Сны под Рождество

Сегодня ты бы его все равно не получила, даже если б очень захотела, — ответила Королева. — Правило у меня твердое: варенье на завтра! И только на завтра! (Л. Кэрролл «Алиса в Зазеркалье»)

Лестрейд воспользовался советом Шерлока и приготовил к Гиннесу креветки, сыр, зелень, а проблему мяса решил, потушив постную свинину и приготовив микс из брокколи и цветной капусты. Тщательно осмотрев свою берлогу, Грег пришёл к выводу, что гостя принять не стыдно. Да, собственно, ему как раньше, так и теперь было некогда мусорить в доме, он тут только ночевал, завтракал, смотрел вечером телевизор, отсыпался по выходным. Ему нравилось посидеть на веранде с бутылочкой пива, но такой вариант сейчас отпадал. Веранда примыкала в квартире почему-то к спальне. Из спальни же вела дверь в ванную комнату. Квартира была явно рассчитана на мизантропов или глубоких стариков, к которым не ходят гости. Дом, в котором жил Лестрейд, имел вид странный, изгибающийся, напоминал короткую, толстую змею. «Мы все в желудке у питона», — шутил Грег. В его квартире не было прямых углов. Она имела вид усечённой пирамиды (чёрт знает, как они правильно называются), причём веранда была верхушкой пирамиды, а кухня-студия — основанием. Грег купил квартиру через вторые руки, досталась она ему относительно дёшево — словом, он был доволен. В ожидании Майкрофта он думал, что бы надеть, но решил не заморачиваться и встретить гостя в джинсах и рубашке. Пиво всё-таки предполагает неформальную обстановку. Стол уже был накрыт, горячее оправдывало своё название, пиво охлаждалось, Грег смотрел на часы с видом гончей, ожидающей свиста охотника. Ровно в семь раздался звонок в дверь. Грег открыл и увидел знакомый костюм-тройку. — Добрый вечер, Майкрофт. Заходите, прошу. — Добрый вечер, Грегори. Майкрофт вошёл в комнату и осмотрелся. «Пастельные тона. Вряд ли это вкус Лестрейда. Видимо, некогда сделать ремонт. Мягкий диван углом. Мебель в кухне и гостевой зоне подобрана друг к другу, но явно не вчера. Но и не десять лет назад, может, года три-четыре. На маленьком столике в углу раньше лежала салфеточка, долго лежала, но сейчас её нет. Такие круглые столики любили в шестидесятые, в прошлом веке. Но квартира на одного. Значит, была хозяйка, скорее всего — дама. Видимо, умерла, а наследники продали квартиру целиком, с «потрохами». Наследники — не очень близкая родня, но и не очень далёкая. Они помогали даме и с покупкой мебели несколько лет назад, и с ремонтом. Но без особых сантиментов: вот этот круглый столик или вон те статуэтки на верхней полке — они же явно не принадлежат Лестрейду, но и наследникам оказались не нужны», — всё это пронеслось в голове Майкрофта в одну секунду. — Вам продали квартиру внучатые племянники бывшей хозяйки? — Верно. Она тут успела прожить совсем недолго. — Грег проследил за направлением взгляда Майкрофта. — Но это не её столик, это мой, то есть мамин. — Всегда забываю, что у людей существуют родители, — с некоторой досадой на собственную ошибку промолвил Майкрофт. — У моих дома стоит почти такой же. Где можно вымыть руки? — Сюда, пожалуйста. — Грег открыл дверь в спальню и, словно извиняясь, добавил: — Планировка тут странная. — Ничего, для одного уютно. О, даже веранда есть. Майкрофт бегло осмотрел ванную. Одеколон, шампунь, гель, крем для бритья — всё разных марок. Щётка для тела старая совсем, на деревянной ручке. Реликвия, что ли? Жидкое мыло с запахом, прости господи, грейпфрута... И ведь не подаришь Лестрейду нормальный набор, обидится. Вымыв руки, он вернулся в гостиную. — Хозяину помочь? Но оказалось, что помогать уже не нужно. Лестрейд успел полностью накрыть на стол, то есть достать и разложить по тарелкам мясо с гарниром. То, что у него получилось, он пробовал и вполне остался доволен результатом. Но Грегу пришлось пару вечеров провести в сети. Когда у него с женой, очень давно, бывали гости, та занималась сервировкой стола, а он вообще в этом ничего не понимал. А тут внезапно неформальный ужин с пивом. Майкрофт почувствовал себя даже тронутым, видя старания Лестрейда. Так что придётся поесть. — Специально сегодня пропустил ланч, и не зря. А креветки — вообще моя слабость. Шерлок