The Fifth Mutant

Маленькую квартиру пронизывали страстные стоны: Пьетро, как всегда, был ненасытен, быстро заводился и так же быстро и бурно кончал. Хотя в первый раз они, наверно, трахались больше часа, прежде чем юноша сумел достичь оргазма — перенервничал, с кем не бывает. Порой, рядом с ним, Логан ощущал себя чертовым извращенцем, готовым отодрать его в аэропорту, в местной забегаловке или на приеме президента прямо на его большом дубовом столе. Парню-то это и нравилось — Максимофф был и безума от Хоулетта и всегда был готов раздвинуть перед ним ноги. Это был уже второй раунд после приезда — в первый Логан, не сдержавшись, оттрахал Пьетро в ванной: было душно, скользко, иногда мыло попадало глаза, но им было не до этого. Хоулетт ухмылялся: зрелище было возбуждающим — парень, выгибаясь в пояснице, выставляя свою аппетитную задницу, стоял на четвереньках и комкал в руках простыни, когда он вновь и вновь касался горячим языком его ануса. Логан вылизывал яички, скользил языком по поджатой мошонке и, вновь возвращаясь к дырочке, обводил колечко мышц, то и дело проталкивая язык внутрь. Максимофф постанывал, поддавался бедрами, бесстыдно прося больше, умоляя быстрее вставить. И Логан сдался. Он потянулся к презервативу и, раскатав кондом по члену и облив смазкой, вошел в него во всю длину, срывая из уст жаркий вскрик. — Еще, — хрипнул юноша, сам от себя не ожидая, что от умопомрачительного траха можно было и голос сорвать. — Быстрее. Логан просунул руку между парнем и несчастной взмокшей простыней и, вместо того чтобы обхватив его член, надрачивать, сжал у основания. Мужчина опустился, касаясь грудью вспотевшей спины паренька, и прошептал, обжигая уши: — Не так быстро, малыш. Я еще тобой не насладился в полной мере. Ответа не последовало. Юноша, выгибаясь и вскрикивая, кончил всухую, и он впился в его плечо, оставляя следы зубов на гладкой коже. Сдерживаясь, позволяя пареньку отдышаться, он скользнул губами в шее. Хоулетт ухмыльнулся, коснулся челюсти Пьетро свободной рукой и, приподнимая как его подбородок, так и само тело, смазано поцеловал в губы, большим пальцем второй руки вновь принявшись ласкать головку члена. Обведя искусанные припухшие губы, скользнул языком внутрь и начал исследовать, вновь заводя парня. — Ох, малыш, — прошептал он, ощущая, как член парня вновь встает, — ты сегодня просто в ударе. — Да, — прикрыв веки, согласился юноша. — А всё из-за тебя. Ты в костюме был таким шикарным. — Думаю, мне стоит почаще надевать это тряпье, — ответил он и, прикусив мочку уха, прошептал: — А может вовсе лучше ходить без одежды? — Определенно. Лучше, — заявил тот. Юноша завел руку назад, прижимаясь бедрами, коснулся его ягодицы и, поцеловав, тихо прошептал: — Двигайся. Хоулетта не надо было уговаривать, когда речь шла о сексе с кем-нибудь сексуальным, а в особенности с Пьетро. Он любил трахать этого соблазнительного сладкого чертенка, что одним своим видом кричал «трахни меня». Жар чужого тела, отчетливые шлепки, раздающиеся по всей комнате, прекрасные стоны, сводили его просто ума, что казалось еще немного и он мог достигнуть экстаза. Он вбивался в юношу сильнее, издавая в такт вскрикам нечленораздельное рычание, и кончил вслед за парнем. Он мягко опустил парня на кровать и, выйдя, придерживая презерватив за краешек, навалился на него. В коридоре раздался звонок, не позволив Логану произнести какую-либо несусветную глупость, и он чертыхнулся, бубня «спасибо, что хотя бы не во время». Он перекатился с паренька, лег на бок и, смотря на подрагивающие длинные ресницы, засыпающего паренька, погладил по серебряным волосам. Какая сентиментальность — он ведь так редко делал, хотя если уж быть точнее, то никогда. Звонок стал более настойчивым, становясь для него своего рода спасением от этой чепухи, именуемой чувствами. Он тяжело вздохнул и вылез с постели: все-таки надо было спровадить этих наглецов. — Что такое? — приподнимая голову, пробурчал Пьетро. — Всё в порядке, малыш. Опять, наверно, скауты печенье продают, — ответил он, быстро