Куколка

Элита существовала всегда. Идеи добавлять ведущих, выделять отдельные вечера, всё это появилось гораздо позже, чем появилась сама Элита. Раньше она просто выступала каждую неделю, по воскресениям. Не волновало, что в понедельник многие зрители, ещё вчера бывшие ценителями всех граней порочного удовольствия, должны были спешить на ненавистную работу, видеть людей, чьи имена должны были помнить, но забывали за пару минут. В Увертюре происходило столько всего, каждый день перед тобой мелькало столько лиц, что запоминать их не всегда даже имело смысл. Это знали те, кто был там давно, и мучались те, кто только что появился там. Элиту выбирали долго и тщательно. Оценивали танцоров из массовки, лучших сольных, почти каждый имел возможность подняться на новую ступень, вознестись над остальными, забыв спросить «а что случилось с прежними?». Бывшая Элита пропадала, когда танцором исполнялось тридцать, но внимание на этом никто не акцентировал: здесь и так происходило слишком много всего. Новый состав обсуждали директор, учитель танцев и несколько спонсоров, но их допускали редко. Для танцоров же это выглядело как лотерея. В один из дней тебя вызывали в кабинет директора, точно провинившегося школьника, и объявляли, что ты теперь… не такой, как остальные. Тебе выделяли новую комнату, куда ты обязан был переехать за день. У тебя появлялась новая гримёрка, где стояло огромное зеркало, в прозрачной глади которого можно было утонуть, если задержать взгляд. У тебя появлялся новый сценический костюм, облегающий тело, как вторая кожа. У тебя появлялись новые зрители, готовые на безумства, лишь бы затащить тебя в постель. … Микеле только что вернулся с очередной тренировки. Их проводили систематически, раз в пару дней, специально для того, чтобы у танцоров не деревенели мышцы. Вновь проскользнула ненавязчивая мысль о том, насколько же приятная у него учитель — мадмуазель Шёлк. Её удивительная настойчивость и понимание покорили Мике буквально с первого дня. К тому же, танцевала она просто великолепно! Недотрога рассказывала, что она одна из немногих, кого оставили в Увертюре после того, как ей исполнилось тридцать (правда, только сейчас Микеле начал осознавать всю значимость подобных фактов). Труппа, когда он вернулся, играла в карты на желание (они своё оттанцевали с Шёлк ещё утром; с Куколкой она предпочитала работать отдельно). Насколько Мике успел понять, Клэр проигрывала Маэве, которую то и дело подначивала Мелисса. И тогда Микеле впервые (!) задался вполне справедливым вопросом. Как эти люди познакомились? — Народ, — негромко позвал Мике. Похоже, тишина царила в комнате так долго, что лишь одного слова оказалось достаточно, чтобы началась мини-революция. Клэр дёрнулась, тут же выронив карты, которые она так упорно прятала от Мервана, чтобы тот не смел подсказывать Мелин, которая, вообще-то, и так неплохо справлялась. Однако теперь, благодаря «мелкому засранцу», которым, судя по всему, стал Микеле в глазах Клэр, карты Перо разлетелись по кровати дразняще-красивым веерочком; все мастью вверх. — Нечестно! — только и успела воскликнуть Мелисса, когда Рим, громогласно рассмеявшись, объявил, что «мадемуазель Мелин одержала безоговорочную победу!» — Ну что? — недовольно спросила Перо, скорчив гримаску, явно отказавшись от реванша. — Куколка, — Маэва же была просто самым милым и довольным котёнком на всём белом свете. — Как ты? Как прошла тренировка? — Нормально, — смутился Мике. — Ты жулик! — обречённо простонала Клэр. — Я терпеть не могу, когда ты краснеешь! Ты слишком милый в такие моменты! — Куколка, что случилось? — спросила Мелисса, не обращая внимания на разошедшуюся Перо. — Ничего, — Микеле улыбнулся в ответ на подбадривающую улыбку Мервана. — Просто захотелось спросить… — Говори, — хлопнула в ладоши Клэр. — А потом я вернусь, чтобы отомстить! — Как вы познакомились? — наконец спросил Микеле и тут же пояснил. — То есть, каждый из вас? Например, Недотрога с Полукровкой, Демон с