Небо для Змея. Книга 1: Будни эпохи Мэйдзи

Двадцатилетний юноша стоял возле дверей, ведущих в императорский сад, и задумчиво осматривал округу. Его мысли были далеки. Вот уже почти четыре года его преследует смутно знакомое ощущение чего-то родного, чего-то, что он перестал ощущать со времен смерти отца… Прикрыв глаза, молодой Император, погрузился в воспоминания. - Отец, вы звали меня? – тринадцатилетний наследник трона прошел в комнату, в которой должен был находиться его отец. Он там и находился. Только не один. Его собеседником был светловолосый мужчина, одетый в иностранную одежду. Темно-серый костюм дополняла высокая шляпа цилиндр, а лицо скрывала маска, похожая рисунком на столик для игры в го, разве только была покрашена в черно-белый. Мужчины, прервав свой разговор, синхронно перевели взгляд на юнца, который под этими взглядами почувствовал себя очень неуютно. Слишком уж кинжальным, пронизывающим, был взгляд незнакомца. Внезапно взгляд изменился, наполнился каким-то внутренним теплом и светом. Именно так незнакомец ранее смотрел на его отца. - Хороший у тебя Наследник, Осахито-кун… - произнес он, игнорируя шокированный выдох мальчика. Еще бы! Иностранец позволил себе так неуважительно обратиться к Императору! – Сильный. Жаль только, многое его ожидает впереди… Император смерил своего наследника внимательным взглядом. - Он справится, - кивнул мужчина своим мыслям, после чего попрощался со своим собеседником, который… буквально растворился в воздухе! Ребенок вытаращил глаза на пустое место, где мгновение раньше сидел так и не представившийся мужчина. - Вижу, ты в недоумении… - улыбнулся Император, кивая сыну на татами напротив. Тот присел и внимательно посмотрел на отца. - Почему? – недоуменно спросил он, и это самое «почему» скрывало в себе так много значений, что просто хоть за голову хватайся в попытках ответить на их все. - Почему он так неуважительно отнесся ко мне? – проницательно заметил мужчина, читающий своего сына как открытую книгу. Тот закивал. - Полное имя этого, как ты решил, иностранца, Такэхая Сусаноо-но Микото… Мгновение на осознание и идеально круглые глаза сына стали ему наградой. - Сусаноо-но Микото?.. А разве… - Нет, Боги, как они ныне известны, не миф. Я расскажу тебе, но дальше этой комнаты, - Император обвел взглядом небольшой кабинет в котором они сидели. – Это больше никто знать не должен. Ты имеешь право рассказать это только своему наследнику. Мальчик вновь кивнул и приготовился слушать еще не зная того, что этот разговор перевернет все его мировоззрение… Тогда отец рассказал ему многое. О том, что Боги не были богами, а были расой людей, что жили задолго до человечества. О том, что они незримо присматривали за людьми, мягко направляя их, показывая им правильный путь развития. О том, как Шаманы, так они себя называли, начали умирать, не выдерживая темпов развития людей, их жажды силы и власти. О том, что их род идет от одной Шаманки по имени Аматэра, которая ныне известна как Аматэрасу-омиками. О том, что будучи родственниками такой сущности, они имеют возможность чувствовать других родственников, коих, кроме Сусаноо, больше не осталось. Разве что в провинции Оми возможно отыскать потомков еще одного Шамана, только вот, какого?.. Еле слышимый шорох за сёдзи, что вели в коридор, вывел Императора из состояния задумчивости. В небольшую щель приоткрытых сёдзи пошел и поклонился щупленький мужчина, глаза которого, спрятанные за толстыми линзами очков, сверкали знанием, которое не встретишь и у более умудренных мужчин. Это был Ёсимура Джиро[1], один из немногих, кого Император мог назвать своим другом. Последние несколько месяцев Джиро был занят очень личной просьбой Императора. Приближались роды Леди Митсуко, которая должна была родить принца или принцессу Императорского дома. Из-за окружающей нездоровой ситуации надежды на дворцовых врачей было мало, почти все врачи были перекуплены различными