Софист, часть 3. Вершина

      - Всем здрасти! Не ждали? А мы припёрлися, - бодро приветствовал Софист, спокойно подкравшийся и театрально откинувший полы лист-плаща, чтобы похвастаться обновкой из дубовых лист-штанов и кленовой лист-рубахой, окрашенных в весёлую палитру оранжевых и жёлтых тонов соответственно.       - Та-да-ам! – Подпел выскочивший кобольд, около часа назад заразивший человека своим неописуемым восторгом по поводу волшебно отремонтированного музыкального инструмента, магически поименованного лютней грёз Диикина. Торжественный перебор аккордов не только обогатился великолепным звучанием мелодичной древесины, но и дополнился световыми переливами заколдованных струн с отстреливанием мелких искорок из перьев, сделавшихся радужными после усиления лютни волшебством найденного у шамана кольца цветных брызг. Инвертированная боевая магия сна и усталости прозвучала бодрящим мотивом, переполошившим послеобеденную одурь, охватившую понурых школьников.       - Гхы-гы-гы! Что за шуты гороховые? – Попытался отшутиться нервный Ксанос, ненавидящий быть застигнутым врасплох.       - Идиот! Дебил! Где ты шлялся, подонок?! – Вспылила Миша, рассердившись не на шутку. Ну, ещё бы она не была нервной – впереди её ждала встреча с драконом! Правда белым, но детской травме было плевать на цвет.       - При, Софист. А ты же ведь хотел убивать кобольдов толпами и каждого препарировать на кусочки? Даже меня нанял помогать тебе раскалывать их черепа! – Почти одновременно с паладином грозно заявила Дорна, поигрывая своей удивительной древней секирой, доставшейся в обмен на эльфийскую реликвию. Жрица Вергадайна сама была рада обжуливать, но это её и только её прерогатива!       - Твоя честный?! – Каркнул Диикин с перепугу и присел на задрожавших коленках. Он вообще был не рад затее лично провести друида к своему Хозяину, а тут ещё и кровожадная троица нарисовалась. Как ранее поведал словоохотливый бард, он лично видел, каким образом «доспех-человек» разрубила пополам одного из нападавших кобольдов, а «валун-баба» расплющила всмятку другана детства…       - Спокойно, Диикин, - человек твёрдо взялся за хилое плечо кобольда. - Если жрица бога торговли будет вестись на всякий бред, то она станет самой нищей и позорной, - прокомментировал Софист, переставший улыбаться и едва не сморозивший сентенцию про блеф. – Но запомни, драконий бард, женщинам всегда и всюду не зазорно петь дифирамбы. Напой что-нибудь… - подначил парень своего нового дружбана, понимающего раз в два слова. Ну, Диикин и сбряцал, по своему разумению и явно подражая ранее слышанному:       Отведу мою милашку       К зелёному дубу.       Пусть её е*** медведь,       Я больше не буду.       Ксанос зашёлся кашлем, лицо Дорны покрылось красными пятнами, Миша подавилась заготовленной фразой, а Софист нервно хмыкнул:       - Правда, Диикин весёлый?       - Диикин хороший, честный! – Заискивающий кобольд, получив одобрение от «великий герой друид», попытался понравиться новой компании. – Сам Хозяин хвалить Диикин! – Гордо сообщил он, хотя по пути из Бламбурга сперва затруднился ответить, когда Тимофаррар открыто и прямо одобрял его.       - Довольно лишних слов, - волевым тоном произнёс Софист, хмуро глянув на каждого соученика и подняв правую ладонь, чтобы сжать кулак в приказе помолчать, тем самым захватывая право командовать. – Сейчас Диикин ещё раз расскажет свою историю, потом вы поделитесь добытыми сведениями, затем мы выспимся под птичьей охраной и на свежую голову пойдём поздним вечером говорить с Тимофарраром, - непререкаемо сказал парень. Однако, видимо, всё своё обаяние он растратил на кобольда, потому что:       - Ишь явился на готовое и сразу раскомандовался! – Сплюнул перебинтованный полуорк, кутающийся в спальник и синий плащ с оторочкой из заячьего меха.       - Это твои сокровища накликали дракона, злодей, сам и разбирайся с ним! – Набычилась Миша, внутри сгоравшая от страха перед возможной встречей с драконом.       - Зачем лишние слова, Софист? Убить и забрать сокровища – всех делов, - предложила Дорна, уже считающая себя непобедимой, ведь с одного удара шедевра клана Делзун даже гноллы отлетали от неё шерстяными мешками. Она одна не обижалась и не сердилась на Софиста, признавая право распоряжаться - за былые заслуги и в счёт будущих прибылей. Ловушечница, как говорится, мотала на ус науку.       - Диикин не хотеть этим говорить своя как твоя, - выдал кобольд.       - Ладно, Диикин, тогда пойдём прямо сейчас к дракону говорить о тебе, а они пусть сами к нему добираются, - произнёс Софист, не унывая. В одиночку или с таким вот мелким напарником ему было гораздо проще.       - Диикин думай, что великий герой очень умная и хитрая, - воспротивился кобольд под едкие смешки Ксаноса и Миши. Из-за слов Дорны заклятье очарования прекратило своё действие, обернув жертву против заклинателя. – Но сегодня больше Диикин не поддаваться! Диикин стоять крепко, да!       - Ты обещал показать мне короткий путь, - напомнил Софист.       - Старый Хозяин помнить обида очень долго, сто лет, может Диикин не будет так долго жить даже. Диикин очень счастливая ходить с герой, как твоя, если Диикин будет свободный, - тараторил пугливый кобольд. – Если Диикин идти, старый Хозяин точно съесть его! Диикин будет прямо тут прятаться и ждать твоя помощь за сломанная статуэтка башни, честный! Диикин писать баллада в твоя великий честь!       Ксанос откровенно заржал, втайне возжелав, чтобы в честь его подвигов был написан целый сонм героических баллад. Дорне было пофиг на мелюзгу, её взгляд был прикован к волшебной лютне с её стабильным и завораживающим магическим сиянием, тянущим тысяч на десять злотых. Миша одна обратила внимание на слова о статуэтке, сразу осудив на казнь кобольда-грабителя: и укравшего лютню, и спёршего кинжал с нефритом (с трупа вожака отряда гноллов), и стащившего эльфийский листок клевера на удачу (с него же), и уволокшего широченный пояс с медвежьей пряжкой во всё его впалое пузо (с давешнего шамана).       - Как хотите, - разочарованно произнёс Софист. – Тогда я отдохну и узаймсь пленными бламбуржцами, а дракон ваш, - отрезал он, с облегчением сбагрив кобольда, несущего мифаллар, соблазняющий заклинателя непомерным могуществом.       Не слушая реплик, друид вскинул руки – из вороха исчезающих листьев взлетела белая сова. С уханьем и клёкотом к её величавому полёту присоединилась сплюшка и орлан, спорхнувшие с деревьев неподалёку. Разведывавший местность Уллю ещё по пути нашёл дупла, подходящие для превращения во временную спальню друида. Там Софист планировал хорошенько выспаться, однако теперь…       Хотелось поглядеть, как там соученики, но те сами, и Диикин в придачу, оттолкнули его помощь. Пусть сами выкручиваются – это их бремя. А людей следует скорее выручать из плена, пока их не начали приносить в жертву или ещё как использовать, торопя помощь из Хиллтопа. Не только трое школьников полагали, что именно Софист, обладающий возможностью открывать порталы, займётся бламбуржцами, с большой вероятностью прихватив с собой стражу Хиллтопа. Однако парень к этому времени уже достаточно подрос, чтобы в одиночку справиться с этой миссией да с выгодой для себя. Так даже лучше, поскольку не надо трястись над безопасностью напарников.       Заклинатель использовал все свои способности, чтобы подготовить восемь заклинаний крова Леомунда и ещё шесть таких же, но на основе метамагии протяжённости. Чтобы восстановить дома в Бламбурге этого вполне хватало. Правда, заковырка заключалась в том, что требовалось именно отремонтировать, а не строить по шаблону. Перед плановым трёхчасовым сном Софист вместо длительной болтовни по пять минут готовил заклятья - индивидуально под каждый дом, спалённый и разграбленный гноллами. Заклинатель специально сосредотачивался на стенах и перекрытиях, вычёркивая из плетения создание новой мебели и включая все имевшиеся замки, петли, ручки, щеколды и крючки с прочей мелочью для окон и дверей. Никакого дополнительного волшебства он не встраивал на этом этапе, намереваясь сконцентрироваться на разработке заклятья с уровнем сложности пятого круга – для моментального возведения особняка. Поначалу минимум с подвалом, холлом, кухней и четырьмя спальнями, совокупная площадь которых равнялась бы двум кровам Леомунда из четвёртого арканного круга (ранее представленный Адаму Блейку чертёж типового дома, позже реализованный на пару с мастером Дроганом здесь же – в шахтёрском селении). Но в будущем уже без всякой метамагии площадь особняка должна впятеро превосходить кров Леомунда и быть в два этажа с мансардой.       Сумерки начали переходить в ночь, когда одинокая ястребиная сова вспорхнула над внешне опрятными домами безлюдного Бламбурга и устремилась на юг. Низкая облачность, местами осыпавшаяся снегом, обусловила низкий полёт на уровне верхушек деревьев. Но и эта свобода и ощущение бескрайности воздушной стихии на целый час сделали Софиста счастливым – вопреки усталости от такого скоростного и прямого преодоления порядка полусотни миль. Лыжники бы точно пару дней тащились!       Знакомая карстовая воронка не изменилась с прошлого посещения. Та же муть воды, те же гроты внутри – с поправкой на укреплённые завалы обрушенных сводов коридоров. Ночная птица беззвучно дождалась момента, чтобы впорхнуть и без всякой брезгливости клюнуть в гуано летучих мышей – аспект животного преобразил хищника в добычу. Пропищав чего-то неразборчивое и слепо проваландавшись несколько минут в пустой пещере, привыкая к облику, преображённый Софист полетел вглубь на разведку по единственному переходу, оставшемуся целым.       По мере облёта Софист заключил, что гноллы отлично подготовились к нападению: повсюду стояли гонги, в удобных гротах отирались большие отряды, у каждого хорошая экипировка, молодняк и самки отсутствовали. Сбылись худшие опасения по поводу Глендира: племянник Фионы развесил язык, за что и оказался в одиночной камере при целом взводе зубоскалящих на него гноллов. Остальных людей держали за рабов, пользуя их женщин вместо своих, а мужиков просто мучили и били в удовольствие, принуждая есть сырое мясо истерзанных соседей и отдавая молодым шаманам практиковаться в лечении и колдовстве. Софист не знал точного числа жителей Бламбурга, но не раз приводился порядок в сотню, а рабов было восемьдесят три - кого-то точно уже не было в живых.       Ещё крепящегося разведчика ввело в уныние такое нововведение, как железные двери, мешающие полному осмотру логова гноллов. Но какой бы он был маг без запасного варианта? Луж здесь хватало. Оставалось отыскать нишу у валуна, подгадать уход патрульных, перетечь в стихийную форму водного архона и применить когда-то отработанное с феями заклятье невидимости, как и ожидалось в теории, на практике здорово сочетавшееся с прозрачностью воды.       Софист просто не смог не помянуть добрым словом Шемуса, который придал бывшему водяному телу друида новые свойства. Во-первых, после отбирания обратно внутренний источник водяного архона расслоился на два, обретя равновесный ледяной аспект. Во-вторых, аморфность водяной головы Шемуса усилилась, отразившись многоликостью Софиста, в стихийной форме воды способного перетечь глазами с лица на пальцы правой ноги, просочившиеся под одной из железных дверей кольцевого коридора.       Осмотревшись, Софист в водной форме легко проник через мелкие зазоры. За дверью обнаружился зверинец с черными медведями, которых били и морили голодом, дрессируя из них яростных убийц. Здесь же в боковой комнате устроился гоблин-маг, зубривший заклятья на завтра. После кобольда-барда - Софист не удивился.       Юный заклинатель прислушался к тому, что бубнил зрелый волшебник. Сам он без серебристого кольца не понимал гоблинское наречие, зато это могло Альтер-эго. Софист терпеливо дожидался начала повторения формулы следующего заклинания, когда пришло узнавание – проклятье нависших клинков, школа Некромантии! Участь гоблина была предрешена.       Незримо просочившись в комнату, архон из невидимой лужи тихим невидимым ручейком перетёк за спину гоблина, и затем внезапно накрыл его водой, заключив в собственное тело, как в капкан. С непривычки Софисту было ужасно противно изображать трепетные объятья и целовать гоблина, но пока только так он мог использовать свою естественную способность создавать воду, которой стал накачивать захлёбывающегося врага, застигнутого врасплох и не имевшего волшебных побрякушек для подводного дыхания. Чуткий друид перестал душить, когда противник потерял сознание. Откачал воду, сохраняя жизнь, но не приводя в чувства. Естественно, обезоружил и связал собственной одеждой гоблина. Слегка зачарованные волшебные наручи всяко лучше простых будут, а у Диикина никаких нет. К укрепляющему жизненные силы кинжалу подойдёт волшебный ножик – тоже со слабейшим наговором, которого, впрочем, достаточно, чтобы водяной архон – порезался… Странное и донельзя неприятное ощущение!       Осмотрев алхимический стол и сунув палец в чайную ложечку с пробой зелья, Софист непривычными чувствами водяной формы кое-как сумел определить состав - классический рецепт зелья совиной мудрости. К числу трофеев для себя отправилась шестьдесят одна золотая монета с сотней с лишним серебряной и медной мелочи, горсточка мутных кварцевых кристаллов от размеров фаланги мизинца до большого пальца, а также палочка низшего призыва животных в качестве примера для создания аналогичных артефактов – арканному иерофанту сам бог велел зарабатывать на них. Аптечка и рюкзачок с расширением пространства вдвое и облегчением веса вчетверо – для такого же низкорослого кобольда. Смешной этот Диикин, и действительно доброго мировоззрения. Они оба не видели мир – и оба хотели на него посмотреть.       