рассказал? — Честно говоря, да, — признался Грег. — Я их тоже люблю. Если бы вы не избегали жареного, я бы их зажарил в кляре. Жареные креветки к пиву особенно хороши. Но и варёные — неплохо. Конечно, пропускать приём пищи — верное средство накопить лишний жирок. Но Грег не стал об этом упоминать. Он только улыбнулся, когда Майкрофт сел за стол. — Готовы потерять невинность? Грег открыл бутылку и налил в «тюльпаны» пива. — Ну, я же ехал к вам с целью потерять её, — Майкрофт с обречённым видом посмотрел на пиво. — В детстве мы варили креветок сами, и сами чистили. Запах зелени, с которой отец к моему приезду из школы в субботу варил этих водяных тараканчиков, приводил меня в восторг. Что это за пиво? — Обычный Гиннес. Я рискну предложить вам тёмное. Но у меня на всякий случай есть ещё пара бутылочек лёгкого светлого. Ну, что... — Грег сел и взял свой стакан. — За скорейшее выздоровление Шерлока. — Да. Спасибо. Тост с таким пожеланием нужно было выпить до дна, и Майкрофт порадовался, что у них не кружки в пинту, а обычные стаканы. Напиток неожиданно оказался не страшным. — На вкус лучше, чем пахнет. — У Гиннеса настоящий пивной запах. Поешьте, не думайте, что пиво — это лёгкий напиток. — Я могу выпить до шестисот миллилитров виски и не захмелеть, — не без гордости заявил Майкрофт. — А при наличии некоторой химии — больше, как вы понимаете. Правда, сегодня я никаких мер не предпринял. — И часто вы прибегаете к химии? — Нет, не часто. — Если честно, вы меня пугали эту неделю. Ухожу — сидите в кресле, прихожу — опять в том же кресле. Майкрофт взял вилку и нож и приступил к горячему. — В жизни мне это не нужно, я и так могу проработать без напряжения около двух с половиной суток подряд. Вполне хватает. Ну, иногда, когда необходимо для работы... очень редко. А тут была ситуация очень уж... нестандартная. Я просто боялся заснуть. Словно мозг контролировал сразу два тела. Заснуть — значило потерять контроль. — Никогда не хотелось на время передать кому-нибудь кнопку и расслабиться? — спросил Грег, тоже приступая к еде и с некоторым волнением следя за реакцией Майкрофта на свою стряпню. — Нет. В этом смысле — нет, кнопку я как-нибудь уж себе оставлю. А отпуск мы с вами уже обсуждали. Против отпуска я ничего не имею. В своё время, конечно. Вы ведь не были в Праге никогда? — Нет, никогда. Видел только несколько фотографий. Кажется, там красиво. А в каком смысле вы говорите о кнопке? — В прямом, — улыбнулся Майкрофт. — Ну, то есть это, конечно, не кнопка. Просто возможность отдать приказ любого уровня, находясь в любой точке мира. А вы что имеете в виду? Контролировать Шерлока? Тут у меня возможностей куда меньше. Контроль без функции «сейчас я нажму кнопку и всё станет так, как я хочу» очень раздражает. Удивительно, но Майкрофт ел… «как нормальный человек». С аппетитом, явно не показным, а вот Грег, если бы не перекусил раньше, чувствовал бы себя сейчас полуголодным, потому что ел — как поклёвывал. На то было две причины. Во-первых, Грег ощущал себя на фоне Майкрофта деревенщиной, хотя и умел обращаться с приборами. Но жизнь на бегу, вечно впопыхах, не располагала к нормальному принятию пищи. Во-вторых, Майкрофт ел очень красиво. Перед ним на тарелке словно не свинина с овощами лежала, а шедевр кулинарии из какого-нибудь элитного ресторана. — Так что вы имели в виду под кнопкой, Грегори? Лестрейд очнулся от ещё одного сеанса гипноза. — Я имел в виду не работу. Частную жизнь. — Что я могу в частной жизни? Только подстраховать. — Объясню на примере. Вот, допустим, мы собираемся в Сингапур... или в Прагу. Отдать кнопку ну или хотя бы дать потрогать — значило бы, к примеру, вместе наметить маршруты прогулок, выбрать место жительства... — Ах, в этом смысле? Да на здоровье, я вам её вообще полностью отдам на восемь дней, нажимайте, сколько захотите. — Нет, я имел в виду другое. Вместе. Вы, допустим, приезжаете ко мне, мы ужинаем, потом садимся на диван с ноутом, дружно лезем в гугл... — Грег смущённо рассмеялся. — Между делом разговариваем. После одного стакана пива он расхрабрился. Майкрофт, впрочем, кажется, тоже заметно расслабился. Грег решил закрепить результат и наполнил стаканы по второму