Начать с начала

      Вся моя уверенность в том, что я способна устроить взбучку всем дворцовым людям куда-то испарилась, как только я выбралась из машины и посмотрела на дворец, от дверей которого меня отделяла лишь лестница.       Карисса поехала в наш дом в Каролине, так как не хотела, чтобы я «трепала ей нервы своей глупостью». Без нее мне будет сложнее, но я уверена, что справлюсь. Айрин и Томас, окликнув меня, встали по обе стороны от меня и взяли за руки. Айрин восхищенно вздохнула:       — Какой огромный!       Томас на ее слова лишь цокнул языком:       — Бабушкин дом в Каролине ничем не хуже.       Айрин показала ему язык. Я с укоризной посмотрела на них обоих.       — Мы во дворце! Здесь вы должны вести себя должным образом. — Томас пускал в сторону Айрин молнии. Я устало вздохнула. — Пожалуйста, постарайтесь не ссориться, пока мы с вами будем здесь жить. — Да, мамочка… — сказали провинившиеся хором. Томас встал рядом с Айрин и взял ее за руку. Она выдавила улыбку.       Я удовлетворенно кивнула:       — Рада, что мы договорились.       Я поправила свое платье. Все эти платья, одеваться в которые меня заставляла Аллия, сегодня пришлись кстати — они идеально закрывали все шрамы и еще не успевшие зажить ссадины. Пусть это не королевский шик, но в нем я чувствовала себя вполне комфортно.       Я все еще медлила. Я прекрасно знала, что Максона и Короля нет во дворце, но встреча с Королевой, Крисс и ее маленькой дочерью просто вводила меня в ступор. Я не знала, как мне относиться к маленькой Принцессе — ревновать или быть с ней милой?       Глубоко вдохнув, я сжала руку Айрин и медленными шагами шла к дверям. Шаг… второй… третий. Ступенька… вторая… восьмая… пятнадцатая. И вот я стою лицом к дверям, за которыми меня ждет неизвестность.       Двери открылись, и мы вступили в просторный холл дворца. Айрин снова с восхищением вздохнула, и Томас, не упрекая ее, вместе с ней. Я же не произнесла ни звука, а просто смотрела на все, пытаясь найти хоть что-то, что изменилось после моего отъезда. Но нет, абсолютно ничего. Все то же великолепно отделанное помещение, которое больше не вызывает у меня восхищения.       К нам тут же подскочила женщина в повседневном, но не лишенном изысканности платье. По сравнению с ней я была просто мешком картошки.       Узнав ее, я не смогла сдержать восклицания.       — Сильвия!       Женщина удовлетворенно кивнула:       — Рада, что хоть кто-то помнит меня, Леди Америка. — Она наклонилась к детям. — Какие симпатичные.       Айрин сделала растерянный книксен, а Томас отвесил поклон. Явно разволновавшись, он пролепетал: — Добрый день. Сильвия неловко прихлопнула в ладоши, мешала небольшая папки в ее руке — Ох, какие душки! — Спохватившись, она выпрямилась. — Итак, Леди Америка, сейчас я все вам объясню. Поскольку уже вечер, я покажу вам ваши покои и покои детей, а встреча с Королевой и Принцессами состоится завтра на завтраке, который состоится в обеденном зале. Я полагаю, вы помните, где он находится? — Я кивнула, и Сильвия продолжила: — Так как ваша служанка осталась дома, мы приставили к вам новую, которая подоспеет к вечеру, как только выполнит данное ей поручение. Пройдемте со мной.       Мы послушно поплелись следом за ней по бесконечному лабиринту дворца. Как ни странно, комнату нам выделили на третьем этаже. В самом центре коридора. Когда мы проходили мимо комнаты Максона, мое сердце бешено заколотилось в груди, как мне казалось, ударяясь о ребра.       — Вот и ваша комната. — Сильвия открыла дверь, и мы оказались в огромной комнате.       Все было в голубых тонах, мебель такая же, как и в моей прежней комнате, в углу стояло фортепиано, неподалеку от него — скрипка. В правой стене, так же как и в левой, были дверные проемы. Сильвия указала на левый.       — Здесь ванная, — она подошла к правой двери. — А здесь детская.       Она вошла в комнату, и мы проследовали за ней. Была она обставлена просто, но с особым шиком. По разным сторонам комнаты стояли две резные кровати, покрытые плотными покрывалами. Между ними была огромная двустворчатая дверь, очевидно, ведущая на балкон. В другом углу стоял небольшой шкафчик для вещей, рядом с ним ящик с игрушками.       — Очень красивая комната, передайте Ее Величеству мои благодарности.       