Второй Холмс на Бейкер-стрит

- Но это же… - Ты уже был у него дома? – быстро перебивает Джона Шерлок, снова прожигая того заткнись-взглядом. Джон снова насильно затыкает себя, хотя теперь такой режим тайны представляется ему не просто странным, а возмутительным. Он смотрит на своего соседа – осунулся за сутки пробежек по Лондону, глаза как-то безумно горят, на лице - замешательство и нервозность. - Был, примерно через полчаса после смерти. На столике в комнате, где обнаружено тело, две чашки с недопитым чаем, на одной из них – почти незаметные следы помады. В момент, когда его убили, в доме была женщина. Окно в комнате выбито, а от окна по мокрой земле идут женские следы с вдавленной передней частью стопы – она бежала. Если бы гостья убила Чарли, то выбралась бы без шума. Эта женщина видела убийцу, судя по всему, и жутко испугалась. Судя по характеру Чарли, знакомых женского пола у него было не так уж и много. Напрашивается один вывод – девушка его убитой сестры, Энн Адамс. Я уже нашёл её адрес, нужно расспросить, полиция ещё не добралась – я не сказал ничего Лестрейду. Джон, поедешь со мной. Слова пулемётной резкой очередью раздаются в комнате, и Шерлок снова присасывается к пакету с молоком ровно на десять секунд. За это время Джон успевает обдумать смысл сказанного, а второй Шерлок – вскочить с кресла, набросить пиджак на рубашку и застегнуть его на одну пуговицу. - Хорошо, мы идём, - наконец кивает доктор и направляется через гостиную по направлению к вешалке со своей курткой. - Не вы, - быстро поправляет Шерлок. – Только ты, Джон. Появление второго меня может вызвать вопросы. Не хочу пустых разговоров. В секунды, когда он говорит это, оба Холмса неотрывно глядят друг другу в глаза предельно ядовитыми взглядами. Джону кажется, что неведомая сила сейчас оттолкнёт их к разным концам комнаты, как в том фильме о Железном человеке, на который он ходил с Кейт (или Сарой, или Мэри, неважно). - Хорошо. Это тихое слово, буквально втиснутое доктором в напряжённый до предела момент, быстро разряжает обстановку – Шерлоки одновременно отводят взгляд, один фыркает и заново опускается в кресло, второй разворачивается и спускается по лестнице, почему-то сжимая руки в кулаки. Джон, чувствуя себя ребёнком, который случайно застал сцену ссоры родителей, направляется следом, не решаясь взглянуть на Шерлока, оставшегося в комнате. Такси уже ждёт их у дверей – видимо, Шерлок приехал на нём и попросил таксиста подождать. Они едут молча. За это время на улице окончательно темнеет, а число прохожих стремительно уменьшается. Дом, который им нужен, расположен в одном из самых благополучных районов. Когда до нужного здания остаётся пара сотен метров, Шерлок просит остановить машину, расплачивается и выходит из такси. Джон выныривает следом и сразу обнаруживает, что его крепко хватают за руку и тащат в сторону ближайшей подворотни. Кудрявая макушка детектива мелькает перед ним, освещаемая бледным светом уличных фонарей. Шерлок тащит его туда, где фонарей нет, и упрямо игнорирует все вопросы по этому поводу. Через полминуты он находит закоулок, который его устраивает. - Говори, - он грозно нависает над соседом и требует, перекатывая на языке звук «р». – Рассказывай, что вы двое от меня скрыли. Доктор нервно сглатывает, пытается пятиться, но натыкается спиной на стену. - Не понимаю, о чём ты, - он включает режим идиота, потому что понятия не имеет, как действовать в этой ситуации. - Опустим стадию непонимания. Я не идиот, Джон, - Шерлок наклоняется к его лицу. Теперь доктору понятно: то, что он принял за привычный азарт расследования, является самой настоящей холодной яростью. – И мне нужно знать, что ты знаешь. - Не уверен, что тебе стоит… - Джон готовится оправдываться и уходить от ответа. Он мог бы рассказать – он хотел бы рассказать – но то, что другой Шерлок не позволил ему рассказать это в первые два раза, определённо заставляет задуматься. - Стоит! – Холмс срывается на крик и поворачивается вокруг своей оси, будто расходуя лишнюю энергию. – Это моё расследование, а ты не даёшь мне информации. Идёшь у кого-то на поводу и не слушаешь меня! Я даже не уверен, что тот, кого мы оставили дома – это действительно я, - он тяжело дышит, всё также бесцеремонно нарушая личные границы Джона, заставляя того вжиматься спиной в грязные бордовые кирпичи. - Что ты… о чём ты? Как это можешь быть не ты? - А что в нём есть от меня? - Люди меняются, Шерлок. - Я - не люди, - как-то устало и почти меланхолично выдыхает Холмс и опускает взгляд, а через секунду снова заглядывает Джону в глаза. – Скажи мне. Я должен знать. И Джон сдаётся. Он пересказывает всё, что услышал в сырой комнате полицейского участка от худого и испуганного парня, грудную клетку которого в тот самый момент Молли осторожно зашивала после вскрытия по настоятельной просьбе Шерлока (если вопль «сердце, мне нужно его сердце, это очень важно!» можно назвать просьбой). По мере того, как он вспоминает все детали, лицо Шерлока проясняется, но на нём проявляется не обычное восхищение решением запутанного дела, а некая обречённость. - Оу. Это действительно я. Всё сходится, - сглатывает он и отходит на пару шагов, наконец, позволяя Джону отлепиться от стены. - Что сходится? Объясни, - Джон семенит вслед за соседом, который направляется прочь из закоулка на главную улицу. - Получается, что прибывший я убил этих людей. Косвенно, - он кусает губу. – Потом объясню.