Укрощение строптивого

Maxon Я знал: что-то могло случиться. Меня пугало это. Безумно. Ворвавшись в комнату девушек, я увидел перепуганную Уну, которая ковырялась пальцами в торте. — Какого черта? — Где Амес? Уна прищурилась, не отводя от меня взгляда. — Что ты натворил на этот раз? — Она продолжала одной рукой держать торт, а второй нервно прикуривала сигарету. — Я спрашиваю, куда она пошла, — гаркнул я, вырастая перед ней. — Понятия не имею, она всю ночь провела у тебя, идиот. — Уна сделала затяжку. — Сядь и успокойся, она, наверное, скоро придет. Смотри, какой пирог со взбитыми сливками оставила наша соседка. — Уна слизнула крем с носа, которым, видимо, копошилась в пироге. Я медленно выдохнул. — Это Дафна. — Что? Подойдя ближе, я сел на спинку дивана, медленно продолжая: — Отец решил, что мне пора остепениться. — Я долго смотрел на девушку. — Ваша соседка — это Дафна. Если я собираюсь увидеть часть компании отца, она должна стать моей женой. У Уны отвисла челюсть, она даже чуть не выронила сигарету. — Вот это настоящее дерьмо. — Девушка погрозила пальцем. — Что будешь делать? — Мне не нужна жизнь, которой я не управляю сам. Все это время Уна угрюмо смотрела на меня, явно ожидая другого ответа, но потом просветлела и улыбнулась. — Я еще никогда так сильно не гордилась тобой, Максон. — Она развела руками. — Тогда выбор очевиден. Я кивнул, потирая ладони. — Только Америка этого не знает. Уна поднялась с дивана и выкинула сигарету в открытое окно. — Пойдем, чего же ты тогда ждешь? Я улыбнулся, заражаясь ее оптимизмом. Уна знала про Дафну и не осуждала меня, она никогда этого не делала. Когда мы выходили из квартиры, Уна заметила свою новую соседку, Дафна улыбнулась ей, намереваясь что-то сообщить, но в этот момент Уна размахнулась и со всей силы вмазала ей тортом по лицу. Ох, это было зрелище. Дафна смотрела то на меня, то на Уну, пытаясь понять причину, попутно стирая с лица бисквит. — С новосельем, продажная сучка, — плюнула ей в лицо Уна и пошла дальше как ни в чем не бывало. Люди, которые наблюдали эту сцену, уже достали мобильники, начиная все записывать на камеру. — Максон! — взвигнула Дафна, тихо выругавшись на французском. — Ты ничего не хочешь с этим сделать? — Она подняла брови, намекая на последствия нашего разговора. Я пожал плечами, проводя пальцем по щеке Дафны, где еще оставался крем. Думаю, она восприняла это как флирт, но мне плевать. — Позвони моему отцу, — я слизнул с пальца крем и нагло улыбнулся, — думаю, он без труда решит все твои проблемы. Я засунул руки в карманы и, сухо рассмеявшись, пошел вслед за Уной. Догнав ее в главном холле, я заметил, как она улыбалась. — Заставляешь гордиться тобой все больше и больше. — Девушка посмотрела на меня и подмигнула. — Стараюсь, генетическая ошибка. — Ты звонил Америке? — Десятки раз, она не отвечает. — Это неудивительно. — Уна подавленно рассмеялась. — У нее нет телефона. Я случайно разбила его, когда мы попали в полицейский участок. Никак не успевала купить ей новый. — Знаешь, я делаю вывод, что ты хреновая подруга. Уна толкнула меня в бок локтем. — А ты хреновый парень — самый хреновый из тех, что я знаю. Думаю, что я и раньше понимал это, но отказывался признавать. — Ладно. — Уна опять начала набирать номер. — Попробуем по-другому. Мы вышли из главного здания кампуса, направляясь к площади возле столовой. Я надеялся, что мы найдем ее под старым деревом на поляне или у океана на пляже: это были ее любимые места. Уна сбросила звонок и выругалась. — Одно могу сказать