Софист, часть 3. Вершина

      - Позвать Замитру? – Участливо спросил Шемус, когда Софист со всей дури долбанул кулаком по льду, разлетевшемуся мелким крошевом.       - Себе, - гавкнул Софист, сорвавшийся из-за Аялы. Едва очухавшись, она с ненавистью и презрением обвинила его в решении своих проблем за её счёт и телепортировалась фамильным кольцом, разумеется, к Дрогану, который не предаст любовницу. Вскочив с перекошенным лицом, юноша бросил: - Извини, Шемус, и спасибо за помощь. Советую заселить храм, тогда будешь лучше понимать людей. Пока.       - Пока… - растерянно откликнулся ледяной дылда, глядя на белого собрата, провалившегося под лёд, чтобы устремиться водным путём куда-то в сторону Чудесных Прудов. Люди такие странные!       Софист тем же способом через корни проник в нетерские руины, где никто не появлялся с момента его ухода – кто о них вообще знал и кому ещё до них было дело? Как всегда, сбегая от неудобных дум, юноша стал привычно топиться в работе. Первым делом друид достал из нычки в каменных урнах пару желудей, что должны были для всех заклинаний прорицания показывать, что некие Аяла и Софист бездвижно находятся в этом месте, полуживые и окружённые камнем. Скормив их Азуту, чтобы очутиться у поля ледяных корней и вернуться обратно, недооценённый и брошенный девушкой заклинатель вынул из платка с дырой горку глины, внутри которой создавал ристалище, после ежедневных расширений и всплеска силы земляного узла спокойно вместившее бы учебный полигон. Вывернув одноразовый артефакт наизнанку, Софист убедился, что область охвата вобрала цель, а потом вернул в нормальное состояние, захватив в ловушку расширенного пространства глины весь полигон нетерезов, утративший большую часть функций после падения империи устроителей.       Собственно, по замыслам Софиста украденные коридоры послужат защищёнными подземными коммуникациями между Шалашом, кузницей, монастырём, фермами Пайпера и Хола. На секретном уровне основания башен разместятся комнаты призыва элементов с их алтарями у дальних стенок, а в углах шестуигольной залы напротив башни будет соответствующая печать, что испытуемый должен был активировать перед схваткой с элементом. Воздух для западной, лестничной башни, Земля для северной, Огонь для восточной. В самом центре соты меж шестью арочных колонн, распределяющих давление центрального столба донжона, будет Вода, сразу и глиф, и поверх него бассейн, и в нем алтарь Воды. Софист уже и основополагающий глиф придумал в виде скручивающихся к центру линий (иллюстрация 039). Крепясь и топясь, арканный иерофант так в стихийном облике и провёл очередную пару суток, тайно доделывая подземелья и сам замок Шалаш – обучаясь у своего внутреннего Я и добровольно служа ему инструментом познания тайн окружающего мира.       Капитан Ганман и без указаний Софиста проявил себя отличным комендантом замка. Сперва он отправил взвод против бандитов, некогда ограбивших школьников у эльфийского склепа. Затем обратил внимание на доклад дозорного грифоньего всадника и снарядил экспедицию за ледяными корнями для морозильника на кухне Шалаша и в дома жителям деревни, прикрыв этим объяснением разведку положения дел у кочующих гноллов. Также Ганман тайно ночью провёл друида Фаргана в казематы, где центральная колонна отличалась гораздо большей толщиной и где чётче ощущалось, что Шалаш – словно дерево в жёлуде. Травник, как его продолжали кликать, обговорил это дело с гамадриадой. Далесивэ вместе с Эйвэ нашли в Высоколесье рядом с разрушенной крепостью Адских Врат, где рыскал Ферран Феранес, какого-то хилого и пугливого треанта, согласившегося влезть в ствол-колонну замка Шалаш, чтобы стать солидным и значительным – нужным и полезным. Защищённым. Ко времени торжественной церемонии в полдень второго найтола Софист поднатужился до полного изнеможения, чтобы успеть завершить все тайные работы на секретном этаже под фундаментом Шалаша, дабы треант вселился в готовое и остался тут навсегда - при полной лояльности и подчинённости своему старшему по иерархии собрату Вершку.       Молодой и уже крайне могущественный треант Вершок тоже прекрасно справился со своей простой задачей не проглядеть картинки в шпионской тарелке. Личные покои и лаборатория медузы оказались весьма занимательны, хоть и подёрнуты теневой вуалью, за которой очертания едва угадывались. Хьюродис торопилась настолько, что сразу же связалась со своим патроном. Треант успел подключить для провидения свой алтарь Пращуру Деревьев и всю совокупную мощь треугольника сил, чтобы в нужный момент продраться сквозь защиты, замаскировавшись под побочное действие включённого артефакта. Шпион обратил внимание на персональный сигил в виде стилизованного чёрного рассвета на бледно-жёлтом поле, а потом подглядел и начало разговора с зеркалом, увеличенным до ростового. Там показался и сам Дефад Тантул - принц-некромант из города теней Тултантара (иллюстрация 040). Самонадеянной Хьюродис можно было лишь посочувствовать, когда находившийся в зеркале знатный шадовар моментально уличил поддельную статуэтку башни в хранении «сферы с ледяным говном и мочой», разоблачив и хитрый функционал для микроскопического подглядывания. Хьюродис в чувствах швырнула в подделку в дверь. Зато теперь, после грубого уничтожения объекта слежения, ранее изготовленное Софистом блюдо превратилось в отличную заготовку для дальнобойного и проникающего провидческого зеркала – в самый раз для поиска каравана с отбывшим вместе с ним кобольдом Диикином при волшебной лютне со спрятанным в ней подлинным мифалларом. К слову и к счастью для Топера, Миша решила сразу начать карьеру в армии Союза Лордов – рядовой. Дорна пробыла в Хиллтопе до первого найтола, когда завершила все сделки для мастера Дрогана, в конце дня забравшего свою поверенную в делах. С тем учётом, что Ксанос тоже отбыл вместе с караваном Катрианы…       Вечером второго найтола Софист вдосталь насмотрелся в зеркало на свою небритую харю с очами по-эльфийски более глубокого сине-голубого оттенка и более солнечными светло-каштановыми вихрами. Примерился к своим рельефным статям взрослого атлета, столь отличным от весеннего субтильного телосложения подростка. Возмужавшего телом Софиста не могла не удовлетворить громадная добавка в пять дюймов к весеннему росту в пять футов – почти по толщине ладони в месяц! Солнечная примесь эльфийской крови не дала белой чешуе сделать кожу болезненно бледной, она же сделала его тенор более музыкальным - удачно.       Делу время, а потехе – час. Одинокий Софист решил всласть отдохнуть, наестся деревенской кухни и хмельным поплясать с монашками; посетить вечерние народные гуляния на Площади Согласия - сбацать что-нибудь эдакое, терзающее сердце…       Закат раскинулся крестом поверх долин Вершины грёз;       Я травы завязал узлом и вплёл в них прядь твоих волос.       Я слал в чужие сны то сумасшедшее видение страны,       Где дни светлы от света звёзд.              Госпожою Горных Дорог назову тебя;       Кто сказал, что холоден снег?       Перевал пройду и порог, перепутие,       Перекрестье каменных рек.              Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово "страх".       О, не с тобой ли все пропавшие, погибшие в горах,       Что обрели покой там, где пляшут ветры под твоей рукой       На грани ясного утра?              Госпожою Горных Дорог назову тебя, облака       Кружат стаей перед грозой.       Наша кровь уходит в песок, позабудь её, и она       Прорастёт тугою лозой.              Я хотел бы остаться с тобой,       Я уж успел даже посметь.       Пахнет снегом, прозрачная боль -       То ли даль, то ли высь, то ли смерть...              Пусть укроет цепи следов моих иней,       Чтоб никто найти их не мог.       Кто теперь прочтёт подо льдом твоё имя,       Госпожа Горных Дорог?..              (Примечание: Мельница – Господин Горных Дорог, переделано на пение от мужского лица, https://www.youtube.com/watch?v=-wxBx6BYQnE )              - А ты возмужал, Софист, притягательно пялиться, - сделала комплимент Фиона после приветствий.       - И мне приятно видеть любящую пару, - галантно ответил Софист, взглядом намекая на меха с парчой, круглый живот и под ручку «выгуливаемого» мужа в дорогой меховой кожанке с приклёпанными роговыми пластинками в виде стилизованной волчьей головы на спине и солидного орнамента спереди и рукавах.       - Давненько ты меня не парил, Софист, и наковальня по тебе соскучилась, - в своей пошловатой манере сказала Фиона на злобу дня. Стеснительный при жене Фарган только вздохнул, словно извиняясь за жену.       - Поэтому вчера и попросил собраться в кабинете мэра, - ответил Софист, задававший темп ходьбы. И помахал рукой, издали приветствуя: - Здравствуйте, сэр Ганман, пастор Майлз. А что не под ручку?       Так с шутками и подначками компания под перешёптывания детворы дошла до мэрии, где субтильный секретарь, неустанно поправляющий сползающие очки, уже приготовил комнату совещаний с большим столом и жёсткими стульями с высокой спинкой – Джерими не забыл и о своём бюро стенографиста. Вскоре по правую руку от возглавлявшего стол мэра Адама сели капитан Ганман с пастором Майлзом да лорд волков Фарган с беременной женой-кузнецом Фионой, по левую устроился насуплено-мрачный барон Вераунт с такими же окислившимися от зелий трезвости фермерами Холом и Пайпером – Софист сел напротив председателя.       - Итак, дамы и господа, - официальным тоном начал мэр, пробежавшись взглядом по лицам собравшихся, прекрасно понимающих, где у стола голова. – Объявляю заседание сельсовета открытым. Мы собрались здесь по инициативе уважаемого Софиста, ему и слово.       - Спасибо, Адам. Хиллтоп не просто приютил меня, я очень доволен, что прижился здесь. Можно счесть, что я свои скромные обязательства давно выполнил и перевыполнил, но нет пределу совершенства - Сила Юности побуждает к новым достижениям! Я выношу на повестку перепланировку Хиллтопа, - Софист по кругу обвёл глазами обращённые на него лица, от слепо приветствующих очередную его затею до сразу отвергающих. – Пастор Майлз, насколько я знаю, вы проводили опрос - есть принципиальное согласие на проведение обрядов перезахоронения?       - Принципиально родственники усопших готовы на это… Вопрос в месте нового кладбища.       - Принципиально подземный склеп всех устроит? – Спросил Софист, прилагая большие усилия к ведению разговора да на такую щекотливую тему в спокойном, уверенном тоне. Ему очень нравилось водить хороводы и быть в центре девичьего внимания, но груз ответственности и скрещенье неординарных взглядов собравшихся вызывали нервозную неуверенность. Друиду было несравнимо легче и приятнее управлять силами природы и магии, нежели людьми с их страстями и чаяниями. Примерка прав и обязанностей лорда уже ясно показала, что не по плечам плащ.       - Да, - кивнул молодой пастор, во второй раз не став озвучивать вопрос о месте. Прежний мэр подкрутил ус, обзавёдшийся за прошедший сезон не одним седым волосом.       - Тогда более щекотливый вопрос, пастор. Лично я за кремацию и урну с прахом в нишу склепа. Возьметесь ли проводить подобные обряды?       - Будь на то милость Мать-Земли, воля покойного или его родных, - смиренно ответил Майлз.       - Места в деревни мало. С момента моего поселения в Хиллтопе ещё никого не хоронили. У Гавина есть знакомый огненный стихиец. Я хочу получить от него максимальную пользу. Не будет ли оскорбительным, пастор Майлз, если под площадью для огненных церемоний организовывать печь для обжига керамики?       - Простите, Софист, на этот счёт мне требуется помолиться и посоветоваться с иерархом в Эверлунде, - тактично отказал Майлз, сжимая священный символ богини.       - Несомненно. Каков бы не был ответ, он не повлияет на место безопасного размещения огненного стихийца, - сделал акцент Софист, поскольку простолюдины малограмотны и боязливы. Даже у Фионы нет-нет да тряслись поджилки, когда Софист работал вместе с ней в кузне с небольшим огненным элементалом. - Я намерен завтра сковать того огненного элемента, для чего мне потребуются в слитках: фунт мифрила, фунт живущего металла, фунт золота, фунт жаркого железа, фунт хизагкуура. За срочную доставку этих компонентов я готов поделиться с вашей церковью четырьмя унциями наполненных силой природы крылаток Великого Ясеня из Фейвилда.       - Из сказочного Мира Фей?! – На разные лады удивились присутствующие.       - Мы вместе сажали одну такую на бывшем стойбище гноллов, - напомнил он под тихие возгласы собравшихся. – Только там понадобилось вливать магическую силу для проклёвывания, а сейчас я предлагаю гарантированно всхожие семена. Берёшься достать материалы, Майлз?       - Берусь, - воодушевлённо кивнул Майлз.       - Спасибо, Майлз.       - А вы уверены, что этих мер хватит, и стихиец не вырвется в Хиллтоп бедокурить? – Свысока уточнил барон.       - Диверсии нельзя исключать, - в полной тишине подобрал ответ Софист. – У стражи в Шалаше теперь есть достаточно могучей магии, чтобы защитить Хиллтоп, - добавил парень, глянув на уверенно кивнувшего Ганмана, соблюдающего субординацию и нейтралитет, за что и был уважаем всеми. Софист продолжил: - Мистер Пайпер, всего три хозяйства граничат с кладбищем, но у Фаргана своя роща требует внимания, а я уже вырастил Романтик-Сквер. Возьметесь ли вы за ответственную организацию не месте бывшего кладбища - парка Отдохновения?       - Эм, а что под этим названием понимается? – Уточнил Пайпер, не одобряющий идею реорганизации кладбища, несмотря на близость. Тревожить мёртвых – плохо.       - Что-нибудь вроде ёлок, можжевельника, кипарисов, цветущих вишен и глицинии для отдыха в красивом месте с шикарным видом из древесной тени на поля и горы. Или цветочные клумбы. Или ещё что, вызывающее умиротворение.       - Хорошо, я подумаю о парке Отдохновения, - морща лоб, вымучил фермер ответ.       - Спасибо, Пайпер. Сэр Вераунт, справа от западных ворот есть амбар. Я бы мог бесплатно облагородить стену и северный склон, чтобы в тот угол ваши люди перенесли строения из рощи Фаргана. Как вы на это смотрите, барон Шаттлкомб?       - Против этого я не возражаю, - подкрутил ус барон, словно сделал величайшую уступку. Перемены стареющий мужчина плохо принимал.       - Хорошо. Фарган, я вряд ли смогу регулярно участвовать в деятельности Бархатных Ручек - ты будешь в одиночку тянуть это предприятие?       - Я постараюсь, Софист, - пообещал друид, которому нравилось это занятие.       - Хорошо. Сэр Вераунт, как вы смотрите на следующее предложение. Южную стену западных ворот я тоже облагорожу за свой счёт вместе с обрывом к озерцу с ледника. Если вы выделите от неё четыреста футов в собственность нашего совместного с Фарганом предприятия, я там из материалов старой общественной бани возведу улучшенный банный комплекс с сохранением условия, что он будет бесплатным для деревенских жителей.       - Но ведь ты хотел строиться на моей ферме, Софист, - хмуро возмутился Хол.       - Мистер Хол, думаю, невместно простому фермеру принимать благородных дам и мужей. Сэр Вераунт, я уверен, - с нажимом произнёс Софист, - что десять процентов с прибылей Бархатных Ручек перекроют всю мзду за помывку жителей Хиллтопа, а приём вами дорогих гостей окупит передачу земли. Что вы об этом думаете?       - Я согласен, - без торга согласился барон, понявший достаточно для принятия положительного решения. Старый пропойца и уже не мечтал о том, что станет обсуждаем в светских кругах больших городов. Просто вместе с гостями будет и выпивка - разнообразная.       - Спасибо, сэр. Миссис Фиона, со стен высвободится много металла. Я предлагаю размягчить его и далее расплавить по слиткам для нужд Хиллтопа. Вы возьметесь организовать эту работу?       - Конечно, милок, пельмень из меня хоть куда, - пошутила полуорчанка.       - Хех! Ещё я хочу лично сделать девять коррозийных клинков с целью их обмена на шлемных ужасов: три оживлённых доспеха в холл Шалаша, по одному на склад и ниже, один вам в лавку, один сюда в мэрию, пару на въезд в Хиллтоп. Вы готовы предоставить сегодня-завтра компоненты, доделать рукояти с ножнами и оформлением, поставить своё клеймо и заняться бартером?       - Не вопрос, касатик! Только заготовок всего семь осталось, не обессудь…       - Тогда в Шалаше одну колонну в холле обставим. Спасибо, Фиона. Сэр Ганман, как вы считаете, уместно на въезде в Хиллтоп организовать арку врат с местом под механизм опускной решётки и моста через ров?       - Нужно, однозначно. Но в этом случае туда больше подойдут каменные големы, а шлемных ужасов лучше в склепе поставить.       - Верно, - поддакнул Майлз, прижившийся в своей комнате в Шалаше и довольный кабинетом с возложенными обязанностями. Не такое исполнение мечты о карьерном взлёте он желал, но всё равно молодой клирик был окрылён перспективами и готов был вкалывать.       - А если северные ворота переставить на юг, чтобы между стенами размещать караваны, то арку там делать или на месте нынешних?       - Хм, для обороны лучше нынешнюю переделать, а те ворота их охрана прикроет.       - Но так мы потеряем солидные суммы за постой, - возмутился мэр Адам, внимательно слушавший и смотревший за ходом заседания деревенской элиты.       - Туда достаточно двух привратников с псами, и тогда условия стоянки будут соблюдены, сэр Адам, - выкрутился капитан, собираясь позже выбить себе содержание на численность взводов в пятнадцати бойцов.       - Ладно, а что тогда будет на месте нынешней караванной стоянки? – Осведомился мэр, колюче глядя на Софиста, гораздого всех запрягать, пока он сам рулит телегой в желанном ему направлении.       - Спасибо, Ганман. Мистер Адам, вам решать. Я бы по стене пустил доходные дома для приезжих сезонных рабочих, а площадь замостил под приём цирка или поставил фонтан. Но вдруг по осени назреет иная необходимость? Предлагаю обождать.       - Хорошо, - изволил молодой Блейк, тяготящийся занимаемой должностью.       - Мистер Адам, я хочу направить всю свою прибыль в Хиллтопе на производство бочек, сундуков и ящиков, - Софист огорошил всех очередным своим внезапным заявлением.       - Всю-всю? – Неуверенно переспросил мэр, зная о больших суммах в золоте с несколькими нулями.       - Да. Так многим занятость обеспечится: вода в наших бочках и продукты в наших ящиках не должны тухнуть годами, а наши вещевые сундуки должны быть добротны и функциональны. Всю продукцию сдавайте Вершку. Но если цены окажутся завышенными, я просто размещу заказ в другом месте. Договорились, Адам?       - Договорились, Софист.       - Спасибо, Адам. Мистер Хол, единственная возможность расширить и одновременно обезопасить деревню – за счёт крутого южного склона. Вы принципиально согласны или против?       - Да куда ж денусь? Согласен, конечно… - пробурчал старик.       - Спасибо, мистер Хол. Итак, смежные вопросы решены, теперь позвольте представить сам проект, - произнёс Софист, делая пассы над столом. Возникла иллюзия Хиллтопа. – Сколько будет ярусов на склоне пока сказать сложно. Нижние и средние под курятники да жильё с красивыми палисадниками. На верхнем с запада, я думаю, надо создать террасы склепа, посередине дорожный съезд, справа жильё. Я удовлетворюсь десятью процентами выручки с печки под вашим управлением, мистер Хол, на которой вы и чан чудесного мыла сможете сварить, и для белейшей бумаги целлюлозу выварить, и сильные зелья сготовить на изначальном огне. Полагаю, вы с друидом Фарганом договоритесь убрать к завтрашнему полдню весь хелмторн со склона, начиная с подножья. Вопросы?       - А где подземный склеп? – Спросил Майлз, почёсывая левый висок.       - Ну, здесь следует пояснить кое-что. Во-первых, я не собираюсь вот это всё строить забесплатно, - заявил Софист, сделав почти полностью прозрачными дома, каналы с водопроводом от бани и прочее. – Во-вторых, всё-таки главная цель состоит в том, чтобы укрепить от сползания и защитить склон от эрозии. В-третьих, склеп обязательно надо делать вручную – это знак народного уважения к усопшим. Отстроите по этажу на ступенях: для былых, для себя, для будущих поколений, на плоских крышах поставите тёплые ящики круглогодичных клумб - позже всегда можно будет нарастить или расширить. Моя помощь будет заключаться в том, что я освобожу верхушку холма от лишних стен, перенесу их на южный склон с организацией горизонтали этих ярусов. А дальше вы сами радейте за стройку, - говорил Софист, водя руками для динамичного изменения иллюзии. – Сделаете и разместите в садке у печки железные листы подложки, потом наваливаете туда всяких камней с глиной, засыпаете песком, применяете заклинание размягчение земли и камня, перемешиваете результат, формуете и на обжиг. При размешивании бетона для блоков склепа надо добавлять святую воду – по флакончику от каждого священника в Хиллтопе. Фронт работ однообразен и объёмен. Я думаю, желающие переселиться сюда да в собственноручно построенный дом на светлом южном склоне вполне справятся с этой работой – за справедливую цену в виде кормёжки в середине и в конце смены да из призванных клириками продуктов.       - Я не сочту эту цену справедливой, - заупрямился Пайпер. Хотя даже он понимал, что это собрание – просто соблюдение приличий. Софист обладал слишком непредставимыми силами и знался с самими богами, чтобы все присутствующие подчинялись ему без всякого совещательного фарса. Однако юный избранник богов интересовался мнением окружающих его людей и не выпячивал себя, за и что был уважаем.       - Вы хотите брать с работника деньги за право работать? – Картинно удивился Софист, стараясь считать себя достаточно взрослым для подобного тона. Если бы не возникшие обязательства по отношению к мифаллару, парень бы ни за что не стал поднимать внезапную кутерьму с капитальным благоустройством Хиллтопа, по-прежнему оставаясь мягкой силой, направляющей развитие маленького социума в нужную ему сторону, как садовник формируют крону яблони.       - Что за чушь? – Пошёл на попятную Пайпер, взыскательно и ревниво относившийся к обласканному судьбой мальчишке.       - Тогда цена по-божески. Я отлично помню, сколько сотен злотых с меня хотели содрать за клочок земли с руинами. Так что, мистер Пайпер, весь заработок строителей пойдёт на стройматериалы и покупку земли, сейчас принадлежащей мистеру Холу, которому они ещё должны будут построить что-нибудь типа мастерской бондарей вдоль западной стены, граничащей с Бархатными Купальнями. Прошу учесть, что целесообразнее организовать трудотерапию для молодых, сильных и здоровых жителей Бламбурга. Кстати, Бламбург… - Софист только сейчас сообразил гениальную идею.       - Очередная безумная идея? – Стал брюзжать Вераунт, которого ещё весной величали Лордом, а нынче ни во что не ставят. Он успел привыкнуть к магии через выходки школьников, чтобы сейчас уповать на уважение молодёжи перед старостью.       - Угу, ещё какая! Сейчас ещё не поздно скрестить ужа с ежом и выгодно продать, главное всё тщательно обдумать. Поэтому пока отложим. Ещё вопросы?       - Софист, что планируется делать по бокам от Шалаша? – Живо поинтересовался комендант замка.       - Для жизни и смерти уже выделено место. Поэтому – работа, - иллюзия Хиллтопа сменила ракурс. - У западной стены поместится три зернохранилища, чтобы все к нам снаряжали обозы, а не мы мчались на поклон. В углу с дорогой впишется мукомольня да всякие дробильные жернова под дварфский паровой котёл на магическом огне при волшебной поленнице из щепок. А по восточную сторону от подъёма: давильня соков или масел, сыроварня или пивоварня…       Хол был против конкуренции его самогонному вину с брагой и всякими забористыми настойками, а Пайпер воодушевился собственным силосным башням и простому людскому пойлу, как и Адам – тот ещё любитель пенного напитка из солода и хмеля. Участвуй в совещании мастер Дроган, вместе со школой выдавленный из села, он бы обязательно зарубил весь проект, сославшись на недопустимость такого рода укреплённого форпоста людей в середине юго-западных подножий Нетерской цепи, чтобы лишний раз не нервировать проживающих в горах драконов. Софист бы возразил, что кряж с драконьими твердынями на восточной оконечности, а здесь лишь разрозненные одиночки, среди которых и Тимофаррар, начавший магически усиливаться за счёт пойманной им волшебницы Дж-На, в теле мальчишки-кобольда не способной колдовать, но сохранившей знания и стремящейся вернуть свои колдовские силы, что пока вполне устраивало её хозяина, решившего разнообразить умения своих крысохвостых бойцов.       Примерно через час совещание таки завершилось в пользу предложений Софиста, и все разошлись работать – срочных дел образовалось невпроворот. По деревенским меркам наметилась грандиозная стройка, где от каждого жителя потребуется своё участие, к тому же, плотный график работ продлится до самого начала страды и дальше. От труда никому отвертеться не удастся – иначе прочь из Хиллтопа. Общая суета скроет масштаб вложений одного вьюноши, который воспринимал всю эту кутерьму с грустью…       Софист, переписав заклинания в свитки, тоже начал свой монотонный магический труд из уменьшения, облегчения, транспортировки и установки сегментов стен – с учётом кулона силы получалось двадцать четыре заклятья из первого круга. Бригада мужиков помогала валить высокий забор, оттаскивать, выдирать металлические части, грузить и ставить вертикально на новом месте. Софист создавал суету, неустанно бегая и успевая всюду – до седьмого пота изматывая свой организм, изменённый с квартерона до полуэльфа.       Сперва сооружался новый периметр у подножья холма от наезженной дороги до озерца с ваянием древесины в виде «колчанов» - так кратно увеличивалась длина и финальная прочность конструкции. Один из самодвижущихся пней забирался по шатким строительным лесам и заливал в ряды этих древесных колб чуток сжиженного камня, оставшегося от «бетонирования фундаментального пола» на секретном этаже Шалаша – из пещеры Тризира он тогда целыми палатами загрёб пропитанной стихией каменной породы. Всего пятой части дюйма на дне хватало, чтобы каменела вся древесина снизу доверху. До краёв эти громадные сосуды заполнял уже следующий коренастый пень, опорожняя субстанцию из резервуаров Вершка, наполненных в счёт ускоренного создания подземелий. Потом Софист просто на стыке сегментов прикладывал с внутренней стороны плитку гранита от Тризира, высвобождая его мощное заклятье каменной стены, усиленное подконтрольным треанту треугольником: требовалась не столько создание самой крепкой стены, сколько задание ей чёткой формы с приданием монолитности.       С западными стенами, отгораживающими бывшие владения школы Дрогансона, занятые теперь бароном Шаттлкомбом, «хиллтопский воротила» возился с бригадой точно так же: роняя, освобождая от лишнего металла, ставя древесные колбы и формуя их прикладыванием самолично вылитой мраморной плитки для красивого окаменения дерева. Высвобождаемые столбы из толстенных стволов великих деревьев, завезённых сюда ещё в начале века, Софист превращал в крепчайшие сваи для поддержки ступенчатых ярусов южного склона.       Хотя устроившие аншлаг топеровские пострелы рвались помогать в кузню, стаскивая туда железки, Софист отправил их всех помогать матерям выкладывать периметр будущих банных строений, пообещав им после банника показать класс махания молотом по наковальне, чтобы не зря печь раскалять и обработать сразу все снятые со стен скобы, пики, громадные гвозди, ленты крепежа. Архон не собирался всем подряд показываться в своём чешуйчатом облике, к тому же, желал сохранить в тайне, каким образом намеревался пропитывать клинки силой коррозии. Ещё позавчера Софист хотел не эстетично схитрить, но потом по здравым размышлениям перед вчерашней народной гулянкой передумал – не с его навыками кузнеца за пару дней пытаться осилить холодную ковку. Забрав у Фионы несколько унций мифрила, простого и лунного серебра вместе с коррозийными заготовками, по большей части уже обработанными в кузнице, Софист скрылся у себя дома.       В заклинательном зале Вершка юный мастер мощным колдовством уровня пятого круга моментально сделал клинки жидкими. В следующий момент неодобряемый Природой бездушный металл вновь застыл, но уже будучи внутри колдовского котла. Затем Софист закрепил эту ёмкость на гончарном круге, раскрутил и постепенно размягчил содержимое до состояния сперва рассыпчатого песочного, а потом тягучего сдобного теста. Используя заклятье тонкой воздушной стены в качестве лопаток миксера, водяной архон в белой чешуе опустил магию для перемешивания и применил на содержимое колдовского котла метамагически продлённое заклинание ледяных кинжалов – внутри сразу начали шкрябать о пузатые стенки острые ледяные кристаллы. Арканный иерофант усилил школу Воплощения второго круга заклятьем из школы Изменения четвёртого – морозное оружие заставило металлическое тесто гореть льдистым пламенем. За минуту сжижения юный артефактор, пыхтя за раскруткой гончарного круга, довёл вязкую консистенцию до уровня киселя. Не мешкая, ссыпал растёртую в пудру каменную веточку серебристой древесины, заранее освящённой Гилфордом против нежити, отправил в центр водоворота кислотную стрелу, а потом засыпал известковую пудру с углеродом из графитового порошка. С щепотью резидуума Софист применил заклинание великого волшебного оружия. Пока всё активно перемешивалось в жиденьком «супчике», Софист поспешил полностью стать ледяным архоном, приставил заранее сделанный ледяной рупор, вдохнул побольше и совершил длительный морозный выдох, буквально вмораживая всю магию в застывающий металл, стремительно возвращающийся в твёрдое состояние. Теперь только повторить эту процедуру семь раз через каждые десять часов – и готово, останется лишь залить в желанную ледяную форму и создать рукоять, а ножны – это просто в воду опустить.       Правда, на второй итерации стало ясно, что без дополнительных дорогостоящих и редких компонентов, типа синего льда, у размешиваемого материала не хватит магической ёмкости. Целесообразнее сделать партию из пяти полуторных мечей – иначе вылитое оружие совсем слабое получится. Впрочем, цена даже больше выйдет из-за красивого внешнего вида и разнообразия вредоносного воздействия у этого волшебного оружия: прижжёт кислотой с двойным ущербом металлу, живых укусит холодом и против нежити поможет, а чего стоит способность каждые сутки метать с лезвия ледяной кинжал и морозную волну на манер конуса холода, да и ножны делать не надо – достаточно опустить в воду. К тому же, в качестве яблока к эфесу стоит использовать гранитную пирамидку, которая придаст бойцу постоянную устойчивость камня, а замедляющий эффект можно нивелировать внедрением заклинания ускорения. А в саму рукоять Софист выдумал встроить магию сопротивления холоду. Итого за партию удастся выручить не менее полутораста тысяч золотых монет, а в розницу и двести тысяч не предел – при затратах в пару тысяч. Для шлемных ужасов – мало.       Понимая нужды и желая развеяться, Софист, помня месторасположение, слетал ночью к пещере с детёнышами белого дракона. Молодняк нескольких лет отроду сам себя обеспечивал – у этого вида драконов отсутствовал родительский инстинкта ухода за потомством. Усмирив малышей призывным бычком и усыпив наевшихся, Софист у пяти детишек безболезненно срезал по клыку и когтю, а также сцедил флакончики крови и секрета волшебной железы морозного дыхания. После чего уже дома по отработанной методе с рогами под наконечники для стрел артефактор смешал всё в малом колдовском котле, наложив заклинание улучшенного волшебного клыка и заморозив до самостоятельного таяния заклятьем ледяного кинжала, чтобы каждый из пяти мечей мог в день сбрасывать их по пять штук.       К третьей итерации работы с металлом коррозийных клинков Софист сделал возгонку в малом котелке, отделив чисто воду от драгоценного осадка, который и добавил в большой котёл перед размягчением в тесто его содержимого. После завершения трудоёмкого колдовства Софист удовлетворённо улыбнулся: теперь каждый из пяти полуторных мечей после отлива клинка и окончательной сборки будет стоить за шестьдесят тысяч золотых монет! Этой суммы хватит сторговаться на десять приличных шлемных ужасов! Правда, такое уникальное произведение артефакторного искусства продавать предстоит исключительно через Арфистов, которые возьмут свою моржу, но тут проблем не предвиделось, ведь взвод лейтенанта Гавина с горем пополам и без смертельных потерь справился с бандитами, вернув все речные сокровища, ещё и разжившись трофеями для собственного пользования. Чернявый вернул и похищенное у караванщиков, державших почти весь свой легальный товар в мешках, что с виду подсумок, а внутри быка можно по частям запасти – напившиеся зелий кобольды почти все их расхитили.       С зернохранилищем никаких проблем не возникло – Софист для Фаргана уже делал силосные башни из цельных стволов деревьев. А вот механизированная мельница – это заказ дварфам от и до, Софист только место для стройки подготовил. С ярусами на южном склоне особых проблем тоже не возникло, вся сложность в вертикальных стенах «великанских ступенек»: создать, залить, под правильным углом погрузить в полосу размягчённой породы, разгладить выдавленное. Потом уже аккуратно выравнивать горизонталь, сжижая так, чтоб и селя не случилось, и стену не снесло, и охватить максимум породы. Очень выручил Фарган, с которым Софист организовал колдовской тандем, а также призывные грязевые элементалы.       