Его молчаливый разум

      1.       Полнейший абсурд, что он не узнал его раньше. Он держал в руках достаточно нитей, чтобы заметить. Замечание Нила о том, что в этом месте не хватает лампочек, должно было подать ему сигнал тревоги, заставить задуматься – по крайней мере, Доктор так предполагал. Проблема заключалась в том, что его разум, похоже, действовал сам по себе, он был слишком зациклен на поисках Мастера, чтобы заметить такую чертовски очевидную вещь. Доктора это раздражало. Наверное, он стареет.       Одно из неписанных правил жизни: все приобретает первостепенное значение лишь когда ты этого лишишься. Доктор определенно почувствовал это на своей шкуре, причем касалось это чего угодно: родной планеты, странного человека-спутника, друга детства, превратившегося в заклятого врага… или света в башне. Секунду назад он был, и Доктор мог спокойно считать ступеньки витой лестницы и следовать за кабелями, бегущими вдоль стен, пересекавшимися друг с другом. А в следующую – исчез, словно кто-то дернул рубильник, и их окружила смоляно-черная темнота.       - Эй, кто выключил свет? – крикнул Уилл.       - Что происходит? – обеспокоенно спросил Нил.       Доктор взглянул наверх. Раньше он не замечал, что свет исходил от потолка. Белесый туман наверху все время скрывал вершину башни, которая была исключительно яркой, словно затянутое облаками небо в безотрадные зимние месяцы. Он пошарил в карманах и вытащил звуковую отвертку. Активировав крошечную лампочку на ее конце, он получил луч света, дававший возможность видеть хотя бы две-три ступеньки впереди.       - Все на месте? – он направил импровизированный фонарь на спутников и осмотрел три испуганных лица. – Так. Ладно, давайте не будем паниковать. Это всего лишь верхнее освещение. Должно быть, кто-то его выключил.       - Да что ты говоришь? – откликнулась Аурелия голосом, полным сарказма. – И что теперь? Я дальше не пойду! Один неверный шаг к краю - и тебе крышка!       - У нас есть свет, - раздраженно, как всегда бывало рядом с ней, ответил Доктор. – Мы все еще знаем, куда идем. Все равно нет смысла оставаться здесь.       - Это лучше, чем бесцельно бегать будто обезглавленные курицы, - продолжала ныть Аурелия.       Доктор на мгновение подумал о том, как странно ее лицо походило на гарпию, когда на него падал луч света.       - Гениально. Так что ты намерена делать? Просто стоять здесь и умереть от старости?       - Я хочу, чтобы мы хотя бы были уверены, что добьемся чего-нибудь. А до тех пор, я не сделаю ни шагу. Мы уже несколько часов взбираемся по этой лестнице!       Доктор сжал губы в тонкую линию и сосчитал сорок ударов своих сердец. Не так уж много людей были способны довести его так, как Аурелия. Впрочем, мать Донны иногда была той еще мучительницей.       - Слушай, лестница поднимается вверх, и я определенно направляюсь туда же. Наверх! Если хочешь остаться – мне же лучше.       Он прошел весь этот путь через Воронку Времени и так сильно приблизился к собственному спасению не для того, чтобы эта визгливая гарпия заявляла ему, что все его поиски были бесплодны. Доктор повернулся и снова стал подниматься по лестнице. Нил и Уилл на мгновение переглянулись. Им не хотелось уходить без своей спутницы.       - Эй! Ты же не можешь бросить меня тут одну в темноте! – крикнула Аурелия ему вслед.       Доктор круто повернулся и пожал плечами, изобразив на лице широкую ухмылку.       - О, не волнуйся! Мы тебя подберем на обратном пути. Правда, это займет некоторое время. Я не совсем уверен, что там, наверху, а эта лестница может быть довольно длинной.       - Но… это может занять столетия. А что если что-то там, наверху, попытается добраться до меня? – она пыталась сохранять хладнокровие, но сквозь упорство явственно прозвучал отголосок страха.       - Ну не знаю, попробуй начать без умолку их критиковать, как ты всегда делаешь. Может быть, они тогда убегут с поджатыми хвостами.       Аурелия набрала в легкие побольше воздуха, чтобы послать Доктора, но тут встрял Уилл, попытавшись вернуть разговор в более цивилизованное русло.       - Я останусь с ней, - он порылся в рюкзаке и достал фонарь, включил его и передал девушке. – Взял пару штук с крейсера.       Он перекинул второй Нилу, тот поймал его в воздухе. Аурелия направила фонарь прямо в лицо Доктора.       - Теперь иди. Скатертью дорожка, козел!       - Отлично… черт побери, - пробормотал Доктор, повернулся и направился вверх вместе с Нилом.       - Прости за это, - попытался тот извиниться за поведение подруги. – С ней не всегда так трудно. Просто нужно узнать ее получше. Наверное, все дело в этом месте. Оно действует ей на нервы.       - Я ее понимаю, - пробормотал Доктор, не сводя взгляда с лестницы перед собой. – Я тоже был не совсем таким дружелюбным и рассудительным, как обычно.       - Она не какая-то чокнутая. Она знает, что в темноте нечего бояться. Просто она теряет голову, когда напугана.       - Вообще-то, в темноте есть чего бояться, - Доктор высветил голубым фонариком отвертки край лестницы. Луч света исчез во тьме, даже не коснувшись земли. – Тени могут перемещаться, собираться в рой и растворять плоть. Твари, нападающие в полночь и крадущие твою душу. Упыри, призраки, длинноногие чудовища. Только дурак не боится.       Они поднялись лишь на три этажа выше, как вдруг тьму у них за спинами прорезал пронзительный крик.       Нил выглядел встревоженным.       - Это Аурелия!       Доктор бросился назад.       - Жди здесь! – приказал он, перепрыгивая через три ступеньки. – И держи фонарь включенным!       Он был готов накостылять себе за тупость, за то, что оставил этих двоих позади. С сердцами, готовыми вырваться из грудной клетки, он в уме прокручивал всех монстров, с которыми, возможно, им сейчас приходилось иметь дело. Вашта нерада, солдаты далеков, выродки Скаро, орды травести. Если пленник смог пережить гибель Галлифрея, сидя взаперти в этой башне, то кто еще мог вырваться из разрушительного окончания Войны Времени?       Уилл и Аурелия стояли к нему спиной, глядя на что-то, скрывавшееся в тени у их ног.       - Что такое? Что случилось? – крикнул Доктор.       - С-сороконожка! – запинаясь, промямлила Аурелия. Ее лицо было бледно настолько, что, казалось, излучало собственный свет.       - Что? Ты так кричала из-за маленького жучка?- он направил свет отвертки на нижние ступени, ожидая увидеть безвредное маленькое создание, торопливо убегающее в безопасное место. Но вместо этого в круге света показалась причудливая приплюснутая голова размером с тачку. У нее были красные глаза-бусинки и две крупных клешни. Антенны гигантского членистоногого потянулись к ним в поисках пищи, и Доктор отодвинул обоих людей подальше.       - Вверх по лестнице, оба! Не трогайте клешни! Одна царапина – и вам конец! Пошли! Пошли! ПОШЛИ!       Уилл и Аурелия бросились вперед, но гигантская сороконожка мгновенно отреагировала на их движение, словно этим они спустили пружину. Она ринулась под лестницу и исчезла из виду, ее длинное тело проскользнуло, опираясь на множество ножек, и снова высунулось из пролета в нескольких шагах от людей. Она щелкнула клешнями. Аурелия завизжала и спрятала лицо в ладонях.       - Пусть она уберется! Пусть она уберется! Пожалуйста! – кричала она. Уилл сунул руку в рюкзак и вытащил ракетницу. Он прицелился в сороконожку и нажал спусковой крючок. Яркая вспышка ударила многоножку прямо в один из сегментов, и она снова спряталась под лестницей.       - Все в порядке, Аурелия. Она ушла. Ушла, - выдохнул Уилл и через плечо взглянул на подругу, все еще близкую к истерике.       - Не думаю, что она была одна, - Доктор направил свет на нижние ступени, и они увидели целую орду членистоногих, взбиравшихся наверх. Они напоминали безумный копошащийся ковер, сотканный из движущихся сегментов и ног, расположенных по всей длине змеевидных тел. Они терлись друг о друга и издавали пугающий звук, словно кто-то скреб ногтями по школьной доске.       Уилл резко повернулся и собирался выстрелить снова, когда рука, скелетоподобная холодная рука, похожая на огромного паука, схватила его за плечо. Он поднял взгляд и увидел жуткое лицо, уставившееся на него пустыми, налитыми кровью глазами. Кошмарное чудовище открыло рот, в котором обнаружился вздутый черный язык и акульи зубы. Кровь стекала у него с подбородка, а со скул свисали куски гнилого мяса. Уилл закричал, как девчонка. Его пальцы размякли, словно подтаявшее масло, и ракетница выпала у него из рук. С ужасом мыши, пойманной в мышеловку, он пытался вырваться, но внезапно его сжали еще две руки, показавшиеся из стены.              2.       - Доктор? – Нил увидел тень, пробежавшую справа от него. – Доктор, это ты?       Он направил свет фонаря вниз. Это было совершенно невозможно, но луч высветил человека лет пятидесяти, спокойно сидящего в кресле.       - Папа? – Нил отшатнулся. Трясущейся рукой он отвел фонарь в сторону. – Не может быть. Это не можешь быть ты.       Он снова осветил лестницу перед собой. Его отец сидел в одном ряду с другими людьми – все они были выдающимися учеными из академии Нила. Внезапно зажегся приглушенный свет, и он увидел конгресс-зал, заполненный астрономами.       Он обнаружил, что стоит на трибуне. На стойке перед ним лежала копия его диссертации. Вся его работа, вся история обнаружения таинственной планеты.       - Итак, - говорил он в микрофон, чувствуя нервное пощипывание в горле, - из всего изложенного делаю вывод: планета Повеглия не только существует. Данные, которые нам удалось собрать, позволяют заключить, что гравитация Повеглии достаточно велика, чтобы поспорить с притяжением черной дыры и сбалансировать эти силы, создав возможность для планеты существовать в ее центре и не быть при этом уничтоженной.       Едва он закончил свою речь, старший из мужчин поднялся со своего места.       - Это абсурд. Никогда в жизни не слышал такой нелепости!       Нил взмок.       - Ваши данные – подлог! Ничто не может приземлиться на планете с таким гравитационным полем. Ваша экспедиция – это жульничество!       Кто-то бросил в него его же диссертацией. Нил отшатнулся.       - Нет, нет! Мы были там. Это правда! Все правда! Прошу вас! Просто изучите все данные!       Но аудитория уже не прислушивалась к нему. Внезапно все они стали называть его обманщиком и швырять в него его отчетами. Перед лицом своего самого страшного кошмара Нил отступал все дальше. Пот скатывался у него по шее и впитывался в воротник рубашки. Краем глаза он увидел отца. Он сидел в центре разъяренной толпы, склонив голову и закрыв глаза, не в силах вынести этого позора. Остальные тем временем поднимались к нему. Они столпились перед трибуной. Со всех сторон он был окружен людьми с покрасневшими лицами, тянувшими к нему руки. Кто-то схватил его за левую ногу и потянул вниз. Сердце взметнулось у него в груди. На мгновение реальный мир пронесся у него перед глазами. Балансируя на носках ботинок, он стоял на самом краю лестницы и смотрел вниз, медленно наклоняясь вперед. Парализованный страхом, он сморгнул капли пота с ресниц, и эта кошмарная картина испарилась, он снова вернулся на трибуну, окруженную разъяренными людьми. Почти не понимая, что происходит, и видя перед собой лишь стену рук с растопыренными пальцами, Нил закричал.              3.       Доктор бросился к Уиллу, но внезапно обнаружил, что держит в руках револьвер. Он снова был в особняке Нейсмитов. Из последних сил удерживая себя в стоячем положении, он смотрел на Рассилона, только что появившегося из-за врат. Действуя на чистых инстинктах, он поднял револьвер и держал его на прицеле, но в то же время с болью в сердцах и со страхом чувствовал присутствие Мастера.       - Убей его! – требовал Мастер, и в голосе его звучало странное смешение страха, злонамеренности и жадности. – Он – Лорд Президент. Убей его – и Галлифрей станет твоим!       Он смотрел на Рассилона, но тот выглядел самоуверенным и сильным. Мастер стоял достаточно близко, чтобы Доктор мог уловить его мысленную мольбу. Мы еще можем все изменить, Доктор. Ты и я. Вместе мы будем править как боги.       Он стоял между ними двумя, скованный ужасом от выбора, который должен был сделать. Он не мог решить. В этот раз рядом с ним не было его плачущего ангела, не было простого выхода. Он был вынужден убить одного из них.       Лорд Президент спокойно и с достоинством сделал шаг вперед.       - Выбирай, - велел он.       - Ты трус, - сказал Мастер со страхом во взгляде. – Ты всегда был трусом. Давай же. Сделай это!       Револьвер дрожал в его руке, он был скован ужасом от решения, которое должен был принять. Он сделал шаг вперед, к самому краю лестницы, и едва не потерял равновесие. Реальный мир вспыхнул у него перед глазами. Он посмотрел вниз, в бездонную пропасть. Падать было чертовски далеко. Он бросил взгляд на Аурелию. Она все еще кричала, закрыв лицо руками, а членистоногие толпились вокруг нее. Он увидел, как Уилл пытается вырваться из цепких рук созданий, пригвоздивших его к стене.       Все они были парализованы страхом.       Он наконец понял, что нужно делать, и опустил револьвер.       - Что ты делаешь? – Рассилон холодно посмотрел на него и поднял руку со своим смертельным оружием. Металл угрожающе засветился. – Ты должен выбрать. Кто из нас выживет, Доктор?       Доктор вертел в руках отвертку, быстро проводя настройку.       - Это мне решать, а не вам, - твердо сказал он и приставил отвертку к своей голове, одновременно бросив револьвер в темную пропасть под ногами.       - Ты Лорд Президент, - произнес он с уверенностью. – Я уже однажды отправил тебя в твой персональный ад. Нет нужды делать это снова.       - А что до тебя, - он бросил на Мастера взгляд, полный решимости. – Я прошел через все это, через время и пространство, не для того, чтобы убить тебя, болван. Я здесь, чтобы спасти тебя, и именно это я и сделаю.       