Fucking feelings

Зейну оставалось только ждать следующего дня, но внутри что-то подсказывало, что Шуга не придет. У них был всего один день, чтобы помириться, но Сэм, как и обычно, все испортил. Казалось, все портить было его хобби. Малик не хотел возвращаться домой. Видеть семью сейчас для него было настоящим наказанием. Все встало на свои места, но взгляд отца теперь никогда не будет прежним. Мать только сильнее кричала на всех, из последних сил смиряясь с изменами мужа. Фиона практически не выходила из спальни. Она ходила по дому, не снимая наушники. Так блондинка могла сбежать от шума, окружавшего его. Ее брат, в свою очередь, спал где угодно, только бы не дома. Он засыпал в круглосуточных барах или просто дремал на лавочках. Сейчас идеальным выходом были девушки, у которых можно было бы остаться, но от них воротило больше всего. Домой Малик возвращался только, чтобы переодеться и принять душ. Он не мог подолгу оставаться в любой из комнат, где было зеркало, — парень его в отражении был до омерзения противен. Этим вечером он снова остался в баре. Малик весь вечер потягивал коктейль, вкус которого состоял из одного алкоголя. Ближе к ночи юноша стал листать фотографии на своем телефоне. Казалось, вся фото-лента была заполнена снимками, сделанными в Нью-Йорке. Малик часто фотографировал своего парня, пока тот рассматривал вывески или сам что-то фотографировал. Тогда он был его парнем... Теперь эти воспоминания были слишком болезненными. С одной стороны они мотивировали пойти и все исправить, но с другой — остаться здесь и продолжать наказывать себя воспоминаниями. Этой ночью победила вторая сторона. Малик листал фотографии до тех пор, пока его телефон не отключился. Утром хотелось только одного — спать. Зейн был готов уйти домой и проспать по меньшей мере сутки, но вместо этого буквально заставил себя пойти в школу. Там мог быть Юнги. Он должен был его увидеть. Абсолютно разбитый и напрочь пропахший дешевым алкоголем Зейн явился на первый урок. Шуга сидел за одной из первых парт, что была как можно дальше от конца кабинета, где они обычно сидели. Зейн не решился к нему подойти. Он рухнул на свое место и весь первый урок не сводил с Шуги глаз. После расставания он казался еще прекрасней. Удивительно, но все, что уже не принадлежит людям, кажется им намного красивее. Но Малик все еще считал Юнги своим. Пока Шуга страдал без него, он принадлежал ему. После урока Зейн продолжал не сводить с него глаз, порой ловя себя на мысли, что погружался в сон. Он смог прийти в себя только, когда Юнги подошел прямо к его парте. Он посмотрел на Зейна уставшим взглядом, после чего сказал последовать за ним в туалет. Брюнет ничего не понимал. Он сходил с ума? Спал? Почему Шуга сам подошел к нему? И все же он послушно пошел за ним. Парни шли совершенно молча, минуя коридоры и столпившихся школьников. Зейн волновался. Что ему нужно было ожидать? Хотелось верить в лучшее. Юнги ведь мог позвать его ради того, чтобы поцеловать или просто помириться? Конечно, нет. Но сейчас Малик хотел побыть мечтателем. Шуга открыл двери уборной и, пройдя внутрь, уселся на подоконник. Зейн и не заметил, что всю дорогу блондин держал в руках тетрадь, из которой сейчас достал с обеих сторон расписанный лист и протянул ему. Брюнет аккуратно принял его и непонимающим взглядом пробежался по строкам. — Домашнее задание, — сразу же пояснил Шуга. — Со вчера на сегодня задали много всего. Не думаю, что ты сделал, — он кивнул на листок, — ты ведь не хочешь получить двойку? Зейн ничего не понимал. Шуга помогал ему? Зачем? Малик безмерно благодарно, но еще более непонимающе посмотрел на него: — Зачем ты помогаешь мне? Блондин поджал губы и, мотнув головой, направился к выходу. Малик схватил его за запястье. Он не знал, зачем сделал это, но отпускать его сейчас точно не был готов. Шуга не собирался вырываться или отталкивать его. Он скучал. И пускай вчера был полностью уверен в том, что ненавидел его, сегодня просто хотел побыть рядом. Зейн снова почувствовал то, о чем уже успел забыть за эти две недели. Блондин был таким податливым в его руках. Поэтому, не раздумывая, Малик наклонился к его лицу