Небо для Змея. Книга 1: Будни эпохи Мэйдзи

Битва с Бьякураном была окончена, но особой радости от победы не было. Девушки постоянно утирали слезы, которые текли из глаз, стоило только им вспомнить цену этой победы. Принцесса Юни вместе с Гаммой отдали свои жизни за то, чтобы вернуть в мир Аркобалено, убитых Мельфиоре. Вот только стоял вопрос, что будет с Радугой этого времени. Без Неба и без возможности его получить — Тсуна все-таки успела расспросить попросившую защиту девочку. Та рассказала, что уже три поколения Аркобалено Неба становились женщины семьи Гиглио Неро. И до этих трех поколений было еще пятеро. И еще… Как поняла Тсу, вне семьи Гиглио Неро, Аркобалено Неба становились только тогда, когда в семье не было достойного кандидата. А теперь и семьи такой нет. Кроме этих двух жертв были и другие жертвы. Тсунаеши. С самой победы над Бьякураном она была в коме. Врачи семьи, которых до нее допустили, констатировали просто огромную потерю Пламени, буквально на грани смерти. Каким бы потенциалом не обладала Тсуна, она была девушкой-подростком пятнадцати, почти шестнадцати, лет отроду. Она не могла спокойно переносить те же нагрузки, что и взрослый, хорошо обученный убийца! Именно этот факт и забывал Реборн, когда начинал свое обучение. Хоть Реборн и был вынужден констатировать то, что она довольно неплохо переносит ту нагрузку, которую не каждый мужчина перенесет. Врачи, работающие с Пламенем, предупредили, что если все продолжится в таком темпе, то Тсуна буквально сожжет себя изнутри. Киоко, услышав такие новости, прикрыла рот, чтобы не сорваться на крик. В голове внезапно появилось странное воспоминание: девочка, залитая кровью по самую макушку, стоящая в окружении десятка полыхающих факелов, в которых она признала людей. И смутно знакомый голос: «Ты сожжешь себя». Так что самой лучшей рекомендацией было не использовать Пламя как можно дольше, чтобы дать организму восстановить спящее пламя, текущее в крови, между клетками, в мышцах, дать Пламени вновь наполнить собой истерзанное борьбой тело. Впрочем, это одна сторона проблемы. С другой было то, что ее сильно потрепало физически. Ожоги от огня Бьякурана, переломы ребер от ударов о землю и множество резанных ран, из которых самыми страшными были два удара чуть ли не в сердце. Поэтому их возвращение домой было решено задержать на время, так как в таком состоянии возвращаться было нельзя. Лишние вопросы никому были не нужны. Да и остальные с удовольствием воспользовались данной им передышкой, чтобы восстановиться после боя. Тсуна проснулась через пять дней. И, не смотря на то, что врачи в один голос говорили о том, чтобы она еще полежала, дала себе чуть больше времени на то, чтобы измученный организм пришел в себя, Тсуна встала с кровати. Пусть у нее перед глазами плавали цветные круги, пусть она не могла вдохнуть полной грудью из-за сломанных ребер и корсета, что держали их в правильном положении, пусть она не чувствовала Пламени от слова совсем, пусть Интуиция заходилась криком на тему того, чтобы она вернулась в постель, а не то… Тсунаеши упрямо держала себя в вертикальном положении, стоя вместе с друзьями перед машиной времени, которая должна была вернуть их домой. Интуиция, перестав бить в набат, тихо шептала о том, что девушка сама виновата и за дальнейшие события она, то есть Интуиция, ответственности не несет. Машина засияла белым светом, отчего подростки ощутили чувство невесомости, но, внезапно, Тсуна потеряла из поля зрения своих друзей. Резко похолодало, а в следующий момент она ощутила довольно болезненное приземление. Вскрикнув от боли, пронзившей все ее существо, она потеряла сознание, не зная, что грядущая встреча изменит ее жизнь. По пухлым губам потекла кровь. В отдалении раздался жизнерадостный голос.

***

В десятилетнем будущем Десятый Босс Вонголы потрепала тонкую ленту, с пониманием смотря на то, как исчезает ее время. Она не обращала внимания на взволнованные крики друзей. Когда белесая пелена постигла ее, она лишь прикрыла глаза и вдохнула полной грудью, ничуть не боясь небытия.