Однако главная добыча в пещерке гоблина – это древний том и рабочие записи мага. Толстые страницы книги давно пожелтели от времени и рассыпались, часть уже отсутствовала. Текст был записан шифром, но между строчек и на полях виднелись многочисленные переводы, в том числе на общем языке. Они гласили, что под какими-то пещерами, надо понимать, этими, находятся руины нетерезов. Переводчик удивлялся их удалённости от пустыни Анаврок, определяя назначение как полигон для тренировки магов. Судя по всему, эти записи делались недавно, поскольку переводчик прямо тут выплеснул своё негодование тому, что проклятая чародейка подло украла те хорошие артефакты, что удалось тут найти среди бесполезной рухляди. Упоминались ученики, которых некто отправлял на исследования. По всей видимости, писавший это теперь мёртв и заменён гоблином, который продолжил исследования, остановившись на каких-то водах мудрости и встречи с духами стихий. Софист выяснил ещё кое-что полезное – нового вожака гноллов звали Гишнак.       Ох, огромен был соблазн сунуться вниз и проявить себя в испытании стихий. Однако Софист намеревался испортить планы Дж-На, о которой упоминал Диикин, слышавший это имя от хозяина, очень злящегося на неё. Пока она действовала опосредованно. Но сегодня само провидение отправило Софиста сюда вместо дракона, чтобы подвигнуть организатора гноллов проявить себя, дабы предполагаемый вышестоящий манипулятор не привлёк Дж-На к разборкам с орками-шаманами за полученную ими днём руку лича Бельферона, жаждущего возрождения.       Последний штрих… И Софист, вновь превратившись в стихийца, собой смазал дверные петли, открыв пока ещё запертым мишкам доступ к бессознательной тушке одного из их мучителей, допрашивать которого не представлялось интересным или необходимым. Водному архону уже было не воспользоваться истраченной невидимостью, а расходовать силу кулона всего ради одного заклинания – глупо. Поэтому Софист очень постарался затечь по стене на потолок. Через четверть часа да под рёв бедных медведей ему удалось тонким слоем распластаться по потолку коридора. Жутко непривычно и скорость ползком крайне медленная, но что поделать, если поторопился и всю амуницию влил в форму?       Софисту захотелось побиться головой об стену, когда он сообразил, что рябь на столь огромной водной поверхности будет прекрасным зеркалом для факельного света?! Пришлось собираться в нормального человекоподобного архона и подглядывать из-за угла, дожидаясь удобного момента для атаки.       И вот, когда дрессировщик подошёл достаточно близко и занялся поеданием сердец вепрей на глазах голодных медведей, Софист стремительно скользнул на него, сразу же закрывая пасть руками. Вновь благодаря Шемуса, водный архон моментально сменил аспект на ледяной, чтобы воспользоваться природной способностью, аналогичной заклятью переохлаждение. Начавшееся изнутри обледенение в считанные секунды казнило захлёбывавшегося мучителя зверей.       Звери не нападали на друида, который рад был хотя бы подлечить каждого из них, воспользовавшись колдовским котелком мага, куда ранее добавил своё зелье лечения критических ран и развёл своей живой водой – сотворил кантрип лечения лёгких ран. Потрескавшийся из-за сильного гнолла Софист сам первым делом сделал несколько глотков, чтобы исцелиться – во всех смыслах. А потом вылил котелок в поилку чёрным медведям, оставив открытой решётку. Гноллам в главной пещере было не привыкать к доносившимся из зверинца воплям, рыкам, чавканью, глухим ударам или звонким ударам. Туда-то дальше и обратил своё внимание Софист.       Гишнак с громадной алебардой и в одних кожаных штанах с магией ускорения порыкивал на своих воинах, находясь на каменном возвышении вожака. Наконец один из дежурных расслышал трапезу в зверинце, что-то пошутил, а потом требовательно заколотил в дверь, крича, видимо, сохранить еду или немедля поделиться оной. Довольствовавшийся слухом Софист был на грани того, чтобы напасть в случае открытия железной створки, но – пронесло. Однако долго везение не продлится.       Не прошло и четверти минуты, как в железную дверь перестали колотить, когда Софист смекнул, каким может быть ответ дрессировщика, а он точно должен был раздаться. Друид выбрал одного из чёрных медведей, полил его зеленоватой водой лечения лёгких ран и натравил на дверь в главную залу. Скрежет когтей по металлу, рёв, удары массивного тела – хороший повод припугнуть своих. Архон впитал крови вепрей, которым медведи предпочли окоченелый труп дрессировщика, и изрыгнул воды, имитируя выплёскивание ведра на буяна. Потом сам стал лужей с узнаваемо пахнущей кровью, потёкшей из-под двери зверинца. Рисковая импровизация удалась на славу.       Вскоре вожаку Гишнаку принесли его ужин, с которым он отправился к себе в пещеру – вместе с принёсшей тушку человеческой женщиной для понятно каких утех. Одним словом – варварство! Софист еле сдержался, чтобы тут же не помчатся. Однако архон кое-что подправил – течение ручья, естественным образом бежавшего вглубь пещер, но теперь раздвоившегося, чтобы часть начала скапливаться и течь ближе к пещере Гишнака. Софист не упустил шанса шмыгнуть к вожаку за закрытую дверь.       Сундуки, ящики, оружейная стойка. Вторгшийся разведчик не мешкал: сходу собрался в бугристую фигуру водяного элемента; зажал правой рукой-струёй женский рот, а левой прижал бедняжку к себе; изо рта резко обернувшемуся гноллу водяной элемент изрыгнул толстый гейзер. До того с голодным удовольствием впившийся в вепря гнолл прыгнул, и тем совершил самую большую свою ошибку: колонна воды тараном врезалась в него и почти горизонтально пронесла несколько ярдов, с хрустом костей долбанув по неровностям пещерной стены и вышибив весь дух.       Затея удалась! Остались технические детали. Софист пожертвовал более не нужным заклинанием, призвав подобного себе водного элементала. Женщина была слишком напугана и таращилась на бессознательное тело Гишнака, кулём свалившегося на пол, чтобы увидеть и понять, как отлипший от неё водный элемент превратился в человека, одетого в листья, как по волшебству, сливавшиеся с серостью камней в тусклом освещении от светящейся грибницы и мха. Софист не стал надеяться на женскую понятливость. Он хорошо подготовился ко многим случаям, а потому в одном из поясных кармашков нашёлся мясистый липкий лист, которым он залепил рот женщины, уже готовый исторгнуть истошный крик.       - Тихо! – Повелительно шикнул Софист замычавшей рабыне, узнавшей голову ученика мастера Дрогана, прослезившейся и потянувшей руки к спасителю. - Элемент, собери всю воду, усади её на пол у стены и держи руки, мой и лечи промежность, - приказал он, а сам подошёл к вожаку.       Перевернув собаку заклеенной мордой в пол и заведя руки-лапы за спину, Софист из поясных кармашков достал комок вьюнков и проткнул его чёрной иглой шлемошипа, вываренной в лишающем сил яде гигантского скорпиона. Друид знал, в какую болевую точку вставить активатор шипованных пут, чтобы пленник не успел сбросить их. Скуление так и не перешло в рык.       - От твоих дёрганий шипы больнее впиваются, Гишнак. Расслабься. Моргни трижды, если понимаешь общий язык. Хорошо. У тебя есть шанс сохранить свою жизнь и жизни своих воинов, кроме съеденного медведями дрессировщика и гоблина им на закуску. Я сейчас отлеплю лист, и мы спокойно поговорим, вождь. Если согласен, то пять раз моргни.       - Ммгмм! – Возмутилась бывшая рабыня, желая жестоко убить насильника.       - А ты молчи в тряпочку, женщина! – Софист постарался быть грозным, хотя не смог скрыть жалости во взгляде на неё. – Одно дело личная месть, другое – судьба всего племени. Вас пощадили, забрав в рабство. Поэтому гноллы тоже заслуживают пощады. Так что сиди, женщина из Бламбурга, тебе позволено стать свидетелем договорённости.       - Что ты хочешь, пл… повелитель?.. – В последний момент исправился он, проглотив «плешивого» и подольстившись к сильному и милосердному.       - Первое. Я ищу артефакты, украденные из Хиллтопа.       - А-а, ты ищешь сильные вещи, которые украли маленькие твари, которых вы зовёте кобольдами? Хо… С-сука Дж-На тоже ищет их…       - Зачем она их ищет? – Прервал он поскуливающего вождя следующим вопросом.       - Я не знаю, - рыкнул он, но получилось болезненное тявканье. Его бесило унижение на глазах у самки, которую наверняка унижал на глазах у всех рабов. – И меня это не волнует! Я хочу только, чтобы Дж-На получила свои вещи и навсегда оставила гноллов в покое!       - Расскажи о ней всё.       - Дж-На обладает большой силой, великой магией. Она пришла в пещеры гноллов… три луны назад и выставила старого вождя, Нашекка. Он бежал, а с ним много других гноллов, и теперь пещерами правит Дж-На. Она не гнолл. Она всё время что-то копает в развалинах под нашими пещерами. Она убивает тех гноллов, кто отказывается подчиняться ей. Мы её ненавидим! Мы бы непременно попробовали убить её, но с-сука слишком крута, гр-р!.. Её магия слишком сильна… Нам, гноллам, нужна… помощь…       - Как она внешне выглядит?       - Похожа на эльфа, но пахнет демонами…       - Какой артефакт ей уже доставили?       - Гнилой драконий зуб…       - Вглубь ведут двери. Где твой ключ?       - В штанах. Левый карман, - добавил он после женского мыканья.       - Она там?       - Все ушли.       - Отлично! Значит, слушай, как мы поступим. Ты ведь помнишь мой прошлый визит?       - Все помнят…       - Я сейчас повторю обвал со входом в руины, но в больших масштабах. Потом ты и все твои гноллы разденетесь донага и быстро перенесёте в каверну с рабами все свои шмотки, ящики, подстилки – всё своё и пещерное имущество, включая снятые с петель железные двери. Я полагаю, ты знаешь, куда бежал старый вождь Нашекк. Бегите ему на поклон. Дальше вместе с ним отправляйтесь по стойбищам гноллов и объединяйтесь, чтобы больше никто из ваших не стал рабами Дж-На. Но взамен вы должны освободить из рабства и направить конкретно в Джалантар все светлые расы: людей, эльфов, дварфов, халфлингов, гномов и смесков всех перечисленных. Если в ночь на тридцатое уктара магия провидения покажет мне хоть одного не отпущенного, то на Мунфест будут поминать всех гноллов Верхней Руавинской Долины: друидическая магия сделает вас всех бешеными, сами друг дружку глотки перегрызёте. Я ясно выразился? Повтори, вождь, о чём мы договорились.       Гишнак сумел несколько раз рыкнуть, но зря пошевелился, проколов себе шкуру в десятке с лишним новых мест. Софист на такое поведение начал бесцеремонно собирать в склянку слюну и кровь вожака, потом отстриг ему усы, уши, шерсть на загривке и хвост. Беднягу проняло настолько, что гнолл сдался и согласился со всеми требованиями. Вскоре он уже стягивал свои окровавленные волшебные штаны, в которые Ксанос рад будет влезть даже без стирки, но добродетельный заклинатель был намерен всё отмыть и за ремонтом изучить их чары. Себе Софист забрал несколько кристаллов и мешочки с разными монетами, а палочку волшебных снарядов и аптечки прихватил для Дорны с Мишей. Остальное барахло – контрибуция бламбуржцам.       - Элемент, обними гнолла, - приказал друид. Почувствовавший себя преданным вождь вспыхнул злобной ненавистью, глухо зарычав в бессилии. – Дурак ты, Гишнак. Какой гнолл сейчас послушается такого изуродованного вождя? Я собрал ингредиенты для обещанных чар бешенства, но не хочу становиться для вас смертельным врагом, - великодушно пояснил Софист, доставая и выливая в водяного помощника зелье лечения средних ран. – Нормальные друиды вообще выступают за мир во всём мире. Бери, пей до дна, и свою лечку тоже. А теперь… лёгкая регенерация! Вот, скоро станешь, как новенький. Мм, свою алебарду вождя можешь забрать с собой, Гишнак, на ней советую тебе присягнуть Нашекку, как вассальное племя, - смекнул Софист лучший вариант, посчитав это более разумным, чем отбирать волшебную алебарду в пользу капитана Ганмана (иллюстрация 021). И жри быстрей свой ужин – заклятью нужно мясо и кости для полного восстановления плоти хвоста.       Разобравшись с гноллом, Софист присел и накрыл женщину одной из выделанных шкур, принадлежавших вожаку. Бедняжка уткнулась в мех и тихо зарыдала, сотрясаясь своими нежно розовыми плечиками, которые Фаргану предстоит не один раз массажировать для сведения всех шрамов от волчьих когтей. Она заткнула уши, чтобы не слышать давящегося собачьего чавканья. И ощутила тепло, в области живота и вагины – это заклятье друида убивало зародыш полугнолла нескольких дней отроду. Это явно был эксперимент демонфеи, ведь сроки вынашивания и другие характеристики двух видов не позволяли скрещиваться.       Спустя десять минут после достигнутых с Гишнаком договорённостей порыкивающие гноллы поджимали хвосты, наблюдая за великой магией, превращающей стены и потолок пещеры со штольней к руинам в текучую грязь, ведомую элементами грязи. По мановению руки Софиста двое из трёх захлопнули створки врат вглубь пещерного комплекса, чтобы сжиженная каменная порода надёжно блокировала их с той стороны. Ещё через пять минут толпа гноллов всё вытащила из «тронного зала» и «королевских покоев», включая дверь. Ещё через пять минут Софист, используя магическую силу и сродство призванного элемента применил ещё четыре заклятья размягчения земли и камня, усиливая их метамагией и своим светящимся серебром посохом. Он специально делал массу тягучей, подобно патоке, чтобы слишком жидкая грязь не прорвалась из «тронного зала» бетонировать остальные пещеры до конца полной эвакуации – включая забранных гноллами в рабство пленных кобольдов.       