Куколка

— Нет! Нет, нет и ещё раз нет! — Демон злился часто, и это знали почти все, с кем он когда-либо работал. Вывести его из себя было проще простого и так редко удавалось поговорить с ним, не ввязываясь в скандал или драку. — Ты, чёрт возьми, нарвёшься! — Дова же злым видели редко. Но за последние три года, сколько Демон тут работал, Аттья был на грани срыва уже раз пятьдесят и точно знал, чья это вина. — Сколько раз я ради тебя на уступки шёл, м? Сколько раз отговаривал заказавших тебя клиентов, и по-прежнему жду, что однажды ты одумаешься! — На что вы рассчитывали? — прыснул Мерван в кулак. — Я здесь из-за матери и её долгов, оттанцую своё и уйду! — Ты же понимаешь, что даже за супер-хороший сольник тебе заплатят вдвое меньше! Сколько ты тут танцевать собрался, м? Ты серьёзно надеешься, что сможешь отстреляться по-быстрому? Сколько ты тут уже, м? Ты выплатил всего сорок восемь процентов! — Мне плевать! Нужно дольше — пробуду дольше. Спать я ни с кем не стану! — рявкнул Демон. — Мне надоело, — внезапно холодно бросил Аттья, откладывая стопку бумаг и вставая с кресла. — Ты ничем не отличаешься от остальных танцоров. В следующий раз, когда тебя закажут, я отговаривать не буду. Нашпингуем тебя афродизиаком и затолкаем в спальню. Будешь оправдывать свой никнейм. — Да пошёл ты! Пошли вы все! — Рим резко поднялся и едва ли не бегом вышел из кабинета директора, хлопнув напоследок дверью. Мерван лгал. Ему не было плевать, ему вообще не было плевать на то, что его первый раз может достаться какой-то богатой шлюхе. Рим знал, почему он находится здесь. Его мать в буквальном смысле проиграла своего сына в карты одному из хозяев этого заведения. Как они вообще встретились, как произошла их игра и как мамуля поставила на кон его жизнь, Мерван не знал, да и знать не хотелось. Он держался гордо, терпел учительскую строгость и бесконечные боли в мышцах. Изнуряющие тренировки, первый выход на сцену, полтора года в подтанцовке, чтобы было больше опыта, первый танец-соло… Воспоминания, кажущиеся такими далёкими, словно Рим смотрел на себя уже из далёкой старости. Он и чувствовал себя стариком; каждый день видеться с кучей людей и знать, что почти каждую ночь они отдаются неизвестно кому, осознавая при этом, что ты в свои двадцать шесть лет всё еще… девственник. Это слово портило Мервану всю жизнь. Он, может быть, и был бы спокойнее, и работал бы лучше, и выплата долгов продвигалась гораздо успешнее и быстрее. Но всё сыпалось крахом. Не то чтобы он боялся секса. Но ему откровенно было противно отдать свой первый раз невесть кому. Мерван себя оправдывал, ведь с жизнью, полной бесконечных подработок и учёбы, как-то забываешь о себе. Почти всё, что он когда-либо делал, он делал для своей матери, ведь после ухода отца Рим остался в доме единственным мужчиной, и он должен был оправдывать этот своеобразный титул. Мерван вздохнул, упирая взгляд в пол. И что делать сейчас? В груди клокотала ненависть, смешиваясь со страхом. Не хотелось просто идти, хотелось бежать, хотелось действовать! Резким шагом он пустился по коридору, будучи уверенным, что все, кто хоть раз видел его в этом здании, знают, что лучше просто уступить ему дорогу, иначе будет хуже. Но, видимо, он ошибся. — Чёрт… — только и успел выдохнуть Мерван, сбив кого-то с ног. Он хотел было просто побыстрее уйти и не ввязываться в неприятности, но что-то не дало ему это сделать. Нужно посмотреть, кого он там уронил, да ведь? Он опустил взгляд и замер. На полу сидела девушка. Нет, не просто девушка, а