***

~Второй год эпохи Мэйдзи~ Тенка неторопливо шел домой в сопровождении Ширасу. Он наконец сумел договориться с полицейскими, так что работу, которую начал выполнять при жизни его отец, теперь продолжит он. Да и, надо было показать жителям Оцу, что беловолосый Фуума теперь является служителем храма Кумо, чтобы в будущем избежать недоразумений. Он помнил как Ширасу рассказывал о реакции обычных жителей на его цвет волос и глаз. Ками-сама! У него аж волосы дыбом вставали! Когда Ширасу перестал отвечать на его вопросы, да что там, вообще слушать то, о чем он говорит, а вместо этого стал напряженно всматриваться в окружающий осенний лес, Тенка остановился. — В чем дело? — Кровью пахнет, — кратко отозвался Ширасу, вытаскивая из широкого рукава косодэ кунай, который он привычно прокрутил в ладони. Если раньше еще было слышно, как он идет по опавшим листьях, то теперь он буквально скользил над ними, внимательно всматриваясь в пейзаж. Вот только первым источник крови нашел именно Тенка, заглянув за одно из деревьев. Там, на подстилке из листьев лежала девушка, как бы не его ровесница, в европейской одежде странного покроя. Правда, вся одежда была заляпана бурыми пятнами, а сквозь прорехи просматривалась травмированная кожа. Ширасу, обследовавший округу на предмет того, откуда здесь взялась девушка, позже сообщил, что никаких следов нет. Как будто она просто появилась из воздуха. Присмотревшись, Тенка увидел, что под ней земля немного утрамбована. Это, судя по всему, и был единственный след, свидетельствующий о том, что девушка появилась не неведомым образом. Она упала с высоты. И высота эта была не менее полутора метров, как категорично произнес Ширасу. Видимо, от этого падения и появилась некоторая часть травм, наподобие перелома руки, что была вывернута под неестественным углом. — Ширасу, сбегай в Оцу и позови в храм Ооту-сенсея, боюсь она не переживет дорогу в город. Храм все же ближе, — напряженным голосом произнес Тенка, примериваясь, как бы поаккуратнее поднять незнакомку на руки, дабы не причинить еще больший вред. Шиноби, внимательно посмотревший на Кумо-старшего, лишь кивнул и исчез. Тенка тем временем, вместе со своей невольной спутницей, поспешил в храм, крыша которого уже виднелась вдалеке. Достигнув лестницы парень остановился. Ему предстояло как-то доставить ее наверх, при этом не растряся по дороге. Невольно вспомнилось недовольное ворчание друзей, когда он еще не порвал с ними все связи, вынужденных периодически подниматься на пятьсот ступеней вверх, а потом еще спускаться. Наверху его уже ждали Сорамару с Чутаро на спине, которые видимо успели соскучиться за те пару часов, что он отсутствовал. — Как ты, Сорамару? — спросил он у брата, когда тот подбежал поближе. У мальчика тряслись губы, но он изо всех сил старался показать себя взрослым, чтобы брат не тревожился. Вот только Тенка прекрасно умел читать лица своих младших братиков, так что все переживания Сорамару он видел как на ладони. — Нормально, — отозвался второй сын клана Кумо, круглыми глазенками смотря на девушку на руках брата, и на красные капли, что срывались с пальцев сей девушки, стекая на мощеный камнем двор прерывистым ручейком. Мальчик не мог знать этого, но эта картина была до боли похожа на ту, когда Тенка принес Ооте-сану Ширасу. Вся разница была в том, что тогда мальчик держался на спине брата, а вот девушку Тенка аккуратно держал на руках. — Сорамару, мне нужна твоя помощь, — Тенка начал раздавать указания, проходя в ближайшую комнату и несколькими пинками разворачивая футон, лежащий у стены. Судя по его виду, Сорамару пытался убрать его в шкаф, но безуспешно. Матрас был слишком тяжел для маленького ребенка. — Да! — шестилетний мальчик выпрямился, преданно смотря на брата. Тот улыбнулся, видя подобный энтузиазм на лице младшего братишки. Да и вообще, он был рад тому, что его не трогают кошмары годовой давности. Это было последнее, что он, как заботливый брат, желал своим братикам. — Оставь Чутаро здесь, а сам найди небольшую лохань и притащи ее сюда. Потом в чулане, что у кухни, найди каких-нибудь чистых тряпок, они должны там быть. И тоже неси сюда. Ссадив младшего брата на пол, Сорамару рванул из комнаты сверкая босыми пяточками, уже не видя, как Тенка аккуратно уложил девушку на футон и спешно покинул комнату. Ему нужна была горячая вода и такая, вроде, у них еще осталась после утреннего омовения. К тому моменту, когда Оота-сенсей в сопровождении Ширасу прибыл в храм, Тенка уже успел избавить девушку от обрывков ее одежды, оставив лишь нижнее белье, и начать обрабатывать те ее раны, которые не боялся потревожить, при этом удивленно кося на странную конструкцию, которая скрывала ее тело от тазовых костей и до подмышек. — Каково ее состояние? — в Ооте-сенсее сразу проснулся медик и он тут же рванул к пострадавшей. Вопросы о том, кто она такая, он задаст позже. Сейчас же надо убедиться в том, чтобы было кому на них отвечать. — Хреновое, — тихо отозвался Тенка, не желающий громко ругаться перед младшими братьями, которые сидели чуть поодаль, а Чутаро так вообще хотел потрогать странный материал, покрывающий тело незнакомки. — Удивлен, как она вообще жива осталась, с таким количеством повреждений, — брюнет сокрушенно покачал головой. Оота-сенсей аккуратно сложил сломанную руку и принялся закреплять ее гипсовой повязкой. Про себя он благодарил богов, что, хоть перелом и выглядел страшно, он был закрытым, что несколько облегчало его лечение. Закончив с переломом руки, он обратил внимание на корсет. Его напрягало то, что корсет был треснут, из-за чего его эффективность падала в разы. Остается только надеяться на то, что ребра не сменили свое положение. Забинтовав остальные резанные раны, Оота-сенсей вытащил из своей котомки кучу разнообразных свертков, которые, как знал умудренный опытом Тенка, полны противных лекарств, и начал объяснять Ширасу что и при каких случаях дать девушке. Ну и им самим принять. После он вытащил Тенку наружу и принялся пытать относительно незнакомки. Но Тенка и сам ничего не мог сказать по этому поводу, так как нашел ее без сознания неподалеку от храма. Незнакомка пришла в себя через неделю, но на вопрос Сорамару, который в этот момент присутствовал в комнате, о том, кто она, прозвучал неуверенный ответ: — Я не знаю…