Шорохи осени

       МинСок закрыл глаза и медленно втянул в себя воздух, насыщая легкие кислородом. "Главное не паниковать", – подумал мальчик, массируя виски прохладными пальцами.    Он медленно размежил веки и напряг зрение, но тьма, которая окружала школьника, была столь плотной, что не давала разглядеть ровным счетом ничего. – Скорее всего, пол в этой комнате обрывается, – произнес юноша вслух, потирая друг о друга влажные ладони. – Остальные, видимо, в обмороке...    Молодой человек, выставив руки вперёд, медленно пошел, планируя достичь стены и дальше двигаться по ней. Пол был неровным, бугристым и, судя по ощущениям, земляным, но, как ни странно, дышалось здесь довольно легко.    МинСок сделал где-то тридцать шагов и уткнулся в стену. На ощупь каменная кладка оказалась на удивление ровной и явно рукотворной, что слегка воодушевило мальчика. Он начал двигаться вдоль неё, параллельно крича: "На помощь! Я здесь!", но ответом ему было лишь эхо. – Ничего, ближе к утру нас обязательно хватятся, – пробормотал школьник себе под нос.    Он шел вдоль стены уже добрых пять минут, но всё было без изменений: ни углов, ни поворотов. Юноша позвал ещё раз, а потом громко вскрикнул от неожиданности: его рука провалилась в темноту.    Молодой человек восстановил равновесие и начал шарить перед собой. Так и есть: в кладке был узкий проход шириной в полметра.    МинСок замер и закусил губу. Самым рациональным было остаться там, где он был, и дождаться помощи, но чем дольше школьник вглядывался вдаль, тем больше таинственный ход манил его.    Наконец, решившись, юноша начал боком протискиваться в лаз: ему было просто позарез необходимо узнать, что же там. ***    Тао резко открыл глаза и быстро принял сидячее положение. Оглядевшись и с облегчением вздохнув, юноша улыбнулся: он находился в своей комнате. Кинув быстрый взгляд на пустую постель ЧанЁля, молодой человек свесил ноги с кровати и потянулся: скорее всего, та ночь, когда они пошли "охотиться" за страшными историями, была просто сном.    Только как же он закончился?..    Китаец наморщил лоб. Итак, они с друзьями ринулись спасать Исина, который, опершись на дверь, случайно открыл её.    А что было потом?..    Школьник рассмеялся и махнул рукой: велика ли разница? Это же всего лишь сон.     Всего лишь сон... – Эй, ЧанЁль! – позвал Тао, оглядывая комнату. – Ты где?    Но сосед не откликался, что было странно, так как кореец обычно просыпался куда позже своего товарища.    Пожав плечами, юноша встал о с удивлением оглядел себя: вместо обычной пижамы он был облачен в школьную форму. – Надо же, забыл переодеться, – хихикнул он. – Какая глупость!    Школьник вышел в коридор и замер на месте: что-то было не так. Медленно развернувшись на месте и сделав пару неуверенных шагов, китаец понял, что именно: тишина.    В заведении Святого Антония в светлое время суток кипела жизнь: ученики сновали туда-сюда, стараясь оказаться в тысяче мест одновременно: кто-то бежал в библиотеку, так как накануне забыл приготовить уроки; кто-то торопился в душевую; кто-то нёсся в учительскую, чтобы договориться о дополнительных занятиях.    Иными словами, в коридоре седьмого этажа – того самого, где располагались спальные комнаты учащихся, – никогда не было пусто и тихо.    Тао посмотрел налево, а потом направо, удивлённо приподняв брови: вокруг не было ни души. – Неужели, я так сильно проспал? – задумчиво протянул китаец. – Но тогда ребята разбудили бы меня...    Юноша медленно побрел к лестнице, но у самого порога остановился и, развернувшись, побежал назад к спальням. Рывком раскрыв дверь первой комнаты, он заглянул внутрь.     Никого.    Молодой человек метнулся к следующей спальне, а потом – к соседней. Он распахивал двери, и забегал внутрь, но результат оставался одним и тем же: пустые помещения без признаков жизни.     Китаец ринулся к лестнице и, преодолев десять пролетов за рекордное время, начал проверять классы; ведь не могло же быть так, что ни у кого сейчас не было занятий!    Но и преподаватели, и администрация, и все остальные ученики как сквозь землю провалились.    Пусто оказалось и в кабинете директора, и в учительской, и в спортзале...    