Spurned armastus

Я перестал жить. Просто существовал. Ни одной улыбки не видели мои коллеги с того дня, как мы с Таней расстались, ни одной шутки не слышали они от меня… Порой я ловил на себе сочувствующие взгляды ребят, но всегда отворачивался – я ещё с детства не любил, когда меня жалели. Я наблюдал за Таней исподтишка, стараясь почти не разговаривать с ней, и не смотреть в глаза – иначе меня бы просто захлестнуло эмоциями, и я бы точно не выдержал… Белая явно была счастлива с Майским – и я тихо радовался, глядя на её улыбку, и в то же время боль где-то в груди не давала покоя, шепча: -Она не его… Она твоя… Она должна быть с тобой, и только с тобой! Я понимал, что это ревность, и старался бороться с собой – все силы уходили, чтобы сдерживать себя. Рогозина, глядя на это, стала даже меньше загружать меня работой, но стало только хуже – боль притуплялась, только когда я отвлекался на работу. Я стал брать на себя все задания, связанные с лабораторией и даже начал отправляться на выезды. Галина Николаевна часто садилась рядом со мной в буфете и просто приобнимала, гладя по голове. Я начал замечать, как она смотрит на своего заместителя, Николая Петровича… Новое дело – группа террористов захватила старое здание завода и несколько заложников за компанию. Начальство отправило меня и Таню туда, на завод, пообещав прислать Майского и группу захвата. Но Сергей, позвонив нам, сообщил, что задерживается – чёртовы пробки не давали ему проехать. Тогда Таня, махнув рукой на майора, побежала в здание. Я бросился за ней – нельзя, чтобы её жизнь прервалась, а ведь именно это и может сейчас произойти… Я оказался прав. Едва мы с Белой вошли в старое здание, как раздался чей-то голос: -Так! А вы ещё кто такие?! - я среагировал молниеносно. Оттолкнув Таню за ящики, я отвлёк внимание нападавшего на себя – не хватало ещё, чтобы что-нибудь случилось с Танечкой! Но захватчик оказался хитрее – он выхватил что-то (я не успел разглядеть – что именно). Острая боль в области живота словно отключила мозг – я перестал чувствовать своё тело, и сполз на пол, пытаясь зажать рану. -Нет… Только не Таня… - прошептал я, глядя, как мужчина начинает отбрасывать ящики, чтобы добраться до Белой. Нет… Неужели, я зря пытался спасти её, зря выиграл время? Но вот раздались знакомые голоса, и ворвалась группа захвата во главе с Майским. Ого, даже Рогозина здесь? Начальница, заметив меня, метнулась за аптечкой и уже через секунду была рядом: -Вань, держись! Скорая уже едет! Я едва понимал, что она говорит. Глаза сами собой закрывались, как будто я не спал всю ночь и теперь просто усну… -Ваня! Не смей закрывать глаза, слышишь? Ты потом не выберешься! Держись! -Галина… Николаевна… А что с Таней? – едва выдавил я. -Всё хорошо, Вань, она жива. Ваня? Ты меня слышишь? – начальница легонько встряхнула меня, стараясь не причинить слишком сильной боли. Я с трудом разлепил веки – Рогозина говорила что-то ещё, но что – я уже не смог понять… Неужели это конец?..