Ярость тигра

       Исин аккуратно ощупал ребра СеХуна и, поджав губы, коснулся лба юноши. Фермера била крупная дрожь, а глаза то и дело закатывались. – Что с ним? – неуверенно спросил ЧонИн. – Болевой шок, – коротко ответил врач. – Как только ЧунМён с моим чемоданчиком прибежит сюда, я смогу принять меры, а пока... Пока нам нужно только ждать. – Я схожу за шерифом, – промолвил молчавший до сих пор Крис.    Он развернулся и ушел прочь до того, как кто-нибудь из присутствовавших успел его окликнуть.    Исин вздохнул и присел на краешек кровати больного. – Как долго его били? – спросил он, с сочувствием глядя на юношу. – Не знаю, – развел руками антрополог. – Я услышал звуки ударов, но подумал, что это может быть какое-нибудь животное... Ну, например, коза бьёт копытом. А потом этот стон... Я перепрыгнул через забор и увидел их. Неизвестно, сколько они до этого измывались над беднягой.    Доктор кивнул и, вытащив из кармана носовой платок, промокнул лоб своего пациента. – И откуда только в людях столько жестокости? – бросил он, убирая волосы с лица СеХуна. – Мальчик уже отдал свой долг обществу, за что они с ним так?..    ЧонИн встрепенулся и сделал шаг вперёд. – Так ты уверен, что именно он совершил то убийство? – ахнул антрополог. – Ну, суд пришел как раз к такому выводу, разве нет? – Исин промокнул платком под глазами фермера. – Бедняжка СеНа, такая милая в своем воздушном персиковом платьице... – Но тебе лично, – смуглый юноша присел рядом и схватил врача за локоть. – Тебе как человеку, который знал этого парнишку практически с детства, не кажется, что он не способен на подобное? – В сознательном состоянии – нет, – спокойно ответил китаец, мягко высвобождая руку из захвата. – Но не забывай, что там присутствовал и алкоголь. – Но этого просто не может быть, – ЧонИн раздраженно ударил кулаком по колену. – Не могла же бутылочка вина превратить мальчика в монстра! – Спирт плохо действует на юный и неокрепший организм, – врач взял в руку тонкое запястье фермера и начал считать пульс, посматривая на часы. – Я понимаю, что тебе его жаль, но не нужно слишком сильно поддаваться этому чувству. – Я думал, доктора должны быть объективны, – антрополог, нахмурившись, воззрился на собеседника. – Даже медицина не оправдывает убийства, – Исин поднял голову и улыбнулся. – Кажется, я слышу ЧунМёна.    И действительно, через несколько секунд учитель вошел в помещение, протягивая эскулапу потрепанный черный саквояж. Китаец, взяв его и кивнув в знак благодарности, тут же щелкнул замком и начал рыться внутри.    ЧонИн поднялся и отошел в сторону, чтобы не мешать. За преподавателем в тесную комнатку проник ЧонДэ, который, бросив взгляд на пострадавшего, поджал губы. – Крис сказал мне, что произошло нападение, – официальным тоном начал полицейский. – Что случилось? – СеХуна избили, – антрополог кивнул на юношу, над которым хлопотал врач. – Их было несколько человек, вооруженных дубинками. Мы с Крисом прогнали обидчиков. – Вот как, – покачал головой шериф. – Вы сможете опознать нападавших? – Разумеется, нет, – резко ответил городской гость. – Уже темнело, к тому же, у них все были подняты воротники. И не стоит забывать, что я здесь человек новый и знаю ещё далеко не всех. – Отлично, – ЧонДэ развел руками. – И чего же вы хотите от меня?    ЧонИн подавился воздухом и, кашлянув, с возмущением посмотрел на полицейского. – Что это значит? – ледяным тоном произнес он. – Вы ведь не для красоты сидите на своём посту, уважаемый? Займитесь своей работой, обследуйте место преступления, соберите улики, опросите граждан...    Шериф, склонив голову набок, смерил антрополога ироническим взглядом, а затем нарочито медленно вытащил из кармана пачку сигарет и, вытащив одну из них, вставил себе в рот. – У меня сейчас на руках возможное нераскрытое убийство с этим черепом, – вымолвил он, сунув пачку в карман брюк и охлопывая куртку в поисках зажигалки. –А вы просите меня бросить все силы на это мелкое происшествие? Помилуйте, да этого несчастного парня поколачивают каждую неделю! – И вы этому потворствуете? – ЧонИн подошел чуть ли не вплотную в служителю закона и воинственно скрестил руки на груди. – Юноша заслуживает защиты от закона; он такой же гражданин, как и любой житель этого вашего захолустья. Он достаточно настрадался за свою короткую жизнь, и пора бы уже это прекратить, или в вашем Сольчане всё ещё Средние Века на дворе?!    Антрополог отступил на шаг и перевел дух.    В комнате воцарилась мёртвая тишина, и было слышно, как коза, запертая в своём импровизированном загоне, тихо блеяла,жалуясь на свою непростую судьбу.    