Изгой

Я, как и все остальные, не понимала, куда убежала Сашка. Одноклассники начали перешёптываться, а историк и вовсе застыл на месте с гримасой недоумения. Я чувствовала, что у Саши случилось что-то серьёзное, ведь никто не встанет и не уйдёт просто так посреди урока, бросив свои вещи. — Тише, класс! — скомандовал Глеб Геннадьевич. — С Колесниковой я потом разберусь. Вернёмся к уроку. Естественно, историка мало кто слушал. Все обсуждали поведение Саши. Даша и Вика даже посмеивались, говоря, что Сашка побежала вычёсывать вшей. Господи, какие же они чёрствые! Никак не привыкну к такому отношению. После звонка я собрала вещи Саши в её сумку и пошла к Нине Ивановне. Уж лучше я ей расскажу о случившемся, чем пожалуется Градовский, или кто-то из одноклассников наврёт с три короба. Мне повезло застать класснуху в кабинете, она как раз собиралась относить журнал в учительскую. — Нина Ивановна, тут такое дело… — я замялась, подбирая нужные слова. — В общем, Саша Колесникова убежала среди урока, вещи вот свои бросила, — я продемонстрировала рюкзак одноклассницы для достоверности своих слов. — Мне кажется, у неё случилось что-то. Она рассказывала, что у неё мама болеет… Физичка удивлённо посмотрела на меня, покачала головой, усыпанной баклажановыми кудряшками, и вздохнула. — Да, знаю про её маму. Там вообще довольно тяжёлая ситуация в семье. Бедная девочка. Сходи-ка ты к ней домой, посмотри, что произошло, сумку отдашь заодно. Если успеешь, то вернёшься на уроки. — А в какой квартире Саша живёт? Я только дом и подъезд знаю. Учительница задумалась, словно пыталась вспомнить, но невозможно держать в голове все адреса своих учеников. — Пойдём в учительскую, я в журнале посмотрю. Мы спустились на второй этаж, где, собственно, и располагалась учительская. Ещё в коридоре был слышен голос Градовского, который жаловался коллегам на неслыханную наглость ученицы. Когда мы вошли, он сразу обратился к Нине Ивановне, но та жестом показала ему, что разговор подождёт, а сама прошла к стеллажу с журналами, вернула на место тот, что был у неё в руках, и взяла наш, после чего сразу начала искать список с адресами. — Угу… угу… — бубнила она себе под нос, перемещая взгляд по странице. — Ага, вот, нашла. В сорок пятой квартире она живёт. Запомнишь? — Конечно! Спасибо! — я сразу побежала вниз, забрала из раздевалки свой плащ и пошла к Сашке домой. С каждым шагом мне становилось всё тяжелее на душе, словно сам воздух окутан чем-то мрачным. На горизонте уже виднелся знакомый подъезд, рядом никого не было. Я спокойно вошла, только сейчас заметила, что нет домофона. Сорок пятая квартира находилась на четвёртом этаже. Старенькая деревянная дверь со слезшей красной краской, а вверху металлический значок с номером, который уже едва можно различить. Я постучалась, негромко, звонить не рискнула. В квартире было тихо, я приложила ухо к двери. В этот момент замок щёлкнул, и я от испуга отскочила. В дверном проёме показался брат Саши. Андрей, кажется. — Привет, — улыбнулась я, но парень посмотрел на меня ледяным взглядом. Аж мурашки побежали. — А Саша дома? Я её рюкзак принесла. — Она спит, — тихо ответил он, посмотрев на мои руки. — Я передам, что ты заходила. Спасибо, — он ухватился за лямку рюкзака, желая забрать его, но я не отпускала. — У вас всё в порядке? Саша выглядела очень обеспокоенной, когда убегала с урока… — У нас мать сегодня умерла, — мои пальцы сами разжали лямку рюкзака, но благо, он не упал. Андрей вовремя его подхватил. — К… Как? — выдохнула я, не зная, что вообще можно сказать. — Болела она. Сильно, — брат Сашки шмыгнул носом и потёр глаза рукой. — Саша расстроилась очень, истерику устроила. Врачи ей вкололи что-то, вот она и спит. — Ужасно… — всё, что я смогла произнести. — А когда похороны? — Ну, через три дня, как обычно, если вскрытие успеют сделать. Ума не приложу, где взять деньги на эти похороны, я же только на работу устроился! — Я обязательно с учителями поговорю, думаю, все помогут, — мне было до боли жалко ребят. Я даже думать боюсь, что будет, если вдруг моя мама умрёт, а тут… Они же совсем одни остались, да ещё и с деньгами проблемы. — Можно мне войти? Пожалуйста. Я хочу Сашку увидеть. Я тихонько, не разбужу. Андрей молча отошёл в сторону и включил свет в коридоре. В глаза сразу бросились выцветшие грязные обои не то зелёного, не то серого цвета, старенькое трюмо с одной сломанной дверцей и трещиной в углу зеркала, потрёпанный застиранный коврик