Fucking feelings

Прошлая ночь совершенно не выходила у Малика из головы. Внутри постоянно звучал плач Юнги, а сам он потерял свою уверенность. Весь день парень был несобранным и растерянным. Он отвлекался на свои мысли, отчего окружающим приходилось все повторять по два-три раза. Но Зейн даже не пытался вникать в разговоры своих друзей и "девушек". Рано утром Шуга ушел к себе, и Малик не видел его весь день. Они лишь обменялись парой сообщений, из которых старший узнал, что сегодня его друг хотел побыть один. Он пропустил школу, оставив взволнованного Зейна наедине с самим собой. И этот день казался ему таким же мучительным, как и те, когда они даже не общались. Боль Юнги казалась ему своей собственной, но даже это не давало брюнету сил переступить через себя и поговорить. Что бы он услышал? Шуга ни за что не рассказал бы ему правду, а видеть его расстроенное лицо было слишком сложно. Поэтому единственным выходом для Зейна стала девушка. Что еще могло так же хорошо отвлечь его, как красивая опытная одноклассница? Но как же он заблуждался, когда решил, что во время секса не будет еще больше думать о своем друге. Громкие стоны шатенки не могли заглушить плача Юнги, который громко раздавался в голове Зейна. Пожалуй, он был громче даже собственных мыслей. — О чем ты думаешь? — Лежащая под ним девушка уставилась прямо в его озадаченные глаза и приобняла за шею, слабо улыбаясь, — ты совершенно не смотришь на меня. — Разве я обязан смотреть на тебя, когда я тебя трахаю? Малик огрызнулся и, грубо толкнувшись бедрами, поймал себя на мысли, что не хотел продолжать. Он совершенно не получал удовольствия и больше не хотел доставлять его девушке, которая с легкостью найдет себе другого. — Ладно, я больше не хочу, — брюнет вышел из нее и с абсолютно безразличным выражением лица принялся одеваться. — Какого хрена, Малик? Я же была так близка к оргазму. — Внезапно понял, что ты ужасна в постели. — Ублюдок! Она тут же укрылась одеялом и продолжила вопить, выпаливая в его адрес ряд ругательств, но половину из них Зейн уже не слышал. Он ушел, не сказав больше ни слова. Он даже не знал, сказал ли правду о том, какой она была в постели, потому что в последнее время для него все были ужасны, кроме того, с кем лучше было бы вовсе не спать. Возбуждение прошло само собой, и он должен был что-то делать дальше. Зейн так сильно хотел увидеться с Шугой. "Жалкий трус" — эта мысль неосознанно раздалась в его голове, и брюнет злобно закусил нижнюю губу. Он ненавидел подобные мысли, потому что никогда не считал себя трусом, но почему ему было так страшно рядом с Шугой? Быть может, лучший друг и был его самым большим страхом, единственным, который он не мог перебороть? Ведь все чего-то боятся, и у Зейна это был страх чувств. Но он должен был перебороть себя и увидеться с ним, как бы поступил и раньше. Ведь, если Юнги обижался и не хотел его видеть, он всегда доставал его своим присутствием, и вскоре они мирились. Но с недавних пор обычное дело стало страшным, поэтому он решил перебороть свой страх. И только подойдя к дому друга, Зейн понял, что оставил Шугу на его отчима. Он так сильно заботился о прошлой ночи, что напрочь забыл о том, что должен был оберегать его. Зейн долго и настойчиво звонил в дверной звонок до тех пор, пока ему не открыла Синди. — Юнги дома? Женщина выглядела встревоженной и заплаканной, что немного насторожило брюнета, но он, решив, что она поссорилась с женихом, направился к комнате друга, которая, на удивление, была открыта. — Я знаю, что ты хочешь сегодня побыть один, но я скучаю. Малик прошел внутрь, пристально уставившись на сидящего к нему спиной друга. Он слышал, как тот шмыгал носом. Плакал. Что же, это снова сковало все его тело, лишив былой решительности. — Я тоже. — Послушай... — он выдержал небольшую паузу, набираясь смелости, — ... нам нужно поговорить об этом всем. Юнги не был удивлен подобным предложением, он понял, что Зейн слышал его плач еще утром, когда тот растерянно отвечал на его слова и еще более растерянно смотрел в его сторону. — Я не хочу говорить о том, что было вчера ночью. — А о том, что ты до сих пор ревешь? — Сейчас я не плачу. — Тогда почему ты даже не можешь повернуться ко мне лицом? — Блин, Зейн, проваливай. — Слушай, меня уже это все заебало. Я понимаю, что ты