и нежно поцеловал. Шуга не сопротивлялся. Он не мог даже заставить себя подумать о том, что это было неправильно. И если бы не прервавший их парень, вероятно, эти двое ни за что бы не отстранились. Младший быстрым шагом удалился в класс. Малик же облизнулся, словно съедая вкус губ Шуги. Сейчас все казалось куда лучше. Зейн был уверен: еще немного и они снова сойдутся. Он было собрался уходить, как этот парень обратился к нему. Его лицо казалось Малику знакомым, скорее всего, они общались на какой-нибудь вечеринке. — Эй, это правда? — Что? — Что ты и Сэм. — Что я и Сэм что? — Что вы встречаетесь. — Что?! — от возмущения Зейн невольно повысил тон. Парень сразу же залился смехом и отмахнулся. — Так и знал, что он пиздит. — Кто? — Сэм, кто же еще? Зейн пулей покинул туалет в поисках Сэма. Он умудрялся с каждым днем вызывать все больше ненависти. Зейна охватила настоящая ярость, он был готов убить ублюдка. Все напоминало тот раз с Фредом. В такие моменты парень не умел контролировать силу. Шуга. Если Шуга узнает о подобных слухах, все станет только хуже. К счастью, найти ненавистного Сэма не составило никакого труда. Блондин стоял у одного из кабинетов, подпирая спиной стену и беседуя с несколькими парнями. Он активно жестикулируя что-то объяснял им, а те увлеченно слушали. Застать его в чьей-либо компании было совершенно невозможно, поэтому Зейн сразу же понял, о чем они так активно беседовали. — Разве я не предупреждал, что убью тебя? — растолкав их, Малик схватил Сэма за воротник и вдолбил в стену. — Перед смертью нужно хорошо пожить, разве нет? — тот безумно усмехнулся, чем только сильнее разозлил Зейна. — Тебе же, блять, никто не поверит, дебил. — Пусть так. Но слухи будут ходить о нас с тобой, а не о тебе и твоем бывшем парне. Зейн изо всех сил ударил его по лицу, и толпа, собравшаяся вокруг них, зашумела. Некоторые посмеивались, называя происходившее разборками двух влюбленных, другие же понимали, что такому бабнику, как Зейну, подпортили репутацию, и сейчас он был зол. На плечо брюнета опустилась рука, и Малик узнал ее по одному прикосновению. Это был Шуга. Он смотрел на них абсолютно убитым взглядом. — Ты вчера не дал мне избить его, поэтому и ты не трать на него силы. — О-он врет, ты же знаешь? — В голове Зейна была всего одна мысль. Он хотел оправдаться. Прозвенел звонок, и все, издавая крайне неудовлетворенные стоны, принялись расходиться по классам. В этой толпе любопытных школьников затерялся учитель Филлипс, который зарекался себе больше не брать в походы класс Зейна и Шуги. Он недобрым взглядом окинул этих троих и тут же обратился к ним: — Все трое после уроков зайдете ко мне. — Я-то здесь причем? — возмутился Шуга, но Филлипс, проигнорировав его, ушел. Юнги сдвинул брови и презрительно уставился на них, — меньше всего на свете я хочу находиться где-нибудь только с вами двоими. И он ушел в класс. Малик последовал за ним, Сэм же ушел в совершенно другом направлении. Но, на удивление, в четвертом часу он стоял в кабинете Филлипса. Вся школа знала его, как строгого психолога, который был готов приложить все усилия, лишь бы выбить из практически самых глупых детей штата всю дурь. Он мог задержаться на весь вечер, а с некоторыми даже сидел до самого утра. Ходили слухи, что он проделывал с учениками очень грязные вещи, но никто в них особо не верил. Что же, судя по его взгляду, сейчас эти трое могли узнать, чем именно Филлипс занимался с проблемными детьми по ночам. — Ну, и что мне с вами делать? — он перебирал какие-то бумаги, но резко отстранился от них и пристальным взглядом уставился на парней. — Отпустить? — уставшим тоном спросил Зейн. — Чтобы вы и дальше втроем не ладили? — Я просто разнял их, — вставил Юнги. — Будто драться они собрались не из-за тебя? — мужчина вскинул бровь и усмехнулся, когда все трое замялись на месте. — У вас есть два варианта: либо сейчас вы рассказываете мне, что происходит, либо сами разбираетесь со всем. — Сами, — одновременно ответили все трое. Филлипс в очередной раз усмехнулся: — Здесь. Я оставлю вас троих на всю ночь в этом кабинете. — Вы не имеете права! — возразил Малик. — Ты ведь не будешь мне