***
Оторвавшись от вдруг обмякшей Ирины, я удивленно перевел взгляд на Луну, которая, улыбнувшись, приблизила свои лицо и, резко ускорившись, дернулась к моему уху, за которое слегка и укусила, одновременно прошептав. — Не волнуйся за нее. Иногда такое бывает в первый раз. Сегодня ты еще успеешь с ней…, а пока поиграй со мной! И снова куснув мое уху, она опрокинула меня на спину. После чего, оседлав меня, торопливо начала руками вводить мое достоинство в себя. А я во вспышке озарения вдруг понял причину и этой торопливости, и легкого страха, что читался на ее лице. Даже несмотря на то, что у нас это уже было, для нее это было словно в первый раз, ведь все те несколько раз, что у нас были, именно я был ведущим и именно я был сверху нее, подавляя тем самым мою гордую альфу. Хотя рядом со мной она и вела себя как истинная подчиненная, в душе она ею все же не является. И поэтому сейчас для нее был очень важный момент. В момент, когда я впервые буду заниматься этим с другой девушкой, для нее было очень важно занять главенствующее место. Пускай ненадолго, но почувствовать себя альфой, почувствовать себя главной и нужной. Особенно нужной. Что ж посмотрим, как это будет ощущаться, когда она главная. В любом случае мне определенно будет приятно. — Не волнуйся. Сегодня ты можешь делать все как хочешь. Сегодня тебе можно все, моя милая Альфа. Смотря на запылавшие ушки и очень, ну просто очень довольную красную мордашку, я чуть не расхохотался. За что тут же был снова укушен за ухо и получил поцелуй. — Спасибо.***
Стоило Луне только свалиться с меня обессиленной, как ее место решительно заняла Ирина. Причем, когда она очнулась и как долго наблюдала за нами, я точно не могу сказать. А затем мое достоинство сжала совсем другая киска нежели у Луны. Честно говоря, я не думал, что они настолько по ощущениям будут отличаться, но теперь я точно мог сказать, я их даже в таком месте различу. А затем я увидел тоненькую струйку крови текущую по моему достоинству и замер. Я помнил, как взвыла Луна, когда я неосторожно там пошевелил после того, как порвал ее девичество, и как потом целый день едва могла ходить и постоянно стонала от боли. Вот только кажется и в этом между ними была разница. Ирина уже спустя минуту начала сама двигать бедрами, заставляя и меня тем самым двигаться. Не захотев принимать только пассивную роль в такую важную минуту, я поднялся и, обняв все еще остающееся насаженной на меня Ирину, поцеловал ее в шею. Затем чередой поцелуев добежал до ее губ и слился в самом страстном поцелую, что у нас были до этого. А затем я буквально подпрыгнул на месте, чем заставил Ирину болезненно вскрикнуть, и, разорвав поцелуй, возмущенно развернулся к проведшей пальцем по моему позвоночнику Луне. Вот только сказать я ничего не успел мой рот заткнули поцелуем, а сидящая на моем достоинстве Ирина снова начала сама качаться на нем. А затем Луна разорвала поцелуй и тихо прошептала: — Прошу не забывайте и обо мне! И знаете если бы нее ее взгляд, я бы принял это за сексуальную просьбу, вот только он ею не был. Это было искреннее выражение ее страха, что другая девушка заберет то, что ей дорого. Вот тогда у меня, наверное, голову и переклинило, а может это случилось и раньше, просто я этого не замечал? Но тем не менее я, сам не до конца понимая, что делаю, потащил тогда Луну к нам с Ириной и предложил поцеловаться всем троим одновременно. И хотя это предложение не вызвало у девчонок никакого отклика, какой-то барьер в нашем общении пропал, и мы уже без какого-то разрыва между нами тремя смогли и дальше заниматься этим большую часть ночи. Заниматься любовью втроем.***
Иссэй ушел. Нет, я слышала, что его позвали родители, но все равно как-то грустно, что я не могу пойти к его родителям, как например Ирина, сейчас только начавшая просыпаться, в этом человеческом облике. Только во втором своем обличие… Резко прижав ноги к груди, я впервые, пожалуй, по-настоящему задумалась о том, кто я для Иссэя. Ни кто он для меня, а именно так, кто я для него. Ведь именно сейчас, когда он нашел понимание с почти обычной девушкой, которую любит, это важно. Да, вчерашняя ночь любви практически полностью погасила всю мою тщательно скрываемую ревность, но тем не менее…, а что если его любовниц станет больше? Например, если к Ирине присоединится явно запавшая на него Левиафан? Или та сирена, которую на том Турнире победил Иссэй и потом во время поиска Терора с которой связывался? Или появится еще кто-нибудь? Что тогда мне делать? Уйти в пучину моих мыслей мне не дал голос Ирины. — Луна, что с тобой? Все в порядке… или ты просто думаешь о вчерашнем. — И что если так? Ирина, вздохнув, вдруг оказалась рядом и ударила меня по голове! — Даже не думай об этом! И ты, и я любим его. А он любит нас обеих. И делить его нам, наверное, еще не раз придется, поэтому не грусти… сестренка. Это не ненормально учитывая, кто мы такие. Особенно, учитывая то, что вчера он так до конца и не выдохся, если ты не заметила. В то время как мы обе уже не могли продолжать и просто лежали пластом. Так что думай об этом, как о способе точно держать его дома подальше от любовниц…! Хи-хи-хи. Рассмеявшись вместе с окончательно заговорившееся и покрасневшей Ириной, я вдруг действительно поняла, что неважно сколько еще будет девушек с Иссэем, пока остается неизменной его любовь ко мне. Ведь я для него не собака, не просто еще одна Ину и не просто Луна, я его Луна, любимая им девушка. Снизу раздался немного взволнованный голос Иссэя, зовущий нас обеих поприветствовать его родителей. И тут у нас обоих с Ириной кровь отхлынула от щечек, ведь вчера никто не позаботился не об звукоизоляции, ни о том, что бы запереть даже элементарно дверь! А это значит, что ждут нас родители Иссэя явно не просто так. Немного дергано, но при этом очень быстро одевшись во все, что у нас было здесь лучшим. Мы пошли знакомиться и менять свой статус в глазах родителей Иссэя.