С самой печкой вообще не было никаких проблем – одни заморочки. Четвёртого найтола Софист спозаранку через воздушный узел и в форме снежной совы быстро добрался до скалистой макушки одной из Нетерских Гор. Обветренная и обмороженная порода – самое оно. Прямо там же, в организованном ледяном бассейне, заклинатель при помощи четырёх четырёхфутовых элементов камня из кристалла Тризира смешал часть сжиженной скальной породы с остатками жидкого камня из печек Бламбурга и выжимкой от нетерского обелиска. Туда же отправился порошок из гранитного блока, вместе с ропером зачарованного на медленный жар и серию защит от огня для максимизации свойств тугоплавкости. В конце Софист в форме ледяного архона встал в месиво и раскрошил кристалл призыва, чтобы тут же нырнуть под лёд. Земляные элементалы вроде бы получили свободу, однако их призывали через земляной узел из глубин Торила вместо Плана Земли, а потому существа «вляпались» в собственную стихию: они застыли в камне во время агрессивных попыток пробиться к заклинателю, отменившему магию сжижения. Софист оставил во льду ледяного призывника в качестве приманки, а сам быстро выскочил наверх, став самим собой. В высокогорном морозе заклинатель поторопился принять стихийный облик водного архона и, подражая Шемусу, при помощи серебристого волшебного посоха размягчил в грязь центральный участок каменной плиты – вместе с пленёнными элементами. Бетонная смесь готова.       Затем ближе к полудню Софист на вновь окаменевшей породе готового яруса южного склона в четырёх размеченных углах разместил кристаллы от Тризира, вложившего туда заклятья стен, собственно, очертивших квадрат. Тугоплавкие плитки с глифами стихии земли, дополнительно запирающими элементалов, Софист разместил в середине стен со внутренней стороны – в самых близких точках к будущей печной полусфере. Завершив приготовления, заклинатель создал домик Леомунда с метамагией протяжённого заклинания, потом вложил в него ещё один, усиленный и упрочнённый за счёт снижения продолжительности с тридцати шести часов до получаса и шести минут. Тризир сделал и сами хрустальные шарики, и гранитные кубики для них с плотными пробками, чтобы заклинатель мог свободно покидать домик Леомунда. Также Софист имел резервуар со сжиженным камнем круга телепортации из руин старого имперского полигона, где сработала ловушка и колдовские угли рассыпались и влипли в вязкий пол с порвавшейся магией. Из этого материала Софист вылепил по центру конусовидную колонну с футовой площадкой под потолком, тем самым не только поддержав силовое поле домика Леомунда, но и закупорив дымовое отверстие. У полусфер разница в радиусах составляла ровно ярд, в этот «простенок» Софист и залил свою высокогорную смесь с внедрёнными в неё стихийцами. После чего заклинатель стал выливать на внешнюю силовую полусферу домика Леомунда чистую каменную породу с горной макушки, образуя гигантский полый кирпич с конусовидным отверстием сверху посередине. Он не забыл вставить в качестве эдакой дверной ручки и другое ночное совместное творение с ропером – брусок, слепленный из гранита и семян кунжута да потом зачарованный на заклинание сквозь стены. Призрачный коридор будет единственным входом в печь и сможет открываться на полсуток – Софист раньше хотел сделать таким образом вход в замок. Открыв дымоход внешнего слоя домика Леомунда, Софист вырезал пробку ко внутреннему и, даже не думая корячиться и пролазить, ударил вниз волшебным посохом, через него выпуская заклятье размягчения, чтобы конусовидная колонна спокойно и ровно растеклась по полу, тем самым навсегда запечатлевая в себе заклинания обоих домиков Леомунда, нижними полусферами прочно зацепившихся за фундамент.       - Сосредоточься, Гавин. Это точно такой же свиток, как тогда. Надо вызвать того же элементала огня. Концентрируйся на воспоминаниях… - настраивал Софист.       - Не могу, эти камни… давят, - выдал напряжённый рейнджер.       - Ну, ещё бы, - хмыкнул Софиcт, зная, как в стенной прослойке набирают силу сущности элементов земли. – Если одетым не можешь, то лучше выйди и разденься.       - Мгм, - промычал Гавин, скиснув, хотя снаружи никого из зевак не наблюдалось – каждый от мала до велика был пристроен к делу.       Когда он вернулся, Софист вновь всучил ему свиток, дал нюхнуть дурманящей травки и накрыл левой ладонью солнечное сплетение, а правую положил на шейный отдел позвоночника. Лишь через долгие четверть часа речитатив на друидике помог их тандему призвать нужного элементала – того самого. Гавин с облегчением поторопился на выход, а Софист задраил сферы, сделал необходимые приготовления, превратился в огненного элементала и призвал феникса – как раз начался полуденный час. Вдвоём они заставили третьего участника процесса не только самому расплавить фунты металла для собственной тюрьмы, но и залезть в колдовской тигель, чтобы в процессе тщательного перемешивания расплава самому внедриться в него. Подобную смесь металлов да ещё смешенную самим элементом огня - грех упускать! Для сковывания потребуется всего фунт – остальное самому артефактору ой как пригодится.       Мифрил – лёгкий, твёрдый, блестящий серебристый металл, очень ковкий и восприимчивый к магии. Живущий металл имеет светло-серо-зелёный цвет, обладает свойствами естественного ремонта и изменения. Золото вообще ассоциируется с огнём и солнцем, магически обработанные изделия из него обладают сопротивлением к огню и кислоте. Жаркое железо образуется в вулканических кратерах, когда мана из Плетения прорывается в пруд жидкого металла, изделия из него обладают сопротивлению огненному урону и сами наносят огненный вред. Хизагкуур редкий бледно-серебристо-серый металл, изделия из которого предоставляют волшебное сопротивление к холоду и наносят вред огнём и электричеством. Смесь пяти этих металлов надёжно скуёт огненного элементала, но для этого необходимо и достаточно будет одного фунта.       Софист пошёл на рискованную хитрость – отправил в котёл жидкого Ачамбха. Феникс при его поддержке сумел захватить долю в смеси, которая была подчерпнута серебристым половником в другой котёл. Софист потянул фамильяра по эмфатической связи, сумев достать его из расплавленного металла – полезный опыт для обоих. Действо повторилось несколько раз: и старший приобрёл крутую смесь для своих будущих шедевров артефакторного искусства, и младший прибавил к своей лавовой броне свойства металлической смеси, которую без магии изначального огня получить невозможно.       Когда Софист бросил в тигель рубин, полнящийся силой прогрессирующего земляного узла, Ачамбха был вынужден присоединить свой жар, чтобы и металл оставался жидким, и впихнутый в него огненный элементал растворил кристалл. Через четверть часа Софист осторожно ссыпал порошок, в который Тризир лично стёр второй такой же рубин. После этого феникс стал применять тело из солнца, а его старший собрат собственными руками принялся месить лавовое тесто, в полной мере ощущая, какого было Гавину – земляные элементалы ловили малейшую магию своей стихии и крепли от неё. Навыки лепки и в огненном теле пригодились. Скатав из раскалённого металла колбаску, Софист слепил кольцо и выбросил в дымоход, открыв оба отверстия и тут же закрыв их, чтобы элементалы земли не смогли выпить из заготовки всю свою стихию.       Вернувшись в нормальный облик, заклинатель поспешил наверх, где мощным заклинанием фабрикования из пятого круга придал помятому кольцу вид раструба точно по размерам межслойной воронки при одинаковой толщине стенок. Водрузив на летающий диск Тенсера ранее вырезанную пробку, Софист отменил внешний силовой слой: тёмно-красный от накала раструб провалился, вписавшись идеально, сверху точно по оси упала каменная пробка, сплющив раскалённый металл. Софисту даже не понадобилось делать камень мягким, чтобы металл лучше внедрился – воля земляных элементов потащила на себя все крупицы роперовского рубина. Заклинателю оставалось чуть сузить отверстие и заклятьем телекинеза начать забивать пробку самой большой кузнечной кувалдой (без ручки, естественно). Вскоре вошло настолько, что получилось закрыть отверстие в силовом поле внешнего купола. Софист сразу же прекратил швыряться кувалдой, вновь открыл в силовых куполах оба дымохода и посохом ударил по каменной пробке, превращая её в жидкость – помогающий Гавин подставил внизу большой колдовской котёл. Едва пробка утекла, как нижний силовой слой задраился. Пора было приступать к следующему этапу.       Все размеры были заранее просчитаны, потому Софист не сомневался, что плита, с трудом взваленная на телегу с площадки у волчьего тотема и перевезённая до только что созданной площади, развернётся строго по центру подиумом пятнадцать футов на пятнадцать футов и ярд толщиной. Сам Тризир зачаровывал этот дырявый гранитный блок на то, чтобы в центре можно было ежечасно создавать каменную стену, свёрнутую конусовидной пробкой, собственно, и появившейся на нужном месте, чтобы остывающий металл не оплыл вниз, а земляные элементы зарились на волшебным образом сотворённую породу, лишний раз укрепляя смычку. В углах плиты с нижней стороны уже были глифы земли для лучшей сцепки камня всей площади и обеспечения монументальности строения, а сверху Софист ещё в логове Тризира нанёс стигилы стихии воды, чтобы в экстренных случаях призвать против разбушевавшегося огня четырёх водных элементалей.       Оставался сущий пустяк в черчении на полу печи многосоставного магического круга призыва четырёх стадий: восьми огненных элементов в фут ростом, ещё четырёх в два фута, ещё двух в четыре – помимо скованного восьмифутового элементала, которого специальный призыв вытянет в вертикальный вихрь пламени от потолка к полу, чтобы жар разносился по всему нутру печи. Последнего можно будет активировать только лишь на рассвете, для вызова остальных потребуются заклинатели, способные применять призыв из первого, второго и третьего кругов соответственно – тип не будет иметь значения. Из соображений безопасности Софист задал необходимость наличия четверых магов, чтобы смочь запустить печь на полную мощность. Если температура и давление в печке окажутся чрезмерно высокими, то внешний силовой слой просто раскроется, отчего наколдованная каменная заглушка моментом испарится, а над площадью вверх выбросится огненное сопло. При «разгерметизации» печи все стихийные призывы отменятся, кроме скованного элементала, который много часов будет биться ввысь струёй пламени, чтобы и внутри сохранялся высокий жар, и снаружи можно было бы регулировать специально поставленного журавля с колдовским котлом – словно это колодезное ведро за водой опускается. Но в итоге наружный дверной наличник, что будет создавать завесу морозного воздуха в открытом призрачном коридорчике, постепенно охладит нутро вскрывшейся от перегрева печи. На закате скованный элементал в любом случае втянется в свою металлическую горловину, пробка встанет на место, а дымоходы закупорятся. Ещё одна мера безопасности будет заключаться в том, что печь нельзя запустить, когда температура внутри крова Леомунда по каким-то причинам выше или ниже нормы на пять градаций. В печи не предусматривался обычный костёр. Так что Софист трудился здесь почти всю ночь, сверяясь со свитком якобы от мастера Дрогана, хотя на самом деле всё было разработано им самим при поддержке Альтер-эго.       