Пока Софист колдовал, бывшие рабы узнали детали от «любимой любовницы» вожака, но ворота в их загон так пока и не были открыты – слишком многие горячие головы хотели мести здесь и сейчас. Именно поэтому сосредоточенный заклинатель, не слушая криков и ругательств, сперва картинно и высоко подпрыгнул, выпустив через заграждение лекарского духа, а через минуту, когда тот померк, при помощи кантрипа громко закричал:       - Минута! Кто не успеет вбежать в портал до Хиллтопа, тот сдохнет в рабском загоне! Активация!!! – Проорал правдивую угрозу Софист и проявил чудеса мастерства, правой рукой раздавив волшебный жёлудь о массивную створку так, чтобы временная узловая дверь открылась с той стороны запертых ворот.       Подлеченная толпа надавила сзади на задавак, и те первыми кубарем повалились в мутный магический проём, где их уже ждал капитан Ганман и вся стража, предупреждённая через треанта Вершка, ещё сообщившего мэру, что если бламбуржцы завтра не уберутся восвояси, то их магически восстановленная деревня ещё больше разрушится. Разумеется, всплеск магии - и узловая дверь расширилась, втянув ворота.       - А я? – Сжалась женщина.       - Я с тобой, любимая! – Ободрил её выкрик из загона. Глупый поступок, но единственно правильный. Вероятно, даже, что продиктованный ревностью к пристыженному Глендиру, который уныло стоял рядом с женщиной и не смел глаза поднять на Софиста, которым этот подросток-недоумок пугал гноллов, всё-всё про спасителя выболтав.       - И вас отправлю, не волнуйтесь. Мне ещё ваши откупные переправлять, если не забыли, - сказал Софист, стараясь скрыть свои эмоции относительно неблаговидного поведения большей части освобождённых рабов.       - Милая, как ты, любовь моя? – Молодой и крепко сложенный человек только выразительно глянул на спасителя, и тут же бросился к жене, бережно обняв её.       - Так это всё по-честному? О, спасибо вам, господин Софист, спасибо вам громадное!.. – Сильная женщина рухнула бы на колени, не подоспей благоверный.       - Не забудьте поблагодарите богов, своих и почитаемых в Хиллтопе. А сейчас скорее прыгайте во второй портал и сразу бегите в сторону от гигантской волны.       - Благодарим вас, господин Софист, мы никогда не забудем ваш подвиг, - преданно заявил мужик, взявший жену на руки и вместе с ней прыгнувший в водяную плёнку, в которую был превращён элемент, растёкшийся по стенке.       Софист же наоборот отбежал, чтобы мощный ударом заклинания волны банально смыть все ящики с добром, включая железные полотна дверей, специально поставленные так, чтобы упасть сразу в портал и не повредить ничего из трофеев. Волна воды из пруда у волчьего тотема охладила разбушевавшуюся толпу бывших рабов, повалив неготовых к ней. Жители Хиллтопа и Бламбурга не шибко жаловали друг друга, но у всех прибывший мастер Дроган вызывал глубокое уважение, усиленное хворым видом (Хания и Лодар постарались доставить его ввиду отсутствия Аялы), а ещё запущенными слухами, что дварф просто так выдохся на реконструкции Бламбурга. Так что у Софиста была крепкая надежда, что всё будет упорядоченно и цивильно.       Сам же «школьник» доделал работу до конца, выбравшись из пещер и затопив грязью вход с поверхности. Проводив взглядом освобождённых косолапых и дождавшись обратного отвердевания породы на дне будущего озерца, Софист посмотрел на хмурое небо. Непроницаемый для звёздного света слой туч сорил мокрым снегом – ни зги не видать. Темень и завывающий холод отражали внутреннее настроение юноши, пасмурное вопреки спасению рабов – здесь и вскорости по всей долине у северной кромки Высокого Леса.       Затухающая аура магии под ногами способствовала думам о том, каким образом проникнуть в искомые руины, где обосновалась Дж-На, после завершения всей этих разборок с гноллами? Оставлять такой интересный объект без внимания – нонсенс для нормального мага. Просто доскональное изучение наследия древней Империи Нетерил лучше всего проводить в спокойной обстановке, без спешки и напряжения, буквально преследующего Софиста со дня… со дня его рождения в Высоком Лесу. По нарастающей, неумолимо, подобно колесу, с ускорением катящемуся с крутого склона – остановиться значит разбиться…       Софист хотел обратиться совой и в удовольствие, без спешки отправиться в ночной полёт к Хиллтопу, чтобы с глазу на глаз поговорить с Дроганом на судьбоносную тему. Однако вместо этого облепил заколдованную мидию грязью и нырнул к речному водному узлу, чтобы проверить целостность магии обелиска нетерезов и в самодвижущийся пенёк влить сжиженный ком материалов, собранных утром. Затем молитва Пращуру Деревьев и умножение способности на заклятье древесных прыжков, чтобы вновь очутиться у стоянки школьников, за судьбу которых Софист всё-таки переживал.       У кое-как отремонтированной палатки дежурила Миша, тискавшая рукоять кинжала. Она видела перед собой по другую сторону костерка у стены – свернувшегося клубком кобольда, одним глазком сквозь приоткрытое веко зло зыркавшего на непримиримую воительницу. Несмотря на ночь, не спалось и двум другим, замершим внутри палатки. Они не смогли поладить настолько, чтобы решиться идти к дракону – никто не смог преодолеть свои страхи. Подкравшийся Софист прошептал формулу заклинания, погрузив всех в глубокий сон. Двух с половиной минут волшебства хватит, чтобы коматозный обернулся нормальным. Оставив Уллю за ночного сторожа и надев ученическое кольцо Дорны на палец Диикина, Софист украл дварфа.       - Что? Где? Софист?.. – Дорна с трудом продрала глаза.       - Ритуал. В Вершке. Да, - ответил друид, сунув под девичий нос горько пахнущий цветок, продирающий ото сна на манер нашатыря. – Я обещал тебе ещё кое-что важное в нашу первое встречу, Дорна. Другого времени может не представиться.       - О чём ты, вор? Ты столько елея тогда вылил, - угрюмо сообщила девушка, по меркам дварфов, едва достигшая совершеннолетия.       - О чреве и девочках-тройняшках. Нанесение сигила на живот в виде татуировки отнимет час, потом верну на ваш экзамен с драконом.       - Стоп-стоп-стоп! – Замахала она руками, поднявшись. – Не гони дрезину.       - На столе рисунок и все компоненты. В ближайший час мастер Дроган будет занят бламбуржцами, потом у нас с ним назначен серьёзный разговор, а в полночь он будет волноваться за свою любовницу Аялу.       - Лю… любовницу?! – Дорна ошарашенно заморгала, силясь соображать одновременно несколько мыслей.       - Заклинание альтер, второй арканный круг, - произнёс Софист, укоротившись на фут и раздавшись на два в плечах, представ молодым и статным дварфом, у которого красивые человеческие вихры завились в мелкую овечью кудряшку. – Им обоим за двести лет, Дорна, они более века знакомы, - басом поделился парень в листьях. – Но на нём свет клином не сошёлся. С приданым из сокровищницы дракона к тебе очередь женихов выстроится.       Вскоре девушка врубилась в главную тему, потребовав подробных разъяснений о сути ритуала и последствиях. Неспешно разработанный Софистом за месяц после встречи с Дорной магический сигил отличался простотой: три круга треугольником символизировали троих детей, круг в центре означал единство, дуги обозначали препятствия и ворота. (иллюстрация 022) Дорну жутко смутила необходимость обмазывания спермой девяти солдат, что для колдовства обуславливало тотальное окружение мужчинами, дававшее эффект концентрации всего женственного во чреве. За неимением лучших компонентов и спешкой проведения сейчас вместо усиления весенней астрологие, результат будет требователен к соблюдению условий: девять лет на перезарядку сигила, каждый год с новым сексуальным партнёром из расы дварфов надо ложиться тр*** девять ночей подряд – понесёт только от каждого десятого на каждый десятый год. Но даже если нарушить условия, то одну девочку от одного дварфа точно получится рожать. Вот только не удастся обойти условие беременности каждый десятый год – заряжающийся сигил просто выдаст сохранённую сперму случайного полового партнёра из предыдущих. А если десять лет соблюдать целибат, то сигил вывернет матку наизнанку, навсегда сменив пол Дорны на мужской. Разумеется, носительница этой необычной татуировки может сама выбирать, какое соитие станет плодоносным. И у неё впереди будет год, чтобы начать циклы первым зачатием или вовсе отказаться от сигила - через год без применения вся вложенная магия сама и бесследно развеется. Так что у Дорны имелось достаточно свободы для манёвра – согласилась взойти на древесный алтарь. Она не догадалась спросить, почему только Софист может такой сигил поставить, почему всех девушек не татуировать и зачем нужны такие сложности, когда можно использовать волшебное подобие с тем же большим кошачьим приплодом, как для той же Куадки или Фионы.       - Прошу глубочайших извинений, Софист Вершинный, - старик наклонил голову, изображая низкий поклон. – Я совершил недопустимую оплошность, мне очень стыдно за свои низменные инсинуации… - повинился он, когда Хания кое-как выперлась из его дома, и дварф остался наедине с заглянувшим к нему в гости неуловимым…       - Но в итоге всё обернулось к лучшему для многих, а одиночки переживут, окрепнув, - тихо произнёс не по годам умный Софист, по заведённой мастером традиции, сидевший в соседнем кресле у пылающего камина, обладающего такой замечательной особенностью, как чары конфиденциальности. – С вашего позволения я перейду сразу к срочному делу, ради которого просил встречи в столь поздний час.       - Ну, с таким подарком, как ловец снов… В общем, огромное спасибо тебе. Так в чём дело, Софист? – Дварф нервно задёргал свою бороду. Многие сотни судеб стояли на кону нынешних событий, чтобы печься о своих невзгодах.       - У вас есть дети, Дроган? – В лоб спросил молокосос старика, ещё ощущая руками пылкость кожи Дорны, сопровождённой обратно в спящий лагерь, чтобы она подежурила вместо уснувшей Миши и потом отругала её, всю такую правильную - трусиху.       - Кхэм-кхэм!       - Вы прекрасно понимаете, мастер, что сейчас время уникальных возможностей. Просто послушайте ход моих рассуждений, хорошо? – Поинтересовался Софист, определённо испытывающий неловкость и робеющий обсуждать личные темы, напрямую касающиеся седобородого старца.       - Выкладывай, - буркнул дварф с пересохшим ртом. Он был в Храме Благодарения Истишиа, впечатлялся и оценил совет, данный относительно глаз. Это стоило того, чтобы снисходительно отнестись к дерзости молодости к выстраданной старости.       - Я не пошёл на поводу Дж-На, по нюху гноллского вождя Гишнака, являющейся демонфеей. Она сама оказалась запертой в собственной ловушке и лишённой подчинённых. Вероятно, что Дж-На последует прежней логике и атакует зимнего дракона Тимофаррара, чтобы командовать его армиями кобольдов и заодно расквитаться с бывшим союзником, завладев артефактами, захваченными его слугами. Мы можем вмешаться под финал, чтобы добить выдохшегося победителя и вернуть сразу все три оставшихся предмета. Дракона использовали, он это понимает, и по словам персонального шута слишком злопамятен, чтобы дождаться самого подходящего момента и смертельно отомстить людям за своё прошлое унижение. Поэтому его придётся убить. Практически всё в тоннах его массы является волшебными компонентами, в сумме на миллион золотых – это без учёта накопленных сокровищ. Транспортировка дело хлопотное и опасное, но вместе с вашим висмутовым умножителем я смогу на несколько минут создать мобильную площадку, что выдержит вес туши – сокровища в моём дырявом платке перетащить не проблема. Часть компонентов с дракона мне самому понадобится, я сразу заберу – с запасом. Кристаллы тоже все мои. Школьникам подходящие артефакты – остальное вам, как мастеру, возглавившему и координирующему атаку. Я даже могу предоставить вам волшебную палочку малой бури зарядов Исаака и улучшенную палочку волшебных снарядов, добытую у гоблина-мага в пещерах гноллов. Но это всё прелюдия, мастер Дроган. Что вы думаете о женитьбе по расчёту на Дорне?       - Кхм! Ты что же обо мне думаешь?.. – В чувствах спросил старик, проглотив слово «паршивец».       - Хорошее. Предоставите её семье выкуп – труп белого дракона. Заведёте с ней детей с сильной дварфской кровью и большим наследством из драконьей сокровищницы – своих лучше воспитывать вместо чужих. Грамотно выведете молодую жену в свет и переключите на неё свои богатые связи, сделав жрицу Вергадайна завидной и влиятельной невестой. Я даже за время полёта придумал объяснение, как вам не отступиться от своей религии… Как стригут кусты смородины ради их здоровья и роста, так и опасный артефакт из драконьего зуба лучше уничтожить в стихийном огне ради ковки множества новых изделий в возрождённой или улучшенной печи под Сандабаром. Возможно, и руку лича потом туда же стоит отправить. Я полагаю, что могущественная маска да в большом городе обязательно найдёт своего вора. Целесообразнее сразу отдать её за нерушимый договор с воровской гильдией. Пусть её члены друг друга режут за маску, а вы скуёте волшебный огонь для разгона теней. А статуэтка башни слишком загадочна, чтобы сейчас принимать её в расчёт, - привёл доводы Софист, разливая по второй чашке горячего шоколада со специями.       - Хитро и мудрёно, - подытожил старик, маленькими и неторопливыми глотками выпив полкружки отвара, стимулирующего мозговую деятельность.       - С Дорной я ещё в первые дни говорил относительно того, чтобы наложить на чрево благословение щедрого материнства. У дварфов, как и у эльфов, наблюдается вымирание расы. Если появится влиятельная мать с десятками сплошных дочерей, что породнятся с наследниками или влиятельными представителями раздробленных кланов, то возрождение легендарных Делзун воплотиться в реальность.       - Уму не постижимо… А моя школа? Что с ней ты хочешь сделать?.. – Несколько жалобно спросил старик, понимая, что вновь попался в капкан чужой логики.       - Сделать обмен имениями с бароном при условии его немедленной свадьбы на какой-нибудь вдовой молодке из Бламбурга. Ваша усадьба несравнимо приличнее имущества Шаттлкомба, а простаивает почти пустой. А школа – подобающее воспитание юной супруги отнимет всё ваше время и нервы, - вымученно улыбнулся Софист. – Нынешним школьникам можно завтра уверенно зачесть экзамен - сразу после беседы с драконом. Они уже прибарахлились вещами и монетами, чтобы обзавестись собственным домом в пригороде или квартирой, куда можно вернуться. Думаю, Мише самое место в войске Союза Лордов, а Ксаносу несколько лет точно следует поколесить по миру с каким-нибудь караваном в качестве наёмника в охрану. Я думаю, что и мне судьба велит свет повидать вместо зарастания мхом.       - Ясно… - протянул маг, смакуя напиток и не торопясь принимать окончательное решение. Кое-какие идеи сосунка коррелировались с думами самого дварфа. – Мэр Адам закупил стройматериалы, как вы с ним договаривались. Угроза нападения гноллов миновала, надо полагать, поэтому на днях их доставят обозом из Эверлунда. Строить будешь без меня? – Поддел арфист, из своих соображений молчаливо прикрывавший мощь юнца репутацией своего имени.       - Я передам Хании один жёлудь, чтобы она спозаранку слетала и доставила. Грядущим утром и возведём «вместе», убедив бламбуржцев возвращаться восвояси, а Дж-На в том, что у нас несколько другие приоритеты и возможности, чем она себе воображает. После обеденного сна я буду готов сражаться…       - Значит, это ты подстроил… - недобро протянул дварф, в чехарде мыслей сообразивший о том случае с рукой Дорны в его спальне.       - Честно, даже хотел помочь ей с ловушкой для оседлания и залёта, чтобы ваш жизненный опыт и сила расцвели детской одарённостью и талантами. А любовь… Амбициозным не пристало мелочиться - сразу в божество, - дерзко хмыкнул Софист, кощунственно намекая на жреца Дрогана и его богиню магии Мистру. Юнец доподлинно знал, что та же Мистра раньше была человеком, простой смертной волшебницей, что боги точно так же подвержены многим человеческим страстям, что суть их отличия заключается в обладании расширяющей способности эссенцией божественных сил – полубожеству или божеству не обязательно даже быть в составе Пантеона.       - Ничего святого, - неприязненно уронил дварф, задетый за живое.       - Великая цель требует великих жертв, - знающе вздохнул Софист и тяжко выдохнул. – Ладно, мастер Дроган, извините за прямоту, но моё дело предложить выбор, а уж вам решать, остепеняться ли на пользу расе, стойко принимая общественное порицание за разницу в статусе и возрасте, или продолжать заклятьями строить из себя того, кем не являетесь. До встречи утром.       - Не гони лошадей, Софист.       Дроган много чего мог рассказать юнцу про тяжести общественного порицания, про долги и прочие понятия. В конце концов, про единственного ребёнка и тяготы семейной жизни, от которых дварф сбежал в поисках приключений. За два с лишним века старик чего только не пережил. И вот, казалось, нашёл тихое местечко и достойное занятие – учить молодых изгоев не гибнуть с первой поганки по голодухе. Так ведь не стало покоя – гонят в толкотню и суету большого города. Патриотизм будят – в старике то! Столько сил и времени положившего на алтарь благополучия городов, что на себя с гулькин нос осталось. А уж рассказать про то, как изменилась Мистра со Смутного Времени – так вообще…       Старый жрец не хотел себе признаваться, что в последнее время… что не первый год гонит мысли о Блуждающем Исследователе. Дагмарен Светлая Мантия приветствует новые методы исполнения дел просто из радости экспериментирования. Софист с его сиянием в глазах и свежим видением заклинаний жуть как похож на божественное воплощение бога дварфов, покровительствующего волшебникам, учёным, изобретателям. Впору действительно всерьёз задуматься о благе для собственной расы и долге служения собственному пантеону богов вместо заботы о неблагодарных людях с их короткой памятью и их божествах-неумехах, на молитвы прорицания упорно отвечающих – одержим!       - Ты упоминал про «замковую башню» - задумал отгрохать громадину и поселить туда всех жителей Хиллтопа? – Осведомился Дроган.       - Да, - кивнул парень, заподозрив крупный просчёт.       - Сперва расширишь нынешние дома, а потом всё на разбор под замок?       - Угу…       - Людские города и деревни сплошь из частных домов, - ухмыльнулся дварф, про себя дивясь «своеобразности воспитания» чуда в соседнем кресле. – Сейчас твой номер может пройти, Софист, но после следующей страды никто не захочет менять собственный дом на коммунальное жильё. Вдобавок, для замка понадобится отдельный гарнизон. Кхе-кхе! Мне очень отрадно видеть в тебе доказательство, что и ты не избег тяги магов к строительству башни, но под влиянием друидизма – для других, - Дроган зацепился за хороший повод приподнять настроение в эти тягостные часы ожидания вестей от команды Аялы.       На этом сравнении старик смекнул, наконец-то разгадав двойственное ощущение от Софиста – в экстремальной ситуации душа вспомнила свои прошлые перерождения магом и друидом! Вот отгадка его одержимости прошлым! У старика даже глаза увлажнились – это ж надо было быть таким слепым глупцом! Храм Благодарения Истишиа фактически подарил прозрение…       - Сходи в кабинет, Софист, второй стеллаж, верхняя полка с альбомами, - растроганно попросил дварф, спроваживая юнца подальше от бури своих непрошенных эмоций.       Пока недоуменный юноша ходил за «макулатурой», которая наконец-то могла на что-то сгодиться, Дроган подумал, что после купели Шемуса совсем кисельным стал, а может быть и всегда таким был, вековой работой полевым агентом арфистов дослужившись до Мастера Арфиста – почётного вместо действующего с реальной властью внутри всей организации вместо горстки старых добрых сподвижников.       Софист даже растерялся, не зная, как выразить свою признательность мастеру, поделившемуся своими нереализованными мечтами – детально проработанными схемами строительства всяких разных башенных комплексов. Искатель приключений слишком много времени путешествовал, чтобы где-то создать своё личное укрепление и поселиться в нём. Для Дрогана надёжным тылом всегда была штаб-квартира Арфистов в башне Мунглейм. А потом он стал тайным хранителем четырёх артефактов, законспирировавшись под зажиточного фермера. Временная усадьба с подземной лабораторией как-то сама собой стала постоянным домом, в котором ежедневные мелкие доделки скоро создали настолько уютную для дварфа атмосферу, что рушить всё и переделывать в башню руки не поднялись.       Среди прочих планов Софист нашёл и тот, что напоминал его собственный проект, только пятикратно меньший – сторона соты в двадцать футов вместо ста и диаметр башен в восемнадцать футов. На первом этаже воинский зал с громадным камином, оружейной и спаленкой привратника, а третья башня – винтовая лестница. На втором этаже хозяйские покои с собственной ванной комнатой и круглым кабинетом – общая площадь чуть-чуть превышала круглые полуземлянки деревенских жителей. На третьем зал приёмов с большим столом по центру. На четвёртом половина отводилась кухне, отгораживавшейся от коек челяди. Пятый этаж для стреломётов, оттуда три винтовых лестницы на плоскую крышу с зубчатой окантовкой. (иллюстрация 023)       Эту архитектуру Софист и принял в разработку под Казарменную башню, что будет стратегически выгодно дополнять пейзаж, а не довлеть над ним. Место для неё всего одно подходило, зато – идеально. Как раз на завороте от нынешней «казарменной фермы» Пайпера к восточным воротам торчал монолит – в самом углу из обрывистых склонов холма, более двух тысяч лет назад бывшего верхушкой скал прямо на севере от Хиллтопа. Башня с винтовой лестницей будет выступать вперёд – точнее на юго-восток. Правда, восемнадцать футов – мало, а тридцать уже многовато. Как для башни с лестницей, так и для колдовских возможностей Софиста. Но если поднапрячься… Также понадобятся другие конструктивные изменения для учёта всех обстоятельств, желаний и амбиций мага, моментально утонувшего в пучине планов.       Во-первых, никаких двух дополнительных спиральных лестниц на крышу. Вместо них вообще будут балконы для взлёта и посадки трёх грифонов, под гнездо которых отводится вся сота пятого этажа. Конечно, для одной винтовой лестницы ширина ступеней более двух с половиной человеческих ростов – это непомерная роскошь. Но можно мудро схитрить, сделав две в одной: крутая и узкая винтовая лестница в самом центре и опоясывающая её вторая, просторная и с окнами-бойницами. Чисто конструктивно так башня получится крепче и обороноспособнее. Два с половиной фута – толщина внешней стены, фут в центре на ось ступеней внутренней лестницы и фут на толщину её стен, итого комфортная ширина в четыре фута для центральной и удобные семь на основную, что свободно позволит на один пролёт организовать по три окна-бойницы. Поскольку диаметр башен увеличен на треть с лишним относительно схемы Дрогана, то их рационально глубже вдавить в углы, чтобы втрое расширить проход супротив ярда – не всякий латник или дварф даже боком протиснется.       Во-вторых, холл на первом этаже. Он будет служить парадной залой с кабинетом и арсеналом под доспехи с оружием и алхимию с аптечками. Образования Майлза вполне хватит вести бухгалтерию и служить интендантом замка. Поскольку стороны скального угла с севера и запада, то альбом с чертежами можно даже не вертеть, представив сверху юг. В этом случае вход в замок будет строго с западной стены, а не как по плану у северо-восточной грани соты. Назначение комнат в башнях разумнее тоже поменять, сделав арсенал сразу слева от входа, а кабинет с прозрачными блоками в толстых стенах лучше ближе поместить к деревенской стене и напротив святилища – в северную башню. Чтобы солдаты не жались по кустам и стенкам, справляя нужды, и не бегали далеко с поста, когда сильно приспичит, то северо-западный угол сразу слева от входа разумно огородить прямой стеной с дверцей ближе к сторожке – более чем достаточно места для туалета. К тому же, если сделать каменную кладку в самом углу прозрачной, то получится не только окошко с естественным освещением, но и призма, чтобы одновременно видеть всю площадь перед башней с много большим углом обзора, чем нормальное человеческое зрение, и при этом снаружи никто толком не различит происходящего за «окошком».       В-третьих, два взвода солдат – каждому по половине третьего и четвёртого этажей с комнатами в северной башне, где будут сержантская и келья, смотрящие на святилище и ворота в центральную часть деревни. Молодой клирик Майлз уже достаточно сжился в одной спальне с солдатами, чтобы согласиться жить в замке отдельно от собрата по вере - Пайпера. Западные половины обоих этажей получатся со смежной комнатой в западной башне – для семей лейтенантов. Поскольку на всех этажах предусмотрены цивилизационные блага, то разделительная стена протянется не как в чертежах Дрогана между гранями с запада на восток, а от опорного столба правее выхода в восточную башню с винтовыми лестницами и до северо-западного угла, где по всей вертикали будут проведены водопровод и канализация – отдельные санузлы для солдатской и семейной половин этажа. Ну и пусть, что у каждого лейтенанта будет вместо роты всего один взвод в десять солдат, среди которых два сержанта и четыре капрала на жалких четырёх рядовых. Понятно, что для ста с лишним жителей Хиллтопа воинское подразделение в двадцать три рта – очень внушительное, однако времена нынче неспокойные, а благосостояние повысилось – деревне хватит содержать. Правда, сейчас-то гарнизон недоукомплектованный как рядовыми, так и командирами, да и сама деревня должна скоро пополниться до двухсот жителей.       В-четвёртых, столовая будет на минус первом этаже. В северной башне разместится кухня, очаг которой будет греть башню через систему вентиляции. А вот под арсеналом – морозильная камера с продуктовым запасом.       В-пятых, перед входом в замок будет ров с водой, поскольку здание впишется в неровный угол, а не вырастет его частью из-за углов, под которыми к башням будут примыкать стены. Поэтому, чтобы в столовой было светло и экзотично, часть стенки рва должна стать прозрачной - и для сортирного угла весьма аутентично получится. Вода во рве застаиваться не будет, разумеется, для чего часть ручья из источника при святилище Чонти следует повернуть по защищённой трубе для питания всего замка.       В-шестых, на минус втором расположится складской этаж. Ниже главная винтовая лестница не спускается, в отличие от полусекретной внутренней. И уже с минус второго в казематы минус третьего этажа пусть ведут пролёты обычной лестницы – они легко «складываются» в случае тревоги. Хотя в тюремных застенках никого пытать и держать годами не планируется, но мало ли – приличный замок должен иметь свои казематы.       В-седьмых и секретных, из западной башни минус второго этажа – будет ход в «подземелья Хиллтопа». Сперва комплекс залов для тренировок солдат с дополнительным арсеналом и складами. Затем развязка тайных туннелей: к детскому гимнастическому полуподвалу фермы Пайпера; к подвалам кузницы и монастыря; возможно к лаборатории мага – Софист в любом случае намеревался так или иначе изжить барона Шатткомба. Но реализацию этой части, по понятным причинам нехватки времени и сил, придётся надолго отложить.       