Укрощение строптивого

Una По-настоящему подавленным я видела Максона раз в год. В день, когда погибла его мать. Эта дата была выжжена в его душе глубоким клеймом. На миг мне показалось, что этот день сегодня. Максон медленно вошёл в комнату, лишь кинув взгляд. Через секунду он скрыл эмоции за надменной улыбкой, но в глазах я все так же видела странную грусть. — Мне казалось, ты опять решил свалить от нас, — съязвил Картер. Марли ударила его по коленке и посмотрела на Максона. — Как все прошло? — спросила она, тепло улыбнувшись. Максон подошел к столику и отлепил пачку сигарет от столешницы. Он быстро закурил и ответил: — Хорошо. Я извинился, мы поговорили. — Он усмехнулся, равнодушно добавив: — Ничего особенного. Думаю, остальные не заметили этого, но, стоило Максону зайти, я сразу поняла, что с ним творится что-то неладное. — Где Амес? — спросила я, хотя этот вопрос было глупо задавать. — Они с Аспеном пошли в кафе, — спокойно ответил Максон, делая затяжку. Он сдавленно рассмеялся, заставляя всех насторожиться. — Вы действительно собираетесь сидеть здесь весь вечер с пустым ведром попкорна? — Энтузиазм в его голосе разрядил обстановку, даже Картер слегка оживился. — У тебя есть какие-то предложения? — Насколько я знаю, мы успеем на ночной сеанс в автокинотеатре. — Максон посмотрел на меня. — Фильм Чарли Чаплина. Я улыбнулась: Максон знает, что я безумно люблю фильмы Чаплина. — Думаю, мы пас, — ухмыльнулся Картер. — Как скажешь! — Максон толкнул Картера в плечо. — Если я с тобой разговариваю, это еще не значит, что уже простил тебя, наглый идиот. Максон выдавил смешок, туша сигарету о злосчастный горшок. — Генетическая ошибка сидит молча? Это что-то новенькое. — Он скрестил руки на груди, вскинув бровь. — Ты не умеешь врать, Максон. Его улыбка быстро стерлась с лица. Я встала с дивана и пошла на балкон. В горле начало клокотать от влажного воздуха. Я поздно вспомнила, что ящик с вином спрятан в коридоре, и, выругавшись, села на прохладный пол. У Максона есть дурацкая привычка входить без стука. — Ты жалок, — сказала я, даже не поворачиваясь к нему. Максон медленно выдохнул и потер переносицу. — Чего ты от меня хочешь? — О чем вы говорили? — быстро перебила его. Максон облокотился о стену позади меня. — Все обсудили. — Он сухо рассмеялся. — Я просто идиот. — Удивительно, что ты понял это только сейчас. — Я цокнула языком и закатила глаза. Мы немного помолчали, и я обернулась. — С тобой все хорошо? — Почему ты это спрашиваешь? Разве может быть иначе? — Почти поверила, Максон. Он ничего не сказал, и я продолжила: — Ладно, если не хочешь говорить, дело твоё, но меня не обманешь. Я встала с пола и посмотрела на Максона. Метания его глаз напоминали мне загнанного зверя. — Ты же помнишь, что должен мне Эйфелеву башню? Максон улыбнулся и кивнул. Я обняла его, хотя совсем не привыкла делать этого. Он говорил, что я потенциально боюсь близости с людьми и даже простые объятия для меня что-то безумное. — Забавно, что меня понимает лишь самый бездушный человек, — сказал Максон, мигом получив от меня пинок под зад. — Эй! — шутя запротестовал он. — Договоришься мне тут. — Я улыбнулась, открывая дверь в гостиную. Ненавижу двери. Картер щекотал Марли, и та громко смеялась, пытаясь вырваться из его рук. Он поцеловал ее в губы и что-то прошептал на ухо. Я смотрела на них и не понимала, почему людям порой бывает так просто друг с другом. Ни у кого не возникало ни малейшего сомнения, что эта парочка создана друг для друга. Картер отпустил Марли, как только заметил нас. Они переглянулись и рассмеялась. — Я вам на день Святого Валентина подарю пачку презервативов. Марли примолкла и покраснела, а Картер прыснул, еле