Если бы я любил тебя, Малфой

В Хогвартс они прибыли ближе к ночи. К общей радости семикурсников, до замка им было разрешено дойти на своих двоих, при этом не заботясь о чемоданах, что, конечно же, весьма облегчало им довольно длинную дорогу. Все то время, что они шли, Пэнс не переставала болтать и вообще всеми правдами и неправдами пыталась показать Забини и Малфою, как сильно она по ним соскучилась, сколько всего нового произошло в ее жизни и какие они, по сравнению с ней, лопухи. Впрочем, парням, как истинным слизеринцам, привыкшим выше себя ставить разве что Мерлина, и то с большим сомнением, слова Паркинсон казались мусором. И дело было вовсе не в том, что они не уважали подругу, как раз таки наоборот, просто каждый из этих троих мнил себя отдельным пупом отдельной вселенной, и спорить с этим было, по меньшей мере, глупо. Завидев впереди до боли знакомую рыжую макушку, Забини ехидно ухмыльнулся и, ткнув Драко локтем в бок, кивнул в сторону идущего впереди Рона, после чего как можно громче «прошептал»: — Поговаривают, что рыжие ласки сегодня весьма популярны. Ты это слышал, а? Уизли, ясное дело, услышавший подобное заявление, передернулся. — Ага. Но, знаешь, мне кажется, что популярность их недолговечна… Год-два, и все забудут, — пренебрежительно «прошептал» в ответ Драко. Рон остановился. Идущая следом за ним Грейнджер встала рядом с ним и, повернувшись к парням, одарила их взглядом, в котором ясно читалось «не нарывайтесь». — А по-моему, эта их популярность – простая человеческая глупость. Ну безвкусица же, честное слово, — поняв, в чем дело, подхватила за приятелями Паркинсон. — Полностью с тобой согласен, — издав смешок, изрек свой вердикт Драко, победоносно улыбаясь. Как всегда не в меру вспыльчивый и очень остро реагирующий на любые подколы Рон сжал кулаки и, повернувшись к троице лицом, уже было хотел «набить наглые слизеринские морды», как вдруг, будто из ниоткуда, из-за спин слизеринской компании выплыл довольный жизнью Гарри. — Да ладно вам. Завидуете? Будьте любезны – делайте это молча. Ну или хотя бы действительно шепотом, — и, подмигнув Драко, Поттер прошествовал к друзьям. Пришла очередь Рона победоносно улыбаться. — Гарри, где тебя черти носили? – возобновив шаг, поинтересовалась Гермиона. — Эммм… Считай, "второму я" хотелось прогуляться… — Но это же… Дальше Драко, Пэнс и Блейз ничего не расслышали, так как Золотое трио ушло слишком далеко от них. Переглянувшись и тут же негласно решив, что Поттер чокнулся, они продолжили путь, на этот раз в полной тишине. *** Надо отдать должное МакГонагалл и другим учителям – Хогвартс после восстановления ничем не отличался от Хогвартса, который был до финального сражения. Казалось, что и битва, и разрушения – все обыкновенный мираж, плод больного воображения. Взгляните на замок, разве мог он быть разрушен каких-то четыре месяца тому назад? Конечно, нет! Но он был… Так что хвала и слава преподавательскому составу во главе с директором. В Большом Зале как обычно была уйма народу. И, стоило представителям факультетов занять свои места за столами, как в центр вынесли Распределяющую Шляпу, и та вновь начала свое ежегодное распределение по факультетам. Гриффиндорцы — храбрые, добрые, всегда готовы помочь другу и даже недругу, если ему понадобится помощь. Хаффлпаффцы – трудолюбивые, они упорно добиваются своей цели, никогда не отступают и не сдаются, им под силу справиться со всеми превратностями судьбы. Слизеринцы – хитрые, немного заносчивые, способные достигнуть поставленной перед собой задачи любыми способами, не взирая на мнение окружающих. Ревейнкловцы – умные, мудрые, любители познавать все вокруг себя и создавать нечто качественно новое, стандартные решения проблем не для них. Именно поэтому факультеты – это не разделение на храбрых и трусливых, сильных и слабых, умных и не очень. Факультеты воплощают характеры и стремления их создателей. Они как части света, которые должна объединять дружба, поэтому неважно, на какой факультет попадает человек, потому что каждый - по-своему яркая личность. Как только с распределением было покончено, на столах появилась долгожданная еда, и, не сговариваясь, ученики дружно принялись за яства, довольные жизнью в целом и ее дарами в частности. Правда, без нелепых слез не обошлось. Так, например, худенькая бледная девочка, попавшая на Слизерин, закатила настоящую истерику, а все потому, что ее драгоценный старший братец учился на Хаффлпаффе, и все