В-восьмых и сверхсекретных, в основании девятиэтажной башни разместится заклинательная зала, куда после завершения отделочных работ можно будет попасть только через круг телепортации из центра капитанских покоев посредством фокусной точки глифа опеки на первом этаже. На этом минус четвёртом этаже под восточной башней будет жить земляной стихиец, что придаст сооружению твёрдость и надёжность. Под северной – водяной, что станет управлять водоснабжением и фильтрацией отходов. Под западной – воздушный, а в центре – огненный элементал для обогрева и лучшей обороны. Так что любой, кто рискнёт сунутся готовым телепортом в замурованное святая святых, попадёт прямиком в объятья пламени. Собственно, обелиск нетерезов ляжет здесь фундаментальной плитой – вместо центральной оси. Проделывать эти работы можно будет лишь после Мунфеста, а по-хорошему – приурочить этапы к астрономическим событиям в новом году.       В-девятых, нужно выделить время на ковку шести коррозийных клинков хорошего качества, чтобы Фиона с Фарганом официально обменяли их на пять магических големов, в простонародье рекомых шлемными ужасами, и свиток редкого заклятья из пятого арканного круга. Одни ожившие латы будут в мэрии, одни в лавке при кузне, остальные три в холле Казарменной башни. Колдовской символ верного пса Морденкайнена потом надо будет нанести на дверные косяки или стенки сундуков для их защиты – очень нужный свиток с этим заклятьем обязателен к приобретению. Софист в тандеме с лордом волков Фарганом рассчитывал в будущем переделать заклятье, заменив колдовского пса на призрак лютого волка. Он вознамерился создать глиняные изразцы, чтобы надёжно встроить их в здание, правда, этого уже не получится сделать на этапе возведения. Но зато после: один на откидной мост, два на косяк входной двери, по одному у арсеналов, два на крыше и по паре на балконах, семь на винтовой лестнице у каждого этажа, четыре сверху и снизу лестницы в казематы, четыре с двух сторон тайного хода, ещё шесть на туннельной развязке – итого надо подготовить тридцать два заклинания «верного волка Фаргана». По одному на каждый зуб, хе-хе…       Софист поначалу намеревался строить эту башню «послойно», для подстраховки расходуя на каждый этаж башни по свитку заклятья особняка собственного авторства. В этом случае получается, что надо подготовить девять заклятий из пятого круга – это три подхода после полноценного отдыха днём и ночью. Вполне посильная нагрузка на юный организм. Другой способ – это на каждый этаж по три модификации отработанного крова Леомунда. В минус вся мебель и в плюс опциональная магия с невидимыми слугами, освещением, кондиционированием, тревожными контурами, кругами защиты от злого мировоззрения. С троекратным усилением кристаллами тоже хватит всего девяти заклятий из четвёртого круга, плюс всего одно из пятого для объединения в монолитное строение - физически и магически. Если на дрогановской машине сломать роперовские кристаллы, насыщенные стихией земли в памятную ночь Самхейна, то можно получить необходимый резидуум для сигила на плиту фундамента и девять расходных кристаллов концентрации, чтобы сохранить самый слоистый висмут для финального аккорда, так сказать.       Сидевший в трансе ночной мыслитель выработал алгоритм, который воплотит все задумки за раз. В частности – репетицию применения собственного заклятья особняка на жилищах селян. Для этого, правда, частникам понадобится докупать оконное стекло в свои дома. В Эверлунде его производят, но полтонны сразу вряд ли сыщется - понадобится выкупать со складов чьи-то заказы. Для башни потребуется закупить несколько тонн кирпичей, а также на неё уйдёт весь цемент и блоки из Сандабара – Хании придётся дать четыре жёлудя и также собственными средствами оплатить её телепорт из Эверлунда в Сандабар. А ещё те резные панели, что были взяты трофеем на реке Руавин в тот памятный день первой встречи с Дорной Трапспрингер. Вместо их использования для украшения придётся эти «резные доски» сжижать и перемешивать с ещё не настоявшейся субстанцией в пнях, чтобы залить тёплым древесно-каменным паркетом полы в частных домах и на этажах башни. Пять туда, восемь сюда, одну на площадку с бассейнами при бане, из двадцати ещё шесть осталось понять, как и куда пристроить с пользой.       - Я чего зашёл-то, сэр, - после приветствий перешёл к делу Софист, спозаранку заявившийся к полусонному капитану, всего часа три спавшему из-за всей этой внезапной эпопеи с бламбуржцами. – Собираюсь сегодня построить казарму.       - Славно… уах!.. – Ганман заразительно зевнул. – Где же?       - В обрывистом углу между фермой Пайпера и восточными воротами.       - Сойдёт, - выдохнул капитан, собираясь досыпать положенное. Но не тут-то было:       - Я вам зелье тоника принёс, сэр.       - Ну, чего тебе не спится? Что опять такое? – Проворчал Ганман, однако принял бутылочку, собравшись вставать – служба зовёт.       - Мастер Дроган уже инструктирует Ханию. Она сейчас отправится на грифонах в Эверлунд, чтобы забрать стройматериалы, потом сразу в Сандабар за вторым заказом мэра – до обеда обернётся. У вас и Адама необходимые и достаточные полномочия – вам тоже надо лететь в город «прописки» нашей деревни.       - А, ты по поводу затеи нанять ещё солаг, - пробурчал капитан, которому с Самхейна уже не раз жужжали в уши по этому поводу, а сегодня ночью ещё и стращали судьбой Бламбурга.       - Ага, только не в гильдии, а из выпускного года обучающихся в Эверлунде на егерей. Ребят из неблагополучных семей, сирот, отчисленных…       - Топер с ума сойдёт, - хмыкнул Ганман.       - А это и не ему выводок, - Софист отразил ухмылку. – Гавину.       - Что?! – Одевавшийся даже в штанине запутался от удивления.       - Сэр, ну, положен же второй женатый лейтенант. Гавин вполне подходит. На службе его навыки пригодятся, а таланты раскроются. Ответственность за других вынудит развивать коммуникабельность. За казённое жильё в новостройке он точно согласиться подписать кровью контракт на армейскую службу до возраста в сорок лет. Тем более, ему в подчинение не подростков дадут, но и не мужчин. Обучавшиеся на рейнджеров юноши под впечатлением от меня будут брать с Гавина и его говорящего питомца пример для подражания, что потешит ему гордость, а самого лейтенанта станет пилить жена, Топер, вы, Майлз, Адам и все прочие сердобольные жители – сам станет отличным человеком и офицером да рядовых воспитает прилично. Поначалу будет смех от топеровских выкормышей – это заставит новобранцев и их командира выкладываться по полной и сверх этого. На расфуфыренных летунов Гавин станет управой, а достойные рядовые деды получат капральские и сержантские шевроны. Наличие двух полных взводов да трёх грифонов позволит извести бандитов по дороге от Хиллтопа до самой реки Руавин. В общем, всем польза, сэр. Заодно в городе вы куда следует рапортуете о гноллах.       - Как всегда складно баешь, - отдал он должное.       После короткого обсуждения деталей и передачи флаконов с зельем лёгкого веса, чтобы грифоны справились с тяжестью двух всадников, капитан в седьмом часу утра отправился «соблазнять» Гавина, чтобы уже вместе с ним пойти тормошить мэра, который под ловцом снов уже досыпал свой последний получас. Сам же выспавшийся Софист, заведя всех нужных персон, поспешил обратно домой, чтобы успеть перенести в свитки восемь заклинаний крова Леомунда со всеми дополнениями, индивидуальными для каждого этажа. Эта хитрость и время потом сэкономит, и не даст повода подозревать вихрастого юнца в наличии головы с бездонным кладезем заклинаний, а заодно поможет принизить уровень сложности плетения особняков, по площади похожих на творения в тандеме с Дрогансоном.       Поутру двадцать третьего уктара Хиллтоп, как и давешней ночью, напоминал разворошённый муравейник. Караванщики дождались своего золотого часа – халфлинги бойко торговались за толковые предметы из племени гноллов да сбывали свой товар подороже. Спасённые бламбуржцы дрались меж собой за обладание сундуком или оспаривали право продавать лук, добытый каким-то гноллом у незадачливого эльфа. А вот Томан Бросс вместо обслуживания нуждающихся соседей, вернувшихся из плена в отрепьях, был вынужден освобождать свой дом.       Беглый портной и башмачник покумекал и серьёзно вложился в расширение своего дела, сдавшись уговорам Гавина продать ему с женой свою землянку рядом с монастырём и его обещаниям регулярно поставлять шкуры. Но Софист их обломал. Не из вредности, просто новостроек юный архитектор не запланировал возводить в Хиллтопе, кроме своей Казарменной башни. Томан тоже был не лыком шит и о переезде барона ещё бабушка на двое сказала. Потому, вникнув в новые предложения, он всё выносил из своей круглой землянки, чтобы магия её расширила в нормальный дом.       - Гриб? – Скривился придирчивый хозяин дома. Бросс просто не мог так просто уступать Софисту на глазах у толпы зевак, молчавшей из-за угрозы силового разгона.       - Ну да, это дань уважения союзнику Пращура Деревьев, - кивнул Софист, глядя на созданную им меньшую иллюзию деревянной шляпки на каменной ножке. Небольшой сектор под прихожую с лестницей в старую часть и на второй этаж, а остальное - эдакая веранда, чтоб хоть какой-нибудь свет проникал в каменный круг. – Можно не бояться никаких грибков. Древесина не испортится и не усядется, она приятно пахнет и дышит.       - Мне придётся кроить в светлом зале на втором этаже, где я хочу, чтоб была только семейная зона, - до сих пор холостой ремесленник указал пальцем на южный сектор с большим панорамным окном, в котором виднелась причудливая люстра из оленьих рогов, срощенных с осевым центром дома, где сходились все несущие балки «шляпки». (иллюстрации 024 и 025)       - Ему бесплатно строят, а он ещё и кочевряжится, жид сволочной, - Куадка так сказанула вполголоса, что все собравшиеся прекрасно её расслышали. На неё тут же зашикали потенциальные невесты, желавшие выскочить замуж за Бросса.       - А как же мне ещё учиться и тренироваться в заклинаниях, Куадка? - Приветливо подмигнул ей Софист, одновременно делая несложный вращательный пасс руками. – Вот насобачусь с этим и прощай бартер – от тысячи злотых за особняк, - выдал он объяснение, оправдав привередливость хозяина, скрепя кошелёк, согласившегося на большие перемены в жилищном плане. – А если так, Томан?       Шляпка, выступавшая на десять футов, съехала на юго-восток. Так и печь с северного боку будет служить ещё и плитой для кухоньки, и окна первого этажа во двор будут из каменной зоны для выделки кожи и обувных дел, и прихожая с лестницей останется на северной стороне, и портняжный зал на первом этаже получится просторный и с окнами для естественного освещения.       - Ну, точно, у Бросса крыша поехала, - нервно пошутила Маткона, чей участок соседствовал с Вершком и которая тоже потратилась на расширение дома, правда, лелея прямоугольную архитектуру. Но уж этот вопрос был на откупе архитектора.       Юмор вызвал оживление среди зевак. А вот следующие на очереди модернизации призадумались о том, чего сами желают при условии навязывания «почтения» Лорду Грибов. Это Нелла, стоявшая под ручку с Топером. Это домохозяйка Эльза, что-то шептавшая мужу Берансу и при этом кивками указывая на двух дочурок. Это и Яшинда, упёршая руки в боки посреди трёх своих мужиков. Пятеро «приближённых» юного друида – остальные горестно вздохнули на умопомрачительную сумму в тысячу золотых монет. Только мастер Дроган покивал правильному порядку цен и озвученной логике своего ученика. Рассветный час, что клирик-маг провёл в купели при Шемусе, уже благотворно сказался на его зрении и самочувствии, чего не скажешь о моральном состоянии – вестей от команды Аялы не поступало.       - Нормально, - согласно кивнул Томан под одобрение зевак. Как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят. Спасибо и на том, что идёт совместное обсуждение планировки.       - Етить твою мать, б-бригадир, - запнулся грузчик из числа спасённых шахтёров. – Все балки выносить вон? – Почесал он репу.       - Нет, просто оставшиеся положить веером от крайней точки, - заклинатель вновь сделал пассы, внося коррекцию в иллюзию полусферы дома ремесленника. – Туда же поставьте каменный блок и на него три кирпича. Дверь закрепите, где призрачная, каменную кладку над нынешним входным проёмом снесите и разложите осколки по периметру иллюзии. Кожаную крышу не трогайте – она станет одеревеневшей прослойкой теплоизоляции. Топер, проследишь, пожалуйста?       - Так точно, - подмигнул служака, погладив руку жены, волнующейся за их «особняк». Не сказать, что сержант полюбил её, но дорожил и прислушивался, долгими часами отводя душу в постели с ней.       - Мастер Дроган, как вы оцениваете моё владение меньшей иллюзией?       - Хорошее, - степенно кивнул дварф, завернув в дальнейшую характеристику несколько фраз, перегруженных терминами из магической науки и сводящихся к детализации и стойкости. Они с учеником находились в одной лодке: один был вынужден покрывать из соображения сохранности и преумножения своей репутации, другой нереально утрировал с целью избежать общественных подозрений о добропорядочности путей получения знаний. Между прочим, именно мастер Дроган в прошлый раз научил Софиста магическим хитростям, позволявшим правильно и просто делать перманентным данный тип заклинаний – юноша привык к другим способам обеспечения постоянства результатов, достигнутых волшебством.       - Спасибо, - поклонился ученик учителю. – Беранс, выносите свои вещи. Томан, разжигай пока костёр на площади, а я за колдовским котлом сгоняю.       