Обещаю тебе...

Так, мягко говоря, я нахожусь в не очень выгодном положении. Три трупа, два из них — обескровлены. Замечательно, Рафаэль. Нужно от них избавиться. В таких случаях и от свидетелей избавляются, а я своего — отпустил. Хотя, ей никто не поверит, а если меня и начнут искать, то узнают, что я больше пятидесяти лет мертв. Но убитых точно объявят в розыск. Стоп… Хватит выполнять работу полиции. Убрать трупы и вернуться в отель до рассвета — вот, что должно меня сейчас волновать. Хватаю тела. Чертовски неудобно нести этих троих. Быстренько в какой-нибудь лес соседнего штата и обратно. Крови на асфальте нет. Не понимаю как так, но сейчас это не важно. Каких-то полтора часа и всё готово. Захожу в отель. Кругом снуют вампиры. Каждый из нас прекрасен. Даже те, кто до перерождения не обладали привлекательными чертами лица, сейчас обрели некую привлекательность. Наше обаяние помогает нам охотиться. Наша внешность располагает к нам обычных людей. — В Бруклине в пятницу опять будет убойная вечеринка, а главное никаких оборотней и Охотников, — щебечет Тэсс, новообращенная, — ты с нами, Раф? — Рафаэль! И нет, я не с вами, — холодно отвечаю брюнетке. Терпеть не могу, когда меня называют Рафом. — Брось, будет здорово, — пытается уговорить меня Тэсс. — Нет, не брось, Тэсс. Я не настроен развлекаться и не хочу переться в Бруклин. — Опять будешь следить за той девчонкой? — С ней покончено, хотя тебя это и не касается. Направляюсь в свою комнату. Надоело ее слушать. Вечно пытается куда-то вытащить меня. До сих пор не может отвыкнуть от своей прошлой жизни и понять, что теперь не будет никакой романтики, никаких серьезных отношений. Удовлетворение плотских желаний — это наш максимум. Эмоции — преимущественно нейтральные либо близки к отрицательным. Любовные романы о вампирах — не модель наших отношений друг с другом. — Тэсс, оставь его. Ты и твои развлечения ему не интересны, — улавливаю слова Октавии. Она с самого начала взяла новообращенную под свое крылышко, видимо даже спустя триста лет не смогла смириться с гибелью своей младшей сестренки. Иногда, когда позволяю себе чувствовать как человек, я вспоминаю о маме и о братьях. В эти моменты я понимаю Октавию, понимаю, почему она добровольно вводит всех «новеньких» в курс дела. Удобно усаживаюсь в кресло, обтянутое золотой тканью. Столько роскоши вокруг, не понимаю зачем. Ведь всем нам она безразлична. Мы уже давно не обращаем внимания на цену, на материал. Мы утратили способность ценить. Со столика рядом с креслом беру немного потрепанное издание «Казино Рояль». Нежный голубой фон, красные сердца на обложке. Самое первое издание из далекого 1953 года. Прошло ужасно много времени и одновременно так мало. Я уже устал от этого двойного чувства. Пытаюсь найти хоть какой-нибудь якорь для себя, и никак не могу. Чувствую, как теряю себя. Я знал, что это неизбежно, но так не хочу этого. Я уже даже разучился чувствовать отвращение к себе, когда пользуюсь людьми. А мне нужны эти чертовы эмоции. Пусть даже негативные. Внутренние часы мне подсказывают, что день уже близиться к концу и солнце скоро скроется за горизонтом. Еще один парадокс. Никогда не чувствую приближения утра, но всегда знаю, когда наступает вечер. Решаю вернуться на ту улочку и осмотреть все как следует. Я должен быть уверен, что никаких явных следов вчерашних событий там не осталось. Уверенно двигаюсь среди вечерних прохожих. Пожилые пары гуляют, мужчины и женщины спешат домой