точно: она не у Марли с Картером и не у Аспена. Второй пункт тебя явно должен был обрадовать. Я фыркнул, стараясь не думать о ее отношениях с Аспеном. — Теперь, когда мы знаем, где ее безусловно нет, я начинаю волноваться. Она точно не заходила к себе в комнату перед уходом? Уна пожала плечами. — Только если по водосточной трубе, потому что я все время сидела в гостиной и курила косяк. Она явно пыталась отшутиться, стараясь уйти от главной проблемы. В этом была вся Уна… Мы добрались до поляны — в обед там бывало много народу. Компании сидели на траве, о чем-то разговаривали, уплетая картошку-фри и колу. Кто-то, заметив меня, махал, подзывая к себе. В основном это были девушки. — Смотрите-ка, ни дня без внимания, — съязвила Уна, пытаясь взглядом найти Америку. Я усмехнулся, хотя был уже весь на нервах. Она не могла пропасть средь бела дня. Кто-то на поляне указывал в сторону дороги, где столпилось много народу. Более любопытные вставали с насиженных мест и шли посмотреть. Нас заинтересовало это, лишь когда на меня начали оглядываться и, перешептываясь, показывать пальцем. Я увидел, как Молл, девушка из кафе, прошла мимо с однокурсницами, явно обсуждая какое-то происшествие. — Это так ужасно… издевательства над первокурсниками, особенно девушками… они буквально вытолкнули ее на дорогу. Я подлетел к ней, разворачивая Молл к себе за локоть. — Ох, Максон! — она немного занервничала, — ты напугал. — Кого? Кого вытолкнули на дорогу? Молл судорожно пожала плечами, оглядываясь на подруг, но потом будто вспомнила. — Ой, видела вас иногда вместе… такая рыженькая, очень жаль… Я уже не слушал ее, а бежал по направлению к дороге, где собралась приличная толпа людей. Где-то вдалеке послышалась сирена скорой помощи. Уна еле поспевала за мной, проносясь мимо удивленных студентов, которых волновало, пожалуй, лишь то, напьются они сегодня или придется засыпать одному в холодной постели. Я не заметил, как начал кричать ее имя, судорожно глотая ртом влажный воздух. Легкие жгло от непонятной боли, словно спазмом схватило все тело. Люди сомкнулись в плотный круг возле лежащей на земле фигуры. Кто-то постоянно оглядывался, пытаясь вспомнить хоть имя этой девушки. — Америка! Я растолкал зевак, падая рядом с ней. Она лежала без сознания, а по нижней губе к подбородку стекала тонкая струйка крови. Приподняв ее голову с земли, аккуратно положил ее себе на колени. Я продолжал повторять ее имя снова и снова, как будто это могло привести ее в чувство. Ее волосы были в крови, мои руки тоже. В тот момент меня охватил страх, что я больше никогда не увижу ее. Кто-то начал роптать, видимо, обсуждая вновь поступившую сплетню. Уна упала рядом, быстро окинув взглядом Америку. — Какого черта столько баранов на медицинском, а никто не может помочь?! — орала она в толпу, явно намереваясь пристыдить общественность. Я смотрел, как Уна пыталась нащупать ее пульс и тихо кивала, успокаивая то ли себя, то ли меня. Ее руки слабо тряслись, но действия были отлаженными и решительными. Она начала делать искусственное дыхание, пытаясь привести ее в чувство. Америка не дышала, я чувствовал, как ее кровь пропитывает мою одежду, пока я отчаянно пытался зажимать рану на голове девушки. Оглядывая толпу, пытался увидеть, кто это сделал. Рядом все так же стояла машина, а водитель судорожно пытался объяснить нам, что произошло. Кто-то намеренно столкнул ее под колеса. Даже когда приехала скорая помощь, Уна продолжала делать искусственное дыхание. — Давай же, дорогая, не вздумай уходить. Нас