Мой возлюбленный враг (рабочее название, возможны изменения)

От автора: надеюсь, до заявленного рейтинга дотянула, надеюсь, не превысила его… Ну, начнем чтоли? === === === Ночь ложилась на плечи мягким покрывалом тишины… Оказавшись наконец в одиночестве, эльф устало растянулся на кровати и, повинуясь требовательному рычанию желудка, потянулся к свисающей с краю чаши кисти винограда. Однако, несмотря на голод, ягода не лезла в горло. Спустя пару минут Палладиум все-таки сунул ее в рот и усилием воли заставил себя проглотить. Успокоив бунтующий желудок, он прикрыл глаза… Голод ушел, но сон приходить не желал. Через полчаса профессору надоело перекатываться с боку на бок в тщетной попытке заснуть, и он рывком сел на кровати. Взгляд его упал на изящный серебряный графин рядом с фруктами. Вино? Он поднес графин к носу и вдохнул. Да, действительно вино. Похоже на то, что он пил в День Роз, только повыше качеством. Эльф поискал глазами бокал или еще какую-нибудь емкость, в которую можно бы было налить вино. Не найдя ничего подходящего, он пару секунд поколебался — и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Вино теплой волной рухнуло в желудок, и голова наполнилась легким приятным туманом… Посидев еще немного и поиграв в гляделки со своим отражением в полированном серебре графина, Палладиум решительно встал и вышел из комнаты. Дверь слева все еще была приоткрыта, и эльф осторожно постучал. Не дождавшись ответа на стук, он распахнул дверь… Комната Эллерика была обставлена так же, как и та, в которую его приволокли к Даркару, или та, в которую Эллерик принес самого эльфа. Разве что тут не было фруктов и зеркал. Зато… зато было нечто из четырех длинных полос черной кожи на спинке кровати. И судя по тому, что кожа была довольно мятой на определенных расстояниях от металлических прутьев спинки, закрадывалось подозрение, что этими кожаными ремнями кого-то привязывали за запястья… От таких наблюдений из головы эльфа мгновенно вылетел весь хмель. Еще секунда — и он едва не подскочил на месте, услышав шаги за спиной. — А, ты уже здесь… — раздался позади голос Эллерика, и Палладиум облегченно выдохнул. — Я отходил загнать даркаровых тварей в стойла и покормить их. Заметил, что у тебя все еще горит свет, и хотел зайти… Ох, прости, нужно было сразу убрать это или хотя бы дверь закрыть, — проследил он наконец направление взгляда эльфа. Затем спокойно обошел кровать и, сняв со спинки «конструкцию», зашвырнул ее в прикроватную тумбу. Эльф на секунду прикрыл глаза — и тут же распахнул их с легким вскриком. Да и как было не закричать… Видение было пугающе натуральным — худощавая фигура с красными полосами на плечах и поясе, изогнувшаяся в темно-красных когтях, ремни чернеют на светлой коже запястий, серые волосы с седыми прядями разметаны по подушкам, губы распахнуты в беззвучном крике… — Он… тебя?.. — Было дело, — кивнул ангел. — А ты-то чего не спишь? — Не знаю… Вздохнув, Эллерик присел на край кровати и приглашающе похлопал рукой по пледу. Палладиум после секундного колебания сел рядом с ним. Левая рука клона легла на его плечи. — Рассказывай… По глазам же вижу, что тебя что-то беспокоит. Эльф задумался. Что его могло беспокоить? За последние дни не происходило ничего, что могло бы выбить его из душевного равновесия, кроме разве что… И он выложил ангелу произошедшее в День Роз. На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина. Затем Эллерик свободной рукой коснулся волос эльфа, провел ладонью по его щеке, по подбородку… Палладиум поднял голову и встретился взглядом с темно-серыми глазами. — Хоть я и его клон, мне его не