сопливая принцесса, но ты никогда не плачешь, поэтому какого хуя ты тут развел?! — Парень схватил Юнги за плечо и развернул к себе. Он тут же охнул, и вся его злость мигом улетучилась, — кто тебя так? Лицо Шуги было разбито, его нос и губы были окрашены в красный цвет, а на щеке и шее красовались два огромных кровоподтека. Блондин дернулся и отвернул голову, снова шмыгая носом и вбирая кровь. — Отчим? — Зейн, пожалуйста. — Где он? — Малик, совершенно не слушая его, приподнял окровавленное лицо за подбородок, чем заставил младшего поморщиться от боли. — Не знаю. Ушел. Он присел перед другом и заботливо вытер большим пальцем кровь с губ. — Мама в курсе? — Да, но она думает, что я подрался с парнями из школы. Она совсем недавно вернулась. — Поверить не могу, что ты смог избить меня, но не смог дать отпор старому алкашу. — Ну, ему тоже досталось, — блондин усмехнулся, но тут же отвел в сторону смущенный взгляд, продолжая рассказывать, — все произошло как-то неожиданно. Я спал, потому что собрался проспать весь день, но он ворвался ко мне в комнату и, кажется, завопил, что предупреждал меня. Ты же знаешь, что после сна я туго соображаю, поэтому я просто пробубнил, чтобы он шел к хуям, а после я почувствовал, как ударился головой о спинку кровати. Ну, потом я не особо помню, что было, потому что я даже не соображал. Но в конце он точно сказал, что если вернется, а я все еще буду здесь, то он убьет меня. — И ты продолжил сидеть здесь? Серьезно? — Я знал, что ты придешь. Не хотелось уходить и заставлять тебя искать меня по всему городу. Зейн почувствовал, как его щеки начали непривычно пылать, потому что Юнги по-прежнему был уверен в нем, а тому понадобилось так много усилий, чтобы просто прийти сюда. — Какой же ты дебил, — и тем не менее брюнет ухмыльнулся и прижал Шугу к себе, — тебе нужно пожить у меня до тех пор, пока я не убью его. — Говоришь так, будто реально собираешься сделать это. — Даже не сомневайся. — Я не позволю тебе убить кого-то. Даже такого уебка, как этот. — Думаешь, я стану слушаться принцессу? — Не мешало бы. — Знаешь, если бы я жил так, как ты говоришь, то сейчас мы бы оба были девственниками. — Звучит неплохо. Шуга улыбнулся, ожидая от Зейна что-то вроде: "звучит ужасно", но в последнее время этот парень напрочь перестал совершать ожидаемые поступки. Сперва он ощутил на своей избитой коже легкие прикосновения его пальцев. Казалось, Малик изучал его синяки, но совсем скоро Юнги почувствовал, как мягкие губы чередой невесомых поцелуев принялись накрывать все поврежденные места. — Зейн... Блондин не смог больше ничего произнести, поскольку у него перехватило дыхание. На мгновение ему даже показалось, что он спал, но прерывистое дыхание брюнета говорило о том, что это была самая настоящая реальность. Юнги обнял друга одной рукой, словно боясь, что тот мог испариться. Но Зейн даже не собирался прекращать то, что начал. Он впервые полноценно переборол свои страхи, чем не мог не наслаждаться. Он целовал его лицо, аккуратно сжимая тонкое тело в своих руках. Парень наслаждался абсолютно всем, чем наградила его собственная же смелость. Это было нечто новое, совершенно не похожее на все, что было у них до этого дня. И это приносило удовольствие им обоим. Шуга морщился от того, как губы Малика жгли его кожу, но он просто медленно сходил с ума от удовольствия, которое получал. Блондин зарылся пальцами в его густые волосы и шумно выдохнул, боясь, что любое его лишнее движение могло все испортить. И Зейном вновь овладела страсть. Нет, не та привычная страсть, которая накрывала его с головой, заставляя желать Юнги целиком. Это была умеренная страсть, с которой не хотелось переходить границы. Он сжал в кулаке край его футболки и провел кончиком языка вдоль по разбитой скуле. Юнги зашипел от боли, но тут же придвинулся к другу, желая почувствовать его всем своим телом. Юноша крепче сжал его в своих объятиях и возбужденно прошептал его имя. Он все больше жаждал его страстных, но в то же время и ласковых поцелуев, постепенно теряя контроль над своим телом, которое буквально извивалось в сильных руках брюнета. — Ты дрожишь. С довольной ухмылкой на устах заметил старший и тут же прильнул обратно к его поврежденным участкам кожи. Брюнет спустился влажной дорожкой из поцелуев к шее друга и