Моя последняя надежда

Черт, голова-то как болит! А ведь не бухала вчера – день рождения у меня только сегодня. Блин, это ж нужно поднимать с кровати свою жопу и собираться. Сегодня же я покидаю не очень гостеприимные стены детского дома, чтобы с головой окунуться во взрослую жизнь. Хорошо квартира есть, не буду бомжевать. С трудом разлепив веки, я уткнулась взглядом в огромный букет цветов. Фига се! Это кто ж потратил такую уйму денег, чтобы порадовать именинницу? Да и как-то странно воняет в комнате медикаментами. Нездоровая какая-то хуйня, ей-богу! Оглядевшись, я пришла к выводу, что моей комнатой здесь и не пахнет. И вообще это не комната, а палата в госпитале. А я что здесь делаю? - О-ох, - я со стоном попыталась сесть. - Хината! – сразу же в пределах видимости нарисовался… - Н-неджи… - я практически сползла в обморок. – Т-ты жив? - Ну да, - как само собой разумеющееся выдал братик, будто не помер во время пожара десять лет назад, спасая меня. – Как ты себя чувствуешь? - Да как бы… - мямлила я, все еще не веря в счастье обретения родственника. - Хината-сама, Вы очнулись! – Дверь со скрипом отворилась и в палату вошел какой-то странный дядька с перебинтованным лицом. - А Вы кто? – спросила я, теряясь в догадках по поводу происхождения визитера. Нет, перебинтованная харя в госпитале никого удивить не могла, но вот что ее обладатель делает в моей палате, да еще и называет меня по имени? Определенно, это не к добру! - Ты что, не помнишь? – Неджи с дядькой переглянулись и хотели уже было накинуться на меня с расспросами, но мою изрядно потрепанную персону спас врач, появившийся будто из ниоткуда. Выгнав всех воскресших и потенциальных родственничков, дядя доктор улыбнулся так, что я даже поежилась. И стал самолично меня пытать. Сначала он проверил зрачки противно светящим фонариком, потом пришел черед ощупывания меня, начиная с головы. И все это под провокационные вопросики типа: «А как тебя зовут, девочка?» и «А сколько тебе годиков?» А че, в дурку попала, а? Не-не-не, мы так не договаривались! Я спихнула усевшегося на кровати мужика на пол и, пошатываясь, приняла вертикальное положение, встав в боевую стойку. И откуда у меня такая привычка, выработанная до автоматизма? Вроде раньше ее не было! А, ладно, подумаю об этом, когда сбегу! *** - Что, прости? – Я хрумкала яблоком, заботливо очищенным от кожуры моим любимым братиком. - Собрание, на котором выбирали главу клана Хьюга, провели без тебя, - Неджи потянулся за мандаринкой, намереваясь освободить и ее от несъедобных частей. – Тебя же машина сбила, - тут он как-то замялся, будто нагло врал, - и ты целый месяц пролежала в коме. Но все равно тебя заочно на этот пост. - Да ты гонишь! – Я забрала у братика цитрус и принялась сама очищать его, чтобы хоть чем-то занять руки. – И за что мне такое счастье? - Ты последняя из старшей ветви, - в сотый, наверное, раз пытался донести до моего сотрясенного мозга сию простую мысль Неджи. - Да я же ничего не знаю! – Я наотрез отказывалась принимать действительность. – Я даже не имею ни малейшего представления, чем занимается наш клан! - Данзо-сама тебе все объяснит! – упорствовал в своем стремлении убедить меня в правильности своих мыслей братик. - Чет не доверяю я этому Данзо, - я с сомнением покосилась на стопку документов, принесенную этим нехорошим человеком, чтобы я смогла ознакомиться со всеми делами клана. – Неджи, а какое сейчас число? - Пятнадцатое мая, а что? Ничего. Ничего, блин! У меня провал в памяти почти в шесть месяцев, а он невинно интересуется: «А что?» И что же я делала все это время? Как утверждает «Данзо-сама», будь он неладен, я прилежно готовилась к роли главы клана. Тогда почему я ни черта не понимаю в этих дурацких документах? На подсознательном-то уровне должны были сохраниться хоть какие-то воспоминания. Вон, боевую стойку я принимаю при малейшем подозрении на опасность, будто провела уйму времени в спортзале. Причем тренировалась я с