в семье были просто уверены, что она пойдет по его стопам. Разочарование для ребенка серьезное. Но чтобы истерика? Слава Моргане, очень скоро ее успокоили, и в зале вновь воцарился всеобщий галдеж, состоящий из смеха, потоков слов и улюлюканья. В общем, все как всегда. С годами меняются люди, но не порядки. Насытившись, Драко вышел из-за стола и, взяв у декана (а им был высокий, сухой мужчина лет сорока трех с еле заметной сединой в иссиня-черных, аккуратно зачесанных назад волосах, одетый в черную мантию с высоким горлом и белыми манжетами) расписание занятий, направился в слизеринские покои. Длинные коридоры были непривычно тихими, даже портреты и те молчали. По дороге к гостиной Малфой внимательно изучал расписание и, дойдя до вторника, не поверил своим глазам: первым предметом было маггловедение, в скобках значилось, что предмет обязательный и сдвоенный с Гриффиндором. «Вот так сюрприз», — подумалось блондину, после чего он спустился в подземелья, все ближе и ближе подходя к нужному «тупику» с портретом. От маггловедения парень отказался еще на пятом курсе, резонно полагая, что ему, богатому аристократу, этот предмет совершенно ни к чему. Но тогда он был предметом по выбору, а теперь вот отказаться нельзя. Передернувшись, Драко засунул листок в карман мантии и, приблизившись к портрету с мужчиной в зеленых одеждах, негромко произнес, чинно кивнув головой: — Достигай недостижимого. Мужчина в ответ пропел что-то нечленораздельное ужасным, скрипучим старческим голосом, после чего портрет отъехал в сторону, освобождая путь. Еще раз поклонившись, парень вошел внутрь, довольно подмечая щелчок позади себя – вход в «логово змей» вновь закрыт. Медленно пройдясь по гостиной, он провел рукой по кожаным зеленым диванчикам, остановился у камина и внимательно понаблюдал за язычками пламени, нежно лижущими дрова, поприветствовал некоторые портреты, люди на которых еще не погрузились в сон. Оказывается, он скучал по всему этому… Черт возьми, он скучал по Хогвартсу! «Вот бы никогда не подумал…», — мелькнула мысль в голове. Поднявшись наверх, в свою спальню, блондин разобрал уже стоявший в комнате чемодан и, с гордостью за самого себя отметив, что все-таки ничего не забыл, отправился в душ, логично рассудив, что скоро придут соседи по комнате, и тогда уже придется занимать очередь. Теплые струи, скользя по коже, успокаивали. От кончиков пальцев по всему телу бежала живительная волна удовольствия. Пыль и пот, что накопились за день, смывались, исчезая в стоке вместе с потоками воды, и, казалось, каждая клеточка тела начинала дышать. Выйдя из душевой, Драко надел пижамные штаны и, причесав волосы, тут же юркнул под одеяло, не забыв при этом задернуть зеленый бархатный полог. Глупо, конечно, но с задернутым пологом спалось гораздо спокойнее, как будто задернулся и все – ты под защитой. Обычная привычка с детства. Долго ждать старого Морфея не пришлось – он пришел сразу же, как только Драко закрыл глаза и мысленно пожелал матери спокойной ночи. И, забрав парня в свои владения, повелитель сна повел его по лабиринтам, то и дело забавляясь с плодами его воображения… *** Утро следующего дня встретило Драко слишком рано для того, чтобы он мог с довольной улыбкой на лице сообщить миру о том, что выспался. А еще утро встретило его чужим, противным шипением, а после и… — Драко, вставай… — Забини склонился над другом, тряся его плечо. — Мгм… Уйди… — отмахивался от него Малфой, с головой накрывшись одеялом. — Вставай, Мерлин тебя за ногу! – парень стянул с него одеяло и выбил из-под головы подушку. — Я сказал – пошел прочь, — очень недовольным тоном процедил Драко, прикладываясь на собственные руки, сложенные полочкой. — Ах, так? – Забини ухмыльнулся и, достав из кармана брюк палочку (сам-то он встал час тому назад, поэтому успел умыться и собраться) и направил ее на Малфоя. – Агуаменти… — прошептал он, и на блондина сплошным потоком обрушилось не меньше литра ледяной воды. Подпрыгнув с кровати от неожиданности, Драко завертел головой, лихорадочно соображая, где он, и что только что с ним сделали. — Забини!!! – наконец, возопил блондин и хотел было, выхватив палочку, показать другу, как нехорошо злить спящих Малфоев, но парень его опередил. — Так, отдай ее сюда, — он забрал у Драко палочку и, вручив зубную щетку с пастой, положил руки ему на плечи, после чего развернул на 90 градусов и, легонько толкнув в спину, добавил: — Иди, умывайся. До завтрака осталось