Сильвия удовлетворенно улыбнулась:       — Конечно. — Женщина взглянула в свои бумаги. — Так как все ваши вещи сгорели в пожаре, Королева лично распорядилась, чтобы вам сшили новые наряды. Поэтому, я надеюсь, вам больше не придется надевать платья вроде этого.       Я против воли начала смущаться, но выдержала ее взгляд с достоинством. Сильвия откашлялась:       — Ваша служанка как раз заканчивает платье для завтрашней встречи с королевскими особами, поэтому платье вы увидите только завтра.       Я даже представить не могла, что для меня подготовили. Но, надеюсь, что это платье не будет открытым. Это будет просто провал, если хоть кто-то увидит мои шрамы. Я уверена, что, когда журналисты прознают о том, где я нахожусь, за мной откроется настоящая слежка, поэтому надо быть крайне осторожной.       Стараясь показать свое равнодушие ко всему происходящему, я кивнула:       — Хорошо.       — Тогда завтра в восемь утра за завтраком королевская семья будет ожидать вас и ваших детей. — Я кивнула, женщина пометила что-то в своих бумагах и захлопнула папку. — До завтра, Леди Америка.       —До завтра, — хором ответили дети, я лишь смогла вяло кивнуть, потому что мой голос пропал от волнения.       Как только двери за моей спиной закрылись, я присела на небольшой диванчик и уставилась в одну точку. Меня раздирали противоречия. С одной стороны, я не хотела здесь находиться, вблизи всех этих людей, с другой — я просто сгорала от необходимости увидеть Максона. Меня могли раскрыть, если это случится, я даже не знаю, что буду делать.       Я снова вспомнила Максона, тогда, когда видела его в том детском доме, он был с Крисс и не выглядел человеком, который притворялся, что любит свою жену.       Я почувствовала слезы на щеках и торопливо вытерла их тыльной стороной ладони. По бокам от меня устроились дети, они обняли меня ручками.       — Мама, давай уедем отсюда, тебе же тоже здесь не нравится. — Айрин сжала мою руку.       Я покачала головой и выдавила улыбку.       — Дорогая, я не плачу. Это слезы радости.       — Неправда! Будь это слезы радости, ты бы смеялась! — возразил Томас.       Я улыбнулась и потрепала его волосы:       — Ах так, значит! Плохой мальчик! Перечит матери! — Я состроила рассерженную гримасу. — Получай же, дрянной мальчишка!       Я начала безжалостно щекотать сына, он, в свою очередь, вереща и извиваясь отступал назад, пока не уперся ногами об кровать и не упал на нее. Айрин смеялась, сидя на кресле.       Я кинула на нее опасный взгляд:       — Берегись, разбойница.       Айрин завизжала и пулей метнулась из комнаты, я как могла поспела за ней. Маленькая бестия уже была за углом, когда я услышала женский вскрик и писк моей дочери:       — Ой!       Я по возможности быстро догнала дочь. Она стояла сложив руки и смотрела в пол. Перед ней стояла девушка: темные волосы убраны в высокую прическу, платье расшито каменьями, осанка идеальная, словно девушка проглотила кол. В ней я даже не сразу признала Крисс.       Ухмыляясь глубоко в душе, я сделала книксен.       — Добрый вечер, Ваше Высочество.       Крисс, не снимая надменную улыбку с лица, окинула меня глазами и, немного растягивая слова, произнесла:       — Здравствуй, Америка. Сколько лет, сколько зим уже прошло с нашей последней встречи.       — Девять.       Крисс улыбнулась, обнажая тридцать два безукоризненно белых зуба.       — Да. — Она вздохнула. — И вправду… Время летит так быстро.       Усилием воли я сделала лицо непроницаемым.       — Все верно. — Я изобразила на лице печаль. — Сожалею, но мне и моей дочери, — я взяла Айрин за руку, — уже пора идти. Была безумно рада встрече с вами, Ваше Высочество.       Мы вместе сделали книксен и торопливо направились в спальню. Томас сидел в моей спальне за фортепиано и наигрывал мелодию, которую мы с ним изучили несколько месяцев назад. Мелодия была легкая, воздушная, что просто не вязалось с моим настроением.       Крисс изменилась, и не могу сказать, что в лучшую сторону. Интересно, и давно она так? Для такой надменности нужны годы тренировок, это я узнала на примере Кэтлин и Аллии. Я, конечно, знала, что мне здесь будет непросто, но я не была готова к унижениям со стороны Крисс.       