Вишней…ну, то есть, как вообще появилась эта труппа Элиты? И ему показалось, что комнату просто накрыло цунами абсолютной тишины. Труппа молчала долго, то и дело перекидываясь между собой странными взглядами. — Тебе… — всё же заговорил Мерван. — Тебе правда интересно? — Ну, — замялся Мике. — Конечно. То есть, как я познакомился с вами, я помню, но ведь уже тогда Элита была в самом зените. А я стал лишь дополнением. — Если так, то… — вздохнула Маэва, — переодевайся и устраивайся поудобней. — Живо, — зачем-то добавила Клэр. Микеле молниеносно юркнул за свою ширму, стащил с себя тренировочный костюм и надел «школьную форму»; он был настолько взволнован и заинтригован, что даже и не вспомнил о привычном неприятном ощущении, настигающего его каждый раз, когда он натягивал на себя этот костюм цвета «серый бетон». — Ну что? — он уселся на свою кровать и заметил, что и труппа успела разместиться удобнее, чем четыре человека у одной тумбочки. Маэва приютилась в объятиях Мервана, Мелисса устроила свою прелестную головку прямо на коленях Клэр, и, похоже, Перо это абсолютно устраивало. — Ну, — наконец начал Рим, — наверное, нужно сказать, что мы были, мягко говоря, не лучшими друзьями, когда только познакомились. У каждого из нас был слегка паршивый характер и весёлые истории в досье, одна другой круче. Но мы этого не знали. То есть… — Подожди, — мягко прервала его Маэва, легко извернувшись в объятиях и быстро поцеловав Демона в щёку. — Эй, а мне уже интересно стало! — откликнулась Клэр, перебирая шёлковистые волосы Марс. Та же, в свою очередь, едва ли не мурчала от невесомых ласк и уже начинала неслышно посапывать. — Особенно про паршивые характеры! Да ведь, Мел? — Угу, — отозвалось с колен. — Я имею в виду, — Мелин же продолжала снисходительно улыбаться, точно добрая учительница начальных классов. — Что нам стоит начать не отсюда. — А откуда же? — фыркнул Микеле, нетерпение которого росло чуть ли не с каждой секундой. Словно вспомнив, для чего начался весь этот рассказ, почти вся труппа как-то пристыженно переглянулась (кроме Мелиссы, конечно) и затихла. Микеле закусил щёку. Теперь же атмосфера наполнилась какой-то лёгкой, почти неощутимой таинственностью. И напряжением. — Начать стоит, — вздохнула Маэва, понимая, что лишь она будет говорить всё следующее время, — с самого начала… … По памяти Недотроги, когда она появилась, в Элите уже был Мерван, Лилит и ещё несколько людей, чьи имена сейчас уже были утеряны и забыты. Чуть позже к ним присоединилась Клэр, которая до этого довольно долго была на подтанцовке. Почти в одно время с Вишней, в их смене появилась Полукровка; она же стояла на переходном этапе в Элиту уже несколько месяцев. Самое смешное, что, даже когда Элита появилась в новом составе, они друг с другом не то, что не дружили, но даже знакомы были не со всеми. Одной из причин подобных отношений было отсутствие полного состава Элиты по воскресениям, то есть, тем дням, когда они выступали. Обычно они брали одного-двух танцоров на программу, и этим всё ограничивалось. Про ведущих речь пошла ещё позднее. А ещё у них не было общей комнаты. Почти все жили сами по себе, кто-то делил комнату с другими, «стандартными» танцорами, некоторые жили парами. И всё равно, элитарное разделение никогда не позволяло чувствовать себя частью команды. С одной стороны это было хорошо. Когда и где, как не в одиночестве, ты можешь воспринимать себя, принимать себя, развивать себя? Тебе фактически дарили твоё саморазвитие, точнее, время и возможность для него. Оставалось только научиться его использовать. Это объясняло и то, что с Элитой учителя работали отдельно, при чём, не с самой труппой, но отдельно с каждым её участником. Но с другой… Тебя никто никогда не слушал, не было ощущения защищённости от собственных страхов, которые как раз и были неотъемлемой частью твоего одиночества. И поэтому, никто из Элиты не признавался и не рассказывал, как часто его мучили кошмары, сколько раз за ночь он просыпался в