Fucking feelings

С тех пор, как Шуга и Зейн вернулись со своего свидания, их отношения стали только крепче. Парни мечтали о предстоящих рождественских каникулах. А их маленький городок только сильнее напоминал о них. Витрины небольших магазинов, уютных пекарен и кофеен были украшены яркими гирляндами всех цветов. А около жилых домов стояли полуразваленные снеговики и ледяные скульптуры совершенно непонятной формы взрослым, но точно не детям. Они видели в них что-то особенное, что-то свое. Атмосфера была далеко не такой, как в больших городах, но она радовала жителей. И в такие дни они становились немного добрее. Большинство родителей брали выходные, чтобы провести время со своими детьми, а те, в свою очередь, старались улизнуть к друзьям. Так или иначе, Рождество приносило в этот город спокойствие и уют. Зейн с Юнги часто гуляли, первый по-своему флиртовал со своим парнем, бросаясь в него снежками и с умилением наблюдая за тем, как тот злился и ворчал, словно старый дед. Блондин ненавидел холод и мокрый снег, касавшийся его тонкой бледной кожи. Но если Малика забавляло так дурачиться, он был готов и потерпеть. Но вот за что старший любил зиму, так это за то, как приятно было согреваться. Казалось, все его мысли всегда сводились только к одному. Что же, его бойфренду это нравилось не меньше. Закрываясь в спальне и согреваясь исключительно обнаженными горячими телами друг друга, они чувствовали себя как никогда хорошо. Шуга был одним из тех подростков, что сбегали от желавших провести с ними время родителей. Он постоянно был со своим парнем и впервые за все годы жизни чувствовал себя по-настоящему счастливым. Они все чаще прогуливали школу, потому что просто не хотели вылезать из мягкой кровати или объятий друг друга. Старший никогда не думал, что состоять в отношениях могло быть настолько приятно. Он все больше понимал, что сами люди решали, какими будут их отношения. И Зейн был счастлив понимать, что выбрал именно того человека, который мог превратить все, что между ними было, в настоящую сказку. Это слово слишком ванильно, но точно описывает их отношения. Это была не та сказка, в которой принцесса встречала своего принца, и они жили долго и счастливо. Каждый день эти двое боялись того, что о них мог кто-то узнать, или случится что-то, что рассорит их. И, вероятно, после стольких неудачных попыток сойтись, эти двое уже просто не могли оставаться спокойными. Но тем не менее их отношения ни капли не портились. Малик отказывался даже вспоминать свое поведение еще несколько недель назад. — Лучше бы прогуляли, — ворчал брюнет, заходя в полный класс и с омерзением осматривая своих одноклассников. — Мы не можем больше пропускать, — невозмутимо ответил ему Шуга, усаживаясь за свою парту и подпирая руками лицо. Зейн промолчал. Он опустил голову на парту и принялся досыпать. В последние ночи он катастрофически мало спал. Уроки тянулись слишком долго, а перемены были настолько шумными, что буквально давили на голову, заставляя сходить с ума. Зейну хотелось спать настолько сильно, что на последних уроках он даже не замечал, как погружался в сон. И, наконец, Юнги толкнул его в бок, широко улыбаясь своей сладкой улыбкой и говоря о том, что теперь они могут идти домой и спать до самого утра. — Неужели, — Малик иронично фыркнул и, накинув куртку, двинулся к выходу. — Сперва я перекурю, — зевая, брюнет остановился у школы и достал пачку сигарет. Блондин встал рядом, немного прижимаясь к его плечу и потирая так скоро замерзшие ладони. — Ты проспал драку Джима и Майка. — Интересно, из-за чего два пидора могли подраться, — безразлично пробубнил старший, затягиваясь и блаженно выпуская из своих губ дым. — Разве Майк гей? — Ну, морально он пидорас. Шуга слабо усмехнулся и продолжил. — Ну, кажется, это было из-за одной из шлюх. — С каких пор они дерутся из-за баб? — Не знаю, но подрались они достаточно сильно. — Только последний даун станет