Айрин отпустила мою руку и встала рядом со мной. — Мамочка, ты злишься на меня?       Я удивленно посмотрел на нее. Должно быть, она неправильно восприняла мою реакцию. Я присела рядом с ней и заправила прядь волос в ее огненно-рыжую косу.       — Солнышко мое, вовсе нет. — Я поцеловала ее в лоб.       — Правда?       — Конечно.       Айрин обняла меня, и я рассмеялась. Мелодия прекратилась и послышалось быстрое топанье.       — Так нечестно. Я тоже хочу обнять маму! — Томас подскочил к нас и обнял обеих.       Айрин затянула какую-то веселую песенку. И вот мы уже закружились в смешном хороводике, распевая смешные песни.       Утомившись от игр, дети быстро заснули, но ко мне сон никак не шел. Я спела все колыбельные, которые знала, но и это не помогло. Я бросила взгляд на часы. Почти три часа ночи. Поцеловав детей в лоб, отчего оба довольно засопели, я пошла в свою комнату.       Я подошла к окну и открыла его. В лицо сразу ударил свежий прохладный поток воздуха. Я вытянулась навстречу ему. Против воли я запела, стараясь отдаться песне всей душой. Так я не пела уже очень и очень давно. Этот порыв очень удивил меня.       Сейчас, находясь здесь, в этой золотой клетке, впервые за прошедшие годы я почувствовала себя достаточно свободной, чтобы запеть. В доме Уилла это категорически запрещалось, а в доме в Каролине я боялась помешать Мэй или маме. Так или иначе, дома, в котором я бы чувствовала себя полностью свободной, не существовало.       В одно мгновение сердце больно кольнуло, а потом заколотилось с бешенной скоростью. Я вздрогнула и перестала петь. Услышав едва уловимый скрип двери, я медленно повернулась. Все было как и прежде, в комнате кроме меня никого не было.       Я на цыпочках стремглав помчалась к двери. Сумев без единого скрипа открыть дверь, я посмотрела в коридор. Кроме едва заметной тени мужчины, скрывшегося за углом, в коридоре никого не было. Я лишь пожала плечами.       Просто показалось.

Тогда

      Я стояла в толпе восхищенных детей, которые подходили ко мне, чтобы потрогать живот. Меня пригласили на небольшой урок музыки в детском доме, и я с удовольствием согласилась. Это мероприятие доставит удовольствие и мне и несчастным деткам. Урок уже окончен, но я осталась, чтобы провести немного времени с детьми, ведь всем им не хватает внимания и ласки.       Ко мне подбежала маленькая девочка с темными волосами и протянула руки к моему животу.       — Можно, я потрогаю? — у нее был очень тихий тоненький голос. — Конечно можно.       Я была в тонком белом платье, поэтому, когда кто-то из малышей толкнулся, девочка, конечно же, это почувствовала. Она удивленно округлила глаза.       — Он что, икает?       Я удивленно посмотрела на нее. — Икает?       Девочка робко потеребила подол своего потрепанного платья и начала изучать свои туфли. — Так говорила моя мама. У нее тоже был ребеночек в животике, а потом она умерла, и моя сестренка тоже… — девочка всхлипнула.       Я обняла ее. Это было единственное, что я могла дать этой бедной девочке. Девочка еще раз потрогала живот и убежала в неизвестном направлении.       Мои глаза наполнились слезами. Мне было жаль ее, она осталась совсем одна в таком юном возрасте. Опасаясь, что я скоро разревусь, я попрощалась с детьми и направилась к выходу. Я уже почти дошла до выхода и даже завернула за угол, когда вдруг услышала голос, который мгновенно ввел меня в ступор.       Максон. Я мгновенно скрылась за дверью, но оставила небольшую щелочку открытой. К счастью, это была не чья-либо спальня, а небольшая кладовка, заваленная швабрами и ведрами.       Меня наконец-то осенило. Королевская семья должна была посетить тот приют сегодня. С каждым днем я становлюсь все более и более рассеянной. В щелку я увидела, как Максон и Крисс шли рука об руку. Сердце больно кольнуло, а потом нырнуло куда-то в пропасть. — Максон, я так рада, что нам наконец-то удалось вырваться из дворца.       Максон рассмеялся: — Я рад, что смог доставить тебе радость, моя дорогая.       Он поцеловал ее. Я наблюдала за всем со стороны. Описать ту боль, что я чувствовала тогда, просто невозможно. Максон не притворялся. Он и вправду что-то чувствовал к ней, быть может, он наконец-то понял, что любит ее, а не меня.       Он не притворялся.