отвели, давая место врачам. Они сразу констатировали черепно-мозговую травму и переломы ребер. Все, что я мог, — просто смотреть, как она медленно истекает кровью, не в силах что-либо сделать. Люди начали расходиться, кто-то с сочувствием смотрел на нас, тихо перешептываясь. Когда Америку положили на носилки, подключая к капельнице, Уна попыталась успокоить меня. Дальше все было как в тумане. Уна вела мою машину и что-то кричала, я смотрел на свои окровавленные ладони, не в силах здраво мыслить. Чуть позже мы сидели в больнице, Картер и Марли примчались сломя голову… Уна говорила с ними, постоянно меряя шагами коридор и жестикулируя. Она преодолела расстояние между нами в два шага и залепила мне пощечину. Почему-то я вспомнил Дафну. Как бисквит и крем растекался по ее лицу. Возможно, в этот момент Америку толкнули под колеса машины и она с ужасом понимала, что ее ждет. — Максон! Приди в себя. — Уна, у него шок, — пыталась успокоить ее Марли. — Мне плевать, что у этого засранца! — Уна всплеснула руками, доставая сигарету. — Мне срочно нужно покурить. — Она вновь посмотрела на меня. — Если, когда я вернусь, ты не будешь в норме, клянусь, Максон Шрив, от тебя и мокрого места не останется. Уна быстрым шагом направилась по коридору, распахивая широкие двери больницы. Ее силуэт расплывался в этом обилии белого цвета. Словно Уна была частью этих стен… этого белого мира. Я поднялся с пола, пытаясь не замечать перепалку Марли и Картера. Найдя уборную, посмотрел в зеркало, не в силах узнать собственное лицо. Рубашка и руки перепачканы кровью; медсестра поинтересовалась, не нужна ли мне помощь, я лишь покачал головой,стараясь смыть с ладоней кровь. Облокотившись о раковину, пытался считать до десяти. Говорят, что это помогает сконцентрироваться. Раз… два… три… Америка танцевала в моей рубашке под старую музыку из кассетника Картера. Четыре… пять... шесть… Мы ели мороженое на пляже, она измазала рожком мне нос и громко смеялась. Семь… восемь… девять… Мы засыпали на балконе, скинув туда матрасы и подушки. Она тихо сопела, уткнувшись мне в грудь, и что-то шептала, никогда не признаваясь наутро, что разговаривает во сне. Десять… Что, если этого больше не будет? Из-за меня, моего прошлого… Когда я вернулся к операционной, Картер с явным оптимизмом посмотрел на меня. — Рад, что ты снова с нами. — Он похлопал меня по плечу и обеспокоенно добавил: — Уна сказала, что ее столкнули. Сейчас выясняют, кто это мог быть. — Зачем это кому-то нужно?.. — Марли покачала головой. — Америка… она же никому ничего не делала… — Марли отвернулась, скрывая слезы, Картер пытался успокоить ее, прижимая к себе. Через пару часов к нам вышел врач и сказал, что все обошлось. Помимо черепно-мозговой травмы и перелома ребер, у Америки была вывихнута шея. Потребуется много времени на восстановление, но она будет в порядке. Чуть позже приехала полиция, они пытались взять у нас показания об аварии. Как оказалось, Америка направлялась в сторону пляжа, и на парковке ее встретила группа парней. Они начали приставать к ней, но она пыталась отбиться. В кампусе это обычное дело, поэтому никто не пытался помочь. У них случилась стычка, Америка пыталась убежать, и в этот момент кто-то из парней столкнул ее под машину. Они знали ее, поэтому решили порезвиться. Парень, который домогался и столкнул ее, видел нас вместе на концерте «Стомп». Это он пытался разбить бутылку о мою голову и затеял драку. Желание отплатить мне взяло верх, и он решил отыграться на ней. Я боролся с желанием