ровно полчаса. Ошарашенный таким поведением и не нашедший, чем возразить, блондин послушно кивнул и пошел в ванную, все еще плохо понимая, что это за вольность была только что проявлена со стороны Забини к нему. *** Зайдя в Большой Зал, первым, кого заметил Малфой, был как всегда Гарри, весело болтающий о чем-то с Джинни и Гермионой. Рона поблизости видно не было. Специально пройдя мимо троицы, Драко кинул презрительный взгляд в сторону девушек и, ехидно ухмыльнувшись, произнес, глядя прямо в зеленые глаза Поттера: — С добрым утречком, Герой. — И тебе дня доброго, — ответил Гарри, после чего, еще немного посмотрев на блондина, вновь повернулся к девчонкам, начиная фразу с «а вы знаете». Как минимум, Драко ждал обычного игнора, как максимум – «пошел к черту», но «дня доброго»??? Да уж, изменился мальчик-который-выжил. — Это что было? – когда они почти подошли к своему столу, поинтересовался Блейз. — Поттер, — пожав плечами, ответил ему Малфой. — Я думал, он тебя ненавидит… — Он ненавидел, давно… — задумчиво парировал блондин. – Видимо, перестал... И, сев за стол, Драко тут же взялся за глазунью с беконом, дав понять, что не настроен разговаривать. На самом деле, его несколько удивил Поттер. С таким Поттером было еще интереснее, чем с тем, который реагировал на все слишком резко. «Может, нервишки больше не шалят?», — пришла в голову мысль, вполне объясняющая нынешнее поведение гриффиндорца. *** — Итак, в этом классе не будет приветствий и доброжелательных напутствий, — в кабинет ЗОТИ вошел декан Слизерина, подол его черной мантии касался пола, невесомо скользя по нему. – Меня зовут Кристиан Калисто и я ваш преподаватель по ЗОТИ. Опозданий я не приемлю, так что копуши будут оставаться за дверью, а домашнее задание у них будет в два раза больше чем у тех, кто удосужился прийти на урок вовремя, — подойдя к полотну проектора, Калисто повернулся к аудитории лицом и внимательно оглядел учеников своими острыми, темно-синими глазами, по цвету напоминающими грозовое небо. Одетый во все черное, да еще и с бледной кожей, профессор напоминал ходячего мертвеца и, черт возьми, если бы не прямой нос и более мягкие черты лица, все присутствующие в кабинете могли бы поклясться, что профессор очень сильно похож на покойного Снейпа. — Советую вам сдавать свои работы к сроку, потому как позже отведенного времени работы не принимаются, — на полотне появились картинки, изображающие древние обереги. – А теперь откройте ваши учебники на странице 58 и приготовьтесь внимать каждому моему слову, так как позже, на практике, вам пригодится все то, о чем я буду говорить сейчас. Ученики, мало-мальски отойдя от холодной, абсолютно безрадостной речи профессора, открыли книги на нужной странице и, прочтя тему, приготовились записывать лекцию. — Вампиры – нежить, питающаяся человеческой, а в некоторых случаях и животной кровью… — начал Калисто, даже не заботясь о том, поспевают ли за ним ученики. *** — Ну и неприятный же тип, — заключил Рон, стоило лишь Золотому трио выйти из кабинета. Гарри согласно кивнул и, пожав плечами, добавил: — Он чертовски напомнил мне Снейпа… Вот только, кажется, в этом нет и грамма доброты… — Да в нем вообще ничего нет! – раздраженно парировал Уизли. — Зато он очень интересно ведет урок, чувствует настроение толпы… — догнав друзей, вступилась за учителя Гермиона. — Ну да… Чувствует, что у толпы его нет и всеми силами старается, чтоб таким оно и оставалось… — пробубнил Рон. — Эх, да ладно, — легкомысленно махнул рукой на «проблему» Гарри. – Домашки немного – вот и славно, — на лице появилась улыбка от уха до уха. А в это время, также выйдя из кабинета вместе с Забини и Паркинсон, Драко шел к кабинету трансфигурации, выслушивая пламенные речи друзей. — Мне одной показалось, что он сам как вампир? Бледный, взгляд зверский, сам твердый как кремень… — причитала Пэнси. — Ха, а ты его и потрогать успела? Быстро же ты, — засмеялся Блейз. — О, заткнись. Как будто тебе он понравился! – девушка закатила глаза. — Шутишь что ли? – удивился Забини. — Нет, Пэнс. Забини он не понравился… Забини в него влюбился, с первого взгляда… — решив разбавить нытье друзей, вмешался в болтовню Малфой. Блейз одарил его убийственным взглядом, в котором читалась вся «любовь» и «нежность», которую он испытывал сейчас к блондину, после чего, решив ответить на колкость колкостью, произнес: — А ты не ревнуй… И все трое, чуть помедлив, звонко рассмеялись. Учеба только началась.