Начать с начала

      Когда я очнулась, первым, что я заметила, был белый потолок моих покоев, вторым — доктор, который наклонился надо мной, вдумчиво вглядываясь в какие-то бумаги. Я часто заморгала, пытаясь отогнать от себя боль в бедре, вероятно, на которое я и упала, когда потеряла сознание.       — Леди, — вздохнул доктор, который едва не выронил свою папку, настолько он был удивлен. — Наконец-то вы пришли в себя!       Я, опираясь о кровать, медленно села. Чувствовалось легкое головокружение, но тошноты я больше не ощущала, хотя до конца не была уверена в том, что меня сейчас не вывернет наизнанку. Я в последнее время довольно часто чувствовала слабость, но никогда бы не подумала, что из-за этого могу потерять сознание, да еще и при королеве…       Нахлынули воспоминания о прошедшем. Меня обуяла необходимость провалиться сквозь землю. Для начала что-то неловко мямлить, затем целиком и полностью уйти в воспоминания, после чего потерять сознание на пороге королевских покоев. Пожалуй, и врагу такого не пожелаешь… Чтобы то ни было, это неспроста, но мне просто физически не хотелось услышать очередную плохую новость. Слишком много в моей жизни черных полос, в конце же концов, должна наступить хотя бы одна-единственная светлая?       — У меня для вас чудесная новость, леди!       Мужчина сел на кресло подле меня и снял свои огромные очки с носа, в то время как я с замиранием сердца перебирала случаи, при которых головокружения и тошнота складывались в хорошую новость…        Не может быть… Этого. Не может. Быть…       Я начала судорожно ловить ртом воздух, даже еще до того, как доктор произнес:       — Вы беременны.       — Беременна? — Я едва не схватилась за голову, почувствовав, как паника и страх туманят мысли. — Но мой лечащий врач сказал, что я больше не смогу иметь детей?..       Мужчина задумчиво кивнул и, сцепив руки в замок, наклонился поближе ко мне.       — Такие случаи достаточно редко встречаются на практике, но тем не менее имеют место. Уверен, ваш супруг будет счастлив услышать такую новость.       Я понимала, что при постороннем человеке нельзя снимать маску, но уже совсем потеряла контроль над собой. Я крепко сжала руками волосы, растрепав прическу, из глаз брызнули слезы, которые наверняка смазали макияж, но в ту минуту это нисколько не волновало меня. В голове только крутилось «Нет! Нет! Нет!»       Я просто не могу родить ребенка от Уилла! Не хочу! Это будет моим клеймом на всю жизнь! Я никогда не смогу полюбить этого ребенка так, как люблю Айрин и Томаса! Скорее всего, я буду даже ненавидеть его, а это еще ужаснее. Я буду ненавидеть маленькое беззащитное дитя! Но тем не менее это ребенок Уилла… Я ничего не смогу с собой поделать…       Он, может быть, будет похож на него… у него будут такие же глаза или… волосы, а даже от мысли о Уилле у меня сжимаются кулаки.       — Никто не должен знать,— сквозь зубы процедила я.       Доктор уставился на меня в недоумении.       — Простите?       — Вы все правильно расслышали. Никто. Не должен. Знать.       — Но… — растеряно протянул доктор.       — Мне нужна ваша помощь, мистер Фонз       Доктор все еще с недоумением смотрел на меня. Я сделала глубокий вдох, успокаивая мысли, и произнесла, должно быть, самые страшные слова в своей жизни:       — Вы должны помочь мне избавиться от этого ребенка.       — Что?.. — Доктор едва не схватился за сердце от моей просьбы, но я не обращала на это внимания. Я словно находилась где-то в прострации и старалась оставаться там, чтобы мои эмоции оставались скрытыми от всех. Доктор еще раз для уверенности, что ему не послышалось, посмотрел на меня, а потом, выровнявшись и скрестив руки на груди, произнес: — Это противозаконно. Боюсь, я ничем не могу помочь вам.       — Вы поможете мне. Я заплачу вам любую сумму, какую вы только попросите. Только помогите мне.       — Дело вовсе не в деньгах, леди, а в последствиях. Вы хоть осознаете, что ваши шансы забеременеть после этого равны нулю? — Его голос звучал жестко, но тем не менее все равно тихо.       — Я знаю и полностью отдаю отчет своим действиям! — процедила я сквозь зубы. Мое терпение заканчивалось, и это было явно не к добру. Мистер Фонз потер пальцами виски и в изнеможении посмотрел на меня.       — Вы будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.       — Поверьте, вы даже искорки сожаления в моем взгляде не увидите, — хмыкнула я.       Мы с доктором уставились друг на друга, словно участвуя в молчаливом споре, спустя буквально минуту он сдался.       — Хорошо. Я согласен. Но, пожалуйста, подумайте об этом еще раз, и, может быть, вы передумаете. Это мое условие.       — По рукам, — кивнула я.       Доктор начал собирать бумаги.       — Я скажу Ее Величеству, что у вас просто пониженный гемоглобин, и вам нужно время на отдых.       — Спасибо. — Доктор лишь хмуро кивнул. — За все. Вы даже не представляете, насколько это важно для меня.       — Вы правы — я действительно не представляю, — ответил он и закрыл за собой дверь.       Как только дверь закрылась, грань между реальностью и прострацией мгновенно растворилась, и я едва не задохнулась от собственных слез, которые хлынули из моих глаз. Осознание того, что я сама лично хочу избавиться от своего еще даже не родившегося ребенка давило на меня больше всего.       Я никогда не услышу его смеха, я даже никогда не почувствую, как он толкался бы в моем животе. Я никогда не услышу, как он назовет меня «Мама». Возможно, ему или ей достались бы мои голубые глаза или рыжие волосы, или мой сумасшедший характер…       Но на этого ребенка у Уилла будут все права. Он даже может отобрать его у меня, воспитать из него монстра, подобного ему, а этого допустить нельзя. Ни при каких условиях…       Когда я все окончательно решила относительно ребенка, я глянула на часы. Около половины третьего ночи. Уже довольно поздно, но… мое решение не потерпит отлагательств. Я встала с кровати, едва не свалившись на пол от головокружения, и, накинув халат и надев более-менее приличные балетки, вышла из комнаты.       В коридоре, у каждой двери, стояли гвардейцы, некоторые из них находились в предсонном состоянии, горел тусклый свет, который только усиливал сонную обстановку. Поскольку весь дворец погрузился в сон, добраться до больничного крыла мне не составило никакого труда. Когда я оказалась напротив кабинета Фонза, еще несколько раз оценила, насколько правильное я приняла решение.       Я неуверенно постучала и, не дожидаясь ответа, вошла, едва не столкнувшись нос к носу с доктором, который едва не вскрикнул от испуга.       — Леди? — Он еще раз всмотрелся в мое лицо, словно не был уверен, что это я. — Что привело вас ко мне в такой поздний час?       — Я приняла окончательное решение.       Сонное выражение лица доктора мгновенно сменилось серьезностью.       — Я уверен, вы сделали правильный выбор.       — Я тоже.       Наступила тишина, на протяжении которой я еще раз подумала о своем решении, но когда тишина начала давить на уши, я произнесла:       — Я решила сохранить ребенка.