холодном поту, перебарывал себя и снова ложился в постель, надеясь, что в этот раз будет лучше. Но лучше так и не становилось. Ужас струился под кожей, леденил душу и заставлял чувствовать отвращение к собственному страху вечного одиночества. И, пожалуй, самым страшным было то, что это давно стало нормой, и менять что-то казалось чем-то абсурдным и бессмысленным. До одного дня. … — Мы раньше подобного не делали, — вздохнул Дов, переглянувшись с Альбером. — Смысла не видели. Однако, новая труппа Элиты должна выступить в полном составе уже через четыре дня. У нас есть шанс подключить к себе нового спонсора, который планирует провести у нас какое-то своё мероприятие. Известно, что он будет в компании коллег, так что шансы найти нового клиента становятся ещё выше. А потому обойтись одним танцором на вечер мы не можем, слишком большой риск. Нужно так же наконец учесть практическую часть вопроса. Мадмуазель Шёлк будет работать с вами, как с полным составом, все четыре дня подряд. Она как раз только что полностью заступила на должность, сменив вашего бывшего учителя. Труппа, вызванная в кабинет руководителя, слушавшая весь этот монолог, переглянулась. Бывший учитель, Джефф, был, мягко говоря, неприятным человеком, хоть и бесспорным специалистом своего дела. — Подводя итог, — сменил коллегу Альбер, — должен сообщить, что хоть у вас и вводятся групповые занятия, индивидуальные тренировки сохранятся. А так же, самое главное — вы должны в течении следующих двух дней переехать в новую общую комнату под номером 22/9. Элита стояла молча. Никто даже не смел поднять глаз на своих новых соседей, чьи постные лица (как и твоё) вызывали не меньший шок, чем новость, что теперь они все одна команда. … Переезд прошёл в самой напряжённой обстановке, которая когда-либо могла произойти в подобной ситуации. Уже в следующий вечер Элита, возвращаясь с пока что индивидуальных тренировок, направлялась не в свою личную комнату, как раньше было у Лилит, например, не к своим бывшим знакомым, как Полукровка, а в одну общую спальню. Не было только Лилит, вся остальная труппа уже вернулась и, чёрт возьми, понятия не имела, что делать или говорить. Маэва с горем пополам беседовала с Клэр и Мерваном, Мелисса пыталась что-то рисовать в потрёпанном блокноте. — Завтра наша первая совместная тренировка, — вымученно подбирала тему для разговора Мелин. — Как думаете, что будет? — Мне больше интересно, — фыркнула Полукровка, — что же это за спонсор такой, что из-за него столько шумихи? — Может, дело и не в спонсоре? — скривилась Перо. — Возможно, Элиту давно хотели объединить, просто повода не было. — Как по мне, — процедил Мерван, — спонсоры такого не стоят. — Что ты имеешь в виду? — сморщила нос Марс, презрительно посмотрев на Демона. — Да ничего, лунатичная ты моя, — фальшиво улыбнулся тот. — Просто меня, к примеру, полностью устраивала моя старая спальня. Делить комнату с фриковатыми недо-балеринами в мои планы не входило. — По крайней мере, недо-балерина пытается быть вежливой с тобой! — вступилась Вишня. — В отличие от тебя, старая ты дева. — Вот уж кто у нас само дружелюбие и гармония, — хмыкнул Рим в ответ. — Уж подобрее тебя! — выплюнула Марс. — Ребята, — вмешалась Мелин, — прошу вас… С этим уже всё равно ничего не сделать. — Спасибо, Кэп, — саркастично улыбнулась Клэр. — Но только некоторые из нас ещё не потеряли надежду на возвращение. — Мы тебе настолько неприятны? — мгновенно сменил тему Демон. — Ну что ты! — наигранно ужаснулась Перо. — Местный чемпион односторонних боёв без правил, вечный участник потасовок и скандалов… идеальный сосед! — Можно подумать, что ты у нас закоренелый пацифист! — внезапно вступила в дискуссию Маэва. — Эта должность у нас на тебе, — заметила Мелисса. — Сама доброта и любовь! На прошлой работе приелось? — Не смей разговаривать с ней так! — рявкнул Мерван. — А то что, изобьёшь?! — Хватит… — простонала Недотрога, спрятав лицо в ладонях. — Откуда у тебя взялось право разговаривать со мной