Выжить после смерти (драбблы)

Куроко тихо и привычно проскользнул в кабинет Айзена. Он уже около месяца ошивался в Хуэко Мундо, вызнавая точные данные о силах противника. Члены Эспады и обычные нумеросы были тщательно проанализированны, катологизированны по системе Мидоримы. Сейчас же Тетсуя пытался узнать хоть немного о планах Соске, который имел прекрасную привычку говорить сам с собой наедине. В этот раз что-то было не так. Айзен не сидел, привычно уткнувшись в стопку бумаг. Крутящееся кресло было отвернуто от массивного стола, за широкой спинкой было видно только едва заметно двигающуюся руку. Куроко, заподозрив неладное, только сильнее сжал рукояти оружия, чувствуя пальцами кожаную оплетку. Он медленно обошел стол и застыл как вкопанный. Самопровозглашенный ками мира пустых, упершись затылком в кожаную спинку кресла, самозабвенно дрочил. Глава отряда Омницукидо несколько секунд тупо пялился, а потом поспешно отвел глаза. В его практике слежки бывало всякое, но самоудовлетворение человека, которого все Сообщество Душ считало асексуалом, было за гранью его понимания. — Зачем ты отвел взгляд, Тетсуя? — вдруг хрипло спросил Айзен, приоткрывая зажмуренные от удовольствия глаза. Сердце в груди забилось пойманной птицей, руки затряслись, Куроко панически оглянулся, пытаясь найти выход. Дверь, прежде едва приоткрытая, теперь была наглухо заперта. Он замер испуганным кроликом, молясь, чтобы его шикай прикрыл его от внимания сильнейшего шинигами. — Ты думаешь, я не знаю, что ты следишь за мной, Тетсуя? — продолжил он хрипло, на грани стона. Рука задвигалась чуть быстрее. — Смотри, какую реакцию ты вызвал. Больше всего на свете Куроко хотелось провалиться сквозь землю. Или хотя бы закрыть лицо руками. Глава отряда Омницукидо был готов даже прямо сейчас вернуться в прошлое, чтобы сказать молодому себе ни в коем случае не сотрудничать с Йоруичи. Что угодно, лишь бы оказаться подальше от свихнувшегося Айзена. — А знаешь, что я себе сейчас представляю? — продолжил Соске, прикрыв глаза. Хриплый и томный голос ввинчивался в уши, заставляя представлять все, что озвучивал шинигами-ренегат. — Что вместо кулака по моему члену двигаются твои губы. Я представляю, как толкаюсь в твой горячий рот, запутав пальцы в твоих волосах. Ты же позволишь мне самому задавать темп, а, Тетсуя? Куроко хотелось заткнуть уши, закрыть глаза, оказаться на другом конце мира. Даже среди толпы квинси. Даже наедине с Эспадой. Где угодно, только не здесь. Айзен принялся активнее толкаться в кулак, облизывая пересохшие губы. — А еще я люблю представлять, как ты меня оседлаешь. Думаю, мышцы главы отряда Омницукидо достаточно сильные, чтобы поддержать наш бешеный темп. Наверняка на белой коже ягодиц останутся прекрасные синяки от моих пальцев, а шея будет багровой от засосов. — Соске резко распахнул глаза, вперивая взгляд затуманенных страстью глаз прямо в тот угол, в котором стоял Куроко. — Ты же будешь стонать мое имя, Тетсуя? Посмотри на меня. Глава отряда Омницукидо застыл, как кролик перед удавом. Каштановые волосы бывшего капитана пятого отряда растрепались, на щеках горел лихорадочный румянец, губы блестели от постоянно пробегающегося по ним языка. Ноги под жарким тяжелым взглядом будто налились свинцом, пальцы до боли сжали рукояти оружия. Лицо горело от стыда и злости, Куроко, застыв, смотрел в глаза Айзену, стараясь не обращать внимание на то, что чужая рука движется все активнее. Нужно бежать. Скрыться. Только вот бежать некуда. — А может быть ты хочешь, чтобы я перегнул тебя через стол? — продолжал говорить Соске, глядя прямо в расширенные в ужасе голубые глаза. — Чтобы ты, голый, беспомощно скреб пальцами по лакированной столешнице, в поисках опоры от сильных толчков. Глаза Айзена томно прикрылись, рука задвигалась рвано, хаотично. Низко выдыхая, он продолжал говорить. Его бархатный, хриплый от желания голос ввинчивался в уши, будто навсегда отпечатываясь на коре головного мозга. Куроко хотелось зажмуриться, но он стоял, широко распахнув глаза. — А может быть ты хочешь опробовать стол в зале собраний, Те-тсу-я? Черный мрамор и белая, в бордовых кровоподтеках кожа. А с зацелованных, искусанных губ срывались бы только стоны и мое имя. — Соске замолк, сбиваясь с ритма. Грудь быстро вздымалась, движения ладони стали совсем хаотичными. — Ты же хочешь помочь мне, Те-тсу-я? Хрипло выдохнув имя, Айзен кончил, забрызгав руку и свою белую форму. Соске растекся на кресле, блаженно закрывая глаза. Глава отряда Омницукидо стоял ни жив ни мертв, в груди гулко бухало сердце, а пальцы тряслись. Ноги, наконец, стали слушаться и Куроко, чувствуя, как ходуном ходят колени, неслышно пошел к двери, стараясь не дышать. Дверь все еще была наглухо закрыта и невидимке только оставалось надеяться на чей-нибудь визит. Отдышавшись, Соске обтер пальцы черным платком, а затем пробормотал короткую формулировку демонической магии, убирая следы и тяжелый запах. Кресло провернулось, Айзен вновь уставился ровно на то место, на котором скрывался шпион. — Еще раз почувствую тебя здесь, исполню все, о чем фантазировал, — под повелительным жестом руки дверь скрипнула. Не чуя под собой ног, Куроко ужом проскользнул в узкий проем и едва не сорвался в шунпо. В спину донеслось: — Возвращайся, Те-тсу-я.