With You, I Can Breathe

      Во вторник Кэрол настояла на том, чтобы осмотреть повреждения Блейна и убедиться, что они заживают как надо. После того, как она вышла из ванной, Блейн, стиснув зубы, наконец-то решился посмотреть на себя в зеркало. Он ведь не мог вечно этого избегать. Или мог?       Все было плохо. Он увидел синяки на запястьях и длинные красные следы от царапин, которые до этого замечал в душе. Он даже смог взглянуть на них без того, чтобы его поглотили воспоминания. Но следы от укусов на спине, которые складывались в мозаику красных порезов гнева и фиолетовых синяков, были действительно ужасными. Один лишь взгляд и к горлу неумолимо подступил ком. Он молниеносно склонился над унитазом, потому что воспоминания накрывали его снова. Понадобилось десять минут стоя на коленях на холодном кафеле, перед тем успокоить дыхание и быть уверенным, что его опять не стошнит. Он не рискнул посмотреть снова. В конце концов, все эти метки заживут, а синяки исчезнут. Он легко может избегать взглядов на свою спину до того, как все будет в порядке. Или он вообще может никогда на нее не смотреть. Сейчас ему необходимо что-то сделать для того, чтобы перестать выглядеть так, будто бы он недавно побывал в диких условиях.       После того, как Блейн сбрил свою четырехдневную щетину и слегка пригладил кудри, то почувствовал себя в своей тарелке, и даже его темные глаза выглядели менее угрожающе.       Не успев надеть футболку, он зашел в комнату, где услышал громкий вздох. Должно быть, Курт уже вернулся после похода за продуктами, и теперь пораженно смотрел на его спину. Блейн натянул футболку настолько быстро, насколько могли позволить его ограниченные возможности. Он точно знал, что Курт увидел, и слишком хорошо понял его реакцию, но это не могло облегчить его переживания.       — О, да, я знаю, что отвратительный.       — Что? Нет!       — Ой, да ладно, я заметил это твое выражение лица. Ты отвратителен, — гнев снова вернулся, и он не должен был выплескивать его на Курта, только не снова…       — Конечно, у меня такое выражение лица. Но не ты мне отвратителен, а тот ублюдок, который сотворил такое с тобой. Я никогда не смогу воспринимать тебя отвратительным!       — Ох, в самом-то деле? — … слишком поздно. Он снова кричал. — Что, если я скажу, что я позволил ему целовать и трогать меня, и сначала мне это даже нравилось, а? Что если я опишу, как он прицепил меня наручниками к кровати. А потом кусал, царапал, оставлял все эти метки? Как он был везде, на мне, во мне, что если я скажу, что он изнасиловал меня, Курт? Был бы ты таким понимающим, если бы все это знал?       — Блейн, я это знаю.       — Что? — ладно, вот это стало неожиданностью. И теперь, когда он задумался, то все казалось предельно ясным. Определенно, мистер Хаммел рассказал бы все сыну перед тем, как тот вернутся домой. Он должен был все объяснить, подготовить его. Возможно, из-за такого Блейн может сердиться — это был не секрет Берта, чтобы его рассказывать — но вместо этого он почувствовал облегчение. Больше никаких секретов. Все было сказано, Курт знал. Почему он никогда не учитывал то, что Курт может знать? Что же… Курт все еще вел себя нормально по отношению к нему, так ведь? Он не смущался, не сомневался, когда прикасался к нему, держал его, никогда не смотрел на него с подозрением. Он был не настолько хорошим актером, чтобы все время скрывать свое отвращение. Неужели, это значит… Он не чувствовал отвращение? Но, как такое возможно? Голос Блейна сломался, когда он спросил. — Ты… Ты знал?       — Папа рассказал мне. Я знал все с того самого момента, как вернулся. Без подробностей. Но знал. И неужели по мне заметно, что я чувствую отвращение? — Курт подошел ближе, слишком близко, и без мельчайшего сомнения заключил Блейна в аккуратные легкие объятия. — Мне очень, очень жаль, что все это произошло с тобой. Так чертовски жаль, что я не смог хоть как-то это предотвратить.       — Ты пытался, — он грустно улыбнулся. — Я просто был слишком глуп, чтобы тебя послушать.       Он спрятал лицо на плече друга и разрешил себя обнять, когда его накрыла волна печали. Почему он не встречался с Куртом вместо Эрика? С самой первой встречи этот удивительный парень его привлекал. Почему он никогда об этом не задумывался? Он знал, что у Курта есть к нему чувства. Они могли быть вместе, и это было бы идеально. Почему он раньше не смог этого осознать? Ничего бы не произошло, если бы он решил довериться своей интуиции, а не играть в такую дружбу и ждать… Чего именно? Драмы, скорее всего…Что же, ее он точно нашел, так ведь? Джеремайя, Рейчел, потом Эрик. Теперь надежда была потеряна. Он мог лишь насладиться этими моментами близости и навсегда сохранить их в своем сердце.