понять… Как можно было отвергнуть такого… — голос Эллерика звучал хрипловато. Не закончив фразу, он опрокинул эльфа на подушки и продолжил, медленно поглаживая щеку Палладиума от виска к челюсти и обратно: — У тебя такие глаза… Невероятного цвета… Как приворотное зелье, которое первые травницы Магикса варили в полнолуние… Они смешивали отвар из трав с вином и кипятили на маленьких костерках посреди большой поляны, а через пятнадцать дней, в новолуние, на той же поляне полыхал высокий костер, свадебный… Я люблю тебя, эльф. С того самого дня, как в меня плюнул ядовитый цветок, а ты вытащил меня из леса, варил противоядие, рисковал всем Магиксом, отправляя пикси в деревню… Тогда я впервые почувствовал, что действительно кому-то нужен… Я люблю тебя, — повторил ангел. Палладиум тихонько рассмеялся. — Великий Дракон, я самый глупый эльф в волшебном измерении… Тогда, в лесу… Нет, потом, у меня в лаборатории… Это была первая улыбка, адресованная не в пустоту, не сотне учениц, а мне… Я влюбился, как мальчишка… Потом завертелась вся эта история с похищением Блум… И только сейчас я понял… Даркар заменил его тобой для всей Алфеи, а я, похоже, пытался заменить тебя им в своем сознании… В своем сердце… Я не люблю его. Я люблю тебя, Эллерик, — эльф робко улыбнулся. Некоторое время они просто смотрели друг другу в глаза, а потом… Палладиум на несколько мгновений прикрыл глаза и пропустил момент, когда Эллерик подался вперед, наклоняясь к нему, а когда открыл их, лицо Темного Ангела было уже буквально в паре сантиметров от его лица. Еще полмига — и их губы соприкоснулись. От неожиданности эльф вновь зажмурился. Первый поцелуй был осторожным, легким, словно касание крыльев бабочки. Продлился он едва ли больше секунды. Затем уха профессора коснулось горячее дыхание… — Как же жаль, что у нас нет этих пятнадцати дней, мой прекрасный эльф… — Ни пятнадцати, ни скольки бы то ни было… Можеть статься, что у нас вообще есть только эта ночь… — прошептал в ответ Палладиум, не открывая глаз. Вместо ответа Эллерик вновь приник к его губам. Затем провел по ним кончиком языка… Эльф, повинуясь зову невесть откуда вылезших инстинктов, разомкнул губы и чуть приоткрыл рот. Язык Эллерика, по длине едва ли уступавший змеиному, мгновенно проник внутрь, игриво скользнул по деснам, пощекотал мягкое небо, заставив профессора судорожно сглотнуть. Одновременно ладонь клона мягко прошлась по шее эльфа, по его груди, минула почти по-девичьи узкую талию… Карие глаза профессора распахнулись, когда пальцы ангела на его бедре чуть сжались. Распахнулись… и Палладиум утонул в темно-серых омутах, отливающих золотом отражения магического огонька на стене у кровати. Одна ночь вдвоем… Всего одна… Если это не произойдет сейчас — это может не произойти вообще… Профессор, старательно унимая дрожь в руках, успел расстегнуть пару пуговиц на жилете, прежде чем обжигающие пальцы Эллерика накрыли его ладонь и нежно, но настойчиво отвели в сторону. Ангел оторвался наконец от его губ и, забравшись с ногами на покрывало, сам занялся одеждой Палладиума. Эльфу оставалось лишь тихо лежать да минутой позже чуть приподняться, безропотно позволяя стащить с себя брюки. Вскоре на нем остались только расстегнутые рубашка с жилетом. Обнаженной кожей он почувствовал скользящий по его телу взгляд Эллерика — и, не справившись со смущением, судорожно свел колени. Темный лишь улыбнулся ему, коснулся губами его колена — и щелчком пальцев заставил свои доспехи исчезнуть и вновь появиться уже на полу у прикроватной тумбочки. Раздевшись, он на миг навис над эльфом — тот зарделся, упершись глазами в безукоризненный