разу. — Мне вот всегда было любопытно, кто ваши родители? — сказал он. — Джон знает только о существовании мамули. Нет, даже так — Мамули. — Ну, отец, конечно, тоже есть, — ответил Майкрофт, думая совершенно о другом. Он представил себе, как они с Лестрейдом сидят на диване… Стоп, и кто кого соблазняет? — Мамулина область — теоретическая физика, — продолжал он, — а наш отец долгие годы работал на спецслужбы в качестве химика-консультанта. Сейчас он патронирует фонд по защите домашних животных от насилия со стороны хозяев. Кошечки, собачки... — Значит, от отца взяли понемногу и вы, и Шерлок. Кроме кошечек и собачек. А у меня всё банально: отец — инженер, мать — домохозяйка. Майкрофт кивнул. Про родителей Лестрейда он знал, в самом начале знакомства читал в досье, что их уже нет в живых. Возможно, его умение пить и не пьянеть распространялось только на коньяк или виски. Сейчас он чувствовал себя очень странно — всего с двух стаканов пива. Ему хотелось поговорить. Хотя бы о своей семье. В сущности, он никому никогда раньше не рассказывал о своих родителях вот так, имея возможность слегка подтрунить над ними, пооткровенничать. — Наша мама очень эмоциональна, — сказал он. — При этом очень логична. Спорить с ней не получается даже у Шерлока, хотя он её любимчик, она его всегда баловала и всё позволяла. Результат налицо. Наш отец всю жизнь живёт по принципу «дорогая, а я это люблю?» Но когда нужно, то оказывается, что глава семьи всё-таки он. Такой... теневой министр. Он очень непубличный человек. Что-то мы, несомненно, от него взяли. Но разное и не целиком. А вы не любите собак? Грега немного удивил такой внезапный переход. — Люблю. Я даже не знаю, собачник я или кошатник. Родители и кота держали, и собаку — по очереди. То есть сначала была собака, потом кот. — У нас тоже была собака. Красивый такой рыжий сеттер. Мне его подарили, когда я был совсем маленьким, чтобы не было скучно дома одному. Потом из тех же соображений мне подарили братика. Когда Шерлок чуть подрос и узнал об этом, он сказал, что теперь собака принадлежит ему, потому что у меня и без того есть младший брат, и вообще я всё время в школе. — Логично, — кивнул Грег, подумав «точно мамин сын». — Только пёс ведь уже был совсем взрослый. Он долго потом прожил? — Шерлоку было семь, когда пёс заболел, очень мучился и его пришлось усыпить. На лице Майкрофта появилось почти скорбное выражение. Он взглянул на Лестрейда, а тот — на него. «Что с тобой происходит?» — говорили оба взгляда. — Бедный ребёнок, — посочувствовал Грег. Он всегда считал Шерлока, на самом деле, очень ранимым в глубине души человеком, который больше хорохорится, пытаясь показать всем, какой у него панцирь, какие шипы. — Я не был совсем уж ребёнком, но и очень жалел пса... и брата, впрочем, тоже. Но что мы могли сделать, Грегори? Редбеард страшно мучился. Наблюдать за этим было ещё хуже. А сказать, что пёс вдруг куда-то убежал... так Шерлок никогда не был идиотом. Редбеард, хоть он и любил Шерлока, когда умирал — вспомнил, кто его хозяин. Я не хотел им мешать, но брат сам пришёл ко мне и сказал, что пёс меня зовёт. Так что он умирал у меня на руках. Мама потом хотела купить Шерлоку щенка, но он наотрез отказался. Грег мог выразить сочувствие только самым банальным способом. Он заменил опустевшие тарелки, налил ещё пива, и они перешли к закускам. Шерлок не обманул: его брат явно обожал креветки. Взгляд Грега задержался на пальцах Майкрофта, снимающих с хвоста членистоногого панцирь. Очень тонкие пальцы, очень красивые… Порядок блюд вышел странным, конечно, но надо же сначала было накормить человека после работы. Да и Майкрофт не возражал. — Всё-таки собак надо заводить людям компанейским, — заметил Грег. — Для одиночек больше подходят коты. К ним не так привязываешься, как к собакам. Наш кот запрыгивал на колени, только когда ему этого хотелось, а умер, забравшись в шкаф. Но что-то мы всё о грустном. — Это потому что пиво тёмное. Четвёртый стакан будет светлым, хорошо? Должен же я понять разницу. Кстати, чешское пиво тоже считается неплохим, насколько я знаю. И у них есть блюдо такое — мясо в пиве, называется «печено вепрево колено». Надо будет как-нибудь