профессионалом, ибо чувствовала, что мое тело знает хренову тонну разных приемчиков и не собирается их забывать. А такое возможно только при постоянных, длительных и изматывающих тренировках с большой буквы «Т»! И как это все понимать? И у кого спросить? Неджи отпадает – эта скотина не умеет врать, а все равно продолжает усыплять мою бдительность ложью. Зачем? Что же такого случилось за эти полгода, о чем они не хотят мне рассказывать? - … ру завтра, - ворвался в мои мысли голос брата. - Прости? – Я потерла виски пальцами, будто прослушала всю фразу из-за накатившей головной боли. - Тебя уже выписывают, - покорно повторил парень, погладив меня по голове. – Я тебя заберу завтра, хорошо? - Конечно! – я покорно кивнула. Я что мне оставалось делать? - Тогда утром будь готова, - он поднялся и, поклонившись, потопал на выход. – Прости, мне нужно уйти по… по личным делам. Угум, знаю я его личные дела! Видела вчера в окно его подружку. Симпатичную шатенку с хвостиками-шишечками. Но вот почему он не приведет ее сюда? Не съем же я ее, в самом-то деле! *** Ох, никогда бы не подумала, что у меня столько вещей! Неджи притащил в госпиталь все, что было можно (и даже чуточку запрещенного): плед, три полотенца, полный шкаф одежды (хотя носила я здесь только свободный спортивный костюм и халат), пять пар тапочек («Я же не знаю, какие тебе понравятся!») , косметичку, не уступающую размером среднестатистической дорожной сумке, ноутбук (здесь я особо не возражала), три тонны сладостей и набор для резьбы по дереву («А вдруг тебе захочется, а меня рядом не будет!»). И это не считая множества букетов, делавших из моей палаты филиал цветочного магазина! Но я проявила чудеса выдержки и собрала-таки свои шмотки в отдельную кучку. Решив, что лучше будет подождать братика на улице (а то совсем я без свежего воздуха скоро зачахну), я, попросив медсестру найти кого-нибудь (за отдельную плату, соответственно) сильного, чтобы оттащить мои баулы в холл, бодренько (периодически держась за стеночку) потащилась на первый этаж. Лифт, сука такая, был занят, а посему пришлось спускаться по-старинке, используя лестницу. Я уже практически ступила на пол первого этажа, когда внезапное головокружение выбило меня из колеи. Схватившись дрожащей рукой за перила, а поняла, что удержаться мне не хватит никаких сил. Ну вот, сейчас с плиткой познакомятся не только мои ножки, обутые в кроссовки, но и безмерно дорогое мне лицо. Но сегодня госпожа Удача была явно на моей стороне: я уткнулась лбом в чье-то плечо. В нос ударил до боли знакомый терпковато-цитрусовый запах. «Родной, любимый!» - пронеслось в голове, но я отогнала эти мысли и подняла глаза на спасителя. Им оказался чертовски красивый молодой человек с черными волосами, черно-красными (не, я точно еще не выздоровела, раз такие странные глюки) галзами и шрамиками-полосочками на щеках. - Осторожнее, пожалуйста! – Парень улыбнулся, отчего сердце как-то странно заныло-защемило, и, легко подхватив меня на руки, двинулся к выходу. Я автоматически прижалась щекой к его груди, будто это было в порядке вещей. И абсолютно не возражала против такой транспортировки моего тела. Да что там! Я даже и не думала о том, что этот брюнет может сделать мне что-то плохое! Я просто комкала пальцами его рубашку и старалась не разреветься. С чего бы это вдруг? Ведь я его не знаю. Или знаю? - Не смей к ней прикасаться! – рыкнул как всегда вовремя появившийся Неджи, отбирая мою тушку у спасителя. – И приближаться тоже, понял?! Я даже не придала значения таким грубым словам из уст всегда спокойного и вежливого брата, а просто наблюдала, как брюнет, на мгновение сильнее сжав меня в объятьях, грустно улыбается и уходит. - Хината, это Учиха. Он опасен для Хьюга, а особенно для тебя, - предупредил меня кузен, когда мы оказались в машине. – Пожалуйста, будь осторожнее. Я только коротко кивнула и мы понеслись по дороге к моему новому, но по утверждению Данзо – старому, дому.