сдерживаясь от смеха. Максон стоял на балконе, смотря куда-то вниз. Он не сразу откликнулся, когда я позвала его. Парень обернулся, на его губах играла слабая улыбка. Ее я стала видеть все чаще. Обычно она предназначалась Америке, но он слишком горд, чтобы это признать. *** Я раскинулась на переднем сидении, поедая пончики в глазури. — Не понимаю, почему ты так любишь немое кино, — возмутился Максон, откинув голову назад. — Не люблю пустой треп. В немом кино все и так ясно, даже без слов. — Я пожала плечами, облизывая сладкие пальцы. Картер и Марли настаивали, что не поедут с нами. Я, конечно, знала, чем они собирались заняться, но старалась об этом не думать, чтобы не испортить аппетит. Максон стучал пальцами по панели, о чем-то задумавшись. Я сунула ему в рот пончик, и парень улыбнулся. — Хочешь поговорить? — Это звучало скорее как утверждение, нежели как вопрос. Максон пожал плечами. — С чего ты решила, что мне хочется что-то обсудить? — раздраженно спросил он. Я открыла окно со своей стороны и указала на соседнюю машину. — С того, что сейчас не ты на заднем сидении с какой-то девицей в обнимку. — Я махнула рукой. Этой парочке явно было не до фильма. Максон рассмеялся, покачав головой. — Ты очень изменился. Особенно после приезда из Франции. Кстати, как дела у Дафны? — Почему ты это делаешь? — вспыхнул Максон. — Вечно пытаешься вывести меня из себя. — Мне доставляет удовольствие питаться людской злостью, — отмахнулась я, но он разозлился еще больше, в его взгляде было что-то пугающее. — Ты понимаешь, что переходишь черту и забываешься?! — он гаркнул это так громко, что люди в соседней машине отвлеклись друг от друга. — Думаешь, у тебя есть право лезть в мою личную жизнь? Ты в ней никто! Я изо всех сил заехала ему по щеке. Дважды. — Не смей на мне срываться! — закричала я. — Ты жалкий идиот, который не может признать своих ошибок! Максон плотно сжал зубы, я увидела, как у него на щеках задёргались желваки. Он потянулся через кресло и открыл мою дверь. — Выходи, — спокойно сказал парень. — Ну и пожалуйста! — Я громко хлопнула дверью и развернулась, но потом подумала и вернулась, чтобы забрать пончики. Когда вышла на шоссе, то поняла, что до кампуса как минимум десять километров, а на часах почти полночь. Ко всему прочему, явно начиналась гроза. Я села на парапет и открыла пакет с пончиками. Мимо проехала машина, потом она остановилась и медленно сдала назад. Из окна высунулся какой-то мужик не очень приятной наружности и, криво улыбнувшись, спросил: — Потерялась, красавица? Я прожевала пончик и отряхнула руки. — Да нет, жду полицию. Водитель вопросительно поднял бровь. — Там в лесу труп моего парня: пришлось раскроить ему череп, когда узнала, что он изменяет мне. — Я пожала плечами, ухмыльнувшись. — Решила не бегать и сразу сдаться. Мужчина торопливо начал заводить машину. — Не хочешь пончик? Могу поделиться! — крикнула я вдогонку. — Урод, — тихо сказала себе под нос, когда он скрылся. Дождик медленно начал барабанить по листьям, где-то вдалеке сверкнула молния. Я шла, промокшая, вдоль шоссе, проклиная все вокруг. Мимо проезжали машины, обливая с ног до головы водой из луж. Настолько мерзко я себя не чувствовала уже давно. Рядом опять затормозил автомобиль. — Советую ехать дальше, — не обращая внимания, сказала я. Никто не ответил, но машина так и не тронулась с места. Я подняла глаза и увидела «хаммер» Максона. — Катись к черту! — крикнула я и прибавила шаг. Максон быстро догнал меня — ну конечно! — Ты забыла зонт, — сказал он, высовываясь из окна. — Как-то не было времени прихватить его.  — Однако пончики ты решила забрать. — Максон ухмыльнулся. Я закатила глаза, стараясь не замечать его. Хотя это было довольно трудно под проливным дождем. Эта гонка продолжалась долго: я шла по шоссе, а Максон «догонял» меня на «хаммере». — Не хочешь сесть в машину? — наконец спросил он. — Нет. — Я старалась не так громко стучать зубами от холода. Максон вскинул бровь:  — Как хочешь. — Он потянулся к заднему сидению и достал зонт. Раскрыв его над моей головой, он продолжал держать одной рукой руль. Я ничего не сказала, хотя когда у тебя по волосам не стекает дождевая вода — намного лучше. — Знаешь, ведь я могу ехать так до самого кампуса, — просто сказал он. Я шумно выдохнула, продолжая идти вперед. Ноги хлюпали по лужам, кроссовки промокли насквозь. — Ты ведь не сядешь в машину, так? — не унимался Максон. — Ты меня выгнал. — С каких пор генетическая ошибка слушает то, что ей говорят? — опешил он. Я остановилась и повернулась к нему. Хотелось выхватить зонтик и засунуть его прямо в королевскую задницу Максона. — Я всегда тебя слушаю, болван. Он поджал губы и сказал: — Садись в машину, Уна, не дури. Я ничего не ответила и опять пошла вперед. — Хорошо, — сдался парень, — давай поговорим. Максон посмотрел на меня и открыл дверь машины, убирая зонтик. Я рухнула на сидение, обхватив себя руками и пытаясь согреться. — Извини, — сказал он, как нашкодивший ребенок. — Иди к черту, Максон. Он хитро улыбнулся и достал стаканчик с бананово-клубничным коктейлем. — А если так? — спросил он. — Хватит меня подкупать — не получится. — Я выхватила стаканчик и начала жадно пить. Максон завел машину, и мы поехали вдоль шоссе. На улице нещадно лил дождь — боюсь представить, что было бы со мной... — Я потерял её, — начал Максон не сразу. — Америку. Я допила коктейль и посмотрела на него. — А разве что-то было? Максон поджал губы и промолчал, я продолжила: — Поэтому ты ничего не потерял, ибо раньше не имел вовсе. Вот тебе и парадокс. — Ты хочешь опять на улицу? — Максон склонил голову. — А ты хочешь зонтик в заднице? — напала я, и он рассмеялся. — Ты не сделал ничего, чтобы как-то показать свои чувства. Иногда мне кажется, что Максон Шрив вообще не создан для постоянных отношений. — Именно поэтому я не хочу ее мучить. Она никогда не будет счастлива со мной. Я дотронулась до плеча парня, чувствуя, как сильно он напряжен. — Позволь ей самой принять решение. Она намного сильнее, чем ты думаешь. Максон задумался, стараясь все внимание уделять дороге. Я не знала, изменится ли что-то после этого разговора, получится ли у них начать все сначала, но одно знала точно: еще никогда Максон не пытался отгородиться от человека, потому что любил его. Мы проезжали мимо заправки, и я увидела машину, которая остановилась возле меня на шоссе. Мужчина оплачивал бензин и возвращался к автомобилю. — Притормози, — сказала я. Максон удивился, но ничего не спросил. Наш «хаммер» затормозил напротив того мужчины. Я открыла окно и растянулась в улыбке. Он явно вспомнил меня и ужаснулся. — Очень жаль, что ты отказался от пончиков. — Я провела пальцем по его подбородку. — Моему парню они когда-то нравились. Мужчина побледнел, проглотив слова. На нем была какая-то грязная белая майка и протертые джинсы. Его лицо было покрыто щетиной, а пахло от него так, словно он сроду не слыхал про душ. Вылитый маньяк. — Гони! — крикнула я, и Максон втопил педаль газа в пол. Я начала смеяться так громко, что заболел живот. — Что это было? — спросил Максон, когда я успокоилась. — Небольшой урок пассивной самообороны. — Ты безумная, — усмехнулся парень. Я пожала плечами. Лучше быть безумной, чем влюбленной, хотя порой это одно и то же. To be continued… P. S. Дорогие друзья, мне очень интересно ваше мнение о моей работе, будет приятно, если вы оставите комментарий) Всем добра