Пятого числа по традиции намечался банник. И Софист большую часть утра вовсю старался на возведении банного комплекса, уделяя много внимания мелочам. С горячим и холодным фонтанами для крыши Бархатных Купален никаких проблем не возникло, как и с разводкой потоков, и с проточными бассейнами, и с душевой верандой с температурой воды, равной телесной. Исхитриться потребовалось с парилкой и сауной, чтобы внутри сохранить приятную отделку натуральным деревом, и с мансардой полукруглого профиля, чтобы больше белья можно было повесить там сушиться. Хотя многие намекали Софисту сделать раздельные мойни для мужчин и женщин, юноша отказался – весь смак в совместном посещении! Впрочем, в общий внутренний дворик с бассейнами имелся выход с корпуса Бархатных Ручек, где знатные особы могли приватно попариться и покупаться в трёх небольших бассейнах на втором этаже с шикарным видом на речку, поля, предгорья и горы.       Софист очень хотел похвастаться своей фигурой перед женской частью общества, но был уверен, что эрекцию однозначно не сдержит, оконфузившись. Впрочем, он извлёк пользу, когда открывал Бархатные Купальни со взводом Топера – и его подопечными мальчишками. И тех, и других стоило замотивировать системой тренировок, быстро дающей такую вот завидно поджарую рельефную мускулатуру. Беременная Нелла знала, как себя вести скромно и незаметно, не возбуждая толпу мужиков и пацанву. Пайпер с беременной Куадкой тоже был в этом заходе, как и Фарган с беременной Фионой, как и мэр Адам со своей женой Норой, которая в следующем году будет рожать первой из всех – буквально месяца полтора осталось (от обрядового зачатия на Остара). Места в бане теперь всем хватало – в светлой парилке все разом свободно расселись дугой у каменки, парящей обалденным ароматом луговых трав из очень богатой коллекции Фаргана.       Улыбчиво-восторженные лица людей после многих дней опостылевших рож орков – чем не повод для счастья? А уж вечерний пир с народом да разудалые танцы под задорные плясовые менестреля Хании - вообще супер! Хоть и были согласные женщины, настойчиво прижимавшиеся и щупавшие пьяненького Софиста, но юноша не собирался е*** с деревенскими, зато к гамадриаде Далесивэ теперь можно смело – даже нужно спустить молодецкий пар!..       - Это… слишком, Софист! Они в сто раз дороже лучшей моей поделки! – Фиона пребывала в шокированном состоянии от клинков (иллюстрация 041).       - Но ведь это ты помогла мне и с формой лезвия, и с секретами крепления рукоятей да выделкой кожаного шнурка обвязки, и в тонкости гарды с балансом посвятила, - перечислял Софист, раза по три на дню бегавший к Фионе за советом на примере из арсенала стражи и поправками в опытные образцы из льда, дерева и камня.       - Я просто не могу поставить им на яблоко своё клеймо кузнеца, - твердолобо упрямилась полуорк, не способная скрыть своего восхищения мечом в руках. Светящееся льдисто-голубое лезвие, вязь магических иероглифов секретом волшебных желёз белого дракона…       - Ну, давай добавим фоном наш горный профиль, - сдался Софист, добавив на волшебную печать линию горного горизонта, что видит каждый на протяжении всей дороги от реки Руавин к Хиллтопу. – Ты подумай, Фиона. Вместе с Ханией, Адамом и Ганманом проведаешь мастера Дрогана в Сандабаре, оформите тайную сделку с торговым кланом Дорны и всех делов. Заодно сбагришь пару лишних пирамидок-противовесов в обмен на кислоты, легирующие добавки, котлы и механизмы для мельницы, которую тебе потом обслуживать.       - Далась тебе эта мельница, - зацепилась женщина, простукивавшая лезвия особым молоточком на предмет возможных внутренних изъянов. Даже мужу она не решилась показать шикарное творение Софиста, нехотя засекретившего результат своих трудов – юноше желалось хвастаться да получать признание самых маститых вместо жертвы всей репутацией и десятой долей выручки перекупщика в кубышку отца Дорны. Обязательства не позволяли открыто светиться выдающимися умениями.       - Так ведь три четверти дохода в мой карман, - надулся меркантильный Софист, со всех сторон обложивший Хиллтоп, заимев солидные доли в каждом прибыльном деле.       - Пора прекращать мацать свой карман, Софист, - скабрёзно ухмыльнувшаяся Фиона поправила свои набухающие молоком груди, прошлым вечером заставлявшие Фаргана так громко стонать от наслаждения, что даже дозорные совы слетелись к окну их спальни. – А одевать суженную в эльфийские жемчуга да бриллианты…       - Аяла сбежала с ненавистью ко мне, - горько выдал парень, ибо просто наболело. Не с треантом же обсуждать любовные проблемы?! Пробовал…       - Вот сучка ***! Все эти ушастые грёбанные сволочи, ***!.. – Полуорк разразилась отборным матом, проглотив необходимость ставить своё клеймо и топать в телепорт в Сандабар, чтобы успеть обстряпать сделку и отобедать с хозяевами.       Софист по праву гордился своей работой. Он сегодня спозаранку приготовился, чтобы в самый холодный миг на вершине горных круч отлить полуторные мечи, а потом слетать в пещеру с драконьим молодняком, дабы сцедить магической субстанции и прямо в их драконьем дыхании впаять в металл волшебные письмена, в два раза улучшившие кислотно-коррозийные свойства и позволившие на каждом клинке сделать чары морозного оружия – перманентными. Как и срезанные ленты драконьей кожи (разумеется, срезанные без боли и с последующей регенерацией) позволили защитить владельца от полярного мороза и ледяного вреда, причиняемого самим оружием. Не шедевры получились, да и мастерским изготовлением язык не повернётся назвать – при взгляде на вложенную магию истинным зрением. Однако для обычного взгляда внешний вид просто безукоризненный, что означало соответствующий ценник в сто с лишним тысяч золотых монет за один Клинок Кусачей Коррозии. Правда, не всяк такими тяжёленькими полуторными мечами сможет орудовать: Софисту точно силёнок не хватало, и Гавин не у дел, а вот Топер, Ганман, Фиона и даже её родич Глендир вполне смогут нормально вооружиться. Тем более Миша могла бы сражаться таким словно соломенным, но паладин Мистры не решилась задерживаться в Хиллтопе, предпочтя в Джалантаре… выслушивать неустанные упрёки от бывших рабов гноллов, справедливо вопрошающих – где же была такая-сякая латница все годы их плена у *** шавок?!       - Это полное сумасшествие! – Воскликнул закостенелый Вераунт.       - Нафига дракону город? – Скептично спросил более практичный Адам. Остальные не осмелились возражать юному избранному богов, внимая его воле как вышней. Особенно священники напрягались, чутко ощущая первобытные силы, исподволь оплётшие корнями весь Холм и подвластные сидящему перед ними оперяющемуся сорванцу, за время с весны разительно изменившемуся – глазом не успели моргнуть.       - Это его дело, - серьёзно ответил предприимчивый Софист. Вся соль в правильной подаче материала, однако он не собирался ничего разжёвывать из соображений – пусть во очередной раз собранный сельсовет Хиллтопа думает своими головами. – По частям продать Тимофаррару деревню Бламбург не получится – только целиком. Сторговаться удастся всего на несколько тысяч монет плюс артефакты. В этом случае бламбуржцы и хиллтопцы не выйдут из русла товарно-денежных отношений. У фермера Адама и фермера Пайпера есть свободное жильё для семей новых работников, у коменданта Ганмана есть места для рекрутов в оба взвода, заполнятся номера в «Сумке опоссума», кто-то решится заработать на сдаче комнат у себя дома для своих хороших знакомых, монастырь не откажет в приюте оставшимся горемыкам. Как говорится, в тесноте да не в обиде – это главное для добрых соседей.       - Рекруты нужны, - в напряжённой тишине Ганмант поддержал Софиста. - Непрофессионалов придётся здорово муштровать, но их жалованье в месяц составит всего один злотый, а с учётом трат на полное довольствие – порядка двух. Если Фарган с Фионой примут к себе на постой семью кузнеца из Бламбурга, то амуницию солдатам закажем у своих.       - В дом не возьмём, но работника в кузню наймём, - ответил Фарган, переглянувшийся с Фионой, чей племянник активно искал себе жену. Ещё у них в доме вроде как прижилась Берри, мать Барта-Тарлансба прекрасно справлялась со своими обязанностями, успешно обучаясь травничеству и постепенно обуздывая полуорка Глендира с целью брака по расчёту – в истинную любовь она разуверилась.       - Я тут подумал, что площадей море, а некоторые бламбуржцы точно захотят взять свою долю деньгами и податься в город или другие края на более лёгкие заработки. Поэтому, чтобы место зря не пропадало, я предлагаю поставить на каждый столб парапета по согревающей пирамидке. Тогда восточная часть южного склона превратится в круглогодичную теплицу, где в ящиках можно выращивать огурцы, помидоры, лук, укроп и так далее.       Предложение встретило всеобщее одобрение. И Софист поспешил запрячь Фаргана, вполне способного и контроль температуры сварить, и освещение туда добавить. Он имел в достатке кристаллов горного хрусталя, запечатлевших силу стихии земли, олицетворяющую незыблемость - они без всяких лишних усилий и хлопот сделают магию перманентной. Если вываривать вытесанные пирамидки в большом колдовском котле, чтобы сразу на всю улицу расставить, то тогда единый массив перекрывающихся областей справится даже с лютым морозом. Всё это Софист после заседания и хотел рассказать Фаргану, передав мешочек с подобранными кристаллами и поведав, как лучше сделать древесину каменной, чтобы заодно надёжно прирастить пирамидку к основанию.       О, у Софиста имелась прорва предложений, но большую часть пришлось зарубить. Например, ещё летом он думал над улучшением дороги: грубое выравнивание ветряным валом, размягчение водяным, огненный вал сделал бы резкий обжиг с измельчением крупных камней от перепада температур, земляной вал хорошо бы утрамбовал. Софист мог бы с лёгкостью получить земли вдоль тракта, создав вдоль него аллею синелистов и полями с садами для ферм, выстроенных вдоль пути в шахматном порядке и огороженных колючей стеной хелмторна от лесов в полумилях вправо и влево - не суждено. Он хотел сделать из Хиллтопа образцово-показательный городок с канализацией и водопроводом в домах единого стиля, чтобы глаз радовался и жить приятно было – не суждено. Ярко вспыхнувшая свеча обязана быстро сгореть.       Вторая половина дня у парня выдалась как обычно сверх напряжённой, даже пообщаться нормально ни с кем времени не оставалось. В полдень Софист доделал «чудо-печь», как некоторые окрестили полусферу под площадью. Нанёс специальный колдовской отвар на гравировку раструба со скованным в нём элементом огня, другим залил волшебную вязь магического круга и отсыпал контуры магическим порошком. Схожим образом закрепил плетения на верхней площадке для кремации, дополнительно зафиксировав её ступенями со всех боков. Повторно внедрил и лучше зафиксировал наговор на деревянную плиту из темнодерева, чтобы охапки щеп превращались в волшебные поленья, но не с разбросом в разные стороны, а стопочкой под фиксирующей аркой из деревянного бруса под стиль банного комплекса. Доделал последний этаж зернохранилища с зубчатым парапетом и люками для закладки продовольствия. Отлил горным камнем с террас под хелмторнку боковины дороги от главных ворот Хиллтопа и выровнял стены будущих цехов пивоварни и производства соков Адама Блейка. Внедрил на ярусах южного склона беломраморную брусчатку от и в хвост, и в гриву эксплуатируемого Тризира, потом поверх установил такого же квадратного сечения столбики парапета с заклятьем каменных стен для придания большей прочности углу яруса и внешней красоты улицам вдоль будущих застроек, прилегающих к стенам в качестве дополнительных подпорок – строго по генплану, утверждённому прошедшим утром на заседании сельсовета: десятифутовый этаж с такой же мансардой, черепичный скат крыши будет как раз от уровня парапета вышерасположенного яруса – полтора стандартных блока «барачного» заклятья Леомунда на ширину сорок футов вместе с палисадом под ящики с рассадой или цветами да вазоны с декоративными кустарниками. По улице - два всадника вполне смогут разъехаться.       