Вспять.

Глава 3. Сети для игр.

Они ехали быстро. По вечернему Нью-Йорку, который играл пестрыми огнями бесконечных реклам, городских украшений и витрин. Воздух практически не бил в лицо, просто не в состоянии коснуться ее кожи через широкую спину, что почти благородно брала весь удар холодных потоков на себя. Лишь шум мелькающих машин, фары, светофоры и странный, естественный мужской запах. Словно поляны с травой, где-то вдали от такого душного города. Душного людьми, автомобилями и словами. Бесполезными и никому ненужными лишними фразами о вещах, что имеют столь незначительный смысл для них сейчас. Он был спокоен и сосредоточен на дороге. Слишком привык к безответственной, быстрой и бесконтрольной езде в одиночку. Уэйд будто заново учился думать о ком-то помимо себя. И от этого его нутро покрывалось лишним слоем иронии и сарказма. Настолько сильно ему не хотелось привязывать к кому-то вновь. Дэдпул не герой. Просто наемник в масках красного цвета и шута, за которыми никто и никогда не увидит немного свехнувшегося созерцателя, знавшего этого мир, пожалуй, лучше, чем тот знал его. Чем дальше годы уходили в осознании своего бессмертия, тем больше он задумывался над тем, что Уэйд Уилсон умер от рака простаты, легких и мозга, несколько лет назад и сейчас он лишь некая тень, оставшаяся от него. Отголосок манерного общения и вечного желания утопить себя в безответственном времяпровождении. Единственная, кто придавала ему ощущения жизни, присутствия, некой истинности – была Ванесса. Ее голос, дыхание, игривость, непосредственность и такая любимая им красота давали веру, которая не могла сравниться ни с одной верой в божественные образы и подобия. Она действительно стала для него слабым светом в, казалось бы, бесконечном вакууме тьмы, в которой он погряз. И сейчас, когда скорость нельзя разогнать до привычного максимума, ведь смерть с ним теперь на ты, Уэйд чувствовал себя так, будто на нем вновь эта утомляющая ответственность, заставляющая пылать жизнью куда сильнее любого адреналина. Ведь последний скорее был лишь жалкой пародией на это удушающее и почти неощутимое желание защищать кого-то помимо себя. А ее теплые руки, что держались за торс, трепетно подрагивая от любого поворота сладко напоминали ему то время, когда его жизнь представляла ценность для него самого. Он слышал дыхание Элли, чувствовал сердцебиение и легко улыбался от ощущения сжимающих тонких пальцев грубую ткань костюма. Она тоже была такой волнующе живой. Такой же, какой была Ванесса. И как же быстро билось его сердце от осознание того, что от любого его кувета, давка на газ он может манипулировать ею, словно марионеткой. Ведь страх смерти, боли, опасности разгоняет ее кровь в жилах, повышает температуру, заставляет также упорно задерживать дыхание, как и потом жадно глотать воздух. Которого ей, пока она жива, всегда будет мало. Он упивался этим чувством определенного рода власти над смертными. Но редко встречались людей, что могли заставить того еще и еще раз водить их по лезвию ножа. Так он чувствовал себя с Ванессой, так ему было мало мучений Френсиса, так кадрами в его сознании оставались ускользающие вспышки жизни в глазах им убитых. И сейчас Дэд так подпитывался желаниями Элли, чьи руки совершенно по-девичьи сжимали его туловище сильнее, но не спешили просить ехать медленнее или остановиться вовсе. Он усмехнулся. Вместо дороги сейчас перед его глазами появился образ воспоминаний, что были еще с пол часа назад. Ее совсем немного распахнувшиеся глаза, практически незаметно приоткрывшийся рот, вздымающаяся грудь, развевшиеся назад плечи и жилка пульса, проступившая на шее. Такая нежно синяя, пульсирующая и гоняющая по крове адреналин, что выбросился без ее разрешение. А потом эти карие, практически черные глаза, блеснувшие в его сторону угрозой. Словно Элли была уверенна в том, что при желании напомнит ему, что такое не то, чтобы бояться смерти, а хотеть ее. И естественно доказала это Уэйду выпадом катаны в ответ. Живая. Боеголовка крепко держалась за его туловище, действительно вздрагивая от каждого резкого поворота, скрипа шин и сигналов других машин. Она словно, сквозь его маску видела легкую ухмылку, что проступила сквозь маску складками на ткани. Это словно вынуло ее из мира собственного инстинктивного страха за жизнь. Элли ощутило его наслаждение тем, что он таким извращенным образом ощущает свое существование, через нее.

Садист.