фракциями, для которых особую роль играло то, кто родится у Митсуко и родится ли вообще. Именно поэтому Ёсимура все эти месяцы объезжал окрестные префектуры в поисках того врача, которого не смогли бы перекупить. И, коли он вернулся, такой доктор был найден. Джиро протянул Императору тонкий запечатанный свиток, в котором была вся найденная им информация, а сам погрузился в воспоминания… Выполнить просьбу Императора и найти неподкупного доктора оказалось не так просто, как думал Джиро. Практически на каждого можно было чем-то надавить и каждый из-за этого чего-то мог неправильно осмотреть роженицу и младенца. Проезжая по префектуре Шига он услышал о девушке, лекарства которой обладают буквально чудодейственной силой. Аккуратные расспросы позволили ему узнать, что эта девушка – Канэко Тенрю, служительница храма Облаков, что расположен у озера Бива. Имея описание внешности девушки, которое довольно сильно отличалось от обычной внешности японок, найти Тенрю-сан на рынке в Оцу было довольно легко. Правда, он ожидал увидеть немолодую женщину, а не девушку-подростка как бы не младше самой роженицы! То, каких усилий стоило уговорить ее приехать в столицу, достойно записи в отдельной книге. Но, в конце концов девушка согласилась и теперь ждала того момента, когда ей устроят встречу с пациентом. - Сопроводите ее к Леди Митсуко, - произнес Император, стремительно выходя в коридор и уже не слыша того, что роды уже начались и Канэко-сан уже там. Вот только стоило ему сделать несколько шагов по коридору, как он внезапно остановился. Он снова ощутил то, что ощутил когда-то давно от того мужчины, оказавшегося Сусаноо! Только на этот раз это ощущение было несколько слабее, как будто еще не набрало достаточную силу и мощь. И исходило это ощущение из покоев Митсуко. Через несколько часов, когда роды, сопровождающиеся криками роженицы, завершились, из комнаты фрейлины вышла молодая девушка, что заметив его, тут же склонилась в ритуальном поклоне. - Мои извинения, Тэнно-сан… Дитя погибло, мать не переживет эту неделю… - Как!.. – хрипло прокаркал мужчина, не в силах справиться с собственным голосом. Девушка, все еще не разгибаясь из поклона, сообщила: - Отравление. Яд был принят незадолго до начала родов. Младенец был мертв уже в утробе матери. - Кто это был? - Мальчик, - поклон стал еще ниже. - Найти! Найти, во что бы то ни стало! – обернулся Император к Джиро, который молниеносно отправился доводить приказ Императора до нужных людей. Император не винил девушку, которая в этой ситуации ничего не могла сделать. Скорее, он винил тех, кто смог допустить отравление его фаворитки. Посмотрев на девушку тот приказал ей остаться во дворце, так как близился срок родов у второй фаворитки, Леди Натсуко. Та, подавив вздох, согласилась. Император как в воду глядел! За те два месяца, что остались до родов второй наложницы, Тенрю-сан не единожды останавливала ту от невольного принятия яда с пищей. Но все-равно, даже не смотря на эти меры, ребенок, на этот раз девочка, родился мертвым, а мать умерла на следующий день после родов[2]. Более внимательный осмотр покоев покойной позволил выяснить, что незадолго до родов Натсуко приняла какой-то настой, что не давал сворачиваться крови. Как этот настой попал ей в руки, минуя осмотр у Тенрю, еще только предстояло выяснить. И, буквально в тот же день девушка спасла Императора от внезапной смерти. Как убийца смог преодолеть всю охрану – неизвестно, ног совершенно внезапно затянутый в черное убийца возник перед Императором, что говорил с Канэко-сан о том, что ее пригласят на принятие следующих родов, и попытался пронзить его мечом. Вот только убийца не ожидал того, что перед ним, буквально нанизавшись на лезвие меча появится девушка и рубанет ему по груди кунаем, что молниеносно был вытащен из рукава одежды – оружие ей только-только вернули, так как она уже собиралась уходить. Это покушение, а так же ранение, полученное