Начинающий паниковать Тао бросился к главному входу в школу и резко распахнул тяжелые створки. Ярко зелёная лужайка, красивые стройные тополя, старая яблоня у самого забора – эта картина представала перед взором мальчика с завидной регулярностью, и обычно он с удовольствием замирал и любовался красотами природы, но на этот раз она не интересовала мальчика: он в отчаянии бегал по территории школы, силясь найти хотя бы одну живую душу, но тщетно: все будто бы испарились.    Школьник не понимал, что происходит; он метался туда-сюда, громко призывая к себе, но никто не отзывался. Казалось, что весь мир вокруг него погрузился в вакуум, не оставив ни одного живого создания, кроме самого юноши.    Молодой человек, поняв, наконец, бесполезность своих усилий, замер и, упав на колени, закрыл лицо руками: он был один, абсолютно один.    А именно этого он боялся больше всего на свете. ***    ЧанЁль громко закашлялся и резко сел, открыв глаза. В воздухе кружилось столько пыли, что, казалось, с каждым вдохом её в организме оказывалось больше, чем кислорода.     Побив себя в грудь, юноша потряс головой и осмотрелся.    Он оказался в тесном и захламленном помещении, заставленном какими-то коробками. Через маленькое слуховое окошко под самым потолком пробивался лучик света, в котором задорно танцевали пылинки.    Школьник резко вскочил на ноги. – Как я здесь?., – начал он. – Эй! Кто-нибудь меня слышит?!    Молодой человек подбежал к баррикадам из коробок и зачем-то постучал по одной из них. Не добившись никакого результата, он снова сел на пол и потер лоб.    Он помнил, как вместе со всеми вошел в странный проход за бойлером, оказавшись в абсолютной темноте.    А что произошло потом?..    ЧанЁль провел пальцем по паркету, оставив след: в этой комнате явно не убирались лет эдак пятьдесят, а это значит, что приходят сюда нечасто.    Юноша нахмурился. Так каким образом он оказался в этой захламлённой кладовке, явно знававшей лучшие времена?    Молодой человек покосился на небольшое окошко. Если оно выходит на улицу, значит, располагается близко к уровню земли. Это является весьма хорошей новостью, так как можно будет позвать на помощь, и призыв совершенно точно услышат.    С другой стороны, если с той стороны находится одно из подвальных помещений, то и это неплохо: уборщица бывает здесь четыре раза в день, и она сможет либо выручить его, либо привести подмогу.    Школьник бодро вскочил на ноги и снова подошел к коробкам. На самом верху пирамиды из картона примостился довольно высокий деревянный ящик, и подросток остановил свой выбор именно на нём.    Дёрнув одну из коробок на себя, ЧанЁль немного неловко, но быстро отпрыгнул, и пирамида рухнула. Подобрав с пола ящик, школьник поставил его вверх дном и, встав на него ногами, приподнялся на цыпочки, стараясь заглянуть в небольшой прогал.    Но вот странное дело: из окошка бил свет, который слепил глаза, и не было видно абсолютно ничего. Юноша повел носом, стараясь по запаху определить, куда смотрит эта стена, но не почувствовал ни дуновения, ни сыроватого духа подвала.    Молодой человек сдвинул брови у переносицы и просунул в окно руку. – Эй! – он помахал ладонью. – Кто-нибудь!    И тут его конечность пронзила дикая боль, будто с той стороны находилась клетка с дикобразами. Школьник истошно закричал и попытался отпрянуть от стены, но не тут-то было: его ладонь что-то держало, сжимая в стальных объятиях.    Юноша тянул руку на себя, дергая и силясь вырвать оттуда, но никак: ледяные иглы вонзались под кожу, будто вспарывая, и не отпускали плоть.    ЧанЁль попытался отступить прочь, но добился только того, что соскользнул с ящика, на котором стоял.    Подросток отчаянно заболтал ногами в воздухе, повиснув на руке. Он кричал, звал на помощь; слёзы выступили у него на глазах – мальчик попросту не понимал, что происходит, и это было основной причиной его паники.    Боль терзала его конечность всё сильнее, и юноша вопил, извиваясь от неимоверных мук. Эти ощущения нельзя было сравнить ни с чем; казалось, они лежали вне пределов того, что может вынести человек.    Создавалось впечатление, что этому ужасу нет конца. Огонь и лёд пожирали руку, поочередно впиваясь невидимыми клыками в плоть.    Закончилось всё так же внезапно, как и началось: ладонь отпустило то, что её сжимало, и ЧанЁль бессильно упал на пол: больше его уже ничего не держало.    Молодой человек скрючился на полу и громко задышал. Поднеся руку к глазам, он снова закричал, но на сей раз вопль был полным ужаса: на костях не было плоти.    