Как обычно никого не предупредив о своих намерениях, грустно хмурящийся Софист оседлал у ворот Вершка прямо на месте наколдованную фантомную кобылку вороной масти и помчался по воздуху в сопровождении пары птиц. Отсалютовав дозорному на крыше Шалаша, нетитулованная знаменитость Хиллтопа отправил лошадь в галоп на высоте птичьего полёта по направлению к деревне Джалантар, буквально на час разминувшись с мастером Дроганом, решившим заглянуть в гости в обновлённый Хиллтоп с целью повидать неуловимого сорванца, коим всё ещё оставался Софист в глазах старого дварфа, который один был способен оценить все нюансы созданной партии из пяти клинков кусачей коррозии и сделать соответствующие выводы, в частности, что Софист не намерен участвовать в реставрации речных сокровищ – его творческая душа по-настоящему поёт лишь соло.       Наслаждаясь плавной скачкой, когда без всяких усилий с его стороны заклятье несло с ветерком, Софист то в воображении придавал облакам причудливую форму замка, то видел птиц (иллюстрации 042 и 043). А внизу простирались заснеженные предгорья, которые сама природа укрыла белым саваном, обещающим по весне - возрождение (иллюстрации 044 и 045). Софист оставлял позади всю эту напряжённо суетливую беготню и на каждом углу подстерегающие жалостные челобитные нижайших просьб и этим тоже отстроить дом грибом – как тогда ему и предсказывал Адам.       Скача по северным просторам, юноша подставлял лицо ветру, давая ему трепать волосы и выметать из головы все печали и заботы – вытеснять их живописными красотами девственной природы. Тишь да благодать кругом, зимняя пастораль из елей и ласпэров, рощиц синелистов да тут и там в пленяющем взор беспорядке врастающих в небо разлапистых ёлок. Софист во все глаза всматривался в зимний пейзаж предгорий, запечатлевая в памяти лучшие виды и специально направляя кобылку то к нанесённому вихру наста, то к заснеженным маковкам, то к причудливо замершему ручью (иллюстрация 046). В Нетерских предгорьях Зима полностью вступила в свои права, задевающие струнки стихийной принадлежности молодого друида, со взрослой самоиронией относящегося к дурашливым желаниям умыться снегом, слепить снежок для метания в унылого феникса и попробовать что-нибудь из трюков вольтижировки, что демонстрировал капитан Ганман, с момента заведения оруженосца ставшего регулярно гарцевать, представительно объезжая свою вотчину на мэрском коне – дважды в день и перед сном проверка заступившего на вахту ночного караула. Неумело, но весьма ловко прошмыгнув под лошадиным пузом, довольно сопящий Софист с теплом в сердце улыбнулся, ещё лучше поняв, как всё-таки крепко он пустил свои корни в Хиллтопе…       Проносясь в галопе над Джалантаром, Софист едва сдержался от ребячества в виде воздушной надписи лошадиными копытами: ни имени «Миша» в сердечке, ни просто буквы «М» на круглом щите. И без этого умы местных теперь на многие дни будут взбудоражены «загадочным» воздушным всадником со стороны Хиллтопа. Лишь самые выносливые и везучие смогут без сопровождения преодолеть прямой путь к Вершине.       Дальше бы Софист поскакал над живописной лентой реки, виляющей меж безопасных сверху каньонов и отвесных утёсов. Здесь он и в одиночку много летал, и с рейнджером Ферраном облазил многие закутки. То летом, а зимой панорама разительно отличалась в сторону стирания красок. И некогда человек успел найти эти виды весьма любопытными на игру полутонов да теней, а сейчас ещё и сверху можно было бы полюбоваться гористыми картинами ущелий и распадков с батальоном мысов да притёсов. Квази-реальная лошадь без устали могла держать галоп за сорок пять миль в час двадцать часов кряду. Но с учётом виляний и замедлений Софист добрался к Джалантару за пару часов вместо одного, столько же по времени и расстоянию он проскакал бы по воздуху до портового Руавинкросса близь речного разлива в озеро и хлипкого моста над стремниной, кем-то и когда-то сделанной проходимой для судов. В этом портовом селении квартировали команды тральщиков и караванных перегонщиков с мулами. Как показало алтарное зеркало, народ здесь активно «переобувал» колёсный транспорт на лыжи в преддверии оживлённого обозного трафика по наиболее безопасному маршруту между Сандабаром и Сильверимуном на время ледостава. Софист намеревался обязательно посетить Руавинкросс, но не сегодня – он по дуге от Джалантара круто завернул на юго-запад.       Софист не бросал слова на ветер, и раз взял обязательства при свидетеле, то должен их выполнить. Гноллы расслабились, узнав о том, что Дж-На попала в рабство к белому дракону, десятилетиями не вылезающему из своей пещеры. И сейчас, пролетая над деревней с бараками роты солдат Союза Лордов всех Северных Маршей, он убедился в том, что досюда добралось порядка сотни беженцев из стойбищ блохастых – малая часть.       Собственно, въедливо познавая природу, юный друид обратил внимание на такой факт, что блохи докучают почти всем зверям, а клещи ещё и птиц донимают, успешно прячась под перьями и паразитируя. Несколько вопросов к Гилфорду убедили Софиста в том, что не всегда именно крысы являются разносчиками чумы и других болезней, а живущие в их шкуре клещи да вши. Софист ещё в ночь после Мунфеста переписал в свиток заклятье массового заражения, причисляемое к школе Некромантии пятого круга – Альтер-эго поделилось этим пагубным знанием. Колдовство вызывало: ослепляющую дурноту, трясучку, гнусный рок, лихорадку красную, пылающую, грязную. Инкубационный период вызываемых болезней составляет час, а через несколько часов проявляются осложнения. А ещё Софист узнал из третьего круга – заражение личинками. Даже соответствующие слова и фразы на друидике было омерзительно произносить, но умение лечить шло рука об руку с вредительством. По злой иронии Софист начал готовить гнолльское зелье в банник, когда сам отмылся, а для других готовил заразу. И ему было тошно, и Вершку не доставляло никакой радости в неимоверных количествах плодить вшей, клещей да опарышей: часть отправлялась на сушку, часть в варево. Пришлось прямо в канализации оборудовать место под большой колдовской котёл, сутки бурливший отвратительной жижей, которой предстояло стать болезнетворными испарениями, несущими в себе личинки паразитов. Софист для усиления зелья внедрил в него по нескольку одинаковых заклинаний заражения личинками и массового заражения, а также облака тумана, плетения которого можно было легко выудить из водяных узлов треугольника силы – мощь получалась с ужасно колоссальным охватом территории. Вся изюминка заключалась в том, чтобы толково распорядиться ингредиентами с Гишнака, ограничивая пагубное воздействие магии исключительно расовой группой гноллов. На все эти сутки, пока зелье готовилось, Вершок оставшихся в живых особей паразитов истощал для полной выработки корма и морил голодом, чтобы выдать отравленное зелье за еду – сделать насекомых-вредителей разносчиками сильнодействующих болезней гноллов. Магию можно развеять, а вот бороться с крошечными волшебными насекомыми гораздо сложнее.       Мчавшийся на гноллов всадник быстро нашёл подходящий овраг, где принялся готовиться, вызвав орду невидимых слуг и раздав указания. Пока один помощник вырезал из старых кожаных портянок мужа соседки Матконы кругляши, второй прокалывал готовые, третий шнуровал бичевой, четвёртый начинял кисельной начинкой и стягивал мешочки, пятый вставлял туда детонатор в виде магического камешка – не слезавший с лошадки Софист туго стягивал получавшиеся снаряды и складировал их в деревянную шкатулку с внутренним пространством, расширенным заклятьем потайных кармашков. Не одни старые штаны были порезаны в лохмотья – под сотню болезнетворных снарядов получилось. В конце держащий своё слово заклинатель выпил зелье долгосрочной невидимости: вот его водяной архон с охотой сварил, найдя в занятиях алхимией определённое удовлетворение – в части работы с жидкостями. Тронув кобылу, невидимка направил её по границе с Высоколесьем, где громады Великих Деревьев ещё дышали лесным теплом и красочно пестрили осенней палитрой листвы, но не до них было: приводящий в исполнение свои обязательства активировал единящее и нос-усиковое кольца, чтобы быть уверенным в том, что в высмотренном или вынюханном стойбище содержались рабы так называемых светлых рас – по догматам множества религий. На гоблиноидов ему было плевать с большой колокольни.       Софист ещё весной великолепно сроднился с Уллю, чтобы сейчас знать, где и как он летит за спиной, а с истинным фамильяром Ачамхба и вовсе была эмфатическая связь. Поэтому всадник не боялся, что его птицы не сумеют подхватить пары подкидываемых им мешочков или помешают друг дружке. Ястребиная сова и похожая на орлана птица бесшумно спикировали на стойбище, посмевшее нагло кичиться клетками с мёрзнущими людьми, явно отпущенными из середины долины, объединившейся под хвостом Нашекка. Здесь же их вновь подло поймали, когда людское поселение находилось уже так близко! Всего несколько часов пешего хода до реки… Софист с громадным сожалением пропустил первое замеченное стойбище, гораздо крупнее и захватившее порядка пары сотен беглецов – эти гноллы стояли под сенью деревьев Высокого Леса, а он обещал заразить всех лишь на Верхней Руавинской Долине. Но ничего, и до них паразиты доберутся на загривках заболевших соплеменников. Созданная арканным иерофантом зараза не являлась смертельной, но гарантированно низводила интеллект до уровня тупого животного, бешеного из-за облюбовавших его шкуру кровососущих паразитов. Шаманам она будет по силам, но им не справиться с эпидемией, а после неё гноллы станут лёгкой добычей тех же орков и троллей, что племена держат при себе кем-то чуть выше человеческих рабов.       Больше всего по пути на расстоянии в несколько миль вдоль границы величественного леса попадались небольшие стойбища менее чем с десятком юрт – для гарантированного заражения таких общин хватало двух мешочков. Редко – три, но чтоб сразу четыре вновь пришлось применять – такие сейчас только под Нашекком имелись. Софист заранее предусмотрел, что будут попадаться пещеры, куда кочевые гноллы набьются на зимовку. Поэтому самолично этим утром из мешковины наделал мешочков с глиной, обработанной на размягчение земли и камня: пару болезнетворных закидывал юркий и быстрый Ачамбха, и более крупный и меткий Уллю сбрасывал снаряды на вход, обрушивая. Подобных разрушений точно не хватит запечатать монстров внутри, но зато ток воздуха наружу перекроется достаточно, чтобы болезни заразили существенную и наверняка боевую часть гноллов. И Софист специально создавал фронт вдоль лесной кромки, чтобы хворые и там распространили заразу средь соплеменников и чтобы равнинных прижать к реке Руавин. Даже если твари переберутся на другой берег, торговцы точно раскошелятся на рейд против псоглавых, больно долго хозяйничающих на их торговых маршрутах – за оборону Хиллтопа у Софиста голова больше не болела.       