Он активировал звуковую отвертку. Волна синей энергии сорвалась с ее кончика и ударила Доктора и остальных. Лорд Президент и Мастер исчезли у него на глазах. Он повернулся к Аурелии и Уиллу и увидел, как орды многоножек и армия живых мертвецов растворились в воздухе, оставив двух людей на подкашивающихся ногах.       - Да! – крикнул Доктор. – О да! Сработало!       Уилл окинул лестницу все еще перепуганным взглядом.       - Г-где они? Куда они делись?       - Вымыл их из наших мозгов, - Доктор поднял отвертку. – Они не были настоящими. Никто из них. Кто-то там, наверху, послал мозговые волны, которые провоцируют страх. Стены башни и алмазное озеро вокруг усилили их. Они проникли в наш разум и показали нам все, что приводит нас в ужас, чего мы боимся больше всего.       Он кивнул на Аурелию, которая все еще стояла, крепко обхватив себя руками.       - В твоем случае – орда жутких насекомых. А в твоем, - он посмотрел на Уилла. – Собственно, я знаю, что это было. Какая-то армия плотоядных зомби? Я прав?       - Прости. Наверное, я пересмотрел фильмов ужасов, - смущенно признал Уилл.       - Нее, не извиняйся. Страх редко бывает рациональным, потому неприятности частенько подкрадываются к нам со спины. Единственное, за что тебе стоит извиниться, - это за то, что ты носишь с собой пистолет. Ты хоть знаешь, как опасны эти штуки? И почему все, кого я в последнее время встречаю, таскают с собой пушку? – в ужасе добавил он.       - Это просто ракетница, - Уилл быстро подобрал ее и спрятал в рюкзак. – Она предназначена для того, чтобы подать сигнал, это не оружие.       - Проклятье, ну как быть пацифистом во Вселенной, населенной дураками, которые стреляют по малейшему поводу? – нахмурившись, произнес Доктор.       - Так они были не настоящие? Не было никаких… - Аурелия проглотила остаток фразы, чувствуя, как страх сковывает горло от одного только воспоминания об этих отвратительных чудовищах.       - Нет, бояться было нечего, кроме самого страха – ну, и бездонной ямы, конечно. Они с гравитацией составляют довольно-таки смертельный дуэт в такой ситуации.       Тьму прорезал истошный крик. Доктор отодвинул спутников, внезапно сообразив, что Нил все еще оставался наверху, один, с открытым разумом, незащищенным от волн страха.       - За мной, и держитесь поближе! – крикнул он, взбегая по лестнице. – У звуковой отвертки ограниченный радиус действия!              4.       Толпа людей и конгресс-зал исчезли. Нил вернулся в башню и обнаружил, что стоит на самом краю, а гравитация медленно тянет его вниз. Пытаясь восстановить равновесие, он размахивал руками, словно обезумевшая птица. Все было бесполезно. Но за мгновение до того, как черная пропасть поглотила его, что-то дернуло его за руку, оттягивая назад. По инерции он опрокинулся и провалился сквозь стену, словно был соткан из дыма, а не состоял из плоти и костей.              5.       Он был тут. Доктор был абсолютно уверен, что оставил его здесь. Он стоял на том самом месте. Но когда он прибежал, Нила не было нигде, он словно испарился.       - Доктор, что с ним случилось? – в ужасе спросил Уилл. – Они его достали? Он же не упал, правда?       Доктор молча поднял фонарь, который обронил Нил. Тот откатился от стены и лежал у самого края лестничного пролета.       - Доктор?       - Мне очень жаль, - искренне ответил он.       Аурелия тихо стояла позади, но практическое отсутствие какой-либо реакции у Доктора на судьбу Нила вырвало ее из ступора.       - Это все, что ты можешь сказать? Тебе жаль? Нил мертв! – крикнула она. Глаза ее наполнились слезами. – Это все ты виноват! Ты притащил нас в это проклятое место!       Доктор стоял с опущенной головой, не отрывая виноватого взгляда от своих ботинок.       - Успокойся, Аурелия, - Уилл попытался сдержать убитую горем подругу. – Нил сам решил последовать за Доктором. Он не виноват.       Он обнял Аурелию, и она отвернула от него лицо. Ее плечи начали вздрагивать от рыданий.       Он оставил их вдвоем. Тяжелым взглядом уставившись вперед, он проклинал себя за то, что, прожив такую длинную жизнь, привык к смерти как к своему единственному верному спутнику. Глядя на то, как Аурелия и Уилл справлялись со своим горем, он гадал, не потерял ли он окончательно эту часть своей человечности.       - Мы должны продолжать путь, - сказал он им через некоторое время. – Здесь нельзя оставаться.              6.       Нил осмотрелся вокруг распахнутыми от изумления глазами. Последнее, что он помнил – он смотрел в зияющую пропасть, в самое лицо неминуемой смерти. А затем он обнаружил, что стоит в узком коридоре, стены которого опутаны хаотичным роем проводов.       - Ты внутри стен башни, - из тени перед ним появился человек. Нил облегченно выдохнул, когда узнал своего высокого незнакомца.       - Между реальным миром и виртуальной реальностью, - продолжал объяснять он. Это входило у него в привычку. Он не знал, поймет ли этот человек что-нибудь, но старался подавать информацию как можно проще. – Прости, ты ненадолго останешься здесь – я обязан был тебя спасти. Ты едва не разбился.       К его изумлению, человек подошел и обнял его.       - О, спасибо! Спасибо, что спас мне жизнь, Доктор!       Доктор удивленно поднял брови.       - Откуда ты знаешь мое имя?       - То есть?       - Мое имя. Я не называл его тебе. Но ты зовешь меня Доктором.       - Но ты же И ЕСТЬ Доктор, - Нил улыбнулся, уверившись, что повелитель времени снова чудит. – А где остальные? Их ты тоже спас?       - Остальные? А, ты имеешь в виду остальных нарушителей, которые прибыли сюда на межгалактическом крейсере? Они все еще блуждают где-то по башне. Должен сказать, они весьма умны. Ну, по крайней мере, один из них. Он узнал о поврежденных мозговых волнах и прервал их до того, как они успели нанести серьезный вред, - он помолчал. – Подожди, что значит «ты И ЕСТЬ Доктор»? Вот так просто? Мы знакомы? Мы встречались?       - Но это же ты, так? – чем больше длился этот разговор, тем больше запутывался несчастный Нил. – Когда мы встретились на заправочной станции, ты представился Доктором, разве это не твое настоящее имя?       - Ты встречал меня раньше. И ты знаешь меня – или человека, похожего на меня, - рассуждал Доктор. – Прошу прощения, моя скорость обработки данных намного ниже оптимальной. Мне пришлось принять твердую форму, чтобы вытащить тебя, а это сильно истощает ресурсы.       Нил только смотрел на него так, будто он окончательно свихнулся.       - Точно, теперь я понял, - Доктор повернулся к нему, довольно улыбаясь от того, что наконец-то смог разобраться. – Скажи, не встретил ли ты меня случайно на планете 19911744АА?       - Притормози, - выдавил Нил после короткой паузы. – Какого черта тут вообще происходит?              7.       Доктор резко остановился, когда взгляд его наткнулся на ближайший к нему кабель. Должно быть, он упустил это из виду раз или два, или даже сотни раз – определить это теперь было невозможно. Важно было лишь то, что теперь он заметил. Его внимание привлекло черное пятно на обмотке. Все остальные кабели были покрыты серым слоем пыли, но ни один из них не был обожжен.       Он с силой ударил себя по голове. Как он мог быть таким тупоголовым болваном? Словно пчелиный рой, просыпающийся после зимней спячки, в его голове всплыли предупреждения, начертанные на деревянных дверях башни.       - Дитя кошмаров, - тихо пробормотал он себе под нос. – «Когда падет тьма, его сны выпустят чудовищ из этих проклятых стен».       Его мозг заработал быстрее, обнаруживая все новые и новые детали, которые он проглядел. Он повысил голос.       - Это страх, который мы испытали. Мастер и Рассилон, сороконожки и плотоядные монстры. Но что дальше? Что появляется после СТРАХА? «Мы создали его тюрьму. И каждый шаг удаляет от него», - он схватил кабель обеими руками и скривился, а затем повернулся к спутникам.       - О, Аурелия, - жалобно проговорил он. – Девочка, названная в честь самой яркой звезды на темном полярном небе, пожалуйста, сделай мне одолжение, назови меня напыщенным, самодовольным идиотом!       - Ты И ЕСТЬ идиот, - тихо сказала Аурелия, глядя в пол.       - Что случилось, Доктор? – беспокойно спросил Уилл.       - Она была права! Аурелия все это время была права. Эта лестница бесконечна! Мы, черт побери, ходили кругами, - он указал на поврежденный кабель. – Мы были здесь, когда я влез в систему. Пластиковая обмотка расплавилась, когда меня ударило током. Мы даже не сдвинулись.       - Но… как это возможно?       - Мой народ был гениален, они собаку съели на управлении временем и пространством. Они могли изменять их по своему усмотрению – например, сделать башню больше внутри, - он заметил выражение замешательства на лице Уилла. – Просто представь, что пространство – это лист бумаги. Мы находимся в углу А, а вершина лестницы – в углу Б. Бежать из угла А в угол Б – это вполне логично и осуществимо. Однако если повелители времени воздействуют на саму ткань пространства, изогнут угол А и соединят его с точкой В где-нибудь между точками А и Б, получится замкнутый круг, своеобразная червоточина. Начав из точки А, ты придешь в точку А, и будешь бесконечно ходить кругами, но никогда не достигнешь вершины лестницы. Вот об этом и предупреждали надписи. Вот как они держат здесь пленника. Он не может спуститься по лестнице, и никто не может подняться, чтобы освободить его.       - Но мы-то хотя бы можем спуститься? – спросил Уилл.       