оставил на белоснежной коже засос. — Решил снова пометить меня? — Юнги усмехнулся и приподнял его лицо за подбородок. Блондин смотрел в его глаза и чувствовал, как его переполняли эмоции. Шуга был готов признаться Зейну в своих чувствах, потому что в ту минуту ему казалось, что между ними было нечто особенное, но что-то внутри подсказывало молчать и просто наслаждаться происходившим. Он то и дело неосознанно шептал его имя, блуждая руками по широкой спине и шумно выдыхая, словно пытаясь освободиться от переполнявших его с головы до пят эмоций. Сам же Зейн никогда не понимал тех идиотов, что он видел по ту сторону экрана, которые могли просто целовать кого-то и получать от этого удовольствие. Но сейчас он испытывал нечто новое и слишком приятное. Ему не хотелось большего. Все, что было нужно Малику — шепот Юнги и его тихие стоны, смешанные с прерывистым дыханием. Но их идиллия продлилась недолго. Нет, все испортил не брюнет, который даже не мог себя заставить думать о том, что это было неправильно. Оба юноши услышали голос Фреда, что заставило их отстраниться и мгновенно переключиться на то, к чему никто не был готов. — Блин, давай в окно, — сказал Юнги, толкая друга вперед. — Эй, ты со мной. — Нет. — Я не оставлю тебя с ним. — Мама дома, со мной ничего не будет. — Тогда я тоже останусь здесь. Блондин закатил глаза и решительно двинулся в сторону окна. Открыв его, юноша ловко пролез в него, а через несколько секунд уже окликал друга. — Кажется, тебе не впервой, — Зейн последовал его примеру. — С тех пор, как он поселился у нас, я часто пользуюсь "запасным выходом". Брюнет усмехнулся и только в тот момент понял, что всего пару минут назад он трепетно целовал лицо и шею своего лучшего друга, но в этот раз привычное "что-то" молчало. И без него Зейн чувствовал себя свободным. Он приобнял Шугу за плечо и уверенно зашагал в сторону магазина, в котором младший не так давно украл пачку презервативов. — Ох, нет, — начал белокурый, когда они приблизились к яркой табличке, — я стараюсь избегать этого места. — Разве сегодня не день, когда мы оба должны переступить через себя? Промямлив "ладно", Юнги вошел в магазин, где старался идти за спиной друга. — Что мы будем покупать? — Шуга машинально ухватился за рукав Зейна и поджал губы. — Выпивку. Разве после сегодняшнего тебе не нужно расслабиться? В ответ блондин кивнул, чего Малик, конечно же, не увидел, но точно знал, что тот был согласен. Он взял бутылку виски и поплелся к кассе. Продавщица уставилась на них пристальным взглядом, отчего младший густо покраснел и еще сильнее спрятался за спину Зейна. — Что-то я припоминаю вас обоих, — женщина продолжила неотрывно смотреть на парней, стараясь вспомнить, чем именно они ей запомнились. — Удивительно! Мы здесь часто отовариваемся, но, если вы с кем-то нас спутали, то не тратьте ни наше, ни ваше время, — сказав эти слова, Зейн оставил на кассе нужную суму денег и вышел из магазина. — Очень страшно, да, принцесса? — Она почти вспомнила нас. — Знаешь, сколько раз на день у нее воруют всякую хрень? Посмотри, тебя избил отчим-гомофоб, но ты боишься какую-то старуху из магазина. Я не таким воспитывал тебя. Шуга промолчал. Он вздохнул и, выхватив из его рук бутылку, открыл ее. — Можешь выпить даже всю. Зейн сопроводил его жадные глотки собственным голосом, а после уставился куда-то вперед. Он схватил Шугу за руку и потащил за ближайший угол, отчего тот подавился и закашлялся. Блондин уже хотел было выругаться, но тут же понял, из-за чего тот так резко сдвинул его с места. — Снова со своим папочкой? Недалеко от них проходил Джим. Его сопровождал все тот же холеный мужчина, в компании которого парень казался совершенно другим человеком. Он немного нервно посмеивался над его словами, часто оборачиваясь и осматриваясь по сторонам. — Тебе не нужно переживать, Джимми, — произнес мужчина, отчего оба друга сдавленно посмеялись, передразнивая "Джимми", — если нас и увидят вместе, то в этом нет ничего постыдного. — Ты не рос там, где расту я, — парень ответил на тон тише, чем его собеседник, а после мягко улыбнулся, — спасибо тебе. — Если тебе понадобятся еще деньги, ты всегда можешь обратиться ко мне. — Я многим рискую ради пары сотен баксов. — Поверь, таких в городе много. После мужчина что-то вложил в руку Джима и