Если бы я любил тебя, Малфой

Четыре года спустя… На улице шел снег. Ложась на землю белой простыней, он заметал асфальтные дорожки и задорно хрустел под ногами. Высокие, стоящие дружным рядком деревья были по праздничному обвешаны мерцающими гирляндами, а на ветвях их лежал все тот же белый, искрящийся снег. В гости к Лондону спешило наведаться Рождество. Гарри шел по улочкам, засунув руки в карманы теплой куртки, рядом с ним, сильнее кутаясь в черное пальто, шел Малфой. Мимо них то и дело проходили незнакомые, ничем друг от друга не отличающиеся, вечно куда-то спешащие люди. Неподалеку, в парке, детвора каталась на коньках, и оттуда раздавался такой радостный смех, что появлялось желание присоединиться. Гарри, проникнувшийся атмосферой, чуть отстал от своего спутника и, весело ухмыльнувшись, набрал в ладонь снега, а затем, скатав из него небольшой шарик, пульнул его в Драко. Блондин, которому снежок попал прямо по светлой макушке, дрогнул и, развернувшись, возмущенно прикрикнул: — Эй, Поттер, что за ерунда!? — Хах… Снежок, — смеясь и догоняя блондина, ответил Гарри. Малфой промолчал, продолжив путь. Гриффиндорцу даже показалось, что тот обиделся, впрочем он все понял, когда, почти дойдя до дома на Гриммуальд-плейс, получил снежком по плечу. Обернувшись, он увидел довольно ухмыляющегося Драко. — Я отомщен, — чмокнув брюнета в щечку, радостно пропел он и поднялся по ступенькам крыльца, остановившись у двери. – Мои ключи в прихожей, так что открывай сам… — все еще светясь от чувства отмщения, добавил Малфой. Поттер хотел было поворчать на слизеринца за то, что он вновь забыл ключи дома, но передумал. В конце концов, он уже вот как четыре долгих года живет с этим типом под одной крышей, и кому, как не ему знать, что все возмущения пролетят мимо ушей блондина? Открыв дверь, Гарри впустил сначала Драко, а затем вошел сам и… — С ПРЕДРОЖДЕСТВЕНСКИМ ВЕЧЕРОМ!!! – прогремело в прихожей так громко, что поначалу хотелось ретироваться обратно, на крыльцо. Раздался звонкий смех, зажегся свет, и не на шутку перепуганный Поттер обнаружил компанию друзей, скучковавшихся перед входом в гостиную. Тут были все: и близнецы Уизли с Тедом, и Блейз с Роном, которые теперь оба Забини, и Гермиона с Пэнси, и даже Эмри с Кристианом, на руках у которого сидела двухгодовалая дочь Эмили. Наконец, взор упал на расплывающегося в откровенно счастливой улыбке Малфоя. И, конечно, Гарри хватило одного лишь взгляда, чтобы понять, что зачинщиком всего этого был именно он. — Всем привет… — не до конца отойдя от ступора, произнес Гарри и расплылся в радостной улыбке. *** После ужина, они все вместе сидели в гостиной, болтая о всякой несущественной ерунде. Блейз, обнимая Рона, рассказывал о смешных историях в художественной галерее – в этом году он решил, что будет художником, хотя в прошлом был пианистом, и все весело смеялись, иногда с трудом веря в правдивость историй, так как некоторые из них были ну очень забавными. Пэнси же все время беспокоилась за то, чтобы Гермиона чувствовала себя комфортно, то и дело спрашивая, не хочет ли она прилечь или чего-нибудь перекусить – девочки ждали сына, которого скоро должна была родить Грейнджер. Близнецы, уплетая какие-то странные, цветные леденцы, играли с Тедди и маленькой Эмили, с каждой новой конфеткой изображая то или иное животное. Дети заливисто смеялись. Малфой, на шее которого вместе с руной висело серебряное обручальное кольцо, что означало, что они с Поттером помолвлены, ласково перебирал пальцами иссиня-черные пряди жениха, который, свернувшись клубочком, положил голову на его колени. Эмри, сидящая в объятьях своего теперь уже мужа Кристиана, смотрела на своих друзей с легкой улыбкой… Ей никогда не простить себя за убийство близняшки, никогда не забыть о том, что той больше нет… Страдающей душе никогда не заглушить боль утраты, а сердцу не залатать черную зияющую дыру, но… Если бы сейчас ей дали второй шанс, она все равно сделала бы то, что сделала… Потому что была не готова пожертвовать жизнями всех этих людей ради одного, пусть, может быть, и самого дорогого человека. И она лишь надеялась, что Аэмилия простила ее. Хотя нет, не так, она почему-то была просто уверена в том, что Эмили простила… Гарри же, довольно прикрыв глаза, сладко дремал на коленях Драко… Все было так, как он всегда мечтал… То, к чему стремился с самого раннего детства. Находясь здесь и сейчас, рядом с родными, любимыми людьми, гриффиндорец чувствовал, что именно для этого он жил… И что для этого стоит жить дальше… Смешно подумать, но только сегодня он понял, что был не прав тогда, четыре года назад, когда говорил Малфою, что было бы, если бы он любил его… Нет, конечно, он не отказывался от своих слов, но если бы ему дали еще одну попытку, он сказал бы другое… Он сказал бы: «Если бы я любил тебя, Малфой, я был бы самым счастливым человеком в этом мире, ведь тогда у меня всегда было бы то, ради чего и смерть не страшна… То, что днями и ночами греет, дает надежду на свет впереди…». Да, именно так бы он и сказал… Если бы я любил тебя, Малфой… Хах… Я люблю тебя, Малфой, и большего мне не надо…