***

      После того, как слово на букву "и" было произнесено в голос, они оба почувствовали облегчение. Без избегания определенных тем и ощущения, будто они ходят друг вокруг друга на цыпочках, их разговоры стали более открытыми. Блейн рассказал Курту о тех двух днях, когда они находились порознь, и о том, как Эрик убеждал его, что лучше держаться подальше от "очевидной ревности" Курта. По крайней мере, пока они получше не узнают друг друга.       — Он говорил, что боится, будто ты можешь нас разлучить. Должно быть, он уже пытался настраивать меня против тебя. Если бы мы поговорили, ты смог бы открыть мне глаза на все это.       — Я хотел бы, чтобы так и было.       В свою очередь, Курт признался, что каждый день плакал в душе, потому что не мог выносить свою беспомощность, наблюдая за болью друга. То, что он не мог помочь другу, разбивало ему сердце. Блейн застыл в недоумении.       — Но ты помогаешь мне, Курт, каждую секунду каждого дня! Ты мне так сильно помогаешь! Я не знаю, что бы я без тебя делал… Ты... Ты человек, с которым я чувствую себя в безопасности, знаешь? Я чувствую спокойствие, когда вижу тебя. Твой голос имеет невероятную силу и приглушает все мои мысли, достигает моего сердца, даже несмотря на мои худшие кошмары. Я уверен, что сейчас не могу терпеть ничьи прикосновения… кроме твоих. Будто ты единственная постоянная вещь в моей жизни. Все поменялось, но ты все еще здесь, беспокоишься обо мне, и я доверяю тебе, и знаю, что ты никогда не сделаешь мне больно. Эй, почему ты плачешь?       — Просто…Спасибо тебе.

***

      Днем они устроились на диване в гостиной, поедая мороженное.        — Знаешь… Я думаю, что во всем этом есть моя вина.       — Что?       — Изнасилование. Я чувствую, будто виноват в этом.       — Ты же это несерьезно.       — Курт, я флиртовал с ним. Я пошел в клуб со взрослым парнем и сделал все для того, чтобы выглядеть привлекательно. Я включил все свое обаяние на полную силу. Я позволил ему достать мне алкоголь. Я пошел с ним в пустую комнату в общежитии посреди ночи. О господи, на что я вообще рассчитывал? На уютные обнимашки? По сути, всем своим поведением я просил об этом, правда?       — Перестань! Скорее всего, ты хотел романтики и ничего больше, так ведь? И у тебя было право рассчитывать и надеяться на это. Ты имел право флиртовать и очаровывать. Ты вообще очаровательный, Блейн, со мной ты флиртовал больше, чем один раз и это не значит, что ты приглашал меня… в свою кровать или что-то в этом роде.       — Да, но это другое. Мы не были на свидании.       В этот раз Курт не успел ничего сказать, потому что ответил кое-кто другой.       — Это ничего не меняет.       Они подняли головы и заметили Кэрол, которая стояла в дверном проеме, все еще в своей форме медсестры. Она смотрела на них и словно извинялась, но все равно была настроена решительно.       — Простите, я услышала, о чем вы говорили, — она зашла и села на стул, поворачиваясь к парням лицом. — Блейн, если ты идешь на свидание, это не включает в себя автоматическое разрешение на секс. Ты когда-нибудь слышал о таком понятии, как изнасилование на свидании? В больнице нам сложно это распознать, потому что такое происходит гораздо чаще, чем ты можешь себе представить. И жертвы чаще всего не пишут заявления, потому что им сказали, что они сами просили об этом — своим внешним видом или действиями, или просто тем, что согласились пойти с кем-то на свидание. Но разреши мне кое-что тебе прояснить, сынок. Ты не просил об этом. Ты не поощрял мужчину делать то, что он с тобой делал. Ты пытался остановить его. Если ты сказал нет, и он не прекратил свои действия, это было изнасилование, все просто и ясно. Ничто из этого не является твоей виной. И, скорее всего, он говорил тебе это, правда?       — Он назвал меня… Он сказал, что я сам просил об этом.       Кэрол невесело рассмеялась.       — Будто бы я раньше такого не слышала. Насильники часто говорят подобные вещи. "Ты этого хотел." "Ты флиртовал со мной." "Твоя вина в том, что ты принарядился как шлюха." "Ты ведь просил именно об этом." И знаешь почему? Таким образом, они пытаются переложить всю вину. Все жертвы изнасилования очень часто верят в то, что это их вина, что они заслужили это и сами во всем виноваты. Обычно, если они лишены незамедлительной помощи, то решают не писать заявления об изнасиловании и на протяжении долгих лет винят именно себя в том, что сотворили с ними. Поэтому, мы учимся распознавать таких пациентов — чтобы помочь им справиться с этим. Блейн, — Кэрол наклонилась и аккуратно взяла его руку. На этот раз он не отшатнулся. — Тебе необходимо написать заявление. Тебе необходимо сходить на консультацию, чтобы осознать все, что произошло, и бороться с последствиями. Но, прежде всего, ты должен поверить мне, когда я говорю, что это не твоя вина, ты этого не заслужил, ты об этом не просил. Ты не тот, кого надо обвинять, понимаешь? Подумай, если бы Курт оказался в такой же ситуации — ты бы обвинял его в этом? Ты бы думал, что это его вина?       Блейн встрепенулся.       — Конечно же нет!       — Видишь? Точно такая же ситуация! Блейн, ты хороший парень — красивый, харизматичный, умный, пылкий, талантливый — ты был таким неделю назад, таким же и останешься. В этом плане ничего не изменилось. Из-за того, что тебя изнасиловали, ты не стал хуже. Здесь находятся люди, которые действительно беспокоятся о тебе и хотят помочь любым способом, которым могут.       Рядом Курт энергично закивал, подтверждая слова Кэрол. Для Блейна это было слишком и, когда по его лицу начали катиться слезы, казалось, что они никогда не закончатся. Он встретил вечер, продолжая лежать на диване, в объятиях Курта. Его глаза были красными и опухшими, горло охрипло от рыданий, но на сердце стало намного легче.