Школьник перехватил запястье и, глядя на то, что осталось от ладони, расширившимися от ужаса глазами, стенал, не зная, что делать дальше.    Юноша не понимал, что произошло, как такое могло случиться, ведь это противоречило всем законам природы и физики. Что сидело за этим злосчастным окном? Что держало его конечность? Кто сотворил с ним такое?    Паника и страх в итоге взяли над ним верх, и подросток, покачнувшись, провалился в спасительное забытье. ***    Сначала ЧунМён услышал скрип.    Именно поэтому юноша и улыбнулся, слегка приподняв уголки губ и не спеша раскрывать глаза: этот звук отдаленно напомнил ему перестук колес поезда.    Мальчик с раннего детства обожал это вид транспорта, считая его самым интересным. С возрастом к этому примешался ещё и некоторый романтизм сего средства передвижения.    Юноше нравились купе, в которых можно было полностью погрузиться в себя, наблюдая за пролетающими за окном картинами, быстро сменявшими друг друга.    На короткое время все пассажиры становились друг другу близкими приятелями, а также любое путешествие на поезде становилось настоящим раздольем для любителей понаблюдать за другими, ведь почему-то именно там, в блестевших от краски вагонах, люди и раскрывались с самых неожиданных сторон.    Может, он сейчас как раз в купе, едет куда-нибудь на юг, на побережье, где море того самого изумрудного оттенка, которым восхищаются все художники мира?..    Стоп.    Нет.    Этого не может быть!    Школьник отчётливо помнил, как шагнул во тьму того самого таинственного помещения, где секундой ранее исчез Исин.    Значит, он никак не может ехать на поезде...    ЧунМён медленно открыл глаза.    Он лежал на какой-то узкой лавке, которая и издавала этот специфический звук.    Подросток резво сел и понял, почему его ложе скрипело: оно двигалось. Молодой человек обернулся, чтобы увидеть цель своего путешествия, и обомлел: как оказалось, это была вовсе не лавка, а транспортировочная лента, которая целенаправленно везла его куда-то. Конвейер скрывался за чёрной занавесью, так что конечный пункт виден не был, но интуиция подсказывала ЧунМёну, что ему нужно как можно быстрее выбираться отсюда.    Не заботясь о целости своих ребер, юноша скатился вбок и упал на какие-то доски, в беспорядке накиданные на полу помещения. К счастью, высота была небольшой, так что молодой человек отделался лишь легким испугом и, возможно, парой синяков.    ЧунМён встал на ноги и, отряхнув с форменного пиджака налипшую стружку, завертел головой, пытаясь понять, где находится.    Было очевидно, что он уже не в подвале: окна строения, большие, но немного грязноватые, пропускали внутрь много света, а древесные материалы, в беспорядке разбросанные вокруг, довольно красноречиво говорили о функциональном назначении этого строения.    Школьник с ужасом покосился на чёрную прорезиненную занавесь, за которую убегала транспортировочная лента: он внезапно осознал, что там могло быть. – Хорошо, что я вовремя очнулся, – вполголоса произнес юноша, часто моргая. Он потер левый глаз рукой и направился к выходу с лесопилки.    Дверь была распахнута настежь, и молодой человек, выйдя, оказался в настоящем лабиринте из заготовленных для обработки стволов. Присев на один из них, одиноко лежавший на отшибе, подросток глубоко задумался.    Итак, он вошел в комнату за бойлером, а потом проснулся на лесопилке... Как такое могло быть?    ЧунМён на несколько секунд зажмурился и потер глаза кулаками.    Может, они всем классом упали вниз, потеряли сознание, а спасатели перенесли их на воздух?..    Юноша нахмурился и помотал головой: маловероятно. Во-первых, он здесь один, во-вторых, школы на горизонте не видно, в-третьих, вряд ли сотрудники службы спасения стали бы класть его на конвейерную ленту, запустив при этом промышленную пилу.    Тогда в чем дело?    Молодой человек снова заморгал. – Видимо, мелкие опилки попали мне в глаза, – проговорил он, сдавив переносицу большим и указательным пальцами правой руки. – Надо бы промыть...    Он встал со своего крайне неудобного сиденья и сделал шаг по направлению к лесопилке, но тут же упал, закрыв лицо руками: ощущения были такими, будто ему воткнули под веки два раскалённых докрасна металлических прута.    