пригласить вас к себе домой и приготовить его. То, что Грег был удивлён, это мягко сказано. — Даже не представлял, что вы умеете готовить. Или вы хотите приготовить это «колено» вместе? — Его надо долго готовить, два часа варить, потом столько же запекать. Вряд ли вы готовы потратить впустую столько времени. Но если вы приедете за час до ужина, то сможете почистить картофель. Я умею готовить, даже очень хорошо. Беда в том, что чаще всего я не ем того, что готовлю. Несколько раз я посылал приготовленное миссис Хадсон, анонимно, разумеется. — Почему же впустую? Другое дело, что моё мельтешение у вас перед глазами покажется лишним, — подначил Грег. Он пытался понять, что же Майкфрот всё-таки от него хочет. Грег находил в нём всё больше проблесков человечности — и потому мучило любопытство. Чем Майкрофт занимается по жизни — это сейчас было делом десятым, даже двадцатым. В самом начале он, как и в случае с Джоном, предлагал Лестрейду всяческие блага взамен помощи Шерлоку. Грег сразу и во вполне понятных любому англичанину выражениях, ещё не зная, кто перед ним стоит, сказал всё, что об этом думает. И больше они к этому не возвращались. Единственное, во что Майкрофт вмешивался — придерживал ярдовское начальство и не давал им совать нос в дела Лестрейда. Так что тот ужас Грегсона вполне можно было понять. Наличие какого-то левого консультанта стало полной неожиданностью. Если бы перед Грегом сейчас сидел другой человек, он бы решил, что это демонстрация дружеских намерений. Вполне обычное начало: люди общаются, интересуются друг другом. Может, что-то получится, а может, и нет. Обычно со второго-третьего раза уже бывает всё ясно. Грег так решительно собирался мелькать у Майкрофта перед глазами, потому что понимал: если оставить все притирки и узнавания на отпуск, есть риск, что может и рвануть, окажись они оба в непривычной обстановке. Тогда испортятся и те отношения, что уже сложились. С другой стороны, будь Грег сейчас абсолютно трезв, он бы ни за что не пренебрёг приличиями. Только этим обстоятельством Майкрофт, который тоже думал о странностях вечера, мог объяснить желание Лестрейда прийти раньше. И главное, поди пойми — то ли он напрочь лишён дипломатичности, намёку не внял и прёт как... тигр какой-то... То ли он реально тигр и просто метит территорию так, как хочет. Что было делать? Настаивать на своём или согласиться? Майкрофт растерялся. Господи, человек у него в доме пробудет не менее шести часов! Он вспомнил, что ему недавно рассказывал брат. «Не до такой степени, чтобы приглашать к себе и поить чаем» Вот так, значит? Да Лестрейд его дразнит, чёрт побери! — Добро пожаловать, — сказал Майкрофт, принимая воображаемый вызов, — если не опасаетесь, что вам станет скучно, пока я буду увлечён кабаньей ногой. А то у меня в доме из развлечений — только книги. — Книги — это же замечательно! — улыбнулся Грег. — Когда я учился в школе, я вечно торчал у приятеля, у которого в доме было много книг. А ещё я застал передвижные библиотеки. — Поскольку ваши школьные приятели, я так понимаю, остались далеко, а у нынешних с библиотеками негусто, моя библиотека в вашем распоряжении. Там есть даже совсем старые книги. Требующие осторожности и аккуратности. С хорошей старой книгой ведь как? Её можно бережно взять с полки, погладить переплёт, осторожно открыть, вкусить, так сказать, запах страниц... с ней нельзя торопиться, чтобы не потерять очарование. «Да он поэт», — подумал Грег. — Спасибо, я буду осторожен. Некоторые мои приятели очень далеко, в лучшем мире, что называется. Мне повезло, что я вовремя взялся за ум и не повторил их печальную судьбу. Так, настала очередь светлого. Момент. — Он поднялся со стула с лёгкостью, которой Майкрофт, чувствующий с непривычки, что объелся, только позавидовал, и ушёл на кухню. Через минуту вернулся с бутылкой светлого пива. — Так вот… Я мог бы тоже плохо кончить, если бы однажды не попал в аварию на мотоцикле. «Ну, если он хочет рассказать...» — подумал Майкрофт, опять вспоминая досье. — Вы в молодости гоняли на мотоцикле? Тогда понятно, почему вам никакой Шерлок не страшен. — Гонял. И не всегда трезвый. Ну так окраина Манчестера. — Вот чем лошадь лучше