так?! — прорычал Мерван, обернувшись к Перо. — Кто дал тебе право угрожать ей? — воскликнула Марс в ответ Демону. — А кто дал вам право ненавидеть друг друга без повода?! — вдруг выкрикнула Маэва, резко подняв голову. В этот самый момент каждый в этой комнате в первый раз почувствовал что-то, неприятно колющее в груди. Раз они все обречены, почему они так резко реагируют друг на друга? Громко хлопнула дверь, вернулась Лилит. — У меня осталось всего три дня! — простонала она отчаянно, как будто всем было понятно, что она имеет в виду. Это были последние слова, прозвучавшие в этой комнате этим вечером. … — Я уже вела групповые занятия, но то была подтанцовка, — рассказывала Шёлк. — С вами придётся подбирать новую программу. Моя задача — научить вас синхронизации. Каждый из Элиты мысленно скривился. Синхронизировать… с этими. Брр. — Сегодня работаем по общей программе, — продолжила Шёлк, вздохнув. — Потом что-нибудь придумаем. … — Сегодня работаем в паре. Вишня и Демон — с лентами и шестом, Полукровка с Лилит — у вас пуанты и растяжка, Недотрога — со мной. … День ото дня происходило что-то необъяснимое, абсолютно непонятное и даже неестественное. Откуда-то, из самой глубины души, поднималось странное тепло, глупое чувство чего-то нужного и необходимого. Правда, никто из Элиты пока не желал это признавать. … — Н-нет… пожалуйста… не надо… — Недотрога! — Умоляю… не надо… — Недотрога! — Я не хочу… — Маэва! Мелин резко открыла глаза, вскидывая голову. Взгляд с трудом различил в темноте три силуэта. — Тебе кошмар приснился, — прошептала Клэр успокаивающим голосом. — Сейчас всё хорошо, — добавила Мелисса. — Это просто сон. Он не должен тебя тревожить. — Спасибо… — вздохнула Недотрога. Пару минут стояла тишина. — Двигайся давай, — вздохнул Мерван. — Буду сегодня отгонять от тебя кошмары. — Как ты намерен их отгонять? — прыснула Перо. — Очевидно, своей очаровательной физиономией. Мелин смогла только тихонько рассмеяться. Кажется, всё становится лучше. … — Я не хотела вам этого говорить, но считаю, что вы должны быть предупреждены, — тяжело вздохнула Шёлк. — Сегодня на нашу генеральную репетицию заглянет какой-то важный гость. Придёт вместе с Довом — оценивать ваши успехи. Не подведите. Ребята переглянулись между собой, поджав губы. Подобная новость не предвещала ничего хорошего. Новым гостем оказался директор какого-то подобного заведения, типа «Увертюры». Невзрачный, худощавый, облачённый в строгий чёрный костюм, он не внушал к себе никакого расположения, и похоже, что это ему и не нужно было. Дов старался держаться уверенно, но было заметно, насколько же он волнуется. Его даже становилось немного жаль. Всё проходило очень неплохо, казалось, что генеральное выступление пройдёт удачно. Пока мсье, представившийся Жераром, не потребовал как бы своего финального вывода. — Хочется сказать, — голос у него, наоборот, был глубоким и звучным, — что меня порадовали почти все. Почти каждый проявил себя достойно, и я оценил это в полной мере. Однако, — он нахмурился, — я не просто так сказал «почти». Среди вас я выделил кое-кого, чья работа показалась мне несколько… неподходящей под стандарты вашего заведения. Труппа стояла молча, пребывая в лёгком недопонимании. Какие нахер стандарты заведения? — Почти каждый из вас выступает с приемлемым для высококлассного кабаре номерами. Шесты, ленты, стриптиз… Но одна из ваших танцовщиц, Дов, — Аттья аж вздрогнул, когда Жерар обратился к нему, — кажется, выступает с номером, не соответствующим основной теме. — И, — сглотнул директор, — кто же это? — Раз вы позволяете выражаться честно, то я сейчас говорю о девушке, что мне представили, как Полукровку. Мелисса в шоке раскрыла рот. Почему-то задрожали коленки, а внутри всё похолодело. — Я не знаю, почему вы решили добавить в элитную программу балет, но как по мне, это не самый лучший танец для подобного места. Если вы и молодая мадмуазель меня послушают, то я рекомендовал бы пересмотреть её в качестве участника