Руки аккуратно отпустили его туловище и развились в сторону, а голова откинулась чуть назад, позволяя ветру обдувать каждый сантиметр ее кожи. Вдох, такой глубокий и смелый, позволяющий кислороду резко прорваться в кровеносные сосуды, гоня жизнь по телу быстрее и быстрее. Он перестал улыбаться, чуть посмотрев на нее и приняв такой поворот, как форму вызова. Она манипулировала его наркотической зависимостью – желанием управлять другими. Но вдруг Уэйд осознал ее посыл. В такие моменты грань между страхом и удовольствием смешались в ней, тем самым делая ее настолько живой и ходящей по тонкой грани, что он словно начал захлебываться. Ему никогда не проходило в голову, никогда не замечал, какие люди настоящие в тот момент, когда делают что-то желанное и опасное, нужное и запретное. Эта девчонка, словно утерла его в собственной игре. Но это лишь первая партия, а теперь ему скорее открылся новый способ, который до сели был ему неизвестен. Однако она находила в этом особую философию. Лишенный самого главного в жизни – возможности смерти, ищет замену этому в ощущениях других, которые утратил сам. Он - Уэид Уокерс, самый одинокий наемный убийца в мире, на самом деле самый зависимых от окружающих человек. Их жизни не дают смерти напомнить ему о том, что он давно мертв. Его убил рак. Еще несколько лет назад. Так думала Элли Фимистер о нем в тот момент, когда ее глаза медленно приоткрылись наблюдая за светом фонарей, которые мелькали перед глазами настолько быстро, что превратились в одну полоску. Полосу длинною в целую вечность. Глупая.

Мертвый.

***

- Приехали, - сказал Уэид, после чего мотоцикл, наконец, принял стоящее положение. Они оказались у какого-то довольно старого здания, напоминающего огромный склад. Но теперь-то было украшено лишь разбитыми стеклами и мусором, раскиданным тут и там. - И что мы тут будем делать? – спросила Элли, с легким меланхолизмом, что часто был присущ в ее речи. - Мне позвал сюда один парень, которому я должен. Скажем так, обычно благотворительностью я не занимаюсь, но сегодня ему понадобилась моя помощь в его супергеройских делишках и мне пришлось согласиться. Ну, и чтобы ты не скучала, я решил взять тебя с собой. Уверен, ты несказанно рада, да, засранка? – спросил Дэдпул, как и всегда относясь ко всему поверхностно и саркастично. - Все лучше, чем сидеть в четырех стенах с бессмертным хамом, - сказала та в ответ, после чего чуть потерла веки и обратила уже более внимательный взор на мужчину, - ну и где твой друг, или супергерой. Я его знаю? - Думаю да, этого говнюка знают все! – ответил тот бодро. А виновник торжества не заставил себя ждать. Спустился прыжком с неба по щелчку пальцев, не забыв прибавить звук натянувшейся и треснувшей паутины. - Здорово, Дэд , - произнес юноша, пересев из позы супергеройского прыжка в обычную сидячую поверх крыши ржавой машины. Боеголовка смотрела на того с неподдельным интересом и даже… легким девичьим восхищением. - Серьезно, Человек Паук собственной персоной? – спросила та, чуть наклонив голову в бок. Парень тоже заметил на вид обычную девушку, которая наверняка была младше его всего-то на пару лет. В простой одежде, с кучей проколов и татуировок. Немного вызывающе, но с ней смотрелось гармонично. Питер даже улыбнулся сквозь маску, удивленный тому, что тут может быть кто-то помимо его старого друга. Спрыгнув с крыши машины он подошел к девушке и, протянув ей руку, чуть приподнял маску демонстрируя ей улыбку – искреннюю и приветливую. - Приятно познакомится, дерзкая незнакомка. Каким судьбами в нашей компании и как к тебе обращаться? – спросил тот, чувствую аккуратное пожатие девушки в ответ. - Боеголовка. Ядерная Боеголовка. Взаимно. А занесло меня сюда по просьбе нашего общего друга, Дэдпула. Я новый член их команды «справедливости», вместе с Кабелем. И вот, пришла, так сказать, проходить практику. - Любопытно. Имя многообещающее. Дэд уже рассказал тебе о намечающемся деле, в которое я втянул его меркантильную задницу? - Если умеешь делать что-то хорошо, делай это за деньги, Паучок, - ответил дерзко тот, не видя ничего плохого в том, что зачастую работал за деньги. - Нет, пока не рассказал. Но думаю, что конструктив мне следует ожидать от тебя, - ответила Боеголовка, заметив, будто на чисто интуитивном уровне ощущает некий интерес со стороны Человека Паука. Это показалось ей таким же забавным, как и парадоксальным. Но все же не зря она ученица Фрост, а та походу их занятий обучала ее самому широкому спектру возможных знаний, что могут пригодиться. А с врожденным аналитическим складом ума и наблюдательностью, Боеголовке не составляет труда замечать такие незначительные детали, как меняющийся тембр голоса, осанку и обольстительность движений. Это очень типично для мужчин, когда они заинтересованы в представительнице противоположенного пола. Их плечи чуть шире раскрываются, показывая широкую спину и грудь. Символ некой стены и показ защиты для девушки, которая инстинктивно ищет данный признак у любой особи сильной половины человечества. Тембр голоса грубеет, показывает уверенность и некую животную натуру. Это намекает на то, что от вида прелестницы гормоны и инстинкты буквально рвутся в нем наружу. Ну, а движения, это уже сугубо ее женское шестое чувство. И к слову на нее такие флюиды со стороны парня, тоже действуют положительно. Чуть более уверенная стать, легкая усмешка и все еще немного дерзящий взгляд полуприкрытых глаз. Уэид же смотрел на это все с одной ему заметной усмешкой. Пока его товарищ Паук и Боеголовка перекидывались парой фраз, он заметил эту повзрослевшую женственность в ее голосе, взоре, частоте вздохов… во всем. Он опытный мужчина и знает, как ведут себя девушки, когда приятно внимают заинтересованность юноши. И сейчас Дэд наблюдал эту откровенную картину невооруженным взглядом.