мотоцикла, — веско заметил Майкрофт, — так это тем, что трезвость всадника играет куда меньшую роль. Хороший конь не даст вам натворить глупостей. Шерлок тоже любил мотоциклы в молодости. — Вы ездите верхом, — понимающе кивнул Грег, наполняя стаканы. Про мотоцикл в жизни Шерлока он не слышал. Парню очень повезло. Возможно, он бросил мотоцикл до того, как начал употреблять. — По-вашему, у меня проблемы с трезвостью?! — Майкрофт сделал вид, что возмущён. — Мотоциклом пользуются те, кто не может позволить себе роскошь постоять в пробке. А у меня для этой цели есть вертолет. — Я имел в виду, что вас легче представить верхом на скакуне, чем на байке. — Грег улыбнулся. «Ещё решит, что я… пижон какой-то», — подумал Майкрофт. — Что была за авария? — Авария была неприятная, я чуть не сшиб человека, резко повернул и свалился вместе с байком. Провалялся некоторое время в больнице, было о чём подумать на досуге. Насколько Майкрофт помнил, старый мотоцикл Шерлока до сих пор стоял в гараже у родителей. Оседлать его, что ли, чтобы произвести на Лестрейда впечатление? — И что заставило вас бросить байк? То, что чуть не покалечились, или то, что чуть не сбили человека? — Второе, конечно. Говорят, на мотоцикле невозможно разучиться ездить, но я как сел в автомобиль, так там и застрял. Хотите посмотреть на малолетнего хулигана? — Особенно фото верхом на байке. — Ну как же без него? Может, переберёмся с пивом и креветками на диван? Майкрофт, который был уже настроен на поддразнивания, вовремя прикусил язык, чуть не сказав: «А почему же не сразу в спальню?» — Несите альбом, на диване будем пить кофе, — произнёс он вслух, посмотрев на Грега так, словно сомневался, что у того дома кофе вообще есть. — Я ленивый, и за меня варит кофемашина. Какой предпочитаете? — Обычный эспрессо. Нет, мне понравилось пиво. Светлое даже лучше. Просто мне ещё к мальчику ехать, а он, сами понимаете, унюхает и начнёт иронизировать по поводу грехопадения с пивом по полной программе. А так я смогу честно сказать, что мы пили кофе. — Минуту. Сейчас сварю. Когда Грег принёс кофе и поставил его на столик, он с сожалением увидел, что узел галстука у Майкрофта не сдвинулся ни на миллиметр. — Так... — Грег достал из шкафа альбом, — а вот и фотографии. Мальчику скучно, так что он обязательно пристанет с расспросами. Меня он старательно обнюхивал, когда я пришёл к нему с вашим зонтом. — А мальчик вчера... Майкрофт открыл альбом и стал листать. Хотел было рассказать при этом о вчерашнем поведении «мальчика», но через какое-то время понял, что воротничок странно давит. Это не инспектор, а какой-то соблазнитель настоящий, кто бы мог подумать. Майкрофт приспустил галстук. «Чёрт, тебе же не шестнадцать лет! Это пиво!» — подумал он и пробормотал: — Впору просить не горячий кофе, а холодной воды. «Что я несу?! Это точно пиво! Больше никогда!» — Мама говорила, если бы не папин нос, я бы мог стать кинозвездой, — мягко рассмеялся Грег. — Вот мама. Правда, красавица? «Надо же, воды ему захотелось». Парень на фото, впрочем, когда-то сел на мотоцикл, чтобы казаться побрутальнее и чтобы к нему не приставали с намёками. — Главное, что папин нос не помешал маме выйти за него замуж, — промолвил Майкрофт, разглядывая вовсе не фотографию миссис Лестрейд, а фотографию её сына на соседней странице. — Да, вы очень похожи на мать. Хорошо, что вы не стали кинозвездой. С вашим-то характером... у вас уже было бы две-три жены и штук пять детишек. — С детишками у меня бы не получилось, — пожал плечами Грег. — А что не так с моим характером? Почему вы думаете, что у меня было бы несколько жён? — Элементарно, Грегори. Женщины бы не оставляли вас в покое. У актёров рамки несколько... хм... сдвинуты. А вы человек порядочный. Что касается проблем с детьми, то их не могла иметь конкретно эта пара, а не лично Лестрейд. Бывает такое — несовместимость. Майкрофт не знал, что там жена объяснила Лестрейду в своё время после визитов к врачам, но он не стал разубеждать — в данном случае это было совсем не в его интересах, захочет ещё срочно подтверждение найти... Делить Лестрейда с кем-то не входило в планы Майкрофта. «Боже! Я что, строю на него планы? На самом деле?» — Так вот, о