пресс клона — и по взмаху его руки из тумбочки выплыл флакон с широким горлом, на две трети заполненный чем-то зеленоватым. — Милый, ты боишься? Палладиуму хватило одного взгляда в серые глаза, чтобы молча помотать головой и послушно развести колени, едва на них легли ладони Эллерика. Флакон открылся с тихим щелчком, и ангел погрузил пальцы левой руки в вязкую зеленоватую жидкость. И вновь навис над эльфом, упершись правой ладонью в его грудь, и вновь их губы слились в поцелуе. Что-то холодное коснулось кожи Палладиума, и он вздрогнул, но тихое «не бойся» ангела успокоило его. Жидкость из флакона оказалась настолько скользкой, что палец Эллерика преодолел тугое кольцо мышц, проникая в тело Палладиума, практически без сопротивления. Медленно двигая рукой, он прервал очередной поцелуй, но только затем, чтобы согреть дыханием угловатые, словно у подростка, плечи, скользнуть языком по тонким ключицам, приникнуть к ложбинке между ними… У Палладиума от волнения пересохло в горле, дыхание сбилось, приноравливаясь к ритму, в котором двигался палец ангела внутри него… Неприятное ощущение чего-то постороннего в теле чуть усилилось — к указательному пальцу добавился средний. Эльф буквально чувствовал, что у него краснеют кончики ушей — по мере того, как к низу живота приливает кровь… Голова кружилась, и он не сразу осознал, что Эллерик убрал пальцы, только — опять на голом инстинкте — приподнял бедра, упершись ногами в спинку кровати. Ангел произнес что-то — эльф не разобрал слова — и одним плавным движением вошел в Палладиума, вырвав из его горла хриплый полу-крик, полу-стон… Эльф судорожно выгнулся, обвивая ногами талию ангела… Смазка, похоже, обладала еще и легким анестезирующим эффектом, но всей боли погасить не смогла. На попытку заставить себя расслабиться тело эльфа отреагировало с точностью до наоборот — внутренности скрутило в один напряженный узел… Эллерик коротко выругался на неизвестном Палладиуму языке — и рванулся вперед, тяжестью своего тела прижав эльфа к кровати. Дальнейшее слилось в одну сплошную круговерть светлых и темных пятен, размытую выступившими на глазах слезами, а потом и вовсе в темноту закрытых век… Кожа к коже, жар чужого тела, волны боли… Впрочем, что такое боль? Лишь один из сотен нервных импульсов, который мозг привык расшифровывать как болевой, но достаточно лишь усилия воли, чтобы заставить его расшифровать этот же импульс как новую грань удовольствия… В реальность его выдернуло только на один миг — когда заостренные зубы клона слишком сильно сжались на его плече. Он тихонько вскрикнул — и вновь забылся в волнах наслаждения новыми ощущениями… Вскоре он почувствовал, что движения Эллерика чуть замедлились, — и вдруг влажные от смазки пальцы ангела сжались вокруг его собственной плоти. Два скользящих движения вверх-вниз — и эльф закричал, окончательно срывая голос, горячие капли семени, кажущиеся золотисто-белыми от света ночника, забрызгали его грудь и живот, смешиваясь с каплями пота… Темного Ангела хватило еще секунд на десять, а потом и он гортанно вскрикнул, выгнулся, откинув назад голову, изливаясь в устало замершее тело эльфа. Потом, выскользнув из него, рухнул рядом на покрывало, тяжело дыша. — До рассвета есть еще несколько часов, так что поспи немного, любимый… — шепнул он Палладиуму, немного отдышавшись. «Я жду тебя, о мой возлюбленный враг…»* — всплыла откуда-то в голове эльфа строчка, наверное, из одной из тех песен, что феи порой слушали на переменах. — Мой возлюбленный враг… Мой возлюбленный… Любимый… — прошелестел он, прежде чем провалиться в сон. === === === *Канцлер Ги — Единственный враг