Выжить после смерти (драбблы)

Рета сидел на тонкой циновке своего нового знакомого, которая, похоже, заменяла ему в путешествии футон и бессмысленно смотрел на огонь. Вокруг разливались густые холодные сумерки, делая всполохи пламени более ярким источником света, чем крошечный огрызок луны в небе. Трещали сухие ветки, шипели крохотные кусочки мяса, нанизанные на импровизированную шпажку. От небольшого костерка в разные стороны расходилось тепло. — Давно здесь? — спросил его после паузы спросил новый знакомый. Он сидел на порядочном расстоянии, торопливо объедая свое мясо с тонкого прутика. Мясо шипело и обжигалось, но этот хищник в человеческом обличье не сдавался. — Меньше месяца, — коротко ответил Кисе, бросая на Кагами короткие взгляды из-под челки. Когда волосы занавешивали лицо, Рета чувствовал себя куда увереннее. Кагами торопливо заел обжигающее мясо тонкой рисовой лепешкой и отхлебнул из обрезка бамбука воды. У него была бамбуковая бутыль с чистой водой и одинокая чашка. Это вполне явно свидетельствовало, что попутчиков Тайга не искал. Кагами долил в грубую чашку воды и поставил ее поближе к Кисе. Задумчиво дожевывая хлеб, он сам уставился на огонь. В темноте карминовые глаза казались черными, отблески пламени придавали Тайге какой-то совсем первобытный вид. Парень перевел взгляд на Кисе, неторопливо произнося: — А я вот давно здесь. Неплохие люди попались вначале, объяснили все, — он безнадежно махнул рукой куда-то в сторону. Руконгай был далеко не раем, Рета прекрасно это осознавал. Аккуратно сняв с палочки первый кусочек подостывшего мяса, Кисе старательно прожевал его, не глядя в сторону Кагами. Зачем же этому Тайге напарник?.. Каких-то жалких три недели в Сообществе Душ сделали его параноиком. Почему-то Кисе был уверен, что раньше он себя так не вел. — Ладно, — хлопнул себя по колену Тайга. — Я спать. Парень улегся, занимая чуть больше половины циновки. Свернувшись в клубок, как большая кошка, Кагами подставил спину теплому костру и, кажется, моментально отрубился. Кисе то и дело поглядывал на заснувшего соседа, доедая мясо с рисовой лепешкой. Тайга безмятежно сопел, начисто игнорируя настороженность Реты. Мелкими глотками допивая воду из кружки, парень пытался решить, как же ему самому устроиться спать. Прежде он собирал какой-нибудь мягкой листвы и устраивался сверху, но нынешняя ночь, на диво холодная, не располагала на сне в травке. Впрочем, на тонкой циновке спать тоже не хотелось. Уложив голову на согнутые перед грудью колени, Рета пододвинулся к костру и прикрыл глаза. Сквозь сон продрогший Кисе едва различил слабое ворчание, а затем стало куда теплее. Прижавшись к источнику комфорта, Рета впервые за три недели заснул спокойно. Проснулся Рета от тихого шепота: — Не, ну ты глянь, Широ! Чисто голубки! — не шевелясь, Кисе открыл глаза, взглядом натыкаясь на отворот ветхого кейкоги. Плечи обвивали чужие руки, поверх которых лежало потрепанное хаори. Послышались торопливые шаги — Кисе едва успел прикрыть глаза, и край импровизированного покрывала отогнулся. К шее Кагами прижалось короткое лезвие. Короткие черные ресницы дрогнули и Рета понял, что Тайга тоже не спит. — Голубки! — рыкнул у них над головой мужской голос. Торс Кагами дрогнул — видимо «будильник» пнул его в спину. Руки на плечах чуть сжались, а затем разжались. Рета почувствовал, как нижняя ладонь тянется к шесту оставленному возле циновки и мгновенно разгадал задумку соседа. Глубоко вздохнув, Кисе сделал вид что просыпается. Длинные ресницы затрепетали, рука с тонкими длинными пальцами зарылась в золотые волосы. Не открывая глаз, Рета повел плечом, а затем вытянулся, потягиваясь. Рука Тайги съехала на талию, Кисе приподнялся на плече, наконец-то открывая глаза. — Простите? — деланно удивился он, мягко улыбаясь. Над ними стоял невысокий черноволосый коренастый мужик в затрепанной юкате неопределенного цвета. Кроме ножа, смутно напоминающего повидавший лучшие времена танто, лезвие которого все еще было у шеи Кагами, другого оружия у него не было. Мужик застыл и Рета улыбнулся шире, демонстрируя полоску белоснежных зубов. Язык прошелся по нижней губе, и бандит сглотнул, рука его