рассказывать о том, на что я имею права, а на что — нет? — А если мы захотим в туалет? — продолжал Зейн. — Видишь вон ту дверь? Там мой личный туалет. Сбежать не получится, в окно не пролезете — слишком узкое. Так что выбираете? — Останемся здесь, — внезапно Сэм принял решение за всех. Малик кровожадно оскалился, не веря в наглость и смелость этого парня, Шуга обреченно вздохнул, а Филлипс удовлетворенно кивнул. Он взял со стола ключи и подошел к двери. — Я буду проверять вас. Не надейтесь, что останетесь здесь одни. И когда он вышел за дверь, чтобы запереть ее, Малик недовольно проворчал: — У нас нет денег на ремонт, но у психолога есть личный туалет. — Уборная для таких вот экземпляров, как вы, — Филлипс улыбнулся и запер дверь, — не огорчайся своему поражению. Стали слышны шаги. Он ушел. Юнги вздохнул и развел руками. — Что же, по крайней мере, теперь мы точно знаем, что он не спит с учениками. Зейн уселся в кресло Филлипса и закинул ноги на стол. — Ну, чем займемся? — Тройничком? — Сэм рассмеялся и удовлетворенно посмотрел на их отвращенные лица. — Не знаю, как вы, но я меньше всего на свете хочу находиться здесь именно с вами, — Шуга опустился на пол у входной двери и принялся смотреть себе в ноги. — Ты уже говорил, — быстро проговорил Зейн. Он не хотел это слышать. Не хотел, чтобы Юнги заставлял его чувствовать боль. Малик готов был поклясться, что блондин говорил это намеренно. — Надеюсь, мне не придется слушать ваши разборки, — Сэм запрокинул голову и посмотрел в потолок. Его пробирало волнение. Он не знал, как все обернется, но точно понимал, что сделал любимому человеку слишком больно. — Если ты не заткнешься, я... Сэм перебил его смехом: — Молчу-молчу. Наконец, между ними повисла тишина. Настоящая, глубокая тишина. Все трое погрузились в свои мысли, и хоть они и были в одной комнате, сейчас каждый был в своем мире. Шуга тусклым взглядом смотрел в стену, порой робко поглядывая на Зейна и тут же отворачиваясь. Малик же не сводил с него глаз, заставляя краснеть и отворачиваться. Сэм смотрел в противоположную от них сторону. Когда они провели в тишине чуть больше часа, Зейн медленно подошел к Юнги, ступая на носки, будто боялся нарушить тишину. Он присел рядом с ним и нежно коснулся пальцами его лица. — Мы можем поговорить? Юнги поднял на него глаза и неуверенно кивнул. Зейн обнял его за плечо и уткнулся лбом в его висок. Он с блаженством вдохнул аромат Шуги и громко выдохнул, после чего прошептал: — Я так сильно люблю тебя. — долгожданные слова одарили ухо Шуги, и он качнул головой. Почему Зейн был таким разным? Почему сначала он врал, а теперь снова признавался в любви. До дрожи искренне признавался. И стоило блондину приоткрыть рот, чтобы возразить, как Зейн закрыл его ладонью. — Молчи, пожалуйста. Я знаю, что вел себя как последний урод, я знаю, что переспал с человеком, на которого даже смотреть не должен был. Я знаю, что сказал, что не люблю тебя. Но знаешь почему? Потому что в ту минуту я считал себя недостойным тебя. Но стоило мне выйти за порог твоего дома, как я понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Просто не дай мне совершить ее снова. Шуга молчал. Сейчас, когда Зейн больше всего на свете хотел услышать от него хоть слово, Шуга просто молчал. Малик убрал от его губ руку и выжидающе посмотрел. Юнги продолжал молчать, нервно кусая щеку изнутри и стараясь понять, как правильно поступить. Он хотел простить его, но точно так же не хотел спустя время быть жертвой странных выходок своего парня. Зейн начал тяжелее дышать. Он изнемогал от нетерпения. Секунды казались вечностью, и он был готов сойти с ума от ожидания. Сэм смотрел на них, не сводя глаз. В его взгляде не выражалось ничего, кроме зависти. Он завидовал, что не мог получать от Зейна таких эмоций и признаний. Завидовал, что Шуга мог испытывать терпение Малика, а взамен получать только тяжелые вздохи и покорное выжидание. — Я не знаю, — наконец, ответил Шуга. — Не знаю, потому что никому неизвестно, сколько мы продержимся до очередной твоей выходки. — Ее не будет. Клянусь тебе. Шуга хотел верить ему. И он верил. — Не будь влюбленным идиотом, Шуга, — Сэм встрял