Выжить после смерти (драбблы)

Кагами Тайга любил свой отряд. Честно сказать, он вообще считал одиннадцатый одним из самых лучших отрядов. Бойцам-офицерам предоставлялась относительная свобода действий, капитан настаивал на минимальном количестве отчетов и давал просто море боевой практики. Служить под началом сильнейшего шинигами было не сложно — Кагами просто отвечал за попавших под его опеку новичков (Он так и не смог выспросить у Ячиру, почему все-таки «киса»), творчески подходя к заданиям типа: «строевая подготовка», «тактические маневры». За бег с «раненными», которых он выбрал лично, тыкая пальцем в самых толстых шинигами, его еще долго вспоминали тихим незлым словом. Зато в следующий раз все, сияя злыми улыбками, применяли кидо для транспортировки больных, хотя раньше применять демоническую магию члены одиннадцатого отряда считали зазорным. Зараки, казалось, считал все эти маневры пустой тратой времени. Периодически он отлавливал своего подчиненного, устраивая ленивые спарринги. Это для Кенпачи они были ленивыми, а Кагами выкладывался по полной. Зараки скалился и никак не комментировал происходящее. Тайга проводил все больше своего времени с Юмичикой и Иккаку — Аясегава обожал изысканные приколы, колкие фразочки и ехидные комментарии, а Мадараме больше молчал, предпочитая дела словам. По отдельности они были грозными бойцами, а в паре сражались просто отлично. Когда Кагами не тренировался с Куроко и не просиживал штаны вместе с Кисе, Шибой и Мацумото, он был с ними, считая обоих отличными приятелями. Жизнь в одиннадцатом отряде была определенно хороша. А потом вдруг сидящий в крохотном кабинетике Тайга узнал, что, оказывается, все это время плавно двигался по вертикали офицерской власти и уперся в потолок — должность третьего офицера одиннадцатого отряда. Ячиру, глядя на ошарашенное лицо Кагами, только выдала: — Ну киса, говорить тебе о каждой бумажке было совсем не весело, — и Тайга решил не искать в этом высказывании логики. Кусаджиши несколько секунд изучала ошарашенное лицо Кагами, а затем, звонко рассмеявшись, спросила: — Неужели ты не заметил, что делаешь все больше важных дел для отряда? У тебя есть свой кабинет, а твои методы обучения кидо уже взяли на заметку в Академии. Тайга только неопределенно пожал плечами и Ячиру опять рассмеялась, хлопнула Кагами маленькой ручкой по плечу и буквально испарилась из кабинета. Несколько секунд Тайга тупо смотрел на свои ладони с грубыми мозолями от постоянных занятий с мечом, а потом философски пожал плечами и продолжил заполнять документы. Он оторвался от бумажной работы только к вечеру, большей частью страдая от плохого почерка членов одиннадцатого отряда, чем от количества отчетов. Устало растирая переносицу, Тайга вышел из кабинета прямо в окно, приземляясь в какой-то пахучий куст, на котором цвели крохотные нежно-розовые цветы. Вытянув из одежды несколько острых колючек, Кагами упорно продолжил ломиться сквозь кусты в сторону предполагаемой расчищенной дорожки. Деревья в этой части территории одиннадцатого отряда росли густо и шинигами приходилось почти продираться сквозь ветки. Он уже несколько раз пожалел, что вообще решил выйти в окно, а не через двери, как он это обычно делал. Наконец деревья и кусты поредели, выводя Тайгу на крохотную полянку, окруженную все теми же колючими кустами с мелкими цветочками. В центре стояла невысокая лавочка, оккупированная парой шинигами, сидящей лицом друг к другу, перекинув через лавочку ногу. Кагами замер на пару секунд, переводя дух и вытягивая из формы новые колючки. — Как настроение, четвертый офицер одиннадцатого отряда? — игриво спросил у друга Юмичика, стреляя в него озорным взглядом из-под ресниц, украшенных крошечным перышком. "Ого, они, похоже, тоже ничего не знали о назначении" — понял Тайга, продолжая выбирать колючки уже из волос. — Не хуже, чем у вас, пятый офицер одиннадцатого отряда, — добродушно хмыкнул в ответ Иккаку. «Наконец-то хоть кто-то, кто может подсказать дорогу!» — дошло, наконец, до Кагами, и он собирался проломиться сквозь кусты к приятелям, но замер с поднятой ногой. Аясегава потянулся вперед, опираясь на руки. Приоткрытый рот нашел чужие обветренные губы. Мадараме увлеченно отвечал на поцелуй, рука Юмичики перекочевала куда-то явно выше колена, проскользнув под широкую штанину хакама. «Я не хотел этого знать!» — осознал Тайга, переживая момент откровения. На щеках и шее расцвели неровные пятна румянца. Он плавно опустил ногу, а затем сделал шаг назад, наступая точно на сухую ветку. Хруст показался ему оглушительным. Иккаку отстранил от себя протестующе замычавшего Юмичику и схватился за занпакто. Взгляд внимательных карих глаз наткнулся на стоящего в кустах в неловкой позе Кагами. Краснел Мадараме почти также нелепо, как Тайга. Кагами приложил палец к губам и несколько раз кивнул. Справившийся с алыми щеками Иккаку независимо пожал плечами, притягивая недоумевающего Юмичику обратно, запечатывая приоткрытый для вопроса рот поцелуем. Тайга сам не помнил, как выбрался из этого переплетения веток, кустов, шипов и полянок с шокирующей информацией. «Больше никаких походов в окно!». ++ А на следующий день к нему в кабинет вломился Мадараме. — Вчера… — начал он, падая на стул. В карих глазах тлела настороженность. Кагами поднял обе руки вверх, демонстрируя пустые ладони: — Это не мое дело, парни. — И это вся реакция? — задрал бровь Иккаку, настороженность из глаз почти пропала. — Ну это же ваша личная жизнь, не моя, — хмыкнул Тайга и вдруг покраснел: — Хотя быть свидетелем чужих нежностей я бы не хотел. Мадараме потрогал собственные пылающие щеки, а затем длинно выдохнул. — Подеремся? — предложил он задорно скалясь. «Мы же по-прежнему друзья?» — услышал для себя Кагами. — А давай, — легко согласился Тайга, у которого на столе опять лежала стопка с отчетами. Иккаку, будто не ожидавший другого ответа, направился к распахнутому окну, собираясь выскользнуть из кабинета, но Кагами жалобно попросил: — Давай лучше через дверь, а?