девушка. На нежном смуглом личике ясные глаза, подчёркнутые пушистыми чёрными ресничками. Прямой носик, кажущийся слегка вздёрнутым в игре света от тускловатой коридорной лампы. Пухленькие, но небольшие губки создают ощущение, что уголки рта всегда слегка приподняты в лёгкой улыбке. Волнистые волосы до лопаток нереального цвета тёмного шоколада, который Мерван так обожал в детстве. Одета Незнакомка была не в обычную «школьную форму», но и на стандартную зрительницу не тянула. Рим отметил, что так давно не видел обычных джинсовых юбочек и футболок, голубых, а не серых. А ещё его слегка развеселили полосатые гольфы. Мерван встряхнулся, но вместо того, чтобы привычно рявкнуть что-нибудь грубое, он смог только неуверенно сказать: — Извините… — Ой, да ничего страшного, — девушка улыбнулась, и у Рима словно потеплело внутри. Она была таким… Солнышком. — Я почти не ушиблась. — Моей вины это не отменяет, — Мерван наконец совладал с собой и обворожительно улыбнулся, протягивая руку, чтобы помочь Незнакомке подняться. Та оправила юбочку и одёрнула ремешок от симпатичной ярко-персиковой сумочки через плечо. — Спасибо, — она кивнула, не переставая улыбаться. — Вы очень милы. Рим на секунду растерялся: он уже и забыл, что его можно называть на «вы». — Не стоит, — он снова успокоился и осторожно сказал. — Я не хочу говорить поспешно, но вы не выглядите… как здешняя. — Вы правы, — пожала тонкими плечиками девушка, и Рим отметил, что она ниже его почти на голову. — Кстати, моим следующим вопросом могу ещё раз это подтвердить. Вы не знаете, как пройти в кабинет хозяина этого заведения? — Знаю, — Мерван мысленно усмехнулся: кому, как ни ему? — И, если позволите, могу проводить. — С удовольствием. Только если назовёте мне своё имя. — В обмен на ваше. — Меня зовут Маэва, — девушка неуверенно шагнула вперёд; Рим спохватился и повёл её по коридору. — Вы новенькая? Будете танцевать? — Может быть, — неопределённо ответила Маэва. — У вас ещё даже никнейма нет, я ведь прав? — Демона часто прикалывали местные «клички». — Правы. Там, где я работала раньше, никнеймов не было, — девушку внезапно как-то нервно передёрнуло, и она сказала очень тихо. — Там даже имён не спрашивали. Рим не знал, что ответить. Да это и не было нужно — они уже пришли. — Извините, мсье, это Маэва Мелин, я по поводу… И с этими словами девушка скрылась за дверью. А Мервану, наверно, стоило уйти в свою спальню и забыть об этой глупости. Но, вместо этого, он решил подождать. Невольно проскочила коварная мысль, и Рим склонился к небольшой замочной скважине. Видно — не видно, но подслушать можно. — Я уже обговорил всё с вашим бывшим начальством, — слышался довольно добрый голос Дова. — Но всё-таки я просил бы вас ещё раз подумать. Идея введения ведущих довольно спорная, и с учётом вашей просьбы… — Я прошу вас, — Мерван вздохнул: какой же всё-таки нежный голос. — Я уже отработала своё в «Skinny Love» и согласилась перейти сюда именно при своём условии. — Я вас не принуждаю, — Рим был уверен, что Дов извиняющееся улыбнулся. — Это будет полностью ваше решение. Но вопрос останется открытым. — Хорошо. Когда я могу приступить? — Как только, так сразу, милочка. Ближайший бонусный вечер у нас через неделю. Вы за это время должны у нас полностью освоиться. У вас, к тому же, будет коллега. — Это мне известно. — Отлично. Так как танцевать вы не будете и выступления с вами будут проводиться довольно редко, вас можно включить в Элиту. У вас ведь юридическое образование? — Неоконченное. — Не страшно; вам просто