вернуться в кампус и избить его до полусмерти, но полицейский сказал, что его уже взяли под стражу. Всю ночь мы провели в больнице, дожидаясь, пока врач даст точные прогнозы. Уна уснула на стуле, постоянно дергаясь и просыпаясь. Картер уговорил Марли вернуться домой, чтобы отдохнуть. Я не хотел отходить от Америки ни на шаг, боясь узнать что-то страшное. Когда в коридоре показался Аспен, он без промедления направился в мою сторону. — Это все из-за тебя! — Он заехал мне кулаком в челюсть, и тут рядом вырос Картер, который пытался нас растащить. — Каким же надо быть эгоистом, чтобы не видеть, как она страдает! — Аспен гневно сверлил меня взглядом, пытаясь вырваться из хватки Картера. Я ничего не ответил, потому что это была правда. Все время наши отношения причиняли только боль. Уна клюнула носом и проснулась, быстро моргая. Она прищурилась, подходя к Аспену. — Ты считаешь, что знаешь ее, а? Думаешь, понимаешь, чего она хочет? Ты такой же эгоист, эго которого задели. Если ты не можешь смириться с ее выбором, то твое место на свалке с отходами. Пришел сюда, размахиваешь кулаками, обвиняя других! Урод, который сделал это, сейчас в участке — отчего ты не бьешь рожу ему? — Уна толкнула Аспена в грудь, явно перехватывая инициативу в этом акте агрессии. — В следующий раз ты появишься здесь только тогда, когда она этого захочет, а до тех пор ноги твоей не будет здесь! У Аспена от гнева раздулись ноздри, а на щеках забегали желваки. Он кинул на меня быстрый взгляд, не предвещающий ничего хорошего, и, развернувшись, с грохотом распахнул стеклянные двери, исчезая в коридоре. Уна выдохнула и ткнула в меня пальцем. — А тебе так и надо. Чтобы больше не раскисал. Она хлопнула в ладоши и потянулась. — Мне срочно нужен кофе, иначе я порву здесь всех. Уна ушла на поиски автомата с горячими напитками. Картер подошел ко мне, оценивающе рассматривая. — Он был прав, — вдруг выпалил я. — Со мной Америка только страдает, наши отношения напоминают игру в сапера. Один неверный шаг — и все взлетит на воздух. — Эй, послушай. Это не так. Если считаешь, что у нас с Марли все так гладко, то ты глубоко ошибаешься. Жизнь — это тебе не сказка во дворце. Я улыбнулся, невольно вспоминая книгу, которую читала Америка. — Если хочешь уйти от проблем и в этот раз, Максон, больше она не позволит вернуться. Я кивнул, обнимая Картера за плечи. Мне не хватало его занудства и нотаций. Под утро Америку перевезли из реанимации в палату. Мы ждали, пока она очнется, не намереваясь покидать больницу. Марли принесла всем кофе и пончики, но даже они не радовали Уну. Она сидела в углу, отковыривая глазурь. Картер рассказывал Марли последние новости, а я не мог найти себе места. Я сел у постели Америки — она выглядела ужасающе. Отеки и ссадины на лице заставляли меня не на шутку волноваться. Она ненавидела меня, и это было оправдано, но последний наш разговор никак не выходил из головы. Я впервые признался, что испытываю, но получил пощечину. Америка изменила меня, перевернув весь мой мир с ног на голову. Поэтому не знаю, как смогу вернуться назад уже без нее. Нагнувшись к лицу девушки, я поцеловал ее в губы, аккуратно проводя пальцем по виску к скуле. Она была бледной и хрупкой, словно вот-вот может разбиться. — Что бы ни случилось дальше, знай, я все равно буду любить тебя, — прошептал так тихо, чтобы эта тайна принадлежала только ей. — Несмотря ни на что, я уже не смогу ничего изменить. Надеюсь, когда-нибудь она сможет меня простить, но до тех пор я буду рядом. To be continued…