ею, отложило поездку домой на несколько дней. Доктора, занимающиеся ее лечением, в один голос заявили, что выжить с такой раной невозможно, так как пострадали внутренние органы, да и кровотечение никто не отменял… Девушка лишь улыбалась, как улыбался Император, получивший очередное подтверждение тому, что девушка либо Шаманка, либо близкий потомок Шамана. Как бы то ни было, Тенрю вернулась домой в середине ноября, когда жители храма уже собрались полноценные поиски устраивать. Стоило только ей появиться у храма, как две размытые тени вцепились в нее и не отпускали. Хоть резкое движение от столкновения с детьми и причинило дискомфорт в еще незажившей ране, Тенрю не позволила ни единой эмоции просочиться на лицо. Еще не хватало пугать детей! В данный момент она как никогда понимала Тенку, что прятал свою боль и тревоги за улыбками, дабы его братики росли совершенно обычными детьми. Ей почти удалось спрятать ранение, вот только Ширасу прекрасно умел смотреть и видеть. И он видел, что Тенрю сильно истощена, да и не ела за ужином ничего. Прижав при помощи Тенке ее к стене, они ничего не добились. И только было, она решила что все, к ней больше не будут докапываться, как… Она переодевалась ко сну. К сожалению Тенка не сильно утруждал себя тем, чтобы постучаться перед входом в чужие комнаты, привык видимо, что и Тенрю, и Ширасу слышат его задолго до того, как откроются сёдзи, поэтому он не ожидал того, что застанет девушку в полуодетом виде. В другое время он покраснел бы, но в данный момент его больше привлекла тугая повязка на животе, нежели все остальное. - Тенр-р-рю… - в голосе Тенки появились рычащие нотки. – И как ты это объяснишь? Сначала ты пропадаешь, оставив сумбурное письмо, потом возвращаешься раненая! – Тенка не особо следил за громкостью своего голоса, так что к комнате девушки подошли остальные обитатели дома. Правда, их Тенрю встречала уже одетой. - Меня захотели ограбить. Я была против. В результате меня ранили, - кратко рассказала Тенрю, благоразумно убрав из своеобразного рассказа то место, где именно ее ранили. Нечего ребятам знать, что она была в Императорском дворце. Ширасу может на это нервно среагировать. - Тенрю-ю-ю… - Тенка понимал, что в рассказе Тенрю правдой являлась только последняя часть. Вот только… Добиться от нее правды, это все-равно что узнать от Ширасу где он пропадает львиную долю того времени, что он дает ему на выполнение его маленьких просьб. - Все, Тенка, - мягко, но настойчиво, произнесла Тенрю. Весь ее вид говорил о том, что больше поднимать эту тему не стоит. – Через несколько дней я буду в норме, вот увидишь… В глубине души Тенка надеялся на то, что Тенрю больше так пропадать не будет. Но… Она пропадет еще три раза. Один раз, всего на неделю, будет через два года[3]. Второй раз через два с половиной года она исчезнет на месяц. И в третий раз, также на неделю, она исчезнет через четыре года[4]…

***

- Анэки, - Сорамару приоткрыл сёдзи, ведущие в комнату Тенрю и осторожно заглянул внутрь. Девушка, до этого склонившаяся над столом и сосредоточенно растирающая какую-то сухую траву, вскинула голову, обернулась к мальчишке, и заправила прядь волос за ухо. - Да, Сорамару-кун? - Когда аники с Ширасу-саном вернутся? – спросил ребенок, не рискуя поднять голову и посмотреть девушке в глаза. Тенрю задумалась, а потом припомнила данные тех беглецов, что совершили побег из Гокумондзё сегодня утром. Эта компания была достаточно опасной, так что Тенка решил взять себе напарником Ширасу, а ее попросил присмотреть за храмом. - Думаю, завтра с утра. Тенка и не таких беглецов ловил, а уж вместе с Ширасу… У них нет никаких шансов! - Точно? – черные глазенки недоверчиво сощурились. Тенрю с трудом подавила желание схватить ребенка в охапку потискать его за щечки. - Точно! - Хорошо, - кивнул и, подхватив Чутаро, что спал стоя, облокотившись о его спину, поспешил в свою комнату. Тенрю же, задув огонь в паре