Второй Холмс на Бейкер-стрит

Ночь проходит на удивление спокойно – лёжа в постели, Джон даже допускает мысль о том, что его сосед после ссоры скрылся на улице, снова подчиняясь своей привычке стабильно пропадать на пару дней раз в месяц. Обычно это беспокоит его, но сегодня доктор слишком устал, чтобы переживать ещё о чём-то. Мысли о возможных выходах из сложных взаимоотношений с Шерлоком не хотят улетучиваться из головы. Джон обдумывает каждый вариант, но все они кажутся ему нелепыми и не совсем возможными. После того, как идей не остаётся, он смотрит на часы и мысленно ругает себя за то, что проглядел в потолок уже несколько часов тихой ночи, которые с недавних пор стали настоящей ценностью. Как только Джон осознаёт это, внизу раздаются еле слышные шаги, затем звук открывающейся и закрывающейся двери в комнате Шерлока. «Вот и прекрасно», думает Уотсон. «Если и уходил, то уже вернулся». Успокоившись от этой мысли окончательно, Джон успешно проваливается в сон. --- У Джона на телефоне стоит стандартный смс-сигнал, он не любит каким-либо образом «прокачивать» свой аппарат и остаётся одним из немногих, кто воспринимает мобильный как средство связи и ничто более. По воле судьбы (и одного засранца, пик активности которого приходится на ночь) Джон чаще всего просыпается именно от этого сигнала. Сегодняшнее раннее утро не становится исключением – давно приевшийся писк разносится по комнате, обрубая любую хлипкую надежду на то, чтобы выспаться. Джон морщится, фыркает, ворчит что-то и притягивает мобильный к себе непослушными ото сна пальцами, по памяти нащупывает кнопку разблокировки и ещё с полминуты отчаянно пытается сфокусировать взгляд на дисплее. Свет маленького экрана нещадно режет глаза, но постепенно буквы всё-таки выстраиваются в одну строчку и, что немаловажно, в нужном порядке. Адрес, короткое «приходи» и инициалы SH – всё как всегда. На секунду Джон возмущён тем, что Шерлок даже не извинился после вчерашнего, но это тут же отходит на сорок второй план – это же Холмс, какие извинения? Сперва хочется проигнорировать смс и оправдать себя тем, что не заметил его, но Джон моментально одёргивает себя, возвращаясь мыслями к вчерашнему выводу. Он нужен там – кто знает, что выкинет Холмс? Уследить за ним, похоже, под силу только Уотсону. А решение об отъезде… Что же, кажется, придётся перенести на завтра. В очередной раз. Досчитав до десяти, Джон поднимается с постели. Быстро одеться, привести себя в порядок, сделать глоток вчерашнего чая (он не уверен, что за ночь там не появилось несколько химикатов, но проблемы лучше решать по мере их поступления). Набросить куртку, остановить такси – всё в спешке, он и так позволил себе слишком долго валяться в постели… Хоть нормальные люди и привыкли подниматься чуть позже половины шестого. Дома мелькают за толстым стеклом, а Джон тщетно пытается убедить себя в том, что он просто едет туда, чтобы последить за Шерлоком. Что ему абсолютно не интересно то, какое преступление его сосед посчитал интересным на этот раз. Что сегодня доктор не станет бросать на него восхищённые взгляды, когда имя убийцы будет названо будничным тоном. Что он не надеется на новое запутанное дело крупного масштаба, которое закончится погоней. Что он не позволит – нет, абсолютно, ни в коем случае! – Холмсу нарушить закон в рамках расследования. И, разумеется, не полезет за ним на какую-нибудь закрытую секретную территорию. Но получается крайне плохо. Такси притормаживает прямо у места преступления. Полицейская машина припаркована у тротуара, рядом с довольно узким проходом между двумя домами. Сержант Донован, кутаясь в тонкий светлый плащ в попытках спастись от сильного ветра, одиноко маячит у этого прохода. Когда Джон выбирается из машины, она смотрит на него с выражением «чего и следовало ожидать». Он неуверенно переминается с ноги на ногу под этим взглядом, заглядывает в переулок – там мелькают несколько фигур, среди которых он моментально видит кудрявую макушку своего соседа. - Давно он здесь? – тихо откашлявшись, спрашивает Джон у Салли. - Уже успел оскорбить всех вокруг, но дело ещё не раскрыл, - сердито ворчит она в ответ. Что же, теперь доктор понимает, почему она стоит здесь – не вынесла общества Холмса. – Минут десять, - неохотно уточняет Донован. Джон быстро кивает ей и, нацепив более хмурое выражение лица (чёрт возьми, не может же он просто так простить вчерашнее оскорбление… или не оскорбление… ну, почти), направляется прямиком по узкому проходу. Люди, собравшиеся там, теснились ещё до появления Джона, а теперь половине приходится вообще стоять боком, чтобы не свалиться на труп и присевшего возле него на корточки детектива. Тело лежит рядом с тупиком, так что пространство довольно сильно ограничено. Джон бросает взгляд на покойную – молодая женщина лет тридцати в довольно дорогом на вид чёрном пальто лежит в позе эмбриона, будто съёжилась в комок. У виска на светлых волосах запеклась кровь. Самым странным и пугающим является выражение лица трупа, повёрнутого