дернулась. Пользуясь этим, Кагами моментально перебросил шест в левую руку и ударил его концом нападавшего в живот. Мужик моментально согнулся, роняя оружие. Кагами оскалился в широкой улыбке и Кисе, сам не ожидая от себя, улыбнулся в ответ — впервые за три недели вполне искренне. Второго мужика они обезвредили совместно. ++ Спать вдвоем было удобно. И тепло. И не страшно. Кошмары, мучившие Кисе, отступали, когда он слышал размеренное, ставшее привычным чужое дыхание. Они раздобыли футон, стелили его поверх циновки и накрывались тонким шерстяным одеялом. Тайга лично вырезал вторую кружку из бамбука и буднично вручил ее Рете. В спину неслось всякое. Большинство людей по непонятным причинам принимали их за пару и вели в соответствии со своим пониманием. «Голубки», «Купи своему дружку заколку», «Парные кольца для красивой пары» — неслось в спину при посещении рынка. «Ты нашел себе гориллу для защиты?», «Из-за своей куклы, небось, постоянно в драки влипаешь?», «Умрете спина к спине, настоящая любовь!» — слышалось насмешливо от противников. И Кисе все никак не мог понять — почему? Да, они держались рядом. Из-за частых совместных драк они могли подхватывать движения, с полувзгляда понимать друг друга. Оба брали на рынке продукты с учетом предпочтений попутчика, обмениваясь незлыми шутками. Наверное, со стороны они и вправду смотрелись как парочка, но они были хорошими друзьями. ++ В Академию они попали с опозданием, и Кисе себя очень в этом винил. Ему настолько не хотелось оставлять налаженную жизнь, что когда они все-таки добрались до комиссии, прием уже кончился. Перебрасываясь с дежурным шинигами ничего не значащими словами, Рета отслеживал реакцию друга. Тот сначала нахмурился, а потом шутливо толкнул его в плечо. Глаза Тайги были предельно понимающими. Казалось, Кагами знает, о чем именно беспокоится Кисе. Они вернулись в их тихий квартал, Тайга продолжил свою поварскую работу в раменной, а Рета вернулся в лавку вагаси. Старушки, розовея, почти каждый день брали у него еду, шепотом осведомляясь, как у их любимца дела с тем грозным тигром. Кисе уже даже не пытался объяснить, что они друзья. Просто ослепительно улыбался и успокаивающе говорил, что все отлично. ++ На следующий год они успели вовремя. Шинигами из приемной комиссии неодобрительно смотрел, как скрестивший на груди руки Тайга ждет Рету, проходящего испытания. — С парами всегда такие проблемы, — покачала головой сидящая за соседним столом девушка. Улыбка Кисе не дрогнула, хотя ему хотелось схватить экзаменатора за грудки, и вытрясти из него правду: вот откуда он берет подобные мысли? Фыркнув, шинигами кивнул, вручая Кисе деревянную табличку. Глядя на друга, Кагами отлепился от стены, направляясь в следующую комнату. Складка между тонких бровей говорила сама за себя. — Опять?.. — хмыкнув, поинтересовался Тайга. Рета отрывисто кивнул. ++ Через месяц вся их группа и часть старшекурсников были уверены, что их прочную пару может разлучить только смерть. В спину доносились опасливые вздохи, соседи по комнате аккуратно предложили им установить седзи, отделяя часть комнаты для почти семейной пары. Кагами ржал в сторонке, а Кисе вежливо отказывался от сомнительной чести. Тайга вообще относился ко всему проще. Рета, правда, эту тему в разговорах с Кагами не поднимал, но примерно представлял, какой будет его реакция. Девчонки из группы, завистливо вздыхая, спрашивали, где он нашел такого замечательного Тайгу. Кагами сквозь смех рассказывал, что парни пытаются вытрясти у него тайну ухаживаний за красивым человеком. ++ Как-то ночью, успокаиваясь после первой сданной сессии, Рета привычно прислонился к чужому плечу. Тайга покорно подвинулся, освобождая место на футоне и Кисе вытянулся рядом с приятелем. Озябшие руки быстро согревались, чувствуя знакомое тепло. Рядом с Кагами было спокойно. — Почему все думают, что мы встречаемся? — спросил Кисе, задавая давно мучивший его вопрос. — Пускай думают, — вяло махнул рукой задремывающий Тайга. — Они просто никогда не видели нормальных друзей. Тяжелая рука привычно легла поперек груди и Кагами растекся по футону. Чувствуя, как засыпает сам, Рета широко улыбнулся. Все было правильно.