ушел. Тот же еще пару секунд простоял на месте, после чего ушел в противоположном направлении. — Ебать, — Шуга радостно воскликнул и сделал очередной глоток, — нам нужно будет потом проследить за ним. — Зачем? — Ты реально такой тупой, Малик? — Юнги пьяно посмотрел на друга и рассмеялся, — этот мужик ебёт его. — Не-ет. Ты так быстро напился, что ли? Это же Джим, очнись. Он ненавидит геев. — Как удивительно, что геи в нашем городе именно те, кого меньше всех подозревали, — Шуга уставился на Зейна и облизнулся, — может, он так ненавидит меня, потому что влюблен в тебя? — Как можно так напиться с нескольких глотков? — Малик усмехнулся и отобрал у друга бутылку, — поверь, в этом городе не так много таких же как ты. — Но больше, чем ты думаешь. Если ты исключаешь себя и Джима, тогда их значительно больше. — Тебе нужно проветриться, алкоголик. Я не пущу тебя к себе в дом в таком состоянии. Не хватает, чтобы ты все-таки трахнул мою сестру. — Натурал ревнует. Юнги расплылся в пьяной улыбке и потянулся к его губам, но тот, взяв его за руку, повел в сторону озера. — Да ну нахуй, там холодно, — бубнил блондин, жадно глотая виски. — Тебе нужно протрезветь. — Ты же сам разрешил мне выпить все самому. — Я не знал, что ты настолько не умеешь пить. — Будто я тебе не нравлюсь таким. Юнги развел руками и снова улыбнулся. Пьяным он любил его еще больше. И внутри вновь зародилось то желание признаться другу в любви. — Поцелуй меня, — тихо попросил он, точно зная, что если Малик сделает это, он окончательно наберется смелости для своего признания. — Решил согреться? — Зейн усмехнулся и притянул Шугу к себе. Он невольно улыбнулся, глядя в его опьяненные глаза и горящие от смущения щеки. Малик так сильно хотел его поцеловать. Он хотел ощутить его влажные губы, сплести их языки и провести так всю ночь. Какое из последних событий так перевернуло его мировоззрение? Слезы Юнги или его избитое лицо? "Что-то" так далеко спряталось, что даже не отдавало своих возгласов в его сознании, и этот день становился поистине самым лучшим. Но им вновь помешали. Парни услышали недалеко от себя тихий кашель, владелец которого словно пытался привлечь к себе внимание, что у него отлично получилось. Друзья отстранились друг от друга и увидели перед собой Сэма. Он был их одноклассником, неприметным, но довольно красивым одноклассником. У него было мало друзей из-за его скромного и тихого характера, а женская половина класса даже, если и находила его красивым, скорее, смотрела бы в сторону кого-то более приметного. И ни Шуга, ни Зейн никогда даже не обсуждали его личность, впрочем, как и все вокруг. — Привет. Сэм неловко улыбнулся им, заправляя за ухо выбившуюся блондинистую прядь. Однажды Малик отметил для себя схожесть Сэма и Юнги, называя обоих альбиносами, но они оба тут же принялись все отрицать. — Мы немного заняты, — Юнги раздраженно фыркнул, но Зейн приветливо улыбнулся парню и тоже поздоровался, чем вызвал у него еще большее раздражение. — Я просто хотел с вами поздороваться, — Сэм ответил тихо и еще более неуверенно. — Все в порядке. — Ты уже поздоровался, — продолжал Шуга, — теперь можешь уходить. — Я всегда думал, что озеро — общественное место. — Блять, — Юнги в который раз отпил из бутылки и взмахнул руками, разливая содержимое, — хочешь сказать, что будешь торчать здесь? Брюнет чуть было не залился громким смехом, но, положив руку на плечо Сэма, обратился к нему: — Озеро ведь не маленькое. Не думаю, что тебе хочется мешать нам и испытывать дискомфорт. Сэм быстро закивал и послушно удалился. — С такими, как он, нужно помягче, — сказал Зейн, поворачиваясь к Шуге лицом. — Знаешь, ты мог бы и не класть руку ему на плечо. Он бы и так понял. — Принцесса ревнует? — Просто, блять, поцелуй меня уже, пока нам еще кто-нибудь не помешал. — Мне нравится, когда ты ревнуешь. Зейн наклонился к его лицу и коснулся своими губами его губ. Шуга тут же ответил взаимностью и обнял его за шею. Он чувствовал, как все тело вновь превращалось в мягкую вату, которая буквально таяла в руках Малика. — Ты же понимаешь, что я сейчас не в состоянии трахаться, — белокурый тихо обратился к нему, уже ожидая отрицательный ответ, но, кажется, этот день стал для них по-настоящему особенным. — А мы и не будем, — ответив, он крепче обнял его и снова поцеловал.