Доктор покачал головой.       - Точка А не находится внизу. Она находится где-то в середине этой проклятой лестницы.       - Но должен же быть способ, - запаниковал Уилл. – Мы же не можем навсегда остаться здесь.       - Надо просто найти точку соприкосновения, – пробормотал Доктор. – Точное место, где соединяются точки А и В. Я могу попробовать прорвать в нем дыру, через которую мы выйдем. Вот только…       - Только что?       - Она может быть крошечной, - Доктор вздохнул и опустился на колени. – Она может оказаться практически незаметной. Просто микроскопическое пятнышко, скрывающееся буквально в воздухе между «здесь» и «нигде». Может оказаться, что её невозможно найти.       - Значит, нам крышка, - подытожила Аурелия.       - Нет, если… если мы сможем использовать что-то, что связывает нас с внешним миром, - Доктор снова вскочил на ноги, его глаза светились решимостью. – Кабели уходят наверх, но их я использовать не могу – они запечатаны с тех пор, как я попытался восстановить сигнал. Так что еще можно использовать? Думай! Доктор, ДУМАЙ! Что еще тут есть?       Мастер.       Мастер – его связь.       - Доктор? – Уилл подошел к нему, но Доктор коснулся пальцем его губ и зашипел.       - Нет, не надо! Ни звука.       Он понимал, что шансы мизерные. Он даже не знал наверняка, что в этой башне держали именно Мастера, не знал, жив ли тот еще. Он несколько раз пробовал уловить его присутствие с тех пор, как они вошли сюда, но до сих пор ему не удавалось почувствовать даже самого слабого запаха. Но, возможно, ему стоило полагаться не только на свое обоняние.       Он закрыл глаза и прислушался.       Там, скрытый за беспорядочным шумом, в который сливалось биение сердец его спутников и шорох насекомых, передвигающихся между камнями на своих паучьих лапках, за стуком воды, капающей из трубопровода, и электрическим гудением спящих кабелей, смотрящих свои электрические сны, в том самом месте, в трех шагах от него, где поврежденный кабель пересекал еще один, создавая Х-образный узор. Он исходил оттуда. Слабый стук, знакомый ритм четырех ударов, зовущий его с той стороны сквозь точку соприкосновения.       Он открыл глаза.       - Нашел.       Он облегченно выдохнул и бросился к нужному месту. Он слышал его. Слышал Мастера. Это уже не было мертвое эхо, отголосок белых звезд. Мастер был здесь, это он посылал сигнал. Он был наверху башни. Он был жив. Чувствуя, как колотятся сердца в груди, как волнение с новой силой разливается по конечностям, он провел звуковой отверткой над невидимой точкой соприкосновения. Ткань реальности вздрогнула и разорвалась, открыв прекрасную голубую оболочку, озарив Доктора мягким светом.       - Вот она, дыра в пространстве! – крикнул он. Внезапно звук стал намного громче. Он уже походил на звон, словно что-то билось об металл. – Проходите, быстро! Он не будет открыт вечно.       Он проводил Аурелию и Уилла через портал, а затем и сам прыгнул сквозь голубую оболочку.              8.       Кеды Доктора едва коснулись пола – и портал за ним закрылся, сужаясь и сужаясь, пока совсем не растворился, оставив после себя лишь едва заметный след. Они оказались в хорошо освещенной комнате с куполообразным потолком, на самом верху лестницы. В центре ее находилась круглая платформа, соединенная с тем местом, где они стояли, узким каменным мостом. Доктор взглянул в пропасть. Отсюда невозможно было увидеть дно – его закрывал рой белых облаков, создававших дурацкое ощущение, будто бы они добрались до рая. В центре стояли огромные металлические подмостки. Их железные ножки были привинчены к полу большими болтами, а сверху на длинных цепях, перекинутых через край платформы, висела большая клетка. Она легко покачивалась из стороны в сторону, издавая жуткий скрипящий звук.       - Что это за странный звук, как будто удары? – пробормотала Аурелия. Они с Уиллом тоже его услышали. Он исходил из подвешенной клетки.       Провода, расположенные на стенах, сходились в центре купола и собирались в один большой кабель, свисавший вниз и исчезавший в клетке. Доктор побежал вперед. Почему-то, вся эта обстановка вызывала в нем воспоминания о тех днях, когда Мастер держал его в маленькой птичьей клетке.       За решетками, проржавевшими настолько, что казались черными, на дне клетки лежал человек.       Его тело казалось почти прозрачным. Грудь состояла из одних ребер, скулы резко выделялись на лице, а глаза провалились. Он был покрыт засохшей грязью. Последние обрывки одежды, которая когда-то покрывала его тело, сгнили много лет назад. Цепи, проведенные через круглые кольца, прицепленные к платформе, были закреплены на его жестоко израненных щиколотках и запястьях. С ужасом Доктор заметил, что тяжелый металлический ошейник, закрепленный на шее пленника, прорезал кожу и врезался в мышечную ткань. Основной кабель спускался и подключался к ошейнику, соединенному проводами с разъемом, вживленным в его шею.       