Даже без остановок и шнырянья из стороны в сторону, чтобы найти точное месторасположение оврага или карстовой воронки с пещерой, Софисту бы потребовалось часа четыре скачки галопом, а ведь ещё требовалось давать отдых птицам. Всадник прискакал к Эверлунду уже в ночном сумраке длинного зимнего вечера – до самой протяжённой ночи в году оставалось полтора райда. О, обилие церквей да соборных или кафедральных храмов совсем не исключало тайного проникновения за городские стены всяких ночных татей. А Софист имел исключительно мирные намерения, однако он всё равно не собирался никого извещать о своём визите, поэтому перестраховался, отправив феникса отдыхать обратно на План Огня, а для Уллю подставил левую руку, чтобы тот свернулся кольцом-совой. В излюбленном облике сплюшки друид без проблем влетел за ограду Эверлунда и постучался клювом в знакомое окошко, где на тумбочке в его ожидании горела одинокая зелёная свеча.       - Здравия, собрат Софист, - дёргано поклонился лысый мальчуган, весь день изнывавший от нетерпения.       - Здравия, собрат Тарлансб, - в ответ поприветствовал молодой друид, обернувшись из совы, торопливо впущенной в сразу же закрытое и зашторенное окно.       Крепкое рукопожатие затянулось, когда пацан, за полгода вытянувшийся всего-то на пару дюймов, всмотрелся в возмужалое лицо, моментально обнаружив изменения в сторону полуэльфа. Тем не менее, Тарлансб глушил любопытство. Он и без этого был чрезвычайно рад долгожданной встрече, пьянея от ароматов осеннего Высоколесья, что впитались в полушубок, который гость повесил на деревянный крючок у широкого выхода в узкий коридор – откусывался угол у спальни взрослых.       - Я скучал, - поделился маленький друид с глазами на мокром месте и богатой гаммой эмоций на подвижном лице. Раньше бы он вывалил целый ворох слов, но теперь соблюдал мудрую немногословность. Не всегда получалось, но перед Софистом он просто не мог облажаться.       - Я тоже. Поэтому долгожданные встречи столь ценны и счастливы, - сказал Софист, доставая из подсумка своего искусно сделанного ловца снов.       - Это… это… – малец задохнулся от восторга, хотя лимит удивления должен был сегодня исчерпаться. Его собственное творение выглядело убогим непотребством.       - Учебное пособие, - сдержанно улыбнулся Софист, доставая из поясного кармашка отщипанный жгутик виноградной лозы и ловким жестом выбрасывания вверх вырастивший его до потолка, где он и закрепился, чтобы подвесить артефакт. – Твоё примерное поведение и успехи в ремесле достойны поощрения, Тарлансб. Мы вместе ночуем, - он покосился на новенькую кровать, лично застеленную юным послушником друидизма ветви Пращура Деревьев. Рядом стояла его собственная убогая кушетка. – Если сможешь выпрыгнуть из моей сильной ловушки в свою послабее, а потом обратно, то обязательно осилишь вхождение в сны кровной родни, - заверил он, приберегая ещё один сюрприз на случай, если инициированный им юный друид вдруг справится с только что поставленной задачей.       - Спасибо, собрат Софист. Я счастлив стараться, - искренне ответил подросток, в последний момент удержавшийся от поясного поклона – деревья не склоняются среди своих братьев. К слову, пятилетняя Поллуна полностью переключилась с доставания приёмного брата на родную пару новорождённых близнецов – в капризной малютке набирал силу материнский инстинкт.       Всё-таки Тарлансб за день нашёл, как уважить дорогого гостя, успевавшего переодеться с уличного на поздний ужин в кругу зажиточной семьи Каллуна – подросток подал тапочки и подарочную шёлковую тунику королевского синего цвета с по-эльфийски витиеватой серебряной вышивкой по краям. Он сам сегодня днём сбегал и купил этот подарок на деньги, вырученные его мастером с продажи неказистых изделии подмастерья, которые вполне справлялись с задачей помочь сладко выспаться за восемь часов кряду. Его мать Берри ко дню поминания мёртвых получила ещё невиданным в Хиллтопе голубиным почтальоном – двадцать золотых от сына, той же бандеролью с лаконичным, но кривовато написанным письмом отправившего десять монет для кровной сестры Мары и пять родному отцу Лодару.       Блюда на торжественном ужине в честь Софиста отличались разнообразием и дороговизной - была даже вазочка со свежими мандаринами и персиками. Только со своим главным благодетелем семья Каллуна ещё и не отмечала пополнение, а потому расстаралась в пух и прах. Свежая дичь с черносливом, красная рыба с лимонами, нарезки бычьих языков и котлетка из печени к трём ложкам гречневого гарнира, хрустящие булочки и сладкий пудинг с луговым мёдом на десерт – изысканно сервированный стол ломился от изобилия. Волшебный лакей прислуживал на трапезе. Детям свежий сок из моркови и яблок, взрослым индиговый глинтвейн из пряного хелмторна…       - За Конрада и Рози! – Поднял первый тост Софист, умиляясь паре разнополых близняшек, хотя изначально намечался один сын. Воздушная белая вуаль над кроваткой была откинута, оба младенца смотрели во все глазища и активно двигали сосками, играясь с подвешенными ракушками, словно слышали из них звуки моря.       - За Конрада и Рози! - Чокнулись взрослые за своим отдельным столом. Пятилетняя Поллуна, подражая матери, тоже захотела, требовательно выставив перед Тарлансбом свой стакан сока.       - И за Тарлансба Каллуна, - сразу следом добавил Коллин второй тост, не зная, как правильно отнестись к тому, что друид поставил их наперёд своего лесного божества. Лишь после того, как подмастерье продал свою первую работу за полсотни золотых, Эльза сочла принципиально возможным его официальное усыновление, но не более того.       Софист поддержал тост, с тёплой улыбкой глядя на пьяного от счастья мальца, успевшего уже сегодня нареветься перед оформлением документов на официальное усыновление. А потом ещё раз пролить слёзы, когда его из «трёхшаговой душегубки» у лестницы над ванной комнатой переселили во вторую взрослую спальню, до того использовавшуюся Эльзой для игр с дочкой, рисования и вышивания. Молодая мать часто видела волшебные представления на праздниках в Эверлунде, она часто видела магов на службе купцов и саму себя считала избранной, а потому не питала перед Софистом должного пиетета и попрекала этим мужа, который в каждую встречу с благодетелем ощущал его всё возрастающее могущество и неуклюжие попытки сдружиться с безмерным одариванием без шанса на равноценную отдачу.       - За Пращура Деревьев, - поднял Софист хрустальный бокал белого вина. – Пусть леса и сады процветают в изобилии, щедро одаривая заботливых и осчастливливая за любовь, - пожелал юноша, понимая, за что Коллин превозносит Эльзу, несмотря на все её капризы. Муж милашки всегда был удовлетворён и опрятен, а в доме у хозяйки получалось создать пространство уюта, устраивающего семью.       Новая «Г»-образная комната Тарлансба располагалась над прихожей в десять футов от длины дома, соответственно, с окнами в три стороны она являлась самой светлой, но и прохладной, и шумной из-за широкой улицы. Если подправить недостатки, то получится идеальная комната для сна и занятий за рабочим столом. К слову, за счёт «съеденного» угла в родительской спальне широкое супружеское ложе стояло в эдаком закутке, задёргиваемом шторами полога тишины и со своим витражным окном – восемь и десять футов соответственно. Над кухней в дюжину футов от длины дома жила Поллуна – бывшая спальня Тарлансба была всего в семь футов. Восемь приходилось на лестницу в углу дома. Итого вместе с толщиной стен периметр особняка составлял шестьдесят футов на двадцать. Достаточно простора и уюта, не говоря уже о шикарном месте с юга от самого парка. Здесь когда-то жило три поколения. А теперь и одному тесно…       Каллуна продались Софисту за нотариально-магическое оформление усыновления Тарлансба, который теперь получал наследную долю в имуществе при сохранении возможности жениться как на Поллуне, так и привести в дом свою любовь, не ожидая лишние годы, пока сводная сестра повзрослеет для свадьбы – если ещё Эльза даст разрешение. Так что, потакая жадности жены, согласившейся на компромисс, Коллин за сегодня много инстанций оббегал, подкупая и договариваясь о разрешении на пристройку к особняку третьего этажа. Софист был готов исполнить обязательства по отношению к семье Каллуна, взятой им в оборот и после сегодняшнего передаваемой в ведение треанта Вершка. Время сохранять инкогнито заканчивалось раньше срока, но и на это у Софиста имелся выход, неприятный, но необходимый, ибо уже наследил…       Полночь, город спал. Как ни ждал Софист своего послушника обратно в своё сновидение, но малец не смог вырваться из собственного ловца снов, а потом не успел застать старшего собрата по вероисповеданию – тот выспался слишком быстро для человека. Первым делом юноша касанием серебристым стеком из кольца вынул из пупка Тарлансба зёрнышко своего серебристого шпиона, потом мимо сторожевого Фгаур-рыва пробрался к Поллуне да затем прокрался к Коллину с Эльзой, забрав сборщиков информации для Альтер-эго. Самый ценный находился у разродившейся двойней женщины – от этих данных зависела судьба самого Софиста.       Завершив секретное дело, друид спустился помолиться Пращуру Деревьев. На домашнем алтаре в полуподвальной мастерской Софист занялся подготовкой. Сперва самое простое. Далесивэ за несколько изумрудов продала ему прошлой ночью целый ворох серебряных дубовых листьев с треанта Эйвэ, вернувшегося на Торил с хлопьями субстанции из Астрального Океана. Он и так хотел прилепить их по периметру дома Каллуна, обозначая приверженность Пращуру Деревьев, но раз уж владелец подвязался обеспечить за свой счёт уличное освещение, то почему бы и не помочь сделать этот пустяк? На каждые десять футов периметра по листу - получилась стопка из шестнадцати, плюс семнадцатый в качестве первичного приёмника наговоров, который будет внедрён в потолок для освещения тренировочного зала минус первого этажа. Сперва заклинатель окунул их в клейстер на основе освящённой на алтаре смолы Вершка, чтобы разом на все листья наложить заклятье меньшей иллюзии, создав иллюминацию свечного огонька, вобравшего в себя весь серебристый цвет. Он очень постарался точно воспроизвести своё воображение, представлявшее эдакий фонарь в форме листа и направленным раструбом луча – из широкой верхней части вниз. Эффект мягкого лунного света углубило заклятье видеть невидимое, чтобы призрачно сияющими искорками высвечивать маскирующихся воров и убийц - высыпанная из колбочки пыльца фей резво примагнитилась к зачаровываемым листьям. Софист навсегда закрепил волшебное излучение стойким пламенем – все три заклятья из второго круга школы Иллюзий заклинатель дополнял метамагией усиления и продолжительности. Оставив вывариваться воду на изначальном огне от феникса, обнявшего колдовской котелок и блаженно начавшего вдыхать спиртовые испарения, Софист занялся формовкой деревянных панелей, создавая рельеф по цветным витражам в некоторые окна и по желанным Эльзой образцам фигурного литья.       