ЧонДэ глубоко вздохнул. – Я всё прекрасно понимаю, – незажжённая сигарета подпрыгивала между его губами при каждом слове. – Поверьте, по-человечески мне тоже жаль паренька, но, к сожалению, толпа всемогуща и страшна. Он оступился тогда, восемь лет назад, причем из-за этого погибла молоденькая девчонка, и именно этого ему никак не могут простить. – А если он не делал этого? – антрополог поднял подбородок, что придало ему несколько высокомерный вид.    Шериф, вытащивший к тому времени зажигалку, вздрогнул и снова посмотрел на городского гостя. – Не понял вас.., – протянул он. – Давайте всё же займёмся СеХуном и его здоровьем, – вмешался Исин. – ЧонДэ, здесь нежелательно курить. ЧунМён, мне понадобится твоя помощь; ты не мог бы сходить за запасным шприцем? У этого игла притупилась... Давно уже пора использовать одноразовые... ЧонИн, а вас я попрошу уйти, если не возражаете.    Трое однофамильцев переглянулись и синхронно покинули комнату. Последним шел ЧонДэ, которому пришлось нагнуться за упавшей зажигалкой.    Выйдя на воздух, учитель с наслаждением вдохнул вечерний аромат. Антрополог, шедший следом, отошел подальше, стараясь справиться с бурей, что клокотала у него в груди. – Надеюсь, с СеХуном всё будет в порядке, – медленно проговорил полицейский, закрывая за собой дверь и чиркая колесиком зажигалки. – Бедняга...    Миниатюрное пламя, высеченное с третьей попытки, мелко подрагивало в руках у шерифа, пока тот прикуривал.    ЧунМён, кивнув, ободряюще улыбнулся блюстителю порядка. – Исин мигом поставит юношу на ноги, – заверил преподаватель. – ЧонИн, пожалуй, пойдём поскорее, чтобы не заставлять врача и его пациента ждать.    Антрополог что-то буркнул в ответ, но сразу же двинулся к калитке. Отворив её и удивившись отомкнутому засову, городской гость через секунду понял: видимо, это Крис открыл её, когда ходил за помощью.    Они с учителем, вежливо пожелавшим доброго вечера полицейскому, пошли по дороге, то и дело спотыкаясь: на улице было довольно темно.    ЧунМён, покосившись на друга, приобнял того за плечи и слегка потряс. – В тебе взыграло обостренное чувство справедливости? – шутливо осведомился он. – Ты не на шутку напугал старину ЧонДэ. – Я просто хочу, чтобы от этого парня отстали, вот и всё, – сердито бросил ЧонИн. – Понимаешь, мне кажется, ты прав: по психотипу этот мальчик ну никак не тянет на убийцу, и если бы нам дали шанс, то мы смогли бы заново открыть дело.    Учитель тяжело вздохнул, пряча руки в карманы скромной черной куртки. – Для повторного производства следствия по делу нет достаточных оснований, – размеренно произнес он. – Да и разрешение на эксгумацию родственники вряд ли нам дадут. Наши с тобой выводы, пусть они и основаны на научных теориях и фактах, – это ничто по сравнению с уликами и вещественными доказательствами, собранными тогда. – Что ж, значит, СеХуну придется всю жизнь провести с клеймом преступника на лбу, – антрополог поднял голову. – И мы ничего не сможем с этим поделать. – Официально – да, именно так, – вымолвил ЧунМён, рукой указывая на дом врача, перед которым горел одинокий фонарь. – Пойдём.    Они вошли в небольшую прихожую, и учитель, включив свет, уверенно направился к кабинету эскулапа. – Я пока уберу здесь, – ЧонИн, проникший следом, с некоторым стыдом обвел глазами беспорядок, царивший в тесной комнатке. – Я помогу тебе, только отнесу шприц Исину, – преподаватель выдвинул третий ящик тумбы, примостившейся под письменным столом, и начал деловито там рыться. – И куда же запропастилась эта игла?    Антрополог поднял с пола ведро и с тоской посмотрел на дно, заляпанное цементопластером. – Скажи, а Исин отсюда родом? – внезапно спросил он, переводя взгляд на друга. – Что? – ЧунМён поднял голову и расфокусированно посмотрел на собеседника. – Ах, Исин... Да, он родился здесь, в Сольчане, в семье эмигрантов. – Вот как.., – ЧонИн взвесил ведро в руке, словно прикидывая, сколько веков понадобится, чтобы его отчистить. – А сколько ему лет? Выглядит как наш ровесник... – Он на год младше, – учитель торжествующе улыбнулся, извлекая из недр ящика нераспечатанную упаковку со шприцем. – А вот ЧонДэ, МинСок и КёнСу – наши с тобой сверстники, так что без компании мы точно не останемся.    ЧунМён распрямился и, одернув брюки, пошел к двери, по пути похлопав друга по плечу. – Можешь дождаться меня, я обернусь быстро, – бросил преподаватель напоследок, исчезая за дверью, ведущей в холл.    