Он не только захватил котёл, но и пень от скамьи, так и не сооружённой перед воротами во внутренний двор своего дома. И взял резную деревянную панель, так полнящуюся магией, что даже для невооружённого глаза вокруг неё виднелось плотное мистическое марево. И создал толпу древесных духов, чтобы не только служили домовиками, но и соглядатаями.       Под пристальные взгляды не редеющей толпы Софист долго делал скучные пассы и тягуче нашёптывал непонятные слова. Вскоре последовал результат: под ахи и охи один из «зелёных человечков» впитался в «громадную плитку шоколада», которая с шипением растаяла в сером месиве, перед этим театрально налитом в котёл из «пня-бочки», как метко окрестил его кто-то из зевак. Перемешав серебристым посохом по чёткой колдовской схеме коловратов и посолонь, Софист извлёк свиток заклятья медленного жара, а один из невидимых слуг, вызванных артефактом мастера Дрогана, развернул его точно над булькающей жижей. Вновь пассы и непонятные слова, завершившиеся опаданием трухи свитка в котёл. Едва это произошло, как пламя костра резко втянулось в дно колдовского котла, а вывариваемое содержимое вспыхнуло подобно свежей лаве и померкло на седых углях. Заливка для паркета готова! И вот последний штрих – тяжеленный котёл приподнялся на магическом диске.       Всего треть часа прошла, а мускулистые шахтёры уже затаскивали дубовые балки в соседний дом неподалёку, где толпа древесных духов успела отодвинуть дерево и кустарники с садовыми лозами. Для несведущих в магии всё действо Софиста и Дрогана, уложившееся в считанные минуты, выглядело совершенно непрезентабельно: словно призрачная иллюзия обрела плотность, загородив собой строительный бардак. Но нет – всё взаправду! Каждый постучал и потрогал готовый дом Томана Бросса, внезапно ставшего обладателем шикарного жилища, достойного украсить собой столичный проспект. Оставалась малость – пройтись по нутру и серебряным половником-посохом разлить ровненько по всему полу плескающуюся в котле жидкость, интенсивность свечения которой слепила магическое зрение выздоравливающего дварфа. Смесь получилась первоклассным закрепителем результата заклинания – на отмену сработает лишь дизъюнкция Морденкайнена в исполнении мага уровня Келбена, Эльминстера или Алустриэль. И не развалится дом от простого стука, топота и гомона, какой начнёт безуспешные попытки сотрясти дом, когда Томас будет отмечать «новоселье», а потом и свадьбу.       В доме по соседству с Броссом тоже получился не классический гриб в виде шляпки на ножке, а бычок-дождевичок – белый цвет дому придавала береста. Пока Софист занимался Томаном, Нелла и Маткона успели обговорить с Эльзой детали единого для всех трёх плана внутренних помещений – у Софиста было всего два заклятья меньшей иллюзии. Для этих домохозяек прибавка в радиусе жилища дюжины футов – это прорва свободного пространства. А ведь ещё добавлялся второй этаж и подвал! Они выбрали симметричную кольцевую структуру. Добавочная четвертина южного сегмента – веранда со скамьями и шикарным панорамным окном в человеческий рост и три в ширину. Для заклятья прозрачного камня с таким эффектом понадобился всего один кристалл горного хрусталя с мизинец размером – Софист их понабрал уйму у Тризира в качестве контрибуции за вырубленное в памяти предательство в ночь на Самхейн. С востока полтора сектора – это кухня со столовой, одним из распахивающихся окон выходящей на веранду. С запада большая прихожая с лестницей: спуск в полуподвальный гостиный зал с высоченными потолками и подъём на второй этаж с ещё большими высотами в самом центре. За лестницей кладовая с холодным подполом, залитым из маленького котелка, который после приготовления покрылся инеем и цвет обрёл льдистый. Софист специально разместил холодильник тут, чтобы не возникло желание сделать за кухонной плитой просторную ванную комнату и тем самым разрушить замечательную деревенскую традицию совместных бань и стирок. А вот второй этаж у домов для этих хозяюшек ни капельки не изменился: три просторные спальни с общим залом при панорамном окне из дерева, взятого от ещё по весне сделанных в доме больших и светлых окон – тогда тоже Софист тренировался с заклятьем. Внизу каменное, над ним деревянное, все остальные окна в доме – стеклянные под самый распространённый в Эверлунде форм-фактор. Прямо не дом, а сказка какая-то – обе хозяйки рыдали от счастья на зависть всем остальным. А вот Нелла одновременно умудрялась ещё и горевать, поскольку сегодняшнее распоряжение властей Хиллтопа обязывало её и Топера переехать жить в запроектированную Казарменную Башню. Дом оставался в их собственности, и у Неллы ещё было время, чтобы нарожать побольше детей и вынудить мужа-лейтенанта покинуть военную службу по завершению контракта, а до той поры – аренда, пока ещё не ясно кому – ни у кого не было достойной платы за проживание в таком шикарном семейном особняке. По деревенским меркам, естественно.       А вот для Яшинды с её тремя мужьями Софист с их категоричного согласия реализовал-таки проект трактира «Сумка опоссума»! Полусфера и впрямь напоминала сумку животного с дитём. Проект от предыдущих трёх отличался тем, что: кладовка с кольцевым погребом при высоте потолка всего в шесть футов были в сегменте напротив входа, а за лестницей, сдвинутой чуть южнее размещалась хозяйская спальня; веранда была частью зала таверны, только со ступеньками и шикарными видами из окна – несколько нехитрых манипуляций превращали этот сегмент в небольшую сцену; на втором этаже было шесть спален, южная и самая светлая из которых представляла из себя комнату с окном в потолке и двумя смежными с ней спальнями – для богатых особ с прислугой и охраной из четырёх человек на двухъярусные койки. Хоть таких и не нашлось среди желающих вселиться на постой, но и для семьи с детьми этот номер годился – а одна такая уже открыто не пожелала возвращаться в Бламбург. На остальные пять комнат новоявленного трактира тоже мигом набились претендующие постояльцы, получившие звонкое золото от полуросликов за причитавшиеся спасённым доли с продажи артефактов, монеты за которые поделили поровну на каждую голову. Просто удивительно, сколько имелось нычек с налом в кибитках халфлингов! Однако при молчаливом согласии мастера Дрогана, печально так смотрящего через пенсне, жёсткое слово Софиста осталось непоколебимым – все бламбуржцы до единого должны сегодня же отправиться восвояси или будут выдворены силой обратно в пещеры гноллов.       Кстати говоря, Софист из меркантильных соображений передумал одну из резных панелей разливать паркетом по полу фермы Пайпера. Вместо этого он согласился на щедрое предложение от Катрианы – главы каравана халфлингов. У её гадалки имелся богатый выбор редких свитков. Например, стойкое пламя из второго круга могло наделить предмет свойством постоянного излучения света – или факел заставить вечно гореть иллюзорным пламенем. Часть этого заклинания уже была встроена в домик и кров Леомунда, а также в циановые кольца и прочие такие вещи – слишком простые и потому ускользнувшие от внимания артефактора. Или из третьего круга защита от духов – было крайне актуально на Самхейн. Или вариант массового замедления врагов из третьего круга – целых семьсот золотых! Были и другие интересные свитки, которые караванщики согласились обменять за тёплый и крепкий «наливной» паркет в своих кибитках. Также Софист затребовал авансом все морозные кристаллы, обычно применяемые в ловушках, но встроенные заклинателем в домашние холодильники, а ещё четырнадцать склянок с алхимическим огнём, которые он выливал в котёл для круглогодичного действия тёплых полов. Так что шестой котёл был сварен и разлит по склянкам. Сколько уж они на себя потратят, а сколько продадут вдесятеро дороже – дело купцов. Главное, что для выкупа Софистом ушлые коротышки станут беречь все кристаллы и диковинки, включая семена экзотических растений, что соберут по пути.       К десяти утра вернулась Хания – вместе с гружёными телегами из Сандабара. Две пары тяжеловозов из Эверлунда уже нашли свои стойла в конюшне Адама Блейка, теперь к нему потопала и пара волов, которых предстояло кормить всю зиму до того, как они буду пахать на пользу преуспевающему фермерскому хозяйству. К двенадцати дня Софист и освободился для решающего действа, и нанятые грузчики из большей части блоков и кирпичей сложили стенку на специально приготовленной площадке у подножья (сперва он размягчил слой породы в жидкость, которую для придания однородности перемешал призванный по свитку элемент грязи, а потом заклинатель инвертировал чары, создав твёрдую и чистую площадку – за широким рвом с будущими канализационными стоками и хищными водорослями).       Мастер Дроган по своей скидке купил через Ханию для Софиста три свитка с заклятьем каменной стены. Пятый арканный круг и на постоянной основе создающийся объект. Софист постоянно ощущал это заклинание в числе предоставляемых земляным узлом Вершка, но впервые задумал применить его, да ещё и с чужого свитка, да ещё с нарушениями канона. Строитель не собирался создавать нечто новое, он стремился придать форму уже существующему, а это многократно расширяло область воздействия.       Однако первым делом друид умно решил сперва поймать то неуловимо ощущение «стены» за работой над реальной оградой – между восточной и западной частями деревни. Для этого Софист приготовил три деревянные панели, некогда сделанные в Сандабаре из древесины того же великого дуба, из которого родился Вершок. Напоенные всей мощью его магии, они умножили мастерство и силу юного друида, за три подхода обработавшего всю стену утёса. Сперва Софист буквально разорвал одну пластину пополам: по половинке на каждую створку врат с внедрением заклятий щита и магического замка, чтобы половинки срастались воедино в момент, когда нужно будет закрыть ворота. Потом заклинатель обработал небольшой кусок стены от обрывистого склона баронских угодий до ворот, а затем от ворот и до следующей отвесной части склона обжитого людьми холма, вдобавок предварительно осыпав обе панели пыльцой фей из запасов мастера Дрогана. Софист точно так же со свитков встраивал в улучшаемые стены заклятье силового барьера вместо щита и замка. Весь собравшийся народ аплодировал Софисту, особенно жители Хиллтопа, получившие вместо покосившихся столбов с железными скобами две монолитные, узорчатые, искрящиеся и негорючие стены в тридцать футов высотой. На верхушке стен выросла «ежиная шёрстка» из игл шлемошипа в фут длиной и зеленоватых от пропитки ядом – Софист все свои запасы выпотрошил и несколько горстей комочков из своего трофейного ёжащегося мешочка. Колючки скинули сверху ненужное более железо, а потом мужики с грохотом сбросили его поодаль от места возведения башни, чтобы потом по-быстрому затащить меньшую часть металла внутрь огороженного участка, где за тёсанными каменными блоками и кирпичами сверху лежала половина всех мешков с цементом, три балки и связка досок – стройматериалы для заклинаний. Софист же в это время ошарашил простолюдинов богатством, что на следующем этапе работ вбухивал в какую-то стену. Сперва «богатей» достал пару ярко сверкающих и переливающихся кабошонов алмаза, а потом два схожих по размеру кристалла платиноидов – без учёта вложенной в них стихийной маны земли всё тянуло тысяч на десять золотых монет! Однако ж всё это богатство было внедрено в какую-то деревянную стену! Ну и пусть, что она обрела твёрдость алмаза и неразрушимость металла! Не ради же роскошного блеска с внутренней стороны?..       - О, фея-прелестница, дщерь Милики, пусть взор твой ликует, глядя на эту усладу небесных очей твоих, - помолился Софист, подойдя к дубу, недавно обрётшему дупло с домом феи, боязливо поглядывающей изнутри на гомонящую толпу людей. – О малости молю, Красавица, о живом металле для ворот.       Гавин, измученный тычками за неожиданный пролаз на жирное место лейтенанта и взбешённый приглядом за сбагренными ему лупоглазыми новобранцами с вещмешками, первым спохватился, за ним Майлз с Пайпером – и другие верующие стали молиться, прося о том же самом – без заведомых предупреждений и просьб. Места у святилища Чонти хватало и на пятьсот человек, но зато теперь никто не покуситься строить вокруг что-либо, а то были шепотки… Когда народ отхлынул от края, Софист, поймавший и не терявший нужное ощущение, приступил к следующему этапу плана – обустройству места под башню.       И вот на глазах у очарованной публики молодой заклинатель, с подтверждения мастера Дрогана, сдававший свой выпускной экзамен и в своём модном друидическом наряде купающийся во внимании обывателей, сноровисто и чётко взмахнул своим серебристым посохом - и потекла стена обрывистого склона под ногами чрезмерно любопытных, с криками подхваченных отпрянувшей толпой. Достаточно было придать строгую форму для каменной породы консистенции пудинга, потёкшей к подножью, и отменить великолепно натренированное заклятье размягчения земли и камня, чтобы отвесный склон застыл идеальной стеной, однородной на целых четыре фута вглубь. После восточной настал черед северной части угла – от самой глыбы в середине и на сотню футов. Создававший свиток маг был всего девятого уровня, а потому заложенные параметры имели всего пару дюймов толщины и сорок пять квадратных футов. Удручающе мало! Только с ритуальной метамагией получилось выровнять хотя бы на сто футов от башен с подножья и до верхнего края, вдобавок для придания строгой вертикальности пришлось-таки пожертвовать двумя древесными панелями – зато теперь отвесные стены холма в этой части обзавелись изысканным резным орнаментом и достаточно хорошо различимыми разводами узора древесины дуба.       