***

      В свою комнату я возвращалась уже настроенная на сон, пока не услышала направляющиеся в мою сторону шаги. Почему-то меня пронзил уже оттренированный годами страх.       Брось, бояться нечего! Это просто кто-то идет по коридору. В том, что я вышла из комнаты, нет ничего противозаконного! Нет ничего противозаконного.       Из горла почему-то вырвался нервный смешок.       Когда же я признала в приближающимся мужчине Максона, я просто хотела пройти мимо него, ведь он продолжал меня игнорировать, что, учитывая все, что между нами произошло, было самой адекватной реакцией. В его походке было что-то странное, да и с внешним видом не все в порядке: волосы растрепаны, галстук наполовину спущен, пиджак и вовсе отсутствует. Не осталось ничего от идеального образа наследника короны.       Я постаралась просто проигнорировать его и, двигаясь ближе к стене, прошла мимо него. Как вдруг внезапно он схватил меня за руку и резко дернул на себя. Я уставилась на него своими выпученными глазами, и, казалось, даже задержала дыхание от испуга, сердце больно колотилось о ребра.       — Ты счастлива? — это все, что произнес он, но мне хватило, чтобы уловить запах алкоголя, исходящего от него, так что и внешний вид, и походка, — все получило объяснение.       — Что? — Я в недоумении уставилась на него. — Ваше Высочество, отпустите меня!       Он посмотрел на меня пустым, затуманенным алкоголем взором, который не на шутку напугал меня. Мы с ним были практически в самом неосвещенном углу коридора, и это также пугало меня. Я даже не представляю, откуда во мне столько страха, но я едва ли не дрожала под его взглядом, попыталась вырваться из его хватки, но не тут-то было.       — А как твой брак? — сказал он, снова выпустив в моем направлении очередной поток перегара.       — Мой брак? Какое отношение он имеет к вам? — Я снова дернула руку, пытаясь освободиться, но снова безуспешно.       — Ты счастлива с ним?       Отлично, если он решился на разговор только в темном коридоре и только в состоянии алкогольного опьянения, то пусть получает!       — Очень даже. — Это было самое величайшее преувеличение во всей истории человечества. — Любящий муж, двое детей. Что еще нужно для счастья?       Он ухмыльнулся, и от этого мне захотелось как следует двинуть ему по физиономии.       — Это лишь спектакль, который вы разыгрываете для публики.       Мое сердце пропустило удар. Я еще раз дернула руку, наконец освободив ее, и собралась уже уйти от него, когда он монотонным голосом стал зачитывать отрывок из какой-то статьи.       — «…Несмотря на то, что Уильям Кросс и Аманда Френс, прислуживающая их семье, были застигнуты за не самым приличным занятием, никто из вышеназванных персон не был наказан. Нам остается ожидать лишь реакции Америки Сингер, законной супруги мистера Кросса. Бедняжка, должно быть, она подавлена очередной изменой своего неверного мужа, который уже не раз попадался на изменах…»       Я резко развернулась и выхватила у Принца журнал, на главной обложке которого была изображена пара. Затуманенными глазами я различила в них Уилла и Аманду. Мое сердце больно забилось, а на глаза навернулись слезы от обиды. Я взглянула на Максона, лицо которого отражало смешанные чувства, с одной стороны я видела ликование от долгожданной мести, но вместе с тем сожаление.       — Это не Ваше дело.       Не глядя на него, я вручила ему журнал, и повернулась к нему спиной.       — Знаешь, мне даже жаль тебя. Терпеть постоянные измены мужа... — Он иронично цыкнул языком. — Это просто ужасно.       Я остановилась, около минуты не двигаясь, чтобы немного успокоиться, резко развернулась и со всего размаху залепила ему пощечину.       — Ненавижу тебя.       Он смотрел на меня словно ошалелый, но я посчитала, что ему мало, поэтому замахнулась снова, но он перехватил мои руки за запястья и со всей силы прижал меня к стене. Я легонько ударилась головой о стенку, но не отреагировала на это, блеск ярости в его глазах полностью зачаровал меня.       