в их разговор, ехидно скалясь, — он предал тебя, трахая меня. А потом, как я понял, сам бросил. Настоящий ублюдок. Эгоист. Я увлекаюсь психологией и могу сказать, что этот вид эгоистов, вероятно, самый опасный. Ты всегда будешь мучиться рядом с ним. — Уверен, тебе выгодно, чтобы я не простил его, — не менее ядовито ответил Шуга. — Это выгодно нам обоим, — Сэм снова уставился куда-то в стену и вздохнул, — ты будешь счастлив с ним, но это никогда не будет полноценным счастьем. Он никогда не признается всем, что ты его парень, потому что ты не важнее его репутации. Он любит тебя? Возможно. Но Зейн никогда не полюбит тебя настолько, чтобы полностью переступить через себя. — Ты можешь говорить самые умные вещи в мире, но я никогда не восприму их должным образом. Раз уж ты изучаешь психологию, то должен знать, какую важную роль играют уважение и отношение к человеку. Так вот, Сэм, ты для меня не существуешь. — Зейн гордился Шугой. Он слабо улыбался, сам того не замечая. Но его влюбленная улыбка мгновенно исчезла, когда тот перевел взгляд на него. — И ты. Вы оба думаете, что можете что-то внушить мне? Я верю, что ты хочешь помириться, но не вздумай торопить меня. Тебе всегда все сходило с рук. И что в итоге ты сделал со мной? Блять, да ты просто растоптал меня. Я услышал тебя, но я хочу знать, что тебе это по-настоящему необходимо. — юноша встал и подошел к креслу, на котором недавно сидел Зейн. — Я просто хочу спать. Советую вам сделать то же. Утром можно сказать, что мы разрешили нашу проблему. — И как мы это сделали? — Сэм снова обратился к нему самым ядовитым тоном. — Скажем, что помирились. Все трое. И, Зейн, если не хочешь снова ночевать здесь, не бей его на территории школы. Не хочу торчать с вами в качестве причины ваших драк. Я ведь не был причиной вашей ебли. Кажется, всему виной наркотики. Положите вместо меня пакетик с травой. — А что насчет твоей причины? — Сэм спрыгнул с подоконника и посмотрел на него, — теперь все шепчутся обо мне и Зейне. Разве ты не мечтал об этом? Как ты будешь держать себя в руках, когда тебе придется из-за всех углов слушать о нас? — Уверен, ты думаешь, что заденешь меня, и я отвечу. Расслабься, Сэм, мне похуй. Ох, как же мастерски и сильно он врал. Сэм затронул то, что действительно волновало Шугу. С первого дня их с Зейном отношений он надеялся, что рано или поздно все узнают о них. Но теперь большинство окружавших их придурков считали Зейна геем, только вот не с ним. Юнги опустил голову на стол и закрыл глаза. Малик уселся рядом с его головой и запустил пальцы в волосы Шуги. Он не хотел встревать или просто обращаться к Сэму.

***

Усталость взяла верх, и все трое заснули в крайне неудобных позах. Филлипс разбудил их ближе к утру. Он, улыбаясь, сказал, что, раз не было драк и кабинет остался похожим на кабинет, то они могут идти домой. Также, он заверил, что выпросил им отгул, так что все трое могли пойти отоспаться. Все казалось до безумия странным, но парни ничего не соображали, потому и не задумывались. Выйдя из школы, Сэм сразу же ушел домой. Зейн и Шуга остались наедине. Последний захотел было уйти, но Малик, опустив руку на его пояс, приобнял, чем задержал. — Чего тебе? — Ты толкнул невъебенно похуистическую речь Сэму, но меня-то ты обмануть не сможешь. — Что ты хочешь услышать? Что мне не похуй на то, что вся школа теперь держит вас за голубков? — Именно. Я ведь сказал, что никогда больше не испорчу наши отношения. Я люблю тебя. Чертовски люблю. — Сэм прав. Ты любишь меня, но никогда не полюбишь больше своей репутации. Именно поэтому в Нью-Йорке тебе было так просто. Дело не в гомофобах — ты их не боишься. Дело в тебе, в твоей репутации. В любом другом городе ее нет, поэтому ты можешь быть со мной где угодно, но не здесь. — Чего ты хочешь от меня? Чтобы я всем признался, что люблю тебя? Что ты мой парень? — Бывший парень. Не нужно стараться ради бывшего. — Если ты вернешься, я сделаю ради тебя все что угодно. Несколько секунд Шуга молча смотрел на него, после чего притянул к себе за шею и поцеловал. Отстранившись, блондин усмехнулся. — Посмотрим на твое поведение, — проговорив это, юноша сразу же ушел.