мальчике. Они с Шерлоком вчера обсуждали объятия и прочие эксперименты, Майкрофт провёл день за работой прямо в палате, одновременно болтая с братом, который то и дело вёл себя как-то… непривычно. Майкрофту пришлось даже сказать, что тренироваться на нём не совсем правильно, потому что Джон ниже ростом. Он даже опасался, что Шерлок обидится на эту фразу, но тот и не думал. — Я хочу сказать... он не помнит, что вы ему говорили, Грегори, перед тем, как он вышел из комы. Но я не забуду. Так что не удивляйтесь очень сильно. — Да полно, я ещё вас стеснялся. Это всё пустяки. — Грег махнул рукой. — А чему я не должен удивляться? — Мы с вами знакомы семь лет. По-вашему, я веду себя нормально? Лестрейда так и подмывало сказать: «Вот теперь как раз нормально». — Да вполне. Это я слегка перегибаю, мне кажется. Но я вот больше чем уверен, что вы обо мне знаете всё — может быть, даже то, что я забыл. А я не знаю о вас практически ничего. Но как-то растягивать процесс узнавания ещё лет на семь мне бы не хотелось. — А вы обратитесь к первоисточнику. — Майкрофт приподнял брови. — Может быть, я смогу удовлетворить ваше любопытство? Вы же умеете вести допросы. Или вы из тех, кто не верит словам, а полагается исключительно на впечатления? Тогда со мной будет непросто. Хотя, мне кажется, вы вполне преуспели в этом за последние семь лет. Грег развёл руками. — Увы. Я знаю, что вы любящий брат, хороший человек. Что вы можете быть страшным, и вы жутко влиятельный. По вам видно, что у вас консервативные вкусы. Над вами светятся таблички «частная школа» и «Оксфорд». Вот и всё, собственно. Я не знаю, что вы любите, какие у вас привычки, симпатичные и, возможно, не очень симпатичные слабости, какие вы читаете книги, какую предпочитаете погоду. Словом, все мелочи, из которых складывается образ человека. Ну вот сегодня я узнал, что вы умеете готовить и ездите верхом. Прогресс. — Я люблю пирожные, — мрачно сказал Майкрофт, — и сладкие ликёры. Мне нравится, когда зонтик не надо открывать. И уверяю вас, в Оксфорд можно поступить и без частной школы за плечами. Я, во всяком случае, смог. Книги... я на самом деле люблю старые издания. Но читаю всё подряд — и быстро читаю. Любил бы детективы, если бы они не были так предсказуемы. В детстве мечтал стать бродягой. — Мне в детстве хотелось раскапывать динозавров, — признался Грег, смутившись, — «Парк Юрского периода» потом посмотрел шесть раз. Про всё подряд в чтении Грег понял. Сделал себе зарубку на память: изучить библиотеку Майкрофта. Может быть, там найдётся место и для подарка от него — при случае. А Майкофт предпочёл не давать волю фантазии и не представлять себе загорелого палеонтолога где-нибудь в пустыне Гоби, склонившимся с кисточкой в руках над каким-нибудь черепом. — Ну что ещё рассказать о себе, — продолжил он. — Люблю поспать утром — встаю аж в семь часов. — Аж в семь? А в выходной? — накинулся с вопросами Грег. — Хотелось бы подольше полежать? Вы встаёте аж в семь и — попробую угадать — ограничиваетесь чашкой кофе, да? — Откуда у меня выходные, Грегори? — усмехнулся Майкрофт. — Впрочем, я могу взять выходной в любой день, это моё личное дело. Во всяком случае, считается, что могу — никогда не пробовал. Ну... Шерлоку снилось, что когда я в девять не появился на службе, меня тут же стали искать все, вплоть до Её Величества. Вряд ли это соответствует действительности, но я опять же никогда не проверял. Не то чтобы я каждый день там в девять утра, но если я изменяю привычке, то всегда предупреждаю. Я до отвращения педантичен. — Педантичность до отвращения — это когда носки ботинок должны стоять строго по линейке, книги по размеру, а полотенца в шкафу сгибом к дверке. А у вас простая пунктуальность. — Я специально расшвыряю ботинки перед тем, как вы придёте готовить свиную рульку, чтобы поддержать вас в мысли, что я нормален. — Расшвыривать вовсе не обязательно. Каждый ставит, как привык. Я тоже обувь не расшвыриваю. Просто, на мой взгляд, такие вещи не должны давить на человека и уж тем более — на других. — Как-то я спросил отца, а наш отец — большой педант, как он уживается с мамой, которая обожает хаос, несмотря на свой очень логичный ум. Отец мне