Его губы были всего в миллиметре от моих, мы даже едва не соприкоснулись носами, его дыхание действовало на меня сродни тысячи электрических разрядов, по телу прошла леденящая дрожь. Меня так и тянуло к нему словно магнитом. Еще секунду мы всматривались друг в друга, а потом я, не выдержав, прижалась к его губам своими.       То ли от алкоголя, то ли по какой-то другой необъяснимой причине, он, не помедлив ни секунды, ответил на поцелуй. Внутри меня словно разгорелся огонь, от которого по телу пронеслись мурашки. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем его руки скользнули на мою талию и прижали меня еще ближе к нему, но я впитывала в себя каждое его движение, каждое прикосновение.       Во мне давно уже нет уверенности в завтрашнем дне, кто знает, что еще может произойти со мной. Нужно жить моментом. Его губы переместились на мою шею, а я запустила в его волосы свои пальцы, пропуская сквозь них его мягкую шевелюру.       Я почувствовала, как халат непринужденно соскользнул с моих плеч, а холодные руки Максона задели оголенную часть спины, чуть повыше шрама. Это холодное прикосновение подействовало словно ведро холодной воды мне на голову.       Никто не узнает о этих шрамах! Я буду охранять эту тайну любой ценой!       Я положила руки ему на грудь, и пришлось приложить усилия, чтобы оттолкнуть его от себя, когда же у меня это получилось, я, как можно сильнее напуская на себя непринужденный вид, подняла с пола халат и накинула его на себя. Встретившись с недоуменным взглядом Максона, я подкралась к нему на прежнее расстояние и, встав на цыпочки и потянувшись до его уха, с нажимом прошептала:       — А теперь подумай, чем ты лучше моего мужа.

***

      После своих слов, которые наверняка поколебали гордость принца, я ушла с высоко поднятой головой, сохраняя достоинство. Это далось мне просто невероятными усилиями. На коже горели следы от его прикосновений. Хотя я готова поклясться, что на самом деле там ничего нет. Меня раздирали противоречивые чувства: безумное счастье, скорее даже эйфория, боль от его слов, стыд от унижения и… ярость.       Ярость от поступков Уилла, ведь он специально старается унизить меня как можно больше. С какой целью? Я не смогла разгадать эту загадку за восемь лет! И я не уверена, что это вообще какая-либо загадка, скорее всего, ему просто нравится причинять людям боль и страдания. Иначе взял ли бы он меня в жены?       Я зашла в комнату, тихо закрыла за собой дверь и села на пол, прислонившись головой к двери. Не знаю даже, сколько я так просидела и засыпала ли вообще. В голове крутились мысли, которые едва ли не взрывали мой мозг. В итоге утром, а точнее в шесть с лишним утра, я чувствовала себя так, словно меня кто-то ударил по голове чем-то достаточно тяжелым.       Несмотря на то, что проснулась я рано, на завтрак не спустилась, сославшись на головную боль. К счастью, мне поверили и весь день не тревожили, поэтому я весь день провела с детьми за занятиями музыкой.       Но я не могла как следует сконцентрироваться. Меня не покидали мысли о ребенке. Смогу ли я к нему относиться так же, как и к Айрин или как к Томасу? Что предпримет Уилл, когда узнает? Стоит ли мне вообще кому-нибудь рассказывать об этом?       Я в очередной раз нажала не на ту клавишу, и Томас слегка поморщился. Я встала из-за рояля и закрыла крышку.       — Ну, на сегодня, думаю, хватит. Вы можете позвать Алексу и пойти погулять в сад.       Дети радостно побежали в свою комнату, а мне снова понадобился свежий воздух. Я открыла окно и выгляну из него. За окном сияло предзакатное солнце, я, втянув в легкие побольше воздуха, посмотрела вниз на сад. На глаза мне сразу же бросился сапфирово-синий шар, движущийся по лужайке. Этим шаром являлась маленькая девочка с темно-каштановыми волосами, она звонко смеялась и убегала от мужчины в строгом сером костюме. В мужчине я признала Максона. Значит, это принцесса.       Мне настолько сильно захотелось узнать, насколько сильно она похожа на Максона, что пришлось схватить пальцами раму. Но мой взгляд тут же переметнулся с девочки на колонну на балконе второго этажа, так же выходящего на сад.       