Подросток начал кататься по земле, издавая громкие стоны.    Но боль, внезапно напавшая на него, так же неожиданно отступила, и ЧунМён, медленно приняв сидячее положение, отняв ладони от лица.    Но он ничего не увидел.    Свет для юноши сменился тьмой. ***    Самое важное – это быть сильным.    Крису никто не внушал эту мысль; он сам дошел до этого. Китайцу, выросшему во Французском квартале города Ванкувер, пришлось понять это весьма и весьма рано, потому что далеко не все из местного населения были готовы принять дитя эмигрантов с распростертыми объятиями. Но они быстро сменили гнев на милость, убедившись в том, что суровый азиатский мальчик умеет стоять за себя. В    основном его жизнь являла собой непростую борьбу, и юноша не возражал: он привык к этому. Крис, принимая все решения самостоятельно, не пугался резких перемен в жизни. С энтузиазмом взявшись за корейский язык, он справился с ним почти молниеносно и переехал в Страну Утренней Свежести – получать дальнейшее образование.    В общем, пассивным человеком его не назвал бы никто.     Именно поэтому, очнувшись в незнакомом помещении, китаец не стал тратить время и силы на панику, а сразу же принялся исследовать свою темницу.    Это был небольшой каменный мешок площадью четыре квадратных метра. Два слуховых окошка под самой крышей, отсутствие мебели и низкий потолок со свисавшей с него лампочкой без абажура лишь усиливали впечатление безысходности, серости.    Иностранец не стал задумываться, как он здесь оказался; над этим можно было поломать голову потом. Сейчас перед ним стояла куда более конкретная проблема, и именно на её решение школьник решил пустить все свои силы.    Подросток метр за метром исследовал грубую кладку стены своими длинными пальцами, сделав логичный вывод о том, что выход тут просто должен быть, главное – это найти его.    Юноша прекрасно владел собой, не позволяя панике и тревоге взять над собой верх. Он тщательно ощупывал каждый камень в поисках какого-нибудь уступа, неровности или впадины, сохраняя спокойствие, ведь от этого зависело, сможет ли он выбраться.    Поиски не давали никаких плодов, но молодой человек не оставлял стараний. Он готовился стать спецназовцем, поэтому был знаком с военной методикой борьбы с паникой: нужно было представить себя в совершенно привычной ситуации, совершающими обычные действия, например, чинившим машину, мастерившим поделки из дерева. Эта уловка помогала не только бороться с тревогой, но и не позволяла заснуть в самый нежелательный момент.    Так прошло около часа.    Крис обшарил три стены из четырех и уже перешел на последнюю. Его длинные пальцы ощупывали каждый камешек, не пропуская ни миллиметра. Китаец преодолел уже где-то сантиметров тридцать, когда до его уха донесся едва слышный скрип.    Школьник внимательно прислушался, одновременно рыская глазами по своей камере. Сначала он не заметил ровным счетом ничего. Пожав плечами, он присел на корточки и начал исследовать нижний уровень стены.    А потом юноша распрямился и, повернув голову, вздрогнул: его плечо практически касалось угла.    Проворно отпрыгнув в сторону, молодой человек опустил голову и с ужасом заметил, что стена движется по направлению к нему.    Огромным усилием воли заставив себя успокоиться, он попытался остановить это смертельное движение, упершись руками в стену, но не тут-то было: каменная громада и не думала останавливаться.     Крис отошел к середине камеры, становившейся с каждой секундой всё меньше, и начал оглядываться в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве упора. К сожалению, в помещении не было почти ничего.    Иностранец снял ботинки и попытался подсунуть их в место стыка движущейся стены и пола, но не смог найти подходящей щели.    Он напряженно нахмурился и с трудом сглотнул; капелька пота стекла с его лба по виску. Стараясь сохранить ясность мышления, юноша встал спиной к противоположной стене и напряг мускулы. Как только каменная кладка оказалась прямо перед ним, китаец присел и, упершись спиной, постарался ногами затормозить надвигавшуюся не него огромную силу.    Но увы...    Как будто какой-то мощный механизм двигал стену, не позволяя ей останавливаться.    Школьник продолжал сражаться с громадой, и у него не возникло и мысли о том, чтобы сдаться, даже тогда, когда каменная кладка начала крушить его кости.