ЧонИн помотал головой и, решив начать сам, побрел в небольшую кладовую, располагавшуюся в конце коридора первого этажа. Мысли об обоих убийствах не оставляли его, заставляя все профессиональные инстинкты прямо-таки жужжать, как рой рассерженных пчёл.    Да, обе жертвы были убиты по-разному. Да, временная разница между происшествиями была довольно большой.    Но что-то подсказывало антропологу, что эти смерти – дело рук одного и того же человека.    О внешности второй жертвы судить было весьма сложно: он мог реконструировать лицо, воспользовавшись глиной для лепки, как делал множество раз в своей лаборатории в Нью-Йорке, но такие детали, как цвет волос (который мог быть неестественным), цвет глаз (как известно, даже карий имеет сотню оттенков) всё ещё пребывали в группе неизвестных фактов. Узнать о них было возможно, но лишь с помощью митохондриального анализа, проведение которого требовало дорогостоящей аппаратуры, двух недель времени и нескольких специалистов, могущих разбираться в микроклеточной химии.    А что имелось у них на данный момент?    Мешок цементопластера, который использовали и как гипс, и как глину; грубые медицинские инструменты, устаревшие ещё лет двадцать назад; учитель, который, не занимаясь антропологией, слегка утратил знания, приобретенные в университете; коп, которому плевать абсолютно на всё; дряхлый микроскоп с двумя линзами.    Прекрасно, что тут сказать.    ЧонИн наполнил ведро водой и, выбрав одну из абразивных губок, начал неистово скрести дно. Перед его внутренним зрением постоянно возникало лицо СеХуна – измученное, бледное, с впалыми щеками и глазами, полными отчаяния.    Совершил ли юноша то убийство?    Антрополог считал, что вряд ли, но слова ЧонДэ о «бессознательном состоянии» слегка пошатнули его уверенность. Городской гость не хотел признаваться в этом сам себе, но он по опыту знал, как по-разному алкоголь может влиять на людей.    В пользу фермера говорил его психотип.    Против него – факты и улики.    ЧонИн сполоснул ведро и посмотрел на него. Внутренняя поверхность оцинкованного сосуда была покрыта бежеватыми разводами.    Ничего, сойдёт.    Антрополог наполнил ведро водой и бросил внутрь лежавшую тут же, на полу, тряпку, которая раньше, по-видимому, была брюками.    Вернувшийся ЧунМён с улыбкой кивнул другу и взялся за швабру, предоставив приятелю протирать с предметов беловатую пыль – неизбежное зло при использовании цементопластера.    У учителя была особенность самим фактом своего присутствия напрочь стирать тревоги и тяжкие думы. ЧонИн и сам не заметил, как через минуту уже смеялся над какой-то шуткой товарища.    Вдвоём они работали довольно споро: им хватило часа на то, чтобы кабинет врача заблестел. – Как будто, всё, – ЧунМён закрыл дверь в кладовую и картинно смахнул пот со лба. – Пожалуй, нам пора на боковую. – Согласен, – склонил голову антрополог. – Но сначала я хотел бы поговорить об убитой... – Ты смог выудить из черепа ещё какую-то информацию? – преподаватель потер поясницу и сделал несколько наклонов.    ЧонИн утвердительно кивнул. – Я угрохал на эксперимент полмешка этого чертова пластера, – признался смуглый юноша, – но оно того стоило. К сожалению, это не несчастный случай; девушка была убита. Её ударили по затылку чем-то вроде молотка или обуха топора. – Ты уверен, что подобного рода повреждения не могли быть получены вследствие удара о камни при падении? – уточнил ЧунМён, склонив голову набок. – Абсолютно, – с уверенностью вымолвил антрополог. – Если бы она упала, то рана была бы куда обширнее. – Молоток или топор.., – учитель потер подбородок. – Подобные инструменты есть в любом хозяйстве... Кроме того, неизвестно, отсюда ли она... В деревне никто вроде бы не пропадал. – Мы можем отнести череп с реконструированным лицом ЧонДэ, – предложил ЧонИн. – Я его сфотографировал на телефон – на случай, если пластер поведет себя непредсказуемо.    ЧунМён подался вперед и положил обе ладони на плечи друга. – Тебя что-то гложет, так? – вполголоса спросил он.    Антрополог поднял взгляд. Искренне участие в глазах друга было как амброзия на его измученную душу. Внезапно городскому гостю захотелось говорить и говорить, посвятить это человека в самые сокровенные тайны, как он и делал тогда, когда они учились вместе.    Учитель смерил товарища тем самым всепонимающим взглядом и медленно кивнул. – Поднимайся к себе, – проговорил он. – Я сделаю чай для нас обоих и вскорости присоединюсь к тебе.    ЧонИн склонил голову и, не проронив ни слова, побрел к холлу.    ЧунМён некоторое время смотрел однокашнику вслед, а потом потряс головой и пошел на кухню.