Притворщица.

Какая же она маленькая лгунья. Он слишком долго в этом деле для того, чтобы не знать этого. На самом деле, будь та заинтересована в этом насекомом по-настоящему, то поведение ее было бы совсем иным. Да-да. Дэдпул уверен в том, что эта проказница носила довольно взрослые маски более умело, чем большинство взрослых девушек. Сейчас мужчина, лишь наблюдая и фильтруя, мог поклясться, что истинное лицо Элли это то, каким оно было в отражении боковых зеркал его мотоцикла. С трудом скрывающее страх и позволяющее себе граммы открытых эмоций. Такое живое, такое напуганное и такое жадное до жизни. Голоса в голове скандировали как-то совсем неожиданно. Они появлялись довольно часто, но скорее, как фоновый звук. А вот сейчас показались крайне назойливыми. Почти вопящими мысль, которая впервые за долгое время помутнила ему взор на парочку, стоящую перед ним и заставила ощутить страх.

Мы хотим увидеть смерть. Смерть ее глаз. Довести до экстаза желания бороться. А потом уничтожить. Ее. Ее. Ее. Никого другого. Никому другому. Не позволим. Заставлять ее бояться. Нужно принудить ее хотеть жизнь. Обещать не дышать. Смотреть на нас этими глазами. Мы должны! Мы должны! Мы должны! Убить Элии. Заткнитесь!

- Дэд, ты тут? – вдруг вывел его из некого транса голос по сути – источника вдруг появившейся проблемы, щелкнув пальцами перед лицом, - пошли уже. Не хочу здесь торчать кучу времени. - У тебя какие-то важные планы? – спросил Паук у той, по каким-то своим личным причинам. - Можно и так сказать, - чуть загадочно ответила Элли, про себя посмеиваясь от мысли о том, что она попросту хотела посмотреть серию серила вместе с Эрл, на который они подсели вместе. - Не делай так больше, негозвуковая головная боль, иначе мои рефлексы могут впечатать тебя в стену, - сказал мужчина, по такому же щелчку пальцев вернувшись в свою стабильное не совсем «стабильно» состояние. - Хм… Тогда мои рефлексы позже позволят пронаблюдать нам твою регенерацию от уровня одноклеточного, - съязвила та, пройдя чуть вперед и тем самым оканчивая разговор. - Мило, что у тебя появился такой классный друг, Дэдпул, - сказал Питер, решив, что если немного прокатит девушку на верхний этаж, то от этого ничего плохого не выйдет. В немного бесцеремонной манере, супергерой подхватил вскрикнувшую от неожиданности Боеголовку на руки, после чего ловким прыжком взмыл вместе с ней ввысь. Он слышал ее смех. Этот, казалось бы, искренний возглас его внезапной проблемы, головной боли и желания, что даже такого психа приводило в ужас. Наверняка любой дурак, считал его искренний. Таким девчачьим, что могло даже поразить, приятно удивить в такой контрастной особе, как Элли, но… Дэд внимательным, наметанным взглядом заметил, ее взор в тот момент, когда девушка развернулась на звуки бегущих шагов этого мальца. Страх, подобный тому, что она показала ему во время их немой поездки. Весь его сарказм, шутки и подобные вещи мгновенной сошли на нет. Ему захотелось утолить эту животную жажду, которую с трудом удавалось сдерживать. Она словно оголилась перед кем-то другим. Всего на секунду, на одно мгновение, которое даже не заметил иной, но… Это заставило сумасшедшего наемника опьяница желанием, таким же коротким, как и ужас, мелькнувший в ее глазах от почти забытого полета. Чувство, бегущие по мышцам, словно сводя их и принуждая выгибаться, хотя ломать в себе кости, рвать связки и суставы.

Она должна так смотреть только на нас. Мы хотим, чтобы самым главным источником страха ее жизни были мы. Да? Да.