Элиты, либо же сменить её стиль. — Н-но, — запнувшись, произнесла Марс, — балет — это единственный стиль, в котором я работаю… и… — Тогда, возможно, вам следовало бы подумать о смене места, — равнодушно пожал плечами Жерар. — Или, в крайнем случае, оставить танцы в подобных заведениях и вернуться домой… Мелиссу затрясло, она стиснула зубы, чувствуя, что на глазах выступают слёзы. Зажмурилась. Вернуться домой? К отцу?! Да разве у неё есть выбор? Ад или Ад. Третьего не дано. Никогда не было дано. — Мне кажется, — внезапно услышала Полукровка голос Мервана, в котором звучало почти не скрываемое раздражение, — вы не правы. — Неужели? — снисходительно удивился Жерар. — Вы не правильно понимаете суть наших выступлений, — медленно произнёс Демон. — Мне кажется, сколько существует это заведение, давно стало понятно, что главная и основная его цель — это приносить удовольствие. И… — Эстетическое удовольствие! — внезапно подключилась Клэр. — Удовольствие видеть что-то прекрасное, красиво поставленное и показанное. Балет как раз относится к подобному. — Следуя вашей логике, — перехватила эстафету Маэва, — меня и Папочку тоже можно не включать в стандарты этого заведения, ведь обычно там нет ведущих, которые не выступают сами. — И в балете Полукровка лучшая, — продолжил Рим. — И стоит ли напоминать, мсье Аттья, что хороших балерин у нас на всю «Увертюру»… от силы, человек пять, а то и меньше. — Делайте выводы, — прошептала Мелисса, проглотив слёзы и дрожь. Тишину, накрывшую всю комнату на несколько долгих минут, прервал сухой, но, похоже, искренний смех Жерара. — Мсье… — начал было Дов. — Вы уморительны, — заявил гость. — Действительно, просто непередаваемо забавно видеть, как последние шлюхи защищают свою стаю. — Простите? — прорычал Рим, сжав кулаки. — Вы ведь не от лучшей жизни стали такими, мсье Демон, — улыбнулся Жерар. — Вы прекрасно знаете, в каком месте оказались, а некоторые ещё и знают, где они окажутся после, — Лилит, молчавшая всё это время, передёрнулась. — И при этом, вы продолжаете защищать себя, ваших коллег и то, чем вы занимаетесь. Хотя мысленно и признаётесь, что никогда не оказались бы тут добровольно, будь у вас выбор. Это забавляет меня. — А вас сильно позабавит, если одна из этих бродячих собак разобьёт вам челюсть?! — рявкнул Демон и бросился вперёд. … Мервана спасло только две вещи. Первое — что мадмуазель Шёлк, на пару с Вишней, успели схватить его прежде, чем он успел реально кинуться на Жерара. А второе — завтра был их премьерный бонусный вечер, так что и танцор и критик нужны были живыми. В общем, вечер прошёл на ура. Дов, ещё недавно готовый самолично грохнуть Демона, обзавёлся аж тремя новыми постоянными клиентами и двумя новыми спонсорами, так что быстро сменил гнев на милость, решив забыть Жерара, как страшный сон. А Элита… В гробовом молчании они вернулись в комнату, понимая, что настал их переломный момент. — Послушайте, — сглотнула Полукровка. — Мы все знаем, что тот дядечка был прав. Как бы он не выразился обо мне, он сказал правду о нас. — Что предлагаешь? — вздохнул Демон. — Давайте просто… поговорим, — помолчав немного, Марс продолжила. — Помните, как Недотрога сказала в первый вечер, что у наc нет прав ненавидеть друг друга, ведь мы даже незнакомы как следует. Так почему бы нам не рассказать о себе, чтобы мы могли ненавидеть друг дружку основано! Клэр на последние слова невольно прыснула, да и остальные не сдержали улыбку. Кровать Лилит пустовала. — Я не против, — улыбнулась Маэва. — Тоже, — присоединился Рим. — Поддерживаю, — откликнулась Перо. И, кажется, именно в тот момент, каждый в этой комнате почувствовал себя… дома. Наконец-то. … Микеле лежал в кровати, слушая спокойное дыхание труппы. На этот раз сон не шёл к нему. Мике понял кое-что. Понял, почему в Элите его приняли так тепло. Понял, почему эти ребята иногда ведут себя так странно и так по-родному. И понял, почему первой фразой, которую сказал ему Мерван, было: — Добро пожаловать, обречённый!