периодически будут представлять подработку с нашей «макулатурой». Согласны? — Естественно, — Демон снова вздохнул. В голосе звучала радость. — Отлично. С коллегой познакомитесь завтра, ваша комната под номером восемнадцать. — Благодарю. … Было видно, что Маэву обрадовал тот факт, что он дождался её. — А вот подслушивать не очень хорошо, — с улыбкой заметила она, пока Мерван провожал её до комнаты. — Как ты поняла?.. — начал было Рим, но осёкся. — Я экстрасенс! — фыркнула девушка в ответ с комичной серьёзностью. После чего тут же прыснула и сказала: — Заметила мельтешение за дверью, вот и поняла, что это ты. — Оу… Понятно. — Скажи, — Маэва посмотрела на него необычайно хмуро, — как много ты услышал? — Ну… я… — Ладно, это неважно, — снова не дала ему договорить Мелин. — Скажи, ты завтра будешь свободен? — Да, — Мерван вздохнул с облегчением: нежный голос вернулся. — Я буду свободен ещё долгое время. — А… Так ты из Элиты? — Как ты поняла? — Я читала об этом в документах. Элита выступает, кажется, раз в несколько недель, в какие-то особенные вечера. — Бонусные вечера. — Да, точно, — пару минут они прошли в тишине. — Это я вот к чему, — снова заговорила девушка. — Завтра я буду знакомиться с коллегой, узнавать про правила, и всё такое… И хотела спросить: не составишь мне компанию? — Я? — Мерван невольно сглотнул. — Ну да, — пожала плечиками Маэва. — На данный момент ты мой единственный друг в этом месте. От этих слов Риму стало так… необычайно приятно и обидно одновременно. Довольно странные ощущения гордости и опустошения, только слитые воедино. Мерван мотнул головой, заставляя себя успокоиться. — Да, конечно, почему нет, — он улыбнулся. — Кстати, мы пришли. Комната восемнадцать была женским царством Элиты. Мерван бывал там иногда и мог сказать, что имеет дружбу с жильцами, причём, под дружбой подразумевалась именно дружба, как бы странно это ни было. — Я живу через две комнаты, — пояснил Рим, стоя рядом с Маэвой у её новой спальни. — Так что не потеряемся. — Это замечательно, — Мелин улыбнулась и склонила голову. Минуту они стояли рядом в абсолютной тишине, а затем Маэва шагнула чуть ближе, приподнялась на носки и едва-ощутимо поцеловала Мервана в щёку. Не говоря ни слова, она смущённо улыбнулась, а затем быстро скрылась за дверью. Рим прикусил щёку и невольно сжал руки в кулаки. Он так долго не выдержит. … Мерван злился, злился так, как, кажется, не злился ещё никогда. Он знал, что это была плохая идея, что это ничем хорошим не закончится, и оказался прав. Всё было не так плохо, с Папочкой (тем самым новым коллегой Маэвы) он был знаком, и можно было сказать, что они… ладили. Нет, не так. Они друг к другу не лезли. Не было поводов. Пару раз они пересекались между представлениями, но Мерван знал, что Папочка «вечно занятой», так что времени нарваться на неприятности у него просто не было. Но всему приходит конец. Рим с Маэвой молча следовали за Папочкой по коридорам, кабинетам, гримёрным и студиям. Тот же, не обращая внимания на Демона, всё подробно рассказывал и описывал. Никнейм Мелин уже получила, и, так как стало известно, что танцевать она почти не будет, решено было назвать её Недотрога. Мервану это более чем понравилось и, почему-то, мысленно называя Маэву новым именем, он чувствовал что-то необъяснимое внутри. Всё произошло в новой гримёрке Недотроги, когда Папочка велел ей всё осмотреть, а также примерить первый сценический костюм. — У нас костюмер через неделю в отпуск уходит, — пояснил Папочка. — Нужно успеть всех нарядить, как