Погладив медальон, Софист снял с пня-алтаря стопку плиток от Тризира. Активировав единящее кольцо, друид неспешно выяснил особенности грунта вокруг и под домом, а также расположение коммуникаций. Дом стоял в престижном районе и отличался капитальностью, хотя за века просел более чем на половину этажа, а о когда-то существовавшем здесь подвале все забыли – оплыл и осыпался, а неприметный деревянный люк застелили плитами. После разведки Софист стал на выбранных местах размягчать участки фундамента между полом и стенами, чтобы под углом вогнать якоря брусьев в шесть футов длиной для придания зданию большей устойчивости – делать минусовой этаж шире или длиннее доморощенный архитектор не решился. Внедрение в стены плиток от Тризира со срабатыванием заклинания каменных стен дюже укрепило полуподвал, заодно сделав брусья анкеров – древесно-каменными.       Размягчив пол на месте спуска в давно забытый и обвалившийся погреб, Софист посохом вогнал туда уменьшенный резервуар из самодвижущегося пня, куда слил немного лишнего глинозёма. В образовавшемся закутке архон совершил неэстетичное дело, можно сказать, в буквальном смысле испоганив пару бурдюков. Преодолев брезгливость и отвращение, он зажевал плесневелую грибницу на застарелом человеческом испражнении, чтобы через несколько секунд выблевать в третий бурдюк – арканное заклятье кислотного тумана. И это далеко не самое отвратительное магическое действо!       Собственно, где-то в конце прошлого века дом в результате взрыва какого-то реактива сильно просел и накренился, отчего лопнула канализация. Софист заметил отлично ему известные следы заклятья размягчения земли и камня, которым выправили положение особняка, тогда в итоге просевшего всего на треть этажа – супротив трёх четвертей на текущий момент. Естественно, подземный этаж восстанавливать не стали, оставив всё погребённым. Несмотря на канализационные стоки, на разросшиеся корни с мицелием, на червей и всяких землероек - тут ещё было, чем поживиться! Здесь некогда хранились чаши. В некоторых были специи – Софист их первыми обнаружил во время второй медитации в подполе. Хотя друид всё равно собирался улучшить комнату своего послушника, туда не помешает поставить чашу домашнего костра с лианой, фигурно вырезанной по металлическому ободу. Нашлась даже целая керамическая плошка с клеймом Каллуна! Да не абы какая, а с глазурью цвета светло-голубоватой ляпис-лазури с хорошо сохранившимися чарами создания росы для умывания и придания комнате свежести в знойный день. Нашлась побившаяся чаша из стекла с хитрым двойным литьём фигурок обнажённого старика с виноградной лозой – тоже Коллину. А для себя Софист вытащил две одиночные и целый набор из трёх поющих чаш от разных мастеров. Одно изделие имело прелюбопытный глиф звука! (иллюстрации 047-053) На удивление сохранился и один из негасимых факелов.       Остальное барахло Софист «слил» в тот же резервуар, создавая тренировочную залу с арочным потолком – аж двадцати футов в высоту! Благо не было катакомб близь мощной корневой системы великого дуба, раскинувшего громады ветвей в центре парка на юго-западном районе Эверлунда. Он не рискнул расширяться в стороны, но вглубь – пожалуйста! Поэтому самодвижущийся пень врос новым «погребком», наглухо закрытым и запаянным деревянным люком, через который сможет пройти только посвящённый в таинства природы – заодно его корни и он сам послужат дополнительным фундаментом для магии и дома. Поспешив приклеить к полу и рыхлым стенам заговорённые плитки, маг применил заклятье крова Леомунда, филигранно забрав из мастерской приготовленные поленья и доски. Софист одним заклятьем сразу активировал и плитки Тризира, создавая прочные и облагороженные стены вместе со стойками для учебного оружия, мишенями, турником и лесенкой, канатом и кольцами, факелом у лестницы наверх. Остальные роперовские плитки он, пока не активируя, прилепил на втором этаже, а выше хватит камня в резервуаре второго более ненужного самодвижущегося пня, которому суждено стать секретной комнатой в кабинете Коллина. Грамотные маги часто продают невеждам свитки с ужасно затратным созданием каменных стен, а сами для себя просто уплотняют уже существующие – так куда надёжнее. Основа того же нетерского полигона была сделана схожим образом, какой сейчас применил Софист, так что он не являлся первооткрывателем - просто редко какие маги доживают до способности колдовать заклятья из пятого круга.       Брусок доксии редкого подвида шорея – для «медового» паркета. Очень декоративная кассия с переливами от жёлто-коричневого до оливкового, несколько разновидностей древесины клёна, изысканно красноватая кулахи, роскошная золотисто-жёлтая лиственница и лимонное дерево цитрон, земляничное дерево, крупная фактура оливкового дерева, розовое дерево палисандр-сантос, обработанная паром финно-красная чинара. Всё это собрание требовалось уварить в соке треанта с покупными брусочками железного дерева, чтобы распространить твёрдые и долговечные волшебные свойства при сохранении декоративности фактуры исходного материала для столов со стульями и табуретами, шкафов, полок, отделки стен, косяков, оконных рам, дверей и прочего. Разумеется, Софист взял себе половину всех собранных Эльзой образцов, восполнив недостаток жидкой и обесцвеченной древесиной Вершка. Особливо женщина расстаралась, набрав едва ли не целый короб парфюма с изысканными и модными сейчас ароматами – для внедрения в «обивку» той или иной комнаты. Однако Софист обломал недальновидную хозяйку – пусть прыскает.       Софист достаточно поднаторел заниматься одновременно несколькими делами, чтобы помимо зелий коситься на гончарный круг Коллина, но, увы, работа в таком режиме лишена удовольствия. Правда, юный мастер смекнул, куда присобачить свою зудящую творческую жилку. Эльза держала фиалки да герань лишь за тем, чтобы не слыть белой вороной. Она всеми силами рвалась из огорода в каменные джунгли – какие тут растения? Она и на парк за окном кривилась, словом, две противоположности притягиваются – она вышла замуж за рейнджера. Поскольку Тарлансб – недавно инициированный друид, ему показан уход за комнатными растениями. Софист щедро поделился своими волшебными растениями со светящимися бутонами: в саду всё уже отцвело и завяло на зиму, а в громаде доме он развёл много чудесных диковинок, радуя фей. Он знал, что Эльза не одобрит всю эту «мутотень», поэтому ящички на подоконники в коридоры, комнату Тарлансба, прихожую и мансарду оставил в мастерской, заполнив чернозёмом и засадив переливчатыми трёхцветными фиалками-глазками, подсвеченными кустами подвида папоротника, усиками с голубоватыми градинами подсвеченного винограда, оборками тонких стеблей волосяных штор, ламповыми и тигровыми лилиями – и не надо всяких золотых канделябров да вычурных фонарей. Разумеется, любительница шикарных тканей сможет легко сбагрить всю эту «травку» на специальные стойки в комнату «подкидыша». Начинающий друид будет счастлив жить в оранжерее и ухаживать за доверенными ему волшебными растениями. А вдвоём с приёмным отцом они точно осилят повторить то, как Софист благолепно внедрил в тёмную древесину ящиков веточки и цветы высаженных в них растений, сохранив всю естественную сочность красок и свечение, а также оставив рельефность под слоем прозрачного лака, изготовленного самим Тарлансбом. Уникальные древесные кувшины Коллина Каллуна с переливчатыми цветочными глазками смогут украсить даже королевский стол! Прощальный подарок…       К этому времени доварились листья наружного освещения – оставалось вновь умудриться собрать из них стопку прямо в тестообразном месиве на дне колдовского котелка и повторить серию заклинаний. Самый первый лист был внедрён в спортзал, остальные Софист «выключил» и, дождавшись ухода патруля, под покровом ночи вставил в камень стен снаружи - на уровне подоконников второго этажа. Каждое место юный мастер замазал сжиженным лаком из колдовского котла, куда предварительно засыпал столовую ложку золотого песка для заклинания тайного блока, потом покрыл этим составом «с блёстками» дверные косяки обоих входов в дом и рамы всех открывающихся окон, остатки вылил в деревянный поддон – компонент сложносоставного заклятья для превращения нынешнего невзрачного чердака в третий этаж - с мансардой.       Осталось самое главное – утрясти дизайн. Полагаясь на опыт, полученный в Хиллтопе, Софист разбудил супругов, чтобы дети не были свидетелями «обсуждения взрослых иллюзий», хех, с планом достройки и дополнительных опций по типу вариантов освещения или необходимости невидимых слуг в кабинете Коллина и салоне Эльзы на самой светлой половине третьего этажа; надобности и достаточности второй ванной комнаты в бывшей каморке Тарлансба; форму конька крыши с флюгером да количество и расположение окон. В итоге на третьем этаже вместо скромной вотчины мужа организовали кладовку и гостевую спальню, а светлая крыша была отдана под библиотеку с вывешиванием и расстановкой охотничьих трофеев да рабочим кабинетом Коллина с окнами на три стороны и в небо. Чего-то подобного заклинатель и ожидал, потому был готов сделать крышу вместо черепичной - древесно-керамическим монолитом, очень скользким снаружи и без открывающихся окон. Кристальная прозрачность участков естественного освещения обеспечивалась внедрением горного хрусталя, запасы которого уже грозились показать дно. Открывающиеся рамы заклинатель сделал только у торцевых стен, а дымоходы застенчиво обставил стеллажами. При отделке фасада Софист сжалился над амбициозной дурочкой Эльзой, скромно оформив прочным гранитом вместо крикливого мрамора, со временем темнеющего и требующего большего ухода. Никакой безвкусной лепнины или модных узоров, кроме декорации в виде строительных блоков, чтобы заретушировать следы явно магической модернизации дома, удвоившего площадь и ставшего стоить на порядок дороже.       Как только напряжённо наколдовываемое аж с четверть часа индивидуально подстроенное заклинание особняка одномоментно совершило работу по перестройке здания, так сразу же включилась перманентная иллюминация по периметру, осветив все прилежащие улицы нежным серебристо-лунным светом, отгоняющим всякую нежить из-за природы самих серебряных листьев треанта Эйвэ, а ещё из окон дома полился тусклый свет от магически расставленных ящиков с волшебными растениями. Естественно, Софист прекрасно осознавал, какую рекламную акцию сотворил для мастерской Каллуна, но в конечном итоге замах был на будущий захват парковой рощи под святилище Пращура Деревьев при главенстве подрастающего послушника, хотя можно и уступить союзной церкви его закадычного друга - Отца Дубов, людского бога Силвануса.       Собственно, пока загребущая хозяйка ахала, вторя сварливым соседкам, ни свет, ни заря разбуженным таинственным уличным светом и громким говором, а хозяин дома при всех разрешительных документах разбирался с не замедлившими явиться патрульными стражниками при дежурном маге городского гарнизона, Софист благополучно провалился в алтарный пень, наконец-то завершив строительный бум. Уходя, он справедливо рассудил, что Тарлансб ещё пока мал и не готов увидеть свою мать Берри, особенно в постели с ненасытным полуорком Глендиром…