драться из-за шкуры, — все так же бормотал Малик, затягиваясь и сонно прикрывая глаза. — Странно, что ты не встрял, Малик, — насмешливый голос Хлои раздался около друзей, и блондинка встала прямо перед ними, — это все из-за вашего ублюдка. — Нашего? — Из вашего класса, — раздраженно ответила она, — Сэм, кажется, — лицо Зейна тут же исказилось в недовольно-отвращенной гримасе, и, Хлоя, уловив это, приподняла уголки губ, — поссорил этих двоих. Господи, кто бы вырвал ему язык. — Ты так сильно печешься о малыше Джимми, — ухмыляясь, заметил Малик. — Я? — На ее щеках выступил румянец, и девушка фыркнула, — просто куда в школе не пойди, он там. Обращает на себя внимание всеми способами. — Твое так особенно, — поддержал своего парня Шуга. — Помолчал бы, дружок. — Дружок? — Шуга насмешливо посмотрел на нее. — Прости, но половина школы и имени твоего не знает. Все называют тебя "дружок Зейна". — Похуй, — вставил Малик, в очередной раз зевая, — зачем ты подошла на самом деле? Хочешь, чтобы я избил Сэма из-за Джима? — Если быть честной, то я хотела сказать вам быть осторожней. — Осторожней? — Я знаю, что Сэм влюблен в тебя, Малик, — сказала она, смотря Зейну в глаза, и когда уловила в них непонимание, тут же добавила, — слышала как-то ваш разговор. И, знаешь, он похож на долбаного психа, поэтому если он узнает о вас двоих... — Нас двоих? — Перебил ее Зейн, выбрасывая сигарету. Кажется, разговор переставал быть скучным. Брюнет сдвинул брови и закусил щеку изнутри. — Да. Я видела, как вы целовались на вечеринке, а потом ушли, и я догадываюсь, зачем. Так вот, Джим недавно унизил Сэма при всех. Вас, конечно же, не было в школе, голубки. Но, удивительно, на следующий день Майк узнает, что Джим трахался с его девушкой, хотя я уверена, что не трахался. И видели бы вы лицо Сэма, когда они дрались. Он психопат, — она покрутила у виска. — С чего это ты такая добренькая? И ты знаешь, что мне придется тебя убить за то, что ты знаешь о нас? — Не до шуток сейчас, Зейн, — слегка повысила тон блондинка и перевела взгляд на немного шокированного Шугу, — если вы не знали, то Майк, правда, любит свою девушку, а друзья Джима отвели Бейли в больницу. — Спасибо за беспокойство, крошка, но я не боюсь мальчика с психическим отклонением. — Ах, да, — поняв, что брюнет не оценит ее заботы, Хлоя решила закончить разговор на той ноте, к которой он привык, — учти, Малик, за мое молчание тебе когда-то придется мне услужить. И она грациозно зашагала к школьным воротам. Шуга покачал головой и устало вздохнул. — Тебе, правда, похер на то, что она сказала? — Думаю, это не первая проделка Сэма в адрес Джима. — Блять, Зейн, Хлоя знает о нас. — Она будет молчать. — Почему ты так уверен в ней? — Я хорошо знаю ее. — Ох, кроме секса, вас объединяет и полная уверенность друг в друге? — Нет, — Зейн улыбнулся. Он чувствовал, что Шуга начинал ревновать, поэтому сразу же решил его успокоить. Малик опустил руку на его плечо и зашагал в сторону своего дома, — Хлоя — это самый порядочный человек из всех, кого я знаю, не считая тебя, конечно, любовь моя. Тем более она будет молчать, чтобы получить мою помощь. Юнги предпочел промолчать. Он понятия не имел, почему ревновал даже к девушкам, которые совершенно ничего не значили для его парня. Ревность всегда была той чертой влюбленных, которую Юнги никогда не понимал. Он считал ее порождением неуверенности в себе, что всегда его смешило. Как можно было встречаться с человеком и быть неуверенным ни в себе, ни в нем? Но теперь это чувство стало какой-то даже частью его самого. Казалось, оно и никогда не было чуждым. Шуга говорил себе, что был уверен в Зейне, и он говорил правду. Тогда почему он так боялся, что ему мог понравиться кто-то другой? Откуда взялась эта неуверенность и желание превзойти всех, кто их окружал? Нет уж, эти изменения парню совершенно не нравились. — А теперь мы будем спать целые сутки, — заявил брюнет, стаскивая с себя