он планировал, чтобы не было сюрпризов. — У вас только один костюмер? — удивилась Маэва. — Костюмеров несколько, но для Элиты он один. Для удобства почти все танцоры разделены на группы по пять-шесть человек, а иногда больше. Это позволяет костюмерам и гримёрам не путаться. Девушка кивнула и скрылась за ширмой, послышалось шуршание ткани. Мерван стоял, не имея ни малейшего понятия, что делать. Начинать беседу не хотелось, но тишина, повисшая между ним и ведущим сейчас, была, мягко говоря, неприятной. Но ему даже делать ничего не понадобилось. Папочка внезапно повернулся и за пару шагов оказался рядом с ним. Его лицо было необычайно серьёзным. — Она моя. — Чего? — не понял Мерван, отшатнувшись от неожиданности. — Она моя, — повторил Папочка шёпотом, слегка прищурившись. — Что? — Не прикидывайся. Она тут всего день, а уже с тобой таскается, словно вы знакомы с пелёнок. — И что такого? — нахмурился Демон в ответ. Ему это не нравилось. — Я вижу, как ты на неё смотришь, — усмехнулся Папочка. — Говорю сразу: даже не думай. Шансов у тебя нет. — И почему же? — Мерван сжал зубы, чувствуя, как в груди закипает ярость. — Она из эскорт-агентства. Рим подавился воздухом. — Такие девушки любят опытных мужчин, уж я-то знаю, — Папочку же откровенно забавляло то, что творилось с Мерваном сейчас. — Так что лучше пожалей себя, жалкому девственнику, вроде тебя, ничего не светит. — Откуда ты знаешь?! — Дов рассказал. Он поднял кое-какие архивы, чтобы узнать, почему же наш великий Демон постоянно отказывает заказчикам… Вот и выяснил… Папочку спасло только чудо. Вернее, Маэва, которая в этот момент демонстративно кашлянула, выходя из-за ширмы. Платье было ей велико, и Рим смог лишь глубоко вздохнуть, понимая, насколько же она хрупкая и нежная. Она из эскорт-агентства. … — Ты безнадёжен, — вздохнула Клэр, которая уже двадцать минут сидела рядом с обиженным на весь мир Римом. — У меня ведь реально нет шансов, — фыркнул тот. — Ты сама подумай. — Я же с ней общалась, — Перо закатила глаза: один бонусный вечер уже прошёл, и Перо посчастливилось быть там в качестве вступительного номера. Она разговаривала с Мелин тогда. — Она прелестная девушка, очень приятная… — Она из эскорта! — взорвался Мерван, словно это перечёркивало весь характер Недотроги. — Тебе это так важно? Рим зашипел, утыкаясь в подушку, давя беспричинную обиду. Нет, ему это неважно. Он уже был готов признать, спустя всего полмесяца общения, что по уши влюблён в Недотрогу. Влюблён до дрожи, до безумия, которое он, по сути, и воплощал в своём образе Демона. Но теперь ему было ещё страшнее. … У Мервана была цель, и он шёл по коридору, точно зная, куда он идёт и зачем. Он решился. Он хотел сказать ей, он был готов, он хотел признаться. Клэр потребовалось немало времени, чтобы вправить ему мозги, и Рим был ей только благодарен. Он остановился перед дверью спальни Мелин и прислушался. А если её нет? — Я не думаю, что это хорошая идея, — внезапно раздался напряжённый голос Недотроги. Мерван, уже готовый повернуть ручку двери, замер. — Чем я тебе не нравлюсь? — от этого глубокого, вкрадчивого голоса Риму стало тошно. Папочка. — Кажется, я уже говорила, — Мелин пыталась говорить мягко, но Демон слышал дрожь в её голосе. — Ты ведь даже не пробовала, — шелестел Папочка. — Я могу показать тебе новые грани удовольствия… — Не нужно… Послышалась возня, а затем уже более громкий голос Недотроги: — Не нужно! Возня усилилась, Мерван слышал трение ткани, шипение и еще что-то непонятное. Внутри всё похолодело. — Отпусти! — вскрикнула