Второй Холмс на Бейкер-стрит

Шерлок думает. Размышляет. Анализирует. Мыслит. По крайней мере, так ему кажется. На деле он уже десятый час лежит на диване неподвижно, провожая взглядом Джона, когда тот появляется в комнате, и пытается найти себе отмазку. Он хочет съехать. Вынудить Джона съехать. Вынудить Мориарти убить кого-нибудь из них. Вынудить Майкрофта начать третью мировую. Плохо одно - ничего из этого не гарантирует того, что в один день ему не захочется получить Джона обратно. И тут уже ничего не поможет. Значит, нужно рубить возможность влюбиться на корню. Впрочем, если подумать, он сделал это ещё одиннадцать лет назад. Это был спонтанный эксперимент, обернувшийся целым годом, который долго пришлось стирать из памяти. Но совместные ночи после тройной дозы кокаина на каждого – не из тех вещей, что можно забыть. Они таились где-то в углу сознания, вызывая яркие картины при малейшем их затрагивании. Связанные по несколько часов руки, искусанные до крови губы, глубокие порезы для остроты ощущений – всё это тогда казалось совершенно захватывающим и манящим. После каждого такого марафона он зализывал раны, но, стоило дикой боли немного поутихнуть, всё начиналось снова. Шло по какой-то спирали, события складывались в пружину, которая с каждым оборотом сжималась всё сильнее. Шерлок получал всё, что было нужно – его подчиняли, он подчинялся. Его втаптывали в грязь, он принимал это за высшее милосердие. Он любил всё это извращённой, искажённой до предела любовью до тех пор, пока это не стало отвратным. Пружина разжалась. Стоило лишь однажды сказать «нет», глядя прямо в глаза – и он получил всё, чего раньше желал, в многократном размере. Избитый, униженный и затраханный до полусмерти, свернувшись клубком прямо на тротуаре и давясь рвотными позывами, он стал тем, кем был до встречи с Джоном. И если бы тогда ему сказали, что он ещё может любить, он не повёл бы и бровью в ответ на эту глупость. Джон появился внезапно. Слишком стремительно даже для того темпа жизни, которым жил Шерлок. Ему пришлось моментально перестроить себя на другой лад, чтобы не упустить одного из немногих людей, которых он мог подпустить к себе достаточно близко. Перестать пропадать на несколько недель, окончательно отказаться от наркотиков, забыть о ежедневном риске – это почему-то оказалось несложным. Наверное, потому, что Джона не хотелось отпускать. Шерлок открывает глаза. Всё идёт к одному, и это одно ему не слишком нравится. Рваная рана, наспех сшитая грубыми нитками одиночества, тщательно замаскированная эгоизмом и до сих пор щедро посыпаемая крупной солью самобичевания, угрожает разойтись снова при малейшем касании. Он ведь ясно попросил сказать о том, что точно не захочется менять. Получается, игра стоит свеч? Но неизвестно, насколько эти свечи сожгут его. Возможно, ему даже понравится. Нужно только уточнить кое-что перед началом. - Джон! – зовёт он, выйдя из своеобразного транса. Про себя Шерлок отмечает, что наступило утро. - Не обязательно так кричать, - слышится знакомый голос из дверного проёма кухни. - Джон, - он выворачивается так, чтобы видеть соседа. Картинка получается вверх ногами, но и так сойдёт. – Ты всё ещё обижен? - Эм. Ну, почти нет, но услышать извинения было бы неплохо, - Джон вдруг понимает, что про свою обиду на Холмса уже совершенно забыл. - Извини, - подумав секунду, изрекает Шерлок и снова принимает удобное положение. Он должен попробовать. Определённо. --- Безумие начинается, едва Джон оправляется от невероятной истории из разряда фантастики. До него доходит через неделю – он складывает в уме странное поведение будущего Шерлока, заметное изменение в Шерлоке настоящем, его взгляд и крайне недвусмысленные отметки, обнаруженные при перевязке. Они не говорят об этом, но слов и не нужно. Шерлок касается Джона чаще, чем нужно. Джон оставляет Шерлоку кружку кофе на столе по утрам, зная, что тот выйдет из спальни, как только он уйдёт на работу. Шерлок не играет на скрипке после того, как Джон поднимается к себе. Джон крепко держит Шерлока за руку, когда тот порывается броситься под пули. Шерлок не бросается на женщин, подходящих к Джону ближе, чем на метр. Джон больше не заводит девушек, потому что у него нечто совершенно странное с Шерлоком. Что-то в состоянии мнимой единицы*. Это похоже на соревнование. Кто позаботится о другом больше, не говоря об этом вслух, тот и победил. Шерлок капитулирует через месяц. Целый день он пропадает где-то и появляется в квартире лишь к вечеру, когда Джон заваривает кофе после работы. Заходит на кухню, с полминуты прожигает взглядом спину доктора, а потом подходит со спины и удобно устраивает правую руку на едва выступающей тазовой косточке Джона, легко поглаживая большим пальцем. Тот замирает, но не отстраняется. Джон слышит ровное дыхание у левого уха, волосы слегка шевелятся под этим слабым потоком воздуха. Ровно в этот момент безумие заканчивается. Начинаются чудеса. --- *Мнимая единица - число, квадрат которого равен -1.