ответил: «Чаще всего мы любим тех, кто не похож на нас. Всегда можно потерпеть ради любимого человека. Но когда ты встретишь кого-то, рядом с кем не будешь даже задумываться, терпишь ты или нет, его нужно хватать и не отпускать». — И ваш отец совершенно прав, — кивнул Грег. — И встретить такого человека — большое счастье. — Может быть, потому мы с Шерлоком оба так и не нашли себе пару, — задумчиво сказал Майкрофт, закрывая наконец альбом и откладывая его в сторону. — Очень уж высокая планка задана… Да! Ещё я люблю мороженое. Как-то у меня была назначена встреча в Париже, на Ситэ, и я должен был держать в руке рожок с мороженым и есть его. Человек опоздал на сорок семь минут. Я был просто счастлив — восемь порций и никаких угрызений совести! Антее даже не попало от меня, когда я вернулся. Грег улыбнулся, представив себе Майкрофта с рожком мороженого в руке. — Значит, у вас хорошее горло. После трёх порций я бы уже хрипел. А какое вы любите мороженое? Я — шоколадное. — Я тоже. — Ну вот мы и нашли наш общий тайный порок. — Грег встал. — Хотите ещё кофе? Всё равно Шерлок не даст вам сразу уснуть. — Не откажусь. Когда Лестрейд ушёл на кухню, Майкрофт посмотрел на часы. Вовсе не для того, чтобы посетовать, что времени ещё до одиннадцати много, а скорее порадоваться этому обстоятельству. Однако пиво давало о себе знать, и пришлось ещё раз пройтись по спальне. Моя руки после туалета, Майкрофт не удержался и понюхал одеколон. Сморщил нос, покачал головой и поставил флакон на место. Шерлок прав — это «ой». Хотя вот сидя с Лестрейдом сейчас на диване, Майкрофт как-то не обращал внимания на то, как он пахнет. Во всяком случае, запах не раздражал. Когда они вновь уселись с кофе на диване, Грег возобновил расспросы: — Вы любите кино или театр? — Ни то, ни другое. Увы. В этом я не замечен. В детстве мне нравился «Доктор Кто». Но это было давно. — Жаль. Люблю театр, но мне не с кем туда ходить — даже когда время есть. — Что ж, — улыбнулся Майкрофт, — когда мои родители в очередной раз приедут в Лондон, я буду знать, кого попросить сходить с ними в театр. — Меня? — удивился Грег. — В качестве кого? — В качестве моего друга, видимо? Обычно они просят меня или Шерлока их сопровождать. Но Шерлок всегда отказывается. «Ну а что, собственно? Семь лет знакомы, кофе уже пили, пиво пили, дальше по плану рулька. Начали нормально общаться. Майкрофт вполне может назвать меня своим другом, а я — его». — Я польщён, что вы хотите доверить мне такую миссию, — напустил на себя Лестрейд светский тон, — а могу я попросить в первый раз меня подстраховать? — Только если они не выберут мюзикл, в этом случае вам придётся страдать там без меня. Я уже пробовал, это чудовищно. Кстати, мой отец пьёт пиво. Светлое. В пабе. — Как и полагается англичанину. И можно сделать ещё один вывод — музыку вы тоже не любите. Представляю, как Шерлок играл вам когда-то на нервах. — Он выбрал скрипку назло мне. Наша мама очень хотела, чтобы мы выступали на домашних праздниках — он со скрипочкой, я за роялем. Первые пару лет Шерлок активно сопротивлялся, но когда до него дошло, что мне эта идея тоже не нравится, он начал пиликать на скрипке минимум по три часа в день. Потом он, видимо, увлёкся всерьёз. Слава богу, от меня мама отстала. Я не то что не люблю музыку, Грегори, скорее я не люблю дилетантов. Я считаю, что любым делом надо заниматься всерьёз и достичь максимума. Я играл бы на рояле только в том случае, если бы понимал, что могу стать лучшим пианистом хотя бы в стране. — Но это значит не любить музыку как исполнитель, а не как слушатель? По идее вы должны хорошо разбираться в классике, верно? — А я во всём хорошо разбираюсь. Нельзя же любить всё на свете. К музыке я равнодушен, пожалуй. Грег хмыкнул. Разбираться во многом из принципа — может, лучший способ утратить к этим вещам интерес. Оставалось возлагать надежду на Прагу — новые впечатления для человека, мечтавшего стать бродягой. Бродить ведь можно и вдвоём. В смысле — с другом. — Я давно ни с кем не проводил вечер, — признался Грег. — А я никогда ни с кем не проводил вечеров. Кроме официальных мероприятий. — Совсем? Ну то есть за исключением родителей и брата?.. А как же... Но