одежду и падая на кровать. Шуга не спеша следовал его примеру, откровенно разглядывая полуголое тело. Брюнет же улегся на спину и, подмяв под себя подушку, сладко зевнул. Он с нетерпением ждал своего парня, желая поскорее забраться с ним под одеяло и, крепко обнявшись, заснуть в крайне неудобной позе. Он любил так спать куда больше, чем развалиться одному на просторной кровати, раскинув руки и ноги. И совсем скоро Юнги крепко прижался к нему, опуская мягкие ладони на широкую спину. Зейн сразу же заулыбался подобно чеширскому коту, чем заставил блондина густо покраснеть. — Что? — Смущенно спросил он, невольно улыбаясь в ответ. Зейн молча стащил с него нижнее белье. Тот покраснел еще сильнее, прекрасно видя во взгляде Малика что-то совершенно непохожее на то, когда он хотел заняться сексом. Вскоре старший и сам освободился от оставшейся одежды. Все так же ничего не понимавший Шуга захлопал глазами, когда брюнет молча крепко обнял его. И только тогда он понял — Зейн просто хотел лучше чувствовать его. Это была его очередная особенность, в которую блондин был безгранично влюблен. Малик любил чувствовать его настолько максимально, насколько это было возможно. — Сладких снов, — еле слышно проговорил Юнги, но Зейн в ответ лишь едва приподнял лицо, отчего буквально потерся щекой о кончик его носа. Он проделал это, совершенно не открывая глаза и даже не собираясь что-то говорить в ответ. И через несколько секунд он уже спал. Спал настолько крепко, что блондину даже показалось, будто он высыпался за все те бессонные ночи, которые провел, не позволяя себе жить так, как хотелось. Сейчас он почему-то даже не хотел будить Зейна, чтобы поскорее услышать его голос или почувствовать очередной поцелуй. Ему просто хотелось любоваться им и крепко обнимать, вдыхая его запах и вслушиваясь в тихое сопение. Все же все старания превратиться в плохого парня, любящего шумные вечеринки, обернулись крахом. Юнги будто вернулся к старту, и почему-то сейчас ему это нравилось. Быть таким, каким он всегда был, сейчас казалось по-настоящему правильным. Вряд ли Зейну хотелось быть с кем-то себе подобным. Ему был нужен именно тот парень, который мог показать, что было правильным, и не позволил скатиться в бездну. Зейн проспал практически все сутки. Временами он просыпался, но, даже не открывая глаза, чувствовал объятия Шуги и снова засыпал. Младший старался практически не отходить от него. Он чувствовал урчание голодного желудка, но хотел поесть вместе с Маликом. И, наконец, брюнет лениво открыл глаза и, причмокивая губами, уставился на Шугу. — Доброе утро, спящая красавица, — заулыбался тот, убирая с его лба пряди волос. Юнги был счастлив увидеть заспанное лицо парня и услышать его севший ото сна голос. — Я спал до утра? — Если быть точным, то сейчас пятый час дня. Следующего дня, — немного торопливо добавил тот. — Еба-ать, — протянул тот, приподнимаясь на локтях и потирая глаза, — состояние, будто меня изнасиловали. — А ты знаешь его? — Шуга улыбнулся и тоже уселся, наблюдая за тем, каким растерянным и бледным сейчас было лицо Малика. Невольно Юнги поймал себя на мысли, что обожал Зейна по утрам. Он никогда не задумывался над тем, каким особенно прекрасным был тот, когда лениво потирал глаза или вяло шевелил припухшими губами. Блондин наклонился к его лицу и нежно коснулся своими губами его губ. Старший сразу же ответил взаимностью, притягивая его к себе и буквально укладывая на себя. Он спал, но почему-то чувствовал, будто все сутки скучал по нему. И с каких пор он стал таким влюбленным? Шуга улыбался ему в губы и пытался хоть что-нибудь сказать, но стоило открыть рот, как Малик ловил его в новом поцелуе. Он хотел позаботиться о своем парне, накормить его или как-нибудь развлечь, но, кажется, для того существовало только одно развлечение — Шуга. Он будто изучал его тело своими пальцами и губами, заставляя того тихо постанывать и хвататься руками за