куда-то в сторону выхода из переулка – тускло-болотного цвета глаза широко открыты, брови вздёрнуты, тонкие бледные губы чуть приоткрыты. Казалось, она была чем-то очень сильно напугана или удивлена перед смертью. Уотсон кивком приветствует Лестрейда – тот стоит, скрестив руки на груди. Понятно, что он, как и Джон, не прыгал от желания ехать сюда. Он уже собирается попросить инспектора изложить ему суть дела, но тут Шерлок поднимается на ноги с выражением вселенской скорби на лице. - Всё банально. Этот район неблагополучный, сама она сюда не зашла бы. Кто-то привёз её сюда, и не насильно – на теле ни синяков, ни ссадин. В сумочке остались все деньги и кредитные карточки на имя Дайаны Паркер, так что это не ограбление, а намеренное убийство. Приехала она сюда не на такси, значит, кто-то привёз её, поскольку сама водить не умела; на работе машину ей не дали, а из близких у неё только девушка и брат. Ехала с братом, потому что в сумке – билеты на самолёт в Канаду, откуда они оба родом. Хотели навестить родителей. Брат, судя по всему, после убийства остался дома, чтобы не вызывать подозрения своим побегом. Мотив – её деньги. Идиот. Джон! – последнее слово Холмс произносит так, будто только что заметил его; хотя сам, несомненно, успел выяснить, что снилось его соседу, пока сидел у покойной. – Лучше задержать его прямо сейчас. Не думаю, что будет сопротивляться. Идём. И, бесцеремонно растолкав всех рядом стоящих, Шерлок направляется прочь из переулка. - Он когда-нибудь может вести себя, как человек? – тихо и недовольно бормочет Лестрейд, силясь догнать детектива. – Мы сами в состоянии задержать преступника, который сидит на месте! - Вы отобрали у меня время! Я хочу получить хоть какое-то удовлетворение от этого дела. Джон, быстрее! – Шерлок уже стоит у дороги, останавливая такси, не замечая волн ненависти, которые посылает ему Донован всем своим видом. - Вообще-то… - хочет начать Уотсон, но его сосед уже крайне нетерпеливо машет рукой, указывая на открытую дверь машины. Ему не остаётся ровным счётом ничего, кроме как бросить беспомощный взгляд на весь отряд из Скотланд-ярда и послушно опуститься на сидение. Шерлок, раздав быстрые указания полицейским (Джон даже удивляется, как быстро он всё-таки иногда входит в роль главного) и клятвенно пообещав не приближаться к дому без них, садится рядом и называет таксисту адрес, настоятельно попросив поторопиться. Уотсон почти демонстративно скрещивает руки на груди, не глядя на соседа. Спустя несколько минут до того всё-таки доходит, что что-то не так. - Джон. - Да, Шерлок. - Всё в порядке? - Нет. Повисает долгая пауза. Холмс определённо страдает эмоциональным идиотизмом. - Это из-за того, что я разбудил тебя для мелочного дела? - Нет. Ещё несколько долгих минут в раздумьях порождают идеи насчёт химической лаборатории на кухне, его режима сна и безответственности. Косвенно все они являются правильными, но Джон упрямо отвергает каждую. Ему нужны извинения только за одну фразу. Шерлоку так и не удаётся разгадать, в чём же он провинился, ко времени, когда такси останавливается недалеко от двухэтажного частного дома с лужайкой и парой декоративных кустов. Оба выходят из машины, Шерлок хмуро окидывает здание взглядом. Как и ожидалось, полицейская машина ещё не прибыла, и ждать их совершенно не входит в планы Холмса. - Я пойду через главную дверь. Здесь должен быть чёрный ход, войди оттуда и останови его, если попытается бежать. Джон кивает. Он уже не думает о том, что сегодня не собирался идти на поводу у соседа. Чёрный ход действительно имеется, дверь не заперта, как это часто бывает. Доктор вытаскивает из-за пояса пистолет, который уже автоматически берёт с собой на каждое дело, и осторожно толкает пальцами дверь. Та еле слышно скрипит, Джон оказывается внутри дома. Внутри – довольно скромная обстановка, которая почему-то выглядит жутковатой в свете едва-едва взошедшего солнца. Джон задерживает дыхание и делает несколько шагов в пустой комнате. Он слишком поздно слышит, как что-то щёлкает сзади. Медленно обернувшись, он видит миниатюрного парня, сидящего в кресле, которое повёрнуто спинкой к чёрному ходу. В руках у него пистолет, дуло которого крайне неприветливо смотрит на Уотсона. - Прочь, - к своему удивлению, Джон слышит в этом голосе не угрозу, а мольбу. – Прочь! Паренёк поднимается из кресла и начинает делать неуверенные шаги в сторону вошедшего, вынуждая того отступать. Брат убитой не обращает абсолютно никакого внимания на попытки его успокоить, постепенно переходя на истерику. - Убирайся отсюда! Уходи и не возвращайся! Уходи, иначе оно заберёт и тебя тоже! Джон, уже давно поднявший руки, пятится, продвигаясь по коридору. Он слишком сосредоточен на угрожающем ему парне, чтобы услышать тихий треск из комнаты рядом. - Ты не должен быть здесь! Никто не должен! Прочь, иначе оно заберёт тебя! – продолжает причитать жилец дома. В следующее мгновение раздаётся выстрел, но Джон не чувствует боли. Кто-то или что-то очень сильно припечатывает его к стене.