ведь был же у него кто-нибудь? Но Лестрейд не решился спросить. — Практически, включая родителей и брата. Не считая последних нескольких дней, конечно. Можно, наверное, сказать, что я провел эти вечера с братом? Раньше — нет. Чаще всего я работаю допоздна, ну бывают деловые встречи. Надо признаться, что до вас меня никто и не приглашал. — Наверное, потому что вы сами никого не приглашали? — предположил Грег. — Вы умеете напускать на себя суровый вид. Представляю, сколько людей вас по-настоящему боятся. — Да, — довольно улыбнулся Майкрофт, — очень многие. Вы правы, я никого не приглашал. Кроме брата у меня бывали родители — и всё. Мой дом, как говорится, моя крепость. Я понимаю, что у вас на языке вертится вопрос, который вы стесняетесь задать. Я отвечу. Я не монах. Но встречаюсь только на нейтральной территории и не трачу на это много времени. — Ну это сложно назвать таким словом. «Встречаться» — это немного другое, — пожал плечами Грег и добавил: — Простите, если задел. — Ничуть. А каким словом это называют? — Майкрофт с любопытством посмотрел на Лестрейда. — В юности я влюблялся, но в юности все влюбляются. Сейчас я просто беру то, что мне нужно, грубо говоря — получаю удовольствие. Вы ведь сами сказали — любовь мне не нужна. В любом случае, в смешивании любви и удовольствий я не вижу особого смысла. Представьте, вам нравится беседовать с кем-то, пить коньяк или даже пиво в его компании, приготовить вместе ужин, посмотреть старинный готический город, представлять, как в следующий раз слетаешь с ним в Сингапур... Неужели вы бы променяли всё это на банальное физиологическое удовлетворение? — Это называется просто — потрахаться. Грег развернулся боком, опёрся локтем о спинку дивана и переплёл пальцы. — И я не говорил, что любовь вам не нужна. Я сказал, что вы не хотите, чтобы вас любили. Тут есть некоторая разница в оттенках. Всем людям нужны белки, жиры и углеводы, но некоторые себя сознательно чего-то лишают. И без любви это не удовольствие — это просто разрядка. Кому-то хватает правой руки, кому-то правой руки не хватает — суть-то одна и та же. Тем, что вы перечислили — без привязки к присутствующим тут джентльменам — могут заниматься и друзья, и любовники. И противоречия тут совершенно никакого я не вижу. — Разве друзья не должны быть привязаны друг к другу хотя бы не меньше, чем любовники? — Конечно. Всё зависит, впрочем, от друзей и от любовников. Хороши те любовники, которые ещё и друзья. — Я никогда не заводил друзей, Грегори. Даже до того, как начал заводить любовников. И что тут удивительного, что у меня это не совмещается? Вы же не дружили со своей супругой? — Нет, не дружил. Я был неопытным парнем, а она меня просто охмурила, что называется. Грег уже рассказывал эту историю Джону, и тоже под пиво. Кратко, в двух фразах, он обрисовал историю своей женитьбы Майкрофту. — Но всё могло сложиться иначе, — прибавил он. — Я мог встретить девушку, которая стала бы мне не только женой, но и другом. У меня был хороший пример перед глазами — мои родители. У вас, судя по вашим словам, он тоже есть. — Думаю, пример в данном случае только во вред... Если вы не передумаете и мы станем друзьями, то когда-нибудь вы увидите наших с Шерлоком родителей. Выросших в такой семье мальчиков непросто охмурить, но и создать семью с такими, как мы, — крайне сложно. — Не передумаю, — покачал головой Грег. Тут он посмотрел на часы и хмыкнул. — Вы позвоните Шерлоку и скажете, что опоздаете, или сбежите от меня прямо сейчас? — У него телефон отобрали. И у Джона — тоже, чтобы не искушать интернетом. Вчера я дал ему свой компьютер на полчаса... лучше бы не давал. Так что — увы. Придётся ехать. Быстро время пролетело. Майкрофт с сожалением поднялся с дивана. — Спасибо, получился отличный вечер. Рульку... будем запекать через три дня, когда сможем снова оставить там доктора до... полуночи на этот раз. Договорились? — Договорились. Грег проводил Майкрофта до двери, они пожали друг другу руки. Потом Грегу пришлось выскочить на лестничную площадку, догнать гостя и вручить забытый зонт. — До встречи. И когда машина отъехала, Лестрейд сообразил, что не знает адреса. Но найдётся добрая душа, которая его сообщит.