с работы, друзья направляются в бары и кафе чтоб отдохнуть. Это и есть жизнь. Девушки строят мне глазки и громко хихикают. Они серьезно думают, что это вызывает восторг и интерес у парней? Внезапно улавливаю знакомый запах. Воздушный ручеек тянется именно из той вчерашней улочки. Чувствую, как глубоко внутри меня что-то начинает шевелиться. Я уже чувствовал это раньше, когда очень сильно раскатывался на качели во дворе. Словно снова вернулся в детство. Поворот. Я уже вошел в пространство между кирпичными домами. Вижу ее впереди. Кулаки сжаты, сердце быстро стучит. — Так-так. Моя принцесса опять решила пощекотать себе нервишки? — вкладываю в эти слова как можно больше насмешки. Секунда, и Элли начинает бежать. Даже не оглянулась посмотреть. Хорошо бегает. Чувствую, что она собирается проверить, нет ли погони. Словно в замедленной съемке, улавливаю начало ее поворота. Срываюсь с места и оказываю за ее спиной как раз в тот момент, когда она смотрит на мусорный бак, рядом с которым я еще секунду назад стоял. Хватаю ее за плечи и прислоняю как можно аккуратнее к стенке. Но ей все равно больно. Черт, как всегда не могу рассчитать своих сил. Она делает глубокий вдох. Я знаю, что за этим обычно следует. Быстро затыкаю ей рот. — Не стоит. Будь умницей. Ты же не хочешь, чтоб у нас были проблемы? — она кивает мне. И я чувствую, что не врет. Кричать точно не будет. Но вижу по глазам, что она что-то усердно обдумывает. И это явно не план клишированного побега, который состоит из нанесения удара в область паха противнику. Она идентифицирует меня не с насильником, а с убийцей. Так что у нее в рукаве припрятаны иного рода козыри. Разглядываю ее лицо. Пытаюсь понять. Зеленые глаза, зрачки расширены от испуга, но в этот раз в них отражается и ее активная мозговая деятельность, чистая светлая кожа, еле заметные веснушки на носу и щеках, удивительные губы. Она их быстро облизала. Чёрт, вот зачем? Чувствую, что сейчас от ее запаха и ее близости мне совсем сорвет крышу.  — Ты кто такой? — спрашивает у меня. Хух, отлично. Этот вопрос меня немного приводит в норму и отодвигает на второй план мысли о ней как о симпатичной и привлекательной девушке и обо мне, не совсем живом, но все же, парне. — Рафаэль Сантьяго. — Что тебе нужно от меня? — такая серьезная и деловая. Это забавляет. — Абсолютно ничего. Не бойся, я не стану делать тебе больно, — говорю это искренне, слегка ей улыбаюсь. — Я не боюсь тебя, — врешь, принцесса, и я это слышу. Твое сердце тебя выдает. — Тебе меня не обмануть. Я слышу, как трепещет твое сердечко, — отпускаю ее руку, и ложу свою прямиком на ее сердце. Ощущаю, как оно отбывает бешеный ритм. Замечаю краем глаза резкое движение и чувствую, как в левый бок входит холодное лезвие. Ее мышцы напряглись, она готова уже сорваться с места. — Черт, с вами, смертными, всегда так. Еще и пиджак мне испортила, — ну не мог я смолчать. Она начинает расслабляться и обмякать в моих руках. Потеряла сознание. Блеск, а чего я еще ожидал? Она же смертная, они часто так делают. Особенно девчонки. А девчушка не так невинна и беззащитна, как я думал. Даже рискнула заколоть, как она предполагала, человека. А нет, нож из серебра. Подготовилась. Подозревала, что я вампир. Беру ее на руки. — И что мне теперь с тобой делать? Заявиться к тебе домой? Твои родители точно обратятся в полицию. И байка о том, что я твой парень, о котором ты им не рассказывала не прокатит. Тут без вариантов. Нужно нести ее в отель.