простынь. Рядом с ним Юнги слишком быстро возбуждался, поэтому совсем скоро они оба прекрасно понимали, что сейчас займутся сексом. Их поцелуи стали более требовательными, а прикосновения — более настойчивыми. Блондин выгибался от удовольствия, кусая губы своего парня и довольно улыбаясь. Он обожал их прелюдии, обожал то, каким Зейн был, когда пытался возбудить его. Впрочем, ему даже не нужно было стараться. — Становится так жарко, — прошептал старший, скидывая с себя одеяло и закидывая ноги Шуги на себя. Тот только простонал громче обычного и притянул его лицо к себе. Зейн усмехнулся сквозь поцелуй, стараясь забыть обо всем на свете, что отлично у него получилось буквально за считанные секунды. Он не слышал ничего и никого, кроме стонов и возбужденного шепота Шуги. Весь мир испарился, а все, что было за этой комнатой, его не волновало. Но думал он так ровно до того момента, как не услышал визг Фионы. Первые пару секунд все трое просто пялились друг на друга, и только тогда брюнет с потоком браных слов слез с Шуги и принялся кричать на сестру. — Твою мать, — пробубнил Юнги, накрываясь одеялом и пытаясь взглядом отыскать свои вещи. — Блять, — вопил Зейн, — какого хуя ты вперлась в мою комнату, идиотка?! — Я стучалась! — Если я не открываю, значит, не нужно влетать сюда! — Я услышала стоны! — Поэтому ты ворвалась? Как гениально! — Совершенно не стесняясь, Зейн взмахнул руками и встал с кровати. Он нагнулся к вещам и, взяв свое нижнее белье, натянул его на себя. — Проваливай отсюда. Блондинка густо покраснела и тут же ушла. — Пиздец, — тихо заметил Шуга, дотягиваясь до своей одежды. — Ебанутая, — проворчал тот, падая на кровать. — И это все? Ты не пойдешь за ней? — Нафига? — Она ведь может кому-нибудь рассказать. — Ну, раз тебя это так волнует, ты и иди за ней. — Впервые вижу тебя таким беззаботным. — Она никого не знает, чтобы рассказать. Шуга промолчал и натянул джинсы. Он и сам понимал, что Фиона не могла никому рассказать о них, впрочем, никто бы ей и не поверил. Но ему хотелось ее успокоить. Зачем? Он и сам не знал, но эта девушка казалась ему несчастной в своей безответной любви, и, пожалуй, узнать подобное, было для нее ударом. Юнги тихо вошел в ее комнату, где Фиона сидела на краю кровати и вытирала катившиеся по ее щекам слезы. Он подпер плечом дверной проем и поджал губы. Они неловко смотрели друг на друга и молчали. — Э-э... — начал он, собираясь с мыслями, — ты ведь догадывалась, верно? Фиона опустила голову и громко сглотнула. Ее лицо было полностью красным, и девушка шмыгнула носом. В горле стоял ком, мешавший нормально говорить, поэтому она только утвердительно кивнула. Шуга закусил щеку изнутри и подошел к Фионе. Он сел рядом и снова посмотрел на нее, заставляя блондинку только сильнее краснеть. — Я понимаю, что ты разочарована... — Я не разочарована, — перебила его Фиона, — не в тебе точно. — В ком тогда? — В себе. Я всегда думала, что смогу понравиться тебе, но теперь я понимаю, что у меня совершенно нет шансов. Таких, как я, все в школе называют лохушками. У меня нет ни парня, ни друзей, а единственный парень, который мне нравится, спит с моим братом. — Это не делает тебя лохушкой, Фиона. У тебя нет друзей, потому что в этом городе сложно обзавестись нормальными друзьями, а нет парня, потому что ты зациклилась на мне. Я не хотел, чтобы ты так узнала о нас с Зейном, но рано или поздно это все равно бы случилось. И, знаешь, даже хорошо, что это произошло, когда тебе всего пятнадцать. Может, Томми с кем-нибудь тебя познакомит? — С кем? Со своими дружками геями? — Девушка грустно посмеялась и снова шмыгнула носом, — в этом городе все геи, что ли? — Нет, просто тебе не везет на других парней. — Лохушка, — пробубнила она и долгим взглядом уставилась на парня, — скажи, у меня есть хоть малейшие шансы, что ты лишишь меня девственности? Теперь рассмеялся Шуга. — Боже, почему для девушек это так важно? — Потому что только