Из-за нее выглядывала не кто иная, как Крисс. Поначалу я думала, что ее плечи трясутся от смеха, но, когда она вытерла руками глаза, я поняла. Она плачет. Что во дворце могло вызвать ее слезы?       Она же принцесса, она же имеет все, о чем только мечтают люди? Или не все?.. Несмотря на наши перепалки, мне очень захотелось обнять ее. Не знаю почему, но во мне проснулась жалость к ней. Неужели дворец стал для нее клеткой?       Словно услышав мои мысли, она повернула голову в направлении моего окна, но я вовремя успела юркнуть в комнату. Спустя несколько минут я выглянула снова, чтобы посмотреть, там ли она. Но на балконе Крисс уже не было, как и Максона с принцессой.       Зато туда уже бежали Айрин и Томас, их смех, отчетливо доносящийся даже до третьего этажа, звучал для меня лучше любой музыки и неизменно поднимал настроение. Не прошло и пяти минут, как у них завязался спор, но уже через минуту они снова продолжили веселиться как ни в чем не бывало.       В дверь постучали, и я поспешила открыть дверь. За ней стояла служанка, которую я не встречала раньше. Она улыбнулась мне.       — Королева Эмберли хочет провести с вами время и приглашает вас в Женский Зал.       Мне не хотелось идти туда. Совершенно. Но я даже не заметила, как ответила:       — Передайте Ее Величеству, что я скоро буду.       Приведя себя в порядок и надев вчерашнее платье (несмотря на то, что Алекса еще утром принесла мне несколько платьев), я направилась прямиком в Женский Зал. Одна из причин, почему мне не хотелось туда идти — это то, что кто-нибудь поинтересуется состоянием моего здоровья. Ну, а может, я просто слишком много думаю о себе, и это приглашение — лишь попытка выразить вежливость.       Что ж, я ошиблась. Моим здоровьем все же поинтересовались. И не раз. И придворные дамы, и сама королева. Я старалась как можно меньше нервничать и с улыбкой отвечала на их вопросы: «Со мной все в порядке, просто небольшое недомогание.» И все верили, потому что это было ничто иное как примитивная вежливость, но только Королева Эмберли продолжала смотреть на меня обеспокоенным взглядом.       Я потянулась за чашкой чая, чтобы хотя бы на время скрыться за ней от взгляда королевы. Я ощущала себя неловко среди всех этих дам, которые нацепили на себя максимум украшений и выглядели так, словно обокрали ювелирный магазин.       Наконец королева подала голос:       — Америка, мне интересно, как ты за все время отсутствия мистера Кросса справляешься с детьми?       Я снисходительно улыбнулась. По крайней мере, я надеялась, что именно такой и вышла моя улыбка.       — Это не сложно. Тем более мне во всем помогает Карисса.       — Карисса? Это твоя служанка?       — Я не употребляю по отношению к ней ее статуса. Она моя подруга.       Королева удовлетворенно кивнула и отпила со своей чашки чай.       — Я знаю, Америка, тебе непросто… — начала было Королева, и я вся похолодела от страха. Неужели она знает о той статье? — Но скоро все закончится.       Я выпрямилась и недоуменно взглянула на нее.       — Я хочу сказать, ведь завтра твой муж вернется из поездки…       Я даже не заметила, как мои пальцы сами по себе разжались, и чашка выпала из рук, с громким треском оповестив о своем падении и разлив по полу чай, смешанный с осколками фарфора.       Мы с королевой отскочили в разные стороны, стараясь, чтобы чай не попал на подолы платьев. Я подняла глаза на королеву. Она обеспокоенно смотрела на меня.       — С тобой все в порядке?       — Простите. Я не знаю, как так вышло. Я такая рассеянная… — запричитала я.       — Ничего страшного, Америка. Не волнуйся. — Королева заботливо положила свою руку мне на плечо.       Но не волноваться я уже не могла. Возвращается Уилл, а значит, я снова начну прятаться за маской любви, преданности и верности. Я снова буду терпеть унижения, наказания и его противные усмешки.       Не волноваться. Ни о чем не беспокоиться. Именно об этом я мечтаю уже почти девять лет.