А вот третий свиток каменной стены Софист израсходовал на небольшой отвес севернее святилища Чонти – но как израсходовал! Божество услышало молитвы, но не богиня и сперва не людей: Сильванус ниспослал фее партнёра в мужской дуб по соседству с её домом, а потом по всему отвесному склону за святилищем Мать-Земле ровно и красиво разрослась дубовая панель, благословлённая Пращуром Деревьев, эдаким манером передающего «привет» через символическое отношение к Отцу Дубов, как иногда обращаются к Сильванусу, чья крошка воли также сподобилась явить чудо молящемся его старшей союзнице – бог сделал петли и крепления ворот из живого металла. И не важно, что на самом деле причиной чудесного божественного явления стало «подмигивание» старейшего божественного дуба в сторону людского бога дубрав, с которым Пращур Деревьев давным-давно завёл крепкую дружбу – спасённым из плена надо было дать весомый и подлинный знак для упрочнения их веры с надеждой на будущее и любовью к окружающим.       Пока народ в возвышенных чувствах молился, гваздая колени и руки в грязи, которую толпившиеся люди до этого сами же развели, Софист отдал двум им же самим посаженным дубам и монументу земные поклоны, при этом, держась за свой священный медальон. А потом накинул капюшон и тихонечко убрался к площади Согласия, где вовсю горел костёр. Следовало сразу приготовить двойную порцию заливки для пола минус второго и минус третьего этажей, что окажется на уровне поверхности земли на территории у внешних ворот в Хиллтоп. Двойная порция – два заклятья, втрое – лёгкий вес полу. Софист заранее попросил большие колдовские котлы у Дрогана, Фаргана, Гилфорда, чтобы на одном духу возвести шестигранный донжон с тремя башнями, ещё больше поразив благодарную публику.       Разумеется, у мастера Дрогана имелся второй комплект котлов – для учеников. Над этим пятым пузаном Софист не один колдовал, когда растворял в нём единственную и самую последнею резную панель, перемешивая с постепенно высыпаемым мешком цемента. Хоть его официальный учитель и не участвовал, он расщедрился на шесть кристаллов концентрации. Когда Софист вложил заклинание круга против злого мировоззрения, первый камень концентрации бросил Гилфорд, шепча молитвенный наговор рока, увеличивающего неудачу врагов. Майлз со вторым добавил наговор бича, вселяющего страхи и сомнения. Пайпер же наоборот молился о божественной благосклонности к защитникам. Фарган дополнительно накидал в котёл вьюнков, корешков и шипы хелмторна, шепча на друидике формулу колючего опутывания. Затем Майлз вылил святую воду и на пару с Пайпером помолился в благословение защитников. Завершал вложение заклятий вновь Софист, сперва бросив растворяться пятый кристалл концентрации с вложением со свитка заклинания замедления, а затем из другого пергамента призвав небольшого двухфутового элементала земли, которого с трудом запихнул в котёл и еле-еле смешал с варевом своим знаменитым серебряным посохом. Четверть часа доверху наполненный котёл бурлил под крышкой, а собравшиеся вокруг него повторяли молитвы и наговоры. После завершения ритуального приготовления зелья четверо участников распределились: один к стене у обрыва, Майлз за воротами напротив Гилфорда, напротив клирика Чонти по другую сторону от её святилища встал Пайпер, а Фарган напротив него и у будущего входа в замок. На охваченной площади под оборонительный плац никого не осталось, кроме Софиста, расположившегося с колдовским котлом примерно в центре охватываемой территории.       Собравшись и настроившись, арканный иерофант воткнул посох и, ориентируясь на помощников, совершенно легко превратил грунтовую площадь в сплошную грязь – её тут полно намешали сотни ног. А потом вылил содержимое котла и призвал аж четырёх восьмифутовых элементов грязи. Наполовину утопшие кучи отвратительной выглядевшей жижи всего за четверть часа всё качественно перемешали и выровняли слой волшебного бетона. Когда четвёрка элементов вернулась к призывателю, только тогда Софист подпрыгнул вверх, отменяя призыв. Не мешкая, он прямо в воздухе вынул свой посох и перевернул его другим концом, чтобы касанием к грязи инвертировать размягчение – для пущей крепости настила глинисто-серого плаца. Приземлялся акробат - на твердь. Сотни ног не замедлили проверить её на прочность.       Дашная сама обратилась к выдающемуся выпускнику, подтверждая, что не за просто так ест хлеба караванной гадалки на картах. В качестве любезности за взаимовыгодный обмен, она за свой счёт создала пару мобильных платформ, на которых грузчики поочерёдно потом спускали материалы для каждого следующего этажа. К слову, все блоки, кирпичи, доски, балки для казармы были ранее выгружены у фермы Пайпера прямо на ухоженных грядках, приготовленных к зимовке.       С Казарменным замком, вопреки ожиданиям толпы, Софист не создавал иллюзий, до последнего момента держа всех в «блаженном» неведении относительно своих планов по застройке. По четырём котлам и выложенному периметру самые догадливые заключили о четырёх этажах и смотровой башне, начав поздравлять капитана с наконец-то исполняющейся мечтой заведовать целым замком, пусть и маленьким. Пока Софист доваривал месиво в колдовских котлах, среди народа активно шло обсуждение того, что гнездо грифонов окажется на уровне плато с центральной частью деревни – и там же будет единственный вход. Весь интерес витал относительно того, что будет размещено на трёх других этажах – какому взводу какой положен. Гавину, которого по старой привычке кликали черномазым, прочили самый низ, где не было дверей и не будет окон – где царила темень. Топер ссылался на приказы капитана, а сам Ганман повторял мудрые слова мастера Дрогана – дождёмся завершения постройки и тогда решим. Софист только ухмылялся, самолично всех уже распределив: Гавин и новобранцы будут выше всех остальных, исключая грифонов. Собственно, у самого новоявленного лейтенанта трещала голова от капитанского приказа самому выбрать себе одного из двух сержантов, повысив в звании кого-то из стареньких – пока никаких капралов под ними. В общем, галдёж стоял тот ещё.       Все уже видели, как без прикрытия иллюзией моментально происходит создание частных домов. Однако с замиранием сердца и громкими возгласами встретили появление среза нижнего этажа с обычной, не винтовой лестницей вниз у одной из граней – кто-то даже выиграл пари на золотую монету. Софист, остававшийся под прикрытием потолка, пока никто не видит и ещё светится остаточная магическое напряжение после того, как ослепительно исчез кристалл концентрации, мог бы выдать по-боевому короткую ключевую фразу, высвобождая единственное оставшееся в памяти заклинание крова Леомунда, чтобы на виду у всех скрыть создание девятого этажа. Однако вместо этого маг-архитектор выровнял ров.       - Б**, ну я так и знал! – В сердцах воскликнул кто-то из зевак, когда напряжённый и не слышавший его Софист прочитал свиток с облаком тумана, благополучно скрывшего внутреннюю планировку возводимого оборонительного сооружения. Всем натерпелось увидеть результат, а тут такой эпический облом – целый столб клубящегося марева!       Вот сразу после завесы Софист и наколдовал секретный этаж. А потом ещё и размягчение земли и камня, чтобы громадный монолит, державший весь скалистый угол от обрушения, начал медленно течь, отдавая часть каменной породы на стройку и заполняя в пустоты простенках, образовавшиеся от неровности скалистого отвеса.       Задержавшись на создании холодного покрытия пола для тюрьмы, Софист поднялся на минус второго этажа, где крикнул в деревянный рупор подавать ему мобильную платформу с грузом стройматериалов, которых для окружающих показалось слишком мало, хотя потом молва списала это распределение на последующее создание внутренних перегородок и что железные двери нужны только наверху для защиты входов. Вместе с материалами спускали пустые сундуки и ящики из пещеры гноллов, а также рядом плыл толстый магический свиток, как и договаривались, извлечённый мастером Дроганом из тайного кармана в полах его мантии.       - Как это обратно, бригадир? – Удивился бугай из грузчиков,       - Не перечь, работник, - мягко произнесла Дашная, управлявшая «лифтами».       Пока лишь до неё дошло, а Дроган знал с утра, что замок будет в два раза выше! Настоящая прорва места для казармы, приличествующей не захолустной деревеньке, а целому городу-тысячнику с гарнизоном в роту из десяти десятков. А вот остальные справедливо заподозрили ваяние секретных комнат. Однако вот вместе с кристаллом концентрации осыпался второй, потом третий «дрогановский» свиток. Некоторые глазастые после создания этажа капитанских покоев заметили необычное сгущение темноты в центре клубящегося облака, а уж после этажа для Топера – гомон толпы стал многократно громче.       Софист не дождался корунда от Тризира, а потому светлая серо-коричневатая древесная фактура стала доминирующей. Это случилось неожиданно для самого строителя, даже не думавшего, что объединение всех этажей заклинанием особняка даст подобный эффект. Всё из-за влияния мощной магии треанта, напитывавшей растопленные в котлах резные панели из дуба. Замок яснее ясного указывал на самого себя перемудрившего мастера древесно-каменных изделий, пользующихся популярностью в Эверлунде, Уотердипе, Калимпорте… Засада!       О смекалке слагают легенды! Она всегда выручала героев. И Софист не был обделён ею. Без сожалений он переоделся в кожаные штаны, хлопковую тельняшку с шерстяной туникой и овечью дублёнку нараспашку, а лиственный комплект внедрил в башни на уровне перекрытия между четвёртым и пятым этажами. Как раз северная башня в штаны из дуба, восточная в клён рубахи, а смешенный из многих листьев плащ будет спускаться с юга до самой земли - капюшон прикроет пятый этаж. Софист взялся за медальон и:       - Вершок, прошу тебя, подари листву, пожалуйста, на одеяние замка, - взмолился друид, безмерно жалея, что не будет чудесного листопада на самую длинную ночь в году. А одежда? Что одежда? Позже себе новый комплект сварганит – лучше прежнего! Главное – Софист будет избавлен от громадных трат и ночного перенапряжения по продлению времени жизни волшебного замка в целях выгадать время для труда над перманентным закреплением сотворённого колдовства…       Плотное облако тумана развеялось в считанные секунды. Ожидавшая чуда толпа готовилась к бурным овациям, однако все просто онемели и поразевали рты от представшего им сюрреализма. Никакого камня! Все стены были без единого просвета закрыты наслаивающимися друг на друга листьями всех цветов осенней палитры. Да и высота была головокружительной для деревни – от входа до крыши восемьдесят футов, по пятнадцать на этаж плюс толщина перекрытия. Так сказать, по футу за каждый год жизни Софиста, называвшего датой рождения Макушку Зимы Года Арфы. Если быть ещё точным, то суммарно сто десять футов – площадка на западной башне с лестницей на крышу была самой высокой из-за шпиля-громоотвода и колоколов, на которые ушла львиная доля металла с забора и в слитках для кузни из запасов Фионы. Но коли совсем педантично считать, то сто шестьдесят футов от реального основания на площади у главных врат Хиллтопа, что тоже укладывалось в шестнадцать полных лет Софиста. Кстати говоря, так прекрасно зримые от главных ворот восемь этажей плюс девятым колокольня совершенно терялись на более дальнем расстоянии, сливаясь с листвой благодаря магии маскирующей расцветки – стоило только взглянуть на Хиллтоп с полей всего на расстоянии в милю от главных ворот.       - Аха-ха-ха! – Первым нарушая тишину, Фарган душевно расхохотался, увидев Софиста в обычной одежде, совсем не выделяющей его среди толпы.       Что там подумал второй друид Хиллтопа, так и осталось при нём, но заразительный смех подхватили все, кроме военных, которым предстояло жить в данном строении:       - Буага-га! Ну и шалаш слепил! – Басовито загромыхал один из бровастых шахтёров, отлично смыслящий лишь в камне.       - Шалаш? Ихи-хи!       - Точно, это Шалаш!       И вскоре уже все подхватили, начав скандировать два слога:       - Ша-лаш!       Так величественный Казарменный замок прошёл «народный обряд» наречения – Шалаш! Когда архитектор выходил из главного входа, учитель и почётный гражданин Хиллтопа организовал церемониальную линейку.       - Готово, мастер Дроган, - в пояс поклонился Софист, в полной тишине передавая медальон коменданта на широкой синей ленте и связку ключей, выкованных сегодня Фионой и купленных в караване - облагорожены магией до стального блеска.       - Ученик Софист, я принимаю твой экзамен – досрочно сдан на превосходно, - торжественно проговорил дварф, ещё слишком слабый после ранения и державшийся на одних зельях – Аяла бы побила кое-кого за такое измывательство над стариком.       - Браво! – Молодец! – Герой!       Народ ликовал. Дав время на овации, Софист призвал к тишине, и Дроган торжественно продолжил важным тоном:       - Барон Вераунт, сие здание возведено на благо и в защиту Хиллтопа - это подарок, - произнёс Дрогансон. Он сделал это с полным на то правом. Среди всех присутствующих лишь Дроган и Дашная понимали всю нестандартность решения экзаменуемого строителя, благодаря которому только что созданное им при помощи магии сооружение не развалится ни завтра, ни через месяц, ни через год, ни через век. Хиллтоп обрёл настоящую достопримечательность.       - Благодарю, мастер Дроган, - величественно кивнул богато разодетый аристократ.       