Его глаза были закрыты, словно он спал, но его голова качалась из стороны в сторону и билась о грязную решетку на дне клетки.       Доктор присел на корточки рядом с ним.       - Мастер? – его сердца остановились. Как долго его держали здесь? Как долго он страдал? – Мастер? Ты меня слышишь?       - Пожалуйста, пусть он прекратит, - прошептала Аурелия, заметив влажную дорожку крови, стекающую по его виску. – Я этого не вынесу. Доктор, пусть он прекратит.       Доктор бросился ко входу в клетку и обнаружил, что дверь не заперта. Он забрался внутрь и, опираясь руками и коленями о грязный пол, подполз к Мастеру. Придерживая его голову, чтобы он перестал калечить себя, он наклонился, почти касаясь губами его лба.       - Мастер. Я здесь, - прошептал он. – Я вернулся.       Он внимательно вгляделся в его лицо, но равнодушное выражение лица его друга, граничащее со ступором, не изменилось.       - Ты слышишь меня? Пожалуйста, Мастер. Пожалуйста.       Это была его вина. Ну почему он не нашел его раньше? Почему он был таким неудачником? Все эти люди, которых он спас, эти невероятные вещи, которые он совершил, все эти планеты и звезды, которые все еще оставались на своих местах благодаря ему, какой прок от них, если он не мог спасти Мастера от самоуничтожения?       - Он не может тебе ответить.       Готовый разрыдаться, Доктор поднял взгляд на человека, неожиданно появившегося перед ним. На нем было его пальто и его пиджак, его кеды и его брюки. Он выглядел в точности как он.       - Он даже тебя не слышит, - продолжил он. – Нервные окончания, отвечающие за органы чувств, повреждены.       - К-кто ты такой? – Доктор нахмурился. А потом заметил Нила, машущего ему с той стороны решетки. Двое товарищей бросились к нему. Не в силах сдержать радость, они крепко сжимали его в объятиях.       - Но к-как?       - Все в порядке, Доктор! – объяснил Нил. – Это голограмма, управляющая этим местом. Я чуть не упал в ту яму, но он меня спас.       - Я не совсем голограмма, - разъяснил другой Доктор. – Если быть точным, я программа, принимающая голографическую форму. И я не управляю этим местом. Хотя хотел бы. Все контролирует мой Мастер.       - Твой Мастер?       Другой Доктор кивнул в сторону пленника, лежавшего без сознания в его руках.       - Он управляет этим местом. Если это можно назвать так, учитывая его состояние, - он уставился на Доктора взглядом, который можно было бы назвать лишь восхищенным и обожающим. – Ты, должно быть, Доктор. Я очень рад наконец с тобой встретиться. Думаю, ты заметил, что мой Мастер создал меня по твоему подобию.       Он схватил руку Доктора и потряс ее с энтузиазмом.       - Это такая честь, сэр. В воспоминаниях моего Мастера я видел так много благих дел, которые ты совершил. Конечно, он ненавидел тебя за них, но так как моя матрица личности основана на твоем характере, я могу лишь поаплодировать твоим неутомимым героическим подвигам.       - Мастер, ОН создал тебя?       - Да, - ответил другой Доктор с широченной улыбкой.       - Почему он создал ТЕБЯ? – выпалил Доктор. – В смысле, без обид, но я думал, что он ненавидит меня.       - Да, ну… это не так, - другой Доктор умолк, явно смущенный вопросом. – Знаешь, я заботился о нем последние 1445 лет, и я до сих пор не уверен, что он обо мне думает. В смысле, о тебе.       Он нервно подпрыгнул на носках.       - Но ты ему нужен, в этом я уверен.       Он присел рядом с Доктором на корточки, видя его горе.       - А сейчас ты нужен ему как никогда.       - Это ты с ним сделал?       Другой Доктор мрачно покачал головой.       - Тогда кто? – спросил Доктор со все возрастающей яростью в голосе. – Почему он весь в проводах? Кто посадил его на цепь как собаку и запер в этой чертовой клетке?       - Я не знаю, кто запер его тут. Когда это случилось, меня здесь не было, а он всегда скрывает от меня эту часть своих воспоминаний. Может быть, он забыл об этом из-за своего безумия, а может быть – специально вырвал из своей памяти. С ним никогда ни в чем нельзя быть уверенным, - он озабоченно взглянул на Мастера. – Эти провода – его идея. Они были еще до того, как он создал меня. Это часть его системы жизнеобеспечения. Благодаря им он пережил все эти сотни лет. Но он не предусмотрел того, что его физическая форма истощится.       Он перевел взгляд вверх, на бесчисленные змеи кабелей, пролегавшие под потолком.       - Он пытался не сойти с ума, создав симуляцию, которая будет занимать его мозг – фальшивую реальность, которую сможет контролировать и в которую сможет сбежать. Это было самое разумное, что он мог сделать перед лицом двух тысяч лет, в которых компанию ему могли составить лишь его собственные кошмары.       - Хочешь сказать, он создал тебя, чтобы ты не давал ему сойти с ума?        - О да, но я провалился, позорно провалился, - другой Доктор вздохнул. – Это связано с чем-то, что вы двое пережили, когда были детьми на Галлифрее – это заставляет его доверять тебе больше всех во Вселенной. Он доверяет тебе даже свою собственную жизнь. Он выбрал именно тебя в качестве своего хранителя, зная, что однажды его разум начнет его подводить, и ему понадобится кто-нибудь, чтобы помочь ему выжить.       - И как долго он в таком состоянии? – спросил Доктор, чувствуя, как слова другого Доктора тяжелым камнем ложатся на плечи.       - Двести, может быть, двести сорок лет. Здесь нет смысла считать дни, они все сливаются в недели, а недели – в годы. В последний раз, когда он сохранял рассудок и говорил что-то, что имело смысл… - другой Доктор на мгновение умолк и посмотрел в сторону.       - Это было так давно, я даже не помню, когда он сказал это. Но я помню, как он посмотрел на меня таким взглядом, - он посмотрел на Доктора. – Он знал. Он все еще понимал, что с ним происходит, он понимал, что каждая частица у него внутри отключается, что он медленно умирает. Ему было так страшно умирать в одиночестве, но он не хотел этого показывать – тебе.       - Что он тебе сказал?       - Он сказал, что прощает меня. За то, что я ушел.       Доктор сглотнул тяжелый комок, застрявший в горле.       - Я не совсем понимаю, что это значит. Я ни разу не смог последовать за ним в эту особенную часть его прошлого. Он прячет от меня и ее тоже, - виртуальный Доктор помолчал, внимательно глядя на слезы, стекающие по щекам Доктора. – Но, похоже, для тебя это что-то значит.       - Это моя вина, - признался Доктор. – Я должен был остаться с ним. Он нуждался во мне, а я убежал, бросил его одного, наедине с этими барабанами, терзавшими его разум. Я должен был остаться, но не мог, потому что… потому что был напуган. Мастер был прав. Я трус. И никогда не был никем иным. А теперь…       Голос Доктора прервался из-за рыданий. Он качал Мастера на руках.       - А теперь, возможно, тебе пора остановиться, перестать быть трусом и сделать то, что ты должен был - помочь ему.       Доктор смахнул слезы и взглянул на своего цифрового клона.       - Что ты хочешь сказать? Как я могу ему помочь теперь?       - Он еще не потерян. Не совсем. Ты все еще можешь связаться с ним. Здесь, - другой Доктор дотронулся до его лба. – За все эти годы я много раз пытался вернуть его. Я сам писал программы, пробовал каждую комбинацию, которая была доступна моей кодирующей матрице, чтобы помочь ему прийти в себя. Я пробовал показывать ему воспоминания, наиболее благотворные для него, мемуары его отца, дни, которые он провел с тобой в Академии. Но все было бесполезно, он сопротивлялся каждой возможности восстановиться, разрушал каждый шанс на освобождение. С каждой моей попыткой спасти его он все глубже погружался в самые ужасные уголки своей памяти, и в итоге все стало только хуже. Последняя программа, последняя попытка спасти его, обернулась настоящей катастрофой. После этого он оказался в единственном месте, которое позволил ему разум.       Он молча посмотрел на своего создателя. Как и его живой двойник, он винил себя за то, что подвел его, и при мысли об этом, его сердца каждый раз сжимались.       - Знаешь, он не верит, что заслуживает лучшего, - сказал он после долгого молчания. – Его гложет чувство вины. Оно не позволяет ему увидеть пути к освобождению.       Он повернулся к Доктору. Все эти годы он беспомощно наблюдал за тем, как Мастер проваливался все глубже, как безумие все больше захватывает его душу, пока от него не осталась лишь пустая оболочка. Он не хотел, чтобы это продолжалось.       - Я пытался, - объяснил он, пытаясь оправдать свои провалы. – Я правда пытался. Я испробовал все, что было в моих силах. Но я всего лишь программа, составленная из нулей и единиц, существующая в кодирующей матрице с ограниченными возможностями. Но ты – ты мой живой образец. Настоящий Доктор, из плоти и крови. Возможности твоего разума… безграничны. Я знаю это – я видел, на что способен великолепный, но разрушающийся разум моего Мастера.       Он взглянул на Доктора с новым оживленным и решительным блеском в глазах.       - Только представь, что может сделать для него твой здоровый и блистательный разум, Доктор.