напяливая брюки. — Я разберусь, а ты поспи. — Ладно, — рухнув вновь на кровать, выдохнул тот. Хоулетт, протирая шею, поплелся в прихожую. Он, даже не взглянув через глазок на незваных гостей, открыл дверь — при его-то способностях бояться каких-то там девчонок или вовсе грабителей просто абсурдно. — Да, — ответил он, вскидывая бровь от видения двух парней, один из которых нес на спине второго. Все-таки не девочки-скауты. — Не, не. У меня своя религия, чуваки. — Вообще-то нам нужен гуру, — сообщил голубоглазый. – Ох, стоп. Вы подумали, что мы Свидетели Иеговы? А не странновато ли мы выглядим для этого? — Да хер вас знает. Заявлялись даже постарше вас, — фыркнул он. — Милые старички. Один лысый в коляске, а второй хмурый, постоянно говорящий о геноциде. Ладно, вернемся к делу. В общем, у меня сегодня выходной, сегодня я не просвещаю. Я, правда, не против вчетвером. Одна беда, у меня как раз вчера травка закончилась. — Да мы, как бы, и не просвещаться, хотя я тоже был бы не против, — ответил парень. — Дело в том, что он, — кивком он указал на рыженького на спине, — ищет Джеймса Хоулетта. В справочнике был указан ваш адрес. — Всё верно, но я его не знаю, — заявил Логан. — Я помню с кем трах… кхэ-кхэ, то есть, просвещался. — Никто не знает. Даже у копов нет на него данных, — пожав плечами, произнес тот и, поудобнее взяв парня, кивком указал на свисающую руку. — Только вот эти номерки на руке. Я подумал, это какие-то координаты, но проверить не успел. Мой инет уже второй день тупит. — Номерки? — нахмурился мужчина и взял парня за запястье. – Два, один, четыре… О, я знаю, кто он. Проходите. — И кто это? — скривил бровь посетитель, занося внутрь парня. — Он совершенное создание из планеты Монда, — ответил он и направился в сторону кухни, чтобы взять что-нибудь выпить как для себя, так и для парней. — Уложите его на диван и разбудите. Только нежно. Он достояние всей планеты, а точнее, президента. У этого старика через день юбилей. Чай, кофе, виски? — Досадно, — выдавил парень, смотря на создание, из-за которого, казалось, штаны дымились, и выкрикнул хозяину квартиры: — Нет, ничего не буду. Я за рулем. Майор перевел взгляд на создание и прискорбно вздохнул: он хотел с ним поговорить о том, о сем, наладить контакт и всё такое, но, увы, это создание принадлежало другому. Хреново и сейчас такая лажа была с сердцем — грудь рефлекторно сдавило, не позволяя сделать даже малейший вздох. Он сглотнул, оглянулся по сторонам и, опустившись, легонько коснулся губами его губ, словно прощаясь с ним навсегда. Холодный металл коснувшегося виска бластера, который он постоянно носил с собой, застал его врасплох и вынудил отпрянуть от прекрасных губ незнакомца. — Ты прав, детка, — выставляя руки перед собой в защитном жесте, проговорил Ксавье и приподнялся, — зря я так. Мне не стоило целовать тебя в губы. — Седдан акта гамат, — уверенно прицеливаясь в его голову, процедил сквозь зубы парень. — Седдан. Акта. Гамат. — Да-да, мне не следовало, — проговорил Чарльз и почесал голову. — Я просто подумал… Ладно, не важно, что я подумал. В общем, это. Такси помнишь? Ты прыгнул ко мне. Потом погоня и всё из него вытекающее. А, — воскликнул он, ощущая себя в ту же секунду полным кретином, пытающимся достучаться до человека, но говорящим как-то бессвязно, что его монолог больше походил на набор каких-то слов. – Бум. Большой барабум в такси. — Бум? — щурясь, проговорил «бестия» и склонил голову набок. — Да-да, — закивал он и, быстро пошарив по карманам, достал визитку. — Я водитель, вот смотри. Чарльз Ксавье, видишь? Возьми, позвони мне, когда мы подружимся. Создание, не сводя с него глаз, потянулось к карточке, а он, невольно заглядевшись соблазнительным видом парня, сглотнул — каким же сексуальным был парень. Эта фигура, длинные мускулистые ноги и – о, черт возьми, — его член, будто специально выделенный этим жалким тряпьем, вызывал в нем просто недетские чувства. Красавчик, отрывая его от мыслей, резко схватил бумажку и начал просматривать данные. — А как