Мелин, в голосе звучали слёзы. Рим напрягся. Холодный страх внутри стремительно сменялся горящей ненавистью. — Не надо… — всхлипнула Маэва, от чего у Демона окончательно сорвало крышу. Он бросился к двери, но она оказалась заперта. Мерван зарычал и со всей силы ударил ногой по несчастному замку. Тот поддался с одного удара, жалобно брякнув напоследок. Рим влетел в комнату вихрем. Глазам открылась самая гадкая картина: Маэва что есть сил извивалась, пытаясь отбиться от Папочки, который прижимал её к себе, пытаясь заткнуть рот поцелуем. За секунду Мерван оттащил его. Казалось, что ему хватило бы сил просто поднять и швырнуть мужчину в стену. В груди шипела дичайшая ярость. — Ты что делаешь?! — возмущенно воскликнул Папочка, отпрянув от него. — Что бы даже не думал коснуться её! — рявкнул Демон, заслоняя Недотрогу. — Иначе твои остатки найдут в мусорном баке на заднем дворе! То, что от них останется, по крайней мере. Папочка смотрел на него минуту, а затем… рассмеялся. — Что смешного? — прорычал Мерван. — Не думай, что ты выиграешь таким способом, — хмыкнул ведущий надменно. — Каким бы ты ни был в подобных припадках, тебе это не поможет, — он явно не понимал, что самоконтроль Демона был на последнем рубеже. — В любом случае, — внезапно Папочка снова прыснул и громко произнёс, — её не заинтересует какой-то жалкий девственник, вроде тебя. Он даже не понял, какую совершил ошибку. Мерван со звериным рыком бросился на ведущего. Тот даже не успел опомниться, как оказался прижат к стене. Рим сжимал горло Папочки, глядя в его остекленевшие от ужаса глаза. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и он сделает это. Он может, он хочет. Он убьёт его. — Мерван! — Рим дёрнулся, слегка ослабив хватку. По телу прошла дрожь, он почувствовал, как на плечи легли две тонкие ладошки, потянув его назад. — Пожалуйста, — прошептала Недотрога. — Не надо. Демон сглотнул. Он подчинится ей, он знает это. Мерван медленно разжал захват, давая Папочке вздохнуть. Он осторожно опустил руки, отступив на два шага. Маэва по-прежнему сжимала его плечи, словно боясь, что он снова сорвётся. — Всё в порядке, — зачем-то сказал Рим негромко. — Я знаю, — ответила Недотрога и взглянула на Папочку, который медленно выпрямился, всё ещё держась за горло. — Солаль, — Мелин вышла из-за спины Мервана. — Тебе лучше уйти. Тот вздрогнул, бросив на них шокированный взгляд. На лице медленно возникала новая маска сдержанности. Папочка нахмурился и молча направился к двери. — Это ещё не конец, — произнёс он, стоя уже в проёме. После чего исчез, захлопнув за собой многострадальную дверь. Они снова стояли рядом. Снова вдвоём, снова неуверенные и напуганные. Рим не знал, как взглянуть Маэве в лицо. После того, что она услышала, он даже не представлял, что можно теперь ожидать. Было так же страшно, как когда он стоял за дверью несколько минут назад. Но если тогда ужас сгорал в венах за мгновения, превращаясь в кипящую ненависть, сейчас он был медленным и тянулся, как замёрзшая на морозе резина. Мерван думал, что сейчас нужно уйти. Пока не произошло ничего непоправимого. — Это правда? — вдруг спросила Маэва. Демон вздрогнул, оборачиваясь к ней. Он не ответил. — Это правда? — повторила Мелин. — Ты правда?.. — А ты? — вдруг рявкнул Рим в ответ. — Что я? — То, что ты из… — Мерван скривился, — из эскорта. Это правда? Маэва опустила голову, сжав кулаки. — Откуда ты знаешь? — Папочка рассказал, — выплюнул Демон. — Сказал, что вам больше придётся по душе опытный