лампадок, оставила третью из них гореть. Спать ей не давала Интуиция – стоило только посмотреть на футон, как Интуиция начинала бить в набат, вынуждая подпрыгивать на месте и нервно осматриваться. Что-то грядет. В очередной раз потерев глаза, она упаковала в бумажный мешочек ту смесь, которую готовила последние полчаса. Упаковав несколько пакетов рукава косодэ, она поднялась на ноги и принялась совершать обход подведомственной ей территории. - Рю-нээ! – раздался пронзительный крик из комнаты Сорамару, в которой при отсутствии старшего брата спал и Чутаро, которого мучили кошмары, наравне с самим Соромару. Встрепенувшись, Тенрю бросилась на крик. Хорошо еще, что для того, чтобы достигнуть их комнаты надо пробежать всего ничего. Распахнув сёдзи, она чуть не навернулась, наткнувшись на мальчишек, прижавшихся к стене. Прямо напротив них, ощетинившись честно стащенными топорами, стояло несколько беглецов Гокумондзё. Ей хватило мгновения, чтобы оценить ситуацию, извернуть руку и, порвав хрупкий бумажный мешочек, швырнула им в лицо хранящуюся там смесь. На какой-то миг все погрузилось во мрак, который не могла разогнать ни луна, заглядывающая в сорванные сёдзи, ни тусклый свет свечей, которые оставили зажженными мальчишки. Вот только эта тишина абсолютно не мешала ей слышать их движения и, ориентируясь на слух, она метнула в клубы мрака несколько сенбонов, вытащенных из другого рукава. Раздался звук грузного падения. - Чутаро, Сорамару, идите в другую комнату, - тихо произнесла девушка, наблюдая за тем, как черная взвесь, собственно говоря, и обеспечивающая этот мрак, начинает оседать. Сорамару, шмыгнув носом, схватил Чутаро за ладошку и повел в соседнее помещение, которым оказалась комната Ширасу. Сама же Тенрю, связав беглецов, несколькими пинками выдворила их на улицу, небрежно сбросив с энгавы. Раздалась еле слышная ругань. Видимо, это падение несколько сместило сенбоны, так что преступники все-таки смогли подать голос. Стоило только ей присесть на край энгавы и расслабиться – это выражалось еле ощутимыми, но постоянными пинками мыском ноги по боку одного из связанных – как на вершине горы показались Тенка с Ширасу. Они проследили следы беглецов до горы, а потом поняли, что они воспользовались не привычной лестницей, на которой их можно заметить, а простым подъемом, о чем свидетельствовали следы примятой травы и сломанных веток. Это не на шутку напугало Тенку. Тот в детстве облазил всю гору вдоль и поперек, так что он знал, что используя тот путь, по которому поднялись беглецы, сделает их полностью не обнаруживаемыми до того самого момента, пока они не подберутся к дому. Впрочем, стоило им только подняться, как Тенка облегченно перевел дух. И, он мог в этом поклясться, Ширасу поступил аналогично. Об этом же свидетельствовало и то, что он ненадолго замер, пытаясь понять самого себя и осмыслить свой поступок. Беглецы, небрежной кучей, лежали у энгавы, а сёдзи, ведущие в комнату Сорамару были сорваны. Одно это неимоверно разозлило Тенку. Поднять руку на его братьев! Есть и менее безболезненные способы самоубийства! - С возвращением, - улыбнулась девушка, помахав рукой и отвесив особенно сильный пинок одному из заключенных. Тенка улыбнулся и перевел многообещающий взгляд на связанных беглецов. Ширасу вздрогнул. Ему был знаком этот взгляд, так что он мог поклясться в том, что эти заключенные будут отконвоированы обратно в Гокумондзё вплавь, привязанными к лодке. [1] Чисто авторский персонаж. [2] Леди Натсуко действительно умерла на следующий день после родов. К сожалению, по какой именно причине – не знаю. Так что это чисто авторские мысли. [3] Имеется ввиду январь 1875 года. У Императора Мэйдзи от наложницы Янагихара Наруко родилась дочь Шигеко, принцесса Умэ, которая умерла 8 июня 1876 г. [4] Имеется ввиду сентябрь 1877 года. У Императора Мэйдзи от наложницы Янагихара Наруко родился сын Юкихито, принц Такэ, который умер 26 июля 1878 г.