тебя зовут? — сглотнув, спросил майор и указал на себя. — Я Чарльз, а тебя как? — Парень непонимающе свел брови, и он вновь представился: — Чарльз, а ты? Твое имя? — Эримагес Трахнес Ебугруб Амосумас Моишерр, — после пяти секундной заминки, сообщил «бестия». — Оу. Какое шикарное имя, — усмехнулся он. — А короче есть? Без всей этой тыг-дым? Создание, опуская взгляд, тяжело вздохнуло, подняло вновь на него вновь глаза и, сведя брови домиком, чуть хрипнув, ответило: — Эр-Эрик. — Эрик, — заулыбался Чарльз. — Очень красивое имя. — О, я вижу, вы познакомились, — заходя в комнату с подносом на руках, заявил хозяин квартиры. Эрик наставил на него бластер, и он усмехнулся. – Да. Я тоже рад тебя видеть. — Аблен, — процедил сквозь зубы парень. — А жанивену бяте. — Старые друзья, да? — обратился к ним майор. — Мистер Хоулетт, не попросите вернуть пушку? — Так как говорите, вас зовут? — обратил на него внимание Логан. — Чарльз Ксавье, — ответил тот. — Мистер Ксавье, — шагнув к нему, проговорил он и, взяв его за плечи, повел на выход, — мы премного вам благодарны, но Эрику сейчас нужен отдых. Он прилетел сюда издалека. — Знаю-знаю, — быстро ответил тот. — Я наблюдал его приземление. Логан открыл перед парнем дверь и пихнул в коридор. Чарльз резко подставил ногу, не позволив ему запереться, и обратился, непонимающе сводя брови: — Э, постойте-постойте. Эрик сказал одну вещь, а я ничего не понял. По правде, он много чего мне наговорил, не суть. Но что значит «акта гамат»? — Это значит, никогда без моего ведома, — ответил он. — А, — сглотнув, выдохнул тот. — Я так и подумал. Джеймс закрыл за ним дверь и обернулся лицом к Эрику, хмуро — впрочем, как и всегда, — наблюдающим за его действиями. Он вздохнул — а парниша-то без всей этой кислой мины был в принципе очень даже неплох, что ему как-то стало даже жалко отдавать его президенту, — тот ведь всё что угодно мог с ним сделать. Хотя еще вопрос — а позволил бы сам Эрик над собой измываться? — Вискарь? — предложил гуру. Парень отрицательно покачал головой, и он выдохнул. — Тогда, что насчет водки? Создание, задумываясь на минутку, скорчило скептичную рожицу и ответило, прочистив горло: — Ком шун.

***

Майор, потирая переносицу, свободной рукой открыл дверь своей квартиры: он мысленно бранил себя за поспешность — не стоило так резко целовать парня, с которым не был налажен даже дружеский контакт. Всё тут же улетучилось, когда, войдя в помещение, он оказался в вакууме, пропитанном всевозможными звуками, — телефон трещал, не переставая, смешиваясь жалобной мольбой белоснежной кошки. Он тяжело вздохнул: он так сильно спешил на работу, что вовсе забыл о еде для своего маленького питомцам. — Прости меня, мордашка. У меня это совсем вылетело из головы. Как насчет компенсации в виде тайской еды, м? — вскинув бровью, спросил он. Кошка мяукнула, и он, усмехнувшись себе под нос, наконец-то взял трубку. – Да, слушаю. — Я жду тебя уже целый день, — гневно заявил Хэнк. — Где тебя, твою мать, носит? Где такси? — Хэнк, послушай, — выдавил он и нагло соврал: — С машиной всё в порядке. Я, в общем-то, собирался к тебе, но возникли кое-какие трудности. — Трудности? — вскипятился МакКой. — Забарахлил мотор или у тебя кончились презервативы? О, или ты снова спасал нашу планету от нашествия? — Всё гораздо хуже, — выдохнул он и прислонился к стене. — Мое сердце ёкнуло. — Вау, — поразился парень. — Так тебе надо в больницу, с таким не шутят, друг. Оу, или это… О, Боже. Т-ты влюбился? — Сложно сказать, — повел он плечом, — но мой член. У меня эрекция, стоит мне лишь подумать о нем — о его глазах сине-зеленого оттенка, алых губах, его мускулистых длинных ногах, о самой фигуре, о его члене… О, черт. — У тебя встал, — тяжело выдохнув, констатировал Хэнк. — Могу я спросить, как его зовут, пока ты еще не начал дрочить? Чарльз, прикрывая веки, ухмыльнулся, думая о своем новом наваждении. Он прикусил губу, рукой плавно скользя от живота к паху и, просунув руку в штаны и взяв член, издал приглушенный вздох, отвечая другу: — Эрик.