под ногами. Воздух был пропитан лекарствами. Я разулась и поставила свои туфли поближе к стене, чтобы никто не запнулся, а потом пошла за Андреем. Сначала он провёл меня в большую комнату, по всей видимости, мамину, поскольку именно тут на столике рядом с кроватью лежала куча таблеток. Всё выглядело скромно: советский шкаф-стенка с чайными сервизами и прочей посудой за стеклянными дверцами, тумба на колёсиках, а на ней телевизор из девяностых годов с выпуклым экраном. На стене, у которой стояла кровать, висел ковёр. Шторы тоже были не первой свежести. Возможно, даже сшиты были в домашних условиях. Андрей приоткрыл покрытую белой краской дверь и кивнул в её сторону. Именно там спала Саша. Я сразу поняла, что это её комната: все стены в плакатах, рабочий стол с книгами и тетрадями, знакомый ноутбук на нём. Моя одноклассница лежала на заправленной кровати прямо в одежде. Щёки её были раскрасневшимися, на них застыли белые разводы от недавних слёз. Сашка громко дышала и даже вздрагивала. Уверена, во сне ей было ничуть не лучше. Брат поставил её рюкзак у стола и вышел, а я аккуратно присела на край кровати и взяла девушку за руку. Её пальцы были ледяными, словно мы сейчас на морозе. Почувствовав моё касание, Саша дёрнулась во сне. — Тише… — я ласково погладила её по руке, потом по плечу. — Тише… Всё хорошо, — не знаю, слышала ли она меня, но её дыхание и вправду стало спокойнее, а дрожь прекратилась. — Я буду рядом с тобой, я тебя не брошу, — сама не заметила, как с кончиков нижних ресниц упала слезинка и разбилась о мою руку. Я чувствовала себя ужасно, будто всё это произошло в моей семье. Я знаю, что впечатлительная, но не настолько же! Боль Сашки будто впитывалась через кожу. Я просидела с ней вот так около получаса, не хотела отпускать её руку, но Андрей пришёл, сказал, что сейчас приедет отец Сашки и какие-то знакомые их матери. Я решила уйти, чтобы не путаться под ногами. Выйдя из подъезда, я услышала, как в сумке разрывается телефон от звонка. Эта была Нина Ивановна. По сей видимости, звонит узнать, что у Саши произошло. Пришлось ответить и сообщить эту печальную новость. Класснуха тяжело вздохнула в который раз и сказала, что они с коллегами скинутся на похороны, кто сколько сможет. А я просто пошла домой, хотелось как можно быстрее оказаться в своей квартире, рядом с мамой. Я не смогла сдержать слёз, когда она вышла в прихожую и чмокнула меня в щёку. Обвила её руками так крепко, как только была способна, и рыдала ей в плечо. — Динка, доча, ну ты чего? В школе проблемы что ли? — она отстранила меня от себя и обхватила ладонями моё лицо. Наверное, я выглядела очень смешно с потёкшим макияжем. — С одноклассниками поругалась? — Нет, проблема не в школе и не в одноклассниках, — всхлипывая, ответила я. — У Саши мама умерла сегодня. Мне так жалко её и плохо, потому что ей плохо, — заревела я с новой силой. — Господи, какой кошмар! — мама обняла меня и погладила по спине. — Бедная Сашенька, в таком возрасте — и без мамы остаться! Врагу не пожелаешь! Мы можем чем-то помочь ей? — Деньгами, — подавив всхлип, ответила я. — Они живут достаточно бедно, похороны им не по карману. — Я обсужу это с отцом, когда он вернётся, — мама повела меня на кухню, усадила за стол и поставила чайник. — Ты, главное, успокойся! Поддержи Сашу. Не плачь при ней, иначе только хуже сделаешь. Сейчас я чаю тебе сделаю зелёного. Ты умойся пока сходи, а то вся тушь на щеках. Остаток дня я просто лежала в своей комнате, слушая тихую музыку. Вышла только тогда, когда отец вернулся с работы. Он сразу понял по моему лицу, что что-то не так. — Юра, поговорить нужно, — мама позвала его на кухню. Мы с ним вместе зашли и сели за стол. Ужинать мама пока не предлагала. — Ну, Дин, может, сама расскажешь? — Так, женщины, что случилось? — отец заметно напрягся. — Вы меня пугаете. — У моей одноклассницы мама умерла, — сказала я прямо. — У них с деньгами туго, надо бы помочь. — Ох… — он громко вздохнул и почесал лоб. — Как не повезло твоей подруге… Жалко девочку. Конечно, поможем. Хоть тысяч пять, но дадим. Не бросать же твою подругу в беде? — он грустно улыбнулся и осторожно похлопал меня по голове своей широкой ладонью. Я всю ночь думала, что же теперь будет с Сашкой? Куда она попадёт? У неё есть отец, но согласится ли он взять опеку? Когда-то он уже бросил её, значит, не сильно-то и нужна ему дочь. В один прекрасный момент я вырубилась под эти мысли, но даже во сне Саша не покидала меня.