По случаю он был трезв, как стёклышко – чтобы уже через час вдрызг упиться самогоном и свалить к себе. Вераунт дико возжелал вселиться в собственный замок, но для него это здание стало даже большим сюрпризом, чем для жителей деревни, а потому барон был вынужден постфактум дать разрешение и согласиться с изначально объявленным назначением – казарма. Барон секунд пять уделил помещающейся на ладони пластинке мифрила, повторяющей по форме сечение шестиугольного замка с тремя башнями, одна из которых была сделана кольцом для подвешивания на ленте. Монетная окантовка, на лицевой части был выгравирован сноп из пяти колосьев и круглый щит перед ними, а на реверсе витиеватая магическая символика на основе глифа опеки. Долгую четверть минуты барон всматривался в ключи с бирками-листьями, подписи на которых читались только в комплекте с медальоном, игравшим роль магического ключа. Подвернув длинный ус рукой со звякнувшей ключницей, стареющий человек нехотя изрёк свою часть торжественных слов:       - Мэр Адам… Замок возведён… На благо и в защиту Хиллтопа… Распоряжайтесь толково и с умом, - закончил он тянуть тавтологией, с задержкой вручая атрибуты.       - Спасибо, барон Вераунт, - мэр поклонился в пояс, тогда как совсем безродный отдал бы земной. Молодой человек, одетый скромнее, но тоже очень прилично и празднично, не мешкал со своей частью церемонии. - Капитан Битн, от имени жителей Хиллтопа вручаю вам ключи и медальон коменданта замка казармы стражей Хиллтопа! - Воодушевлённо вещал Блейк, передав ключи и надев на склонённую шею синюю ленту. – Пестуйте в бойцах бдительность, тренируйте силу и стойкость, являйте пример воинской чести и достоинства. Да смилуются над нами Боги!       - Есть! – Гаркнул Ганман во всю лужёную глотку, правую руку держа на рукояти меча, прицепленного к поясу, а левой прикрыв медальон, словно прижимая к сердцу. – Лейтенанты, за мной в Шалаш Софиста! – Приказал капитан в пику дерзкому юнцу, и так уже, и эдак склонявшего Ганмана остепениться именно в Хиллтопе. Но теперь некуда деваться, в лучших традициях Софиста исполнена мечта Битна, стеснявшегося своего имени, бывшего сокращением и в переводе означавшего «избитый».       Дальнейшее потонуло в рёве толпы, где радостных лиц было куда больше кислых мин. Весь такой праздничный красный молодец-богатырь о трёх башнях получил вместо казённого наименования «Казарменный замок» шутливое имя – «Шалаш Софиста». Именно так в итоге и внесли в официальные документы на гербовом бланке Союза Лордов, на котором подписался капитан гарнизона стражи Хиллтопа Битн Ганман, мэр Хиллтопа Адам Блейк, землевладелец Хиллтопа барон Вераунт Шаттлкомб и мастер школы своего имени Дроган Дрогансон, поставивший роспись и за ученика, формально ещё не получавшего корочки об образовании и совершеннолетии.       Ганман с замиранием сердца смотрел, как по его велению опускается железный мостик, открывая арку двустворчатых дверей с массивными железными стержнями-запорами изнутри. Взору трёх человек, прошествовавших в приоткрытую левую створку, предстал большой зал, дохнувший приятной свежестью осеннего леса. В самом центре сразу бросалась в глаза массивная монолитная колонна из гранита в фут радиусом и широким раструбом венца, державшего восемь балок, на целый фут выдающихся вниз: три от углов донжона и по одной от каждого стыка с башнями. Между ними в ложбинках ровно светились изжелта-белые орбы с кулак размером, чего вполне хватало на три сектора, а в центре получался даже некий сакральный ореол – тут сами собой напрашивались рыцарские латы.       Под восхищённое сопение сослуживцев, капитан глянул на бирки ключей, соответствовавших холлу: арсенал, кабинет, лестница. Поэтому первой стала четвёртая дверь, обычная деревянная, а не из железных трофеев от гноллов, где-то ими разжившихся.       - Хех, ну малец уважил! – Хмыкнул Топер, заглянув через плечо капитана в комнатку, оказавшуюся – смотровым туалетом!       Именно смотровым – из-за оконной призмы, где виднелась вся площадь с не спешащей расходиться толпой. Именно туалетом, о чём свидетельствовали три писсуара, «дырявые сиденья», рукомойники и даже понятная душевая лейка в дальнем углу.       Люди не преминули воспользоваться вешалками, чтобы снять плащи в тёплом замке, по которому даже лютой зимой не будет холодно ходить в домашних портках и тунике. От вида вложенной лестницы с обратной спиралью Гавин даже присвистнул, не заметив ошарашенного онемения старших, быстро совладавших с собой. Терв, усиленно махающий хвостом аки порядочная собака, которую распирало счастье, с тявканьем бросился наверх, но хозяин его не поддержал, вовремя одёрнув себя и обернувшись к Ганману и Топеру, выбравших подъём по широкой внешней лестнице, завинчивающейся вверх посолонь.       Поднимаясь, Ганман оценил бойницы с софистовским «деревянным стеклом» отъезжающей вверх рамы и простой решёткой за ней - с широкой ступени удобно будет отстреливаться. А когда он открыл массивную деревянную дверь ключом с биркой «капитан-комендантские покои», то обронил-таки скупую мужскую слезу. Такая же «осветительная» колонна по центру, хотя апартаментам даже в пасмурную погоду вполне хватало естественного света, льющегося из дюжины арочных окон – по паре с каждой стены, плюс три угловых окна-призмы, одно из которых закрывалось перегородкой, как в холле. Открывающимися окнами здесь были только пары круглых проёмов над прозрачным камнем стен – на высоте двух человеческих ростов и по размеру, что голова взрослого человека едва пройдёт - вентиляционные отверстия с мелкоячеистой железной решёткой снаружи. Внимательный и опытный боец также заприметил систему вентиляции, встроенную в толстые стены на стыках донжона и башни. В комнате стояла пара вещевых сундуков, после обработки магией крова Леомунда ставших новее и с блестящей железной окантовкой. Ганман первым делом заглянул в светлую спальню, обнаружив словно бы натуральную отделку из дерева тёплых окрасов и три каменных окна с двумя отдушинами. Посреди лежала простецкая соломенная игрушка, означавшая – это детская комната. В восточной башне размещался рабочий кабинет с одинокой оружейной стойкой, копией той, что этажом ниже в общем арсенале. А вот Топер не постеснялся сразу заглянуть в сортир, обнаружив там целую ванную комнату с зеркалом и полочками под всякие женские штучки – мужская бритва всегда с собой. Гавин же замялся у входа, вместе со своим питомцем Тервом уважая чужую «конуру».       А вот на третьем этаже уже Ганман лыбился, глядя на Топера, получившего ключ от офицерской половины. Она отделялась от казармы древесно-каменной стеной в полфута толщиной и с пенной прослойкой внутри. Она стояла точно под потолочной балкой и без швов примыкала к центральной колонне и столбу на месте стыка башни с донжоном. В общем, надёжно, как и положено монолитному замку, словно вылитому по восковому слепку - никаких стыков кладки. Кстати, вояки не догадались о невидимых слугах в своих помещениях, какие не были позволены простым солдатам. Между прочим, в казарме вместо коек лежали подновлённые циновки гноллов: тёплый пол позволял перекантоваться до купли или сборки коек, а может и вовсе такой сон на полу станет постоянным – вместе с ежедневной влажной уборкой помещения. Так же в изголовьях солдатских спальных мест стояли обычные сундуки-сидушки, сделанные магией из ящиков с врезкой в них обычных замков от халфлингов. Впрочем, и для офицеров лежали точно такие же подстилки – пока не обзаведутся мебелью по вкусу, кошельку и дозволению капитана-коменданта.       - Ну, скупердяй мелкий - лохань вместо ванны! – В сердцах воскликнул Топер, которому эта непритязательная, но комфортабельная квартира из пары смежных комнат с санузлом понравилась куда больше роскошных двухэтажных хором.       - А что с тем домом делать будете, сэр Топер? – Спросил Гавин, тоже к этому времени поборовший щенячье восхищение крутым замком, спланированным Дроганом.       - С тем… Ай, да подарю мэрии! Пусть Блейк ломает голову, какой из многодетных подарить, - махнул рукой Топер, разрубая воздух. – И никаких «вы», сэр-лей!       - Хех, сэр-лей, Нелла тебя запилит, - хмыкнул Гавин, польщённый признанием, легко давшимся компанейскому офицеру.       На что Топер лишь масляно улыбнулся, покосившись на просторную уборную с собственным окном и ростовым зеркалом, помимо малого над раковиной – потакание привычкам бывшей куртизанки. Рядом как раз идеально вписывался женский будуар и у колонны широкая кровать с балдахином и шторами, зачарованными на тишину.       - Подарок мэрии одобряю, Топер, но ты там шепни Адаму о семье того своего цыплёнка, который достоин стать моим оруженосцем, - завернул Ганман. Ему теперь от барона полагался почётный титул рыцаря, и Битн намеревался его заполучить с официальной бумагой из Эверлунда. К тому же, раз мэр деревни обзавёлся очкастым доходягой себе в занудные секретари, то и капитану деревенской стражи более невместно без мальчика на побегушках.       - Вау! Да ты никак продался за титул, капитанская морда?! – Поддел Топер, радостный такому известию – теперь он тоже может тут служить до самой старости. И одновременно опечаленный - капитанское звание ему так никогда не светит. Ганман едва не выдал обидную шутку про притон, но вовремя прикусил язык, сказав иное:       - Молись, чтоб я потом бароном стал, - нашёлся мужик с достойным ответом. Топер лишь крякнул на это заявление, по-новому взглянув на пословицу: «Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом». Меж тем капитан довольно хмыкнул и закруглился: – Всё, идём на четвёртый, глянем на «шалашик» нашего рейнджера и побыстрей на крышу поприветствовать народ звоном с нашей колокольни, - в приказном порядка произнёс капитан, открывая зарешеченное окно-бойницу и впуская в казарменное помещение крики толпы, требовательно зовущей: «Ган-ман!»       Ещё снаружи по виду балконов умный офицер догадался об их предназначении – пятый этаж под зверинец крылатых. А уж стоявшая на шести толстых зарешёченных колоннах коническая крыша с громадным колоколом с тремя маленькими – просто подарок небес. Звук колокола разносится на многие мили окрест, такой высокой колокольни Хиллтопу очень не хватало. А главное, зоркий глаз офицера ещё с плаца заприметил ещё и маленький колокольчик для сигналов другого рода, в наличии которого хотел убедиться – нашёл целых три различных. Вообще капитан готов был расцеловать парня и старика за повсеместное освещение и чудесную крышу, с которой весь Хиллтоп как на ладони – более нет нужды в больших патрулях.       - А потом сразу глянем, что же внизу, - сказал Топер, скорым шагом направившись к лестнице, рядом с которой и находилась дверь в его квартиру.       - Хочешь поучиться летать? – Без злобы поддел Гавин, вовсе не робеющий, а довольный вхождением в круг избранных. Он своё новое положение воспринимал в качестве извинений Софиста за обидные месяцы унизительных притеснений.       - Только после тебя, - не остался в долгу Топер, запирая массивную дубовую дверь со знакомым угловатым орнаментом сандабарских резчиков по дереву – подобный виднелся повсюду.       Четвёртый этаж – почти точная копия третьего. А вот путь на пятый преграждала железная дверь, ещё одна на крыше, две запирали балконы грифонов, предпоследняя находилась в самом низу лестничной башни, закрывая вход на склад, а следующая после лестницы в темницу - поначалу все её прочили входной. Бывалых служивых также очень порадовала громадная столовая с кухней, где посуда почти вся от халфлингов – Софисту в придачу к свиткам. Мастер Дроган пожертвовал стражам своего волшебного лакея-повара, спросившего нервно хмыкнувшего коменданта о меню, припасах и диетах.       К завершению осмотра у носителя медальона коменданта сложилось чёткое ощущение, что замок – живой, но только пока ещё в некой спячке. Подобное чувство Ганман и Топер впервые испытали, когда ещё весной переступали порог живого дома Софиста. Офицеры видели краны и трубы, но пока в уборных стояли бочки с ковшиками да горшки. Были и другие недочёты, которые, надо полагать, оставлены на потом. Например, потайные люки, спускаемые канделябрами механизмы открытия решёток или пускания воды для пожаротушения, потайные двери, смотровые отверстия и слуховые трубки, без наличия которых не обходится ни один нормальный замок. В целом капитан Ганман пребывал в раю от восторга и ликования своей новой вотчиной, как он правдоподобно счёл, подаренной Дроганом по инициативе Софиста, ратовавшего за то, чтобы лояльный к нему капитан стражи обосновался в Хиллтопе навсегда. Казармы, по мнению всех трёх офицеров, были достаточно просторны, чтобы легко удвоить число рядовых. А если учесть, что складской этаж слишком просторен и хорошо освещён, чтобы там разместить ещё взводы, доведя численность личного состава гарнизона до полной сотни. Толковому офицеру не составило труда догадаться, что рано или поздно деревня с громким названием Бламбург перестанет существовать, а все жители перекочуют в Хиллтоп, семьями и группами. К тому же, участки отвесных склонов холма за выровненными стенами по бокам замка просто кричали о том, что на этих местах когда-нибудь построят жилые дома, вместив в высоту отвеса под пятьдесят футов все четыре этажа с вместительными конюшнями в полуподвале и зубчатым парапетом на крышах.       Пока большинство глазело на стройку и приветствовало капитана, с подачи Софиста ставшего «рыцарем Шалаша», завидовавшие им стряпухи напекли караваев, наварили похлёбки и настригли бадьи салатов на все двести с лишим рыл - ради торжественно-праздничного обеда в честь новостроек и спасения бламбуржцев. Адам Блейк при помощи новобранцев выкатил на пир целых две подводы с огромными бочками пива, из Эверлунда и Сандабара - для выявления лучшего пенного! Виновник торжества хотел улизнуть, но в итоге дышал перегаром проставившегося Гавина и чокался пивом до самого вечера, дав-таки себя уговорить открыть узловую дверь в Бламбург сразу для всех его жителей, единодушно возмечтавших остаться жить в благословлённом Хиллтопе…