неудачницы ходят девственницами. — Знаешь, любой нормальный парень предпочтет встречаться с девушкой, у которой не было до него целого стада парней. Так что лишиться девственности со мной — не лучший вариант для тебя. Подожди, пока встретишь кого-то достойного. — Ты такой старомодный, Юнги. — Плохим парням нравятся такие, — улыбаясь, ответил он. После Шуга вздохнул и встал. Он еще раз улыбнулся ей и захотел вернуться к Зейну, но слова Фионы остановили его: — Вы с Зейном пара? — Вроде того. — И ты влюблен в него? — Наверное. — Твое "наверное" прозвучало как: "Боже, я по уши в него влюблен". — Отстань, — блондин смущенно заулыбался и, наконец, покинул ее комнату, где тут же наткнулся на Зейна. — Подслушиваешь? — Наверное? — Малик усмехнулся и прижал его к стене. — Не боишься, что твои родители спалят нас? — Их, вроде как, нет дома. — Вроде как. — Не уходи от темы, — Зейн наклонился к его губам и накрыл их долгим поцелуем. — Ты сам бы что ответил? Что между нами только секс? — Тебе-то свойственно любить. — Всем это свойственно, Малик. Ты не робот. — Во мне нет чувств, — ответил тот и снова поцеловал его. — В тебе их больше, чем в ком-либо другом. Зейн лишь мотнул головой и снова поцеловал его.

***

Последний день перед Рождественскими каникулами. Никто совершенно не думал об учебе и только ждал последний урок, чтобы, наконец, забыть на время об этом месте. На удивление, в тот день все было спокойно. Фиона пыталась залечить свое разбитое сердце Томом, что получалось у нее отвратительно. Он не интересовал ее, она не интересовала его. Порой блондинка ловила на себе недовольный взгляд Джима, отчего по всему телу пробегались мурашки, и она боялась, что в любую минуту этот ненормальный мог что-нибудь сделать. А ее брат совершенно ничего и никого не замечал. Он был полностью погружен в своего парня и, казалось, уже и забыл, что когда-то пытался быть тем человеком, на которого не могли не обращать внимания. Но теперь он только отшивал девушек и смотрел на все школьные "развлечения" издалека. Наконец прозвенел звонок, которого все так долго ждали. Все двинулись к выходу, не скрывая своей радости. Зейн же снова остановился у выхода, доставая сигарету и затягиваясь ей. Шуга прекрасно знал, что Малик так делал практически каждый день. Курить после последнего урока было его привычкой, поэтому блондин уселся на парапет и вздохнул. — Чем займемся на каникулах? — Не знаю, — ответил брюнет, ненадолго задумываясь, — может, съебемся отсюда? — Куда? — Юнги не был уверен, что его друг говорил серьезно, поэтому слабо улыбнулся и выжидающе посмотрел на него. — В другой штат, — совершенно серьезно ответил тот. — Так просто? — Достанем деньги и свалим. Шуга улыбнулся. Ему не верилось, что они могли это по-настоящему сделать, но уверенный вид Малика помогал надеяться на лучшее. — Уехать на каникулы — пожалуй, лучшая идея, — наконец, ответил он, не прекращая улыбаться. — Тогда заметано, принцесса. — Но нам следовало позаботиться об этом раньше. — Не будь занудой, а. Блондин возмущенно взглянул на него, после чего захотел начать ворчать, но недалеко от них раздался шум. Тот шум, к которому все привыкли. Очередная драка. Зейн с Шугой обернулись, рассматривая дерущихся. Они сразу же увидели Джима, и первый даже на мгновение обрадовался, ведь ему выпал шанс снова врезать Бейли. Но стоило ему увидеть, кого он бил, как все желание их разнимать мгновенно улетучилось. — И ты не вмешаешься? — Спросил младший, не до конца понимая, кого так злобно избивал Джим, — черт, он никого так не избивает. Кто там? — Сэм, — Зейн немного кровожадно ухмыльнулся и продолжил курить. — Интересно, что он натворил в этот раз? — Может, это еще за прошлый. Впрочем, насрать, потому что это охуенное зрелище. Блондин сдавленно посмеялся, ловя себя на мысли, что Джим мог его убить, но после этой мысли на его лице засияла точно такая же кровожадная усмешка, как и на губах его парня.