мужчина, чем… — Неправда! — Недотрога резко подняла на него взгляд. — Думаешь, что я просто так поставила условие о неприкосновенности? Думаешь, мне не хватило всего того, что я пережила в Skinny Love?! — Нет, я… — Мерван запнулся, без сил продолжать. — Раз считал меня шлюхой, зачем решил помешать Папочке?! Думал, раз из эскорта, то с меня не убудет?! — Маэва едва ли не кричала, в глазах блестели слёзы. — Думал, что и на тебя я с первого дня запала? Боялся не устроить в постели?! Испугался, что Папочка мне понравится?! Она заплакала. Сердце Рима болезненно сжалось, взгляд замер на месте, словно остекленев. Мелин без сил опустилась на кровать, обняв себя руками. Её слегка трясло от слёз, плечики неровно подрагивали, точно два трепещущих крыла. Она так надеялась, она верила, что здесь всё будет по-другому, что она забудет обо всех извращениях, что больше её не будут предавать, что она наконец найдёт… Маэва почувствовала руки Демона на своей спине. Мерван крепко и бережно сжимал её в объятии, несмело поглаживая, пытаясь успокоить. — Я защитил тебя, — прошептал он, — потому что люблю. Потому что влюбился в тебя в первый день знакомства. Не захотел, — Недотрога вздрогнула, — а влюбился. Я боялся даже не того, что не устрою тебя, а того, что ты не воспримешь меня. Я так хотел бы стать для тебя единственным, — Рим вздохнул, — потому что ты бы стала единственной для меня. Мелин осторожно отстранилась от него, глядя заплаканными глазами в лицо Демона. — Люблю тебя, — тихо сказала она. — Люблю, несмотря ни на что. И, не став ждать ответа, она коснулась губ Демона первым сладчайшим поцелуем. … Девушка сладко стонала под немного неловкими, но от того столь кружащими голову ласками. Он скользил руками по гладкому точёному телу, касаясь неуверенно, но бережно и нежно. Она льнула к нему, моля о большем, шептала всякие глупости на ухо, иногда его прикусывая. Он негромко постанывал от уверенных движений, даривших неописуемое наслаждение. Она говорила, что всё правильно, что она готова, что она хочет его. Он сжимал руками узкие, словно выточенные из молочного шоколада, смуглые бёдра, пытаясь сделать всё, чтобы доставить ей наслаждение. Он вскрикивал от первого движения, жар струился по телу, обволакивая его и сосредотачиваясь там, внизу. Она целовала его, покусывая губы. Говорила, что всё хорошо, просила не останавливаться, просила брать глубже. Тела, слитые воедино, двигались в одном ритме, наполняя комнату негромкой музыкой сладострастных стонов. Они были там, на этой старой, тихо скрипящей кровати. Они были единым целым, они были самыми счастливыми людьми в мире. … Микеле ужасно хотел спать. Глаза слипались, тело отключалось, но разум своего бодрствования не прекращал. Оставалось лишь ждать, слушая тишину, наполненную крохотными отголосками разных звуков. За открытым окном шелестел ветер, было слышно глубокое дыхание спящих, коими сейчас была вся труппа Элиты, кроме него. Да? — Ещё хоть раз, — услышал Мике шёпот Демона, мягко разрезавший тишину. — Даже не думай, — ответил другой шёпот, принадлежавший Недотроге. Комната снова утонула в молчании, но лишь на время. — Ты ведь понимаешь, — снова прошептал Демон, — что я никуда тебя не отпущу. — Как будто меня нужно удерживать, — тихо рассмеялась Недотрога. — Не слышал от тебя раньше этой шутки, — Микеле был уверен, что Демон улыбнулся. Такая же невидимая улыбка была сейчас на лице Недотроги. — Импровизация иногда полезна. Теперь уже тишина покорила комнату окончательно, и Мике понял, что он наконец-то засыпает. Ну и хорошо.