Цена ненависти

Кларисса Моргенштерн, 29 октября, 20:40

Эпиграф к главе: Per aspera ad astra «Через тернии к звездам»

"Кларисса, Сказать, что я был шокирован твоим поступком - ничего не сказать. Как могла ты хоть на секунду поколебаться в своем решении вернуться домой, к семье? Думаю, тебе хорошо знакомо выражение "подлый удар". Так вот, Кларисса, подобное поведение для меня было как жестокий удар в спину, и пришел он со стороны, откуда я меньше всего ожидал этого - от тебя, моя любимая дочь. Однако я доволен тем, что ты стойко выдержала испытания Конклава. Также я желаю, чтобы ты донесла мою похвалу и до ушей Микаэллы. Кларисса, оставайся в тылу нефилимов, и следи за тем, чтобы Микаэлла ничего не испортила, хотя это будет лишним, эта девочка - одна из лучших представителей младшего поколения. Теперь перейдем к делу. То, что ты сорвала церемонию инициации, поставило темное пятно на репутации Моргенштернов, однако Чаша у нас, а значит, еще есть шанс исправиться. Я желаю видеть тебя завтра. В твоем расписании последние два урока - безопасность жизнедеятельности и физкультура. Бесполезные для тебя предметы. Не думаю, что тебе пойдет на пользу обучение методам контрацепции, а человеческая физкультура не даст тебе ничего нового. Поэтому ты вместо этих уроков пойдешь по адресу, который прилагается в конце письма. Я буду там. Неявка будет означать признание в предательстве Круга." Ниже были дата с подписью и адрес отца. Я быстро переписала адрес, обратив внимание на то, что это совсем рядом с моей школой: наверное, специально чтобы я могла от случая к случаю видеть отца. Я нервно сцепила руки в замок. Кажется, у меня вошло в привычку ходить по краешку лезвия: если что-то пойдет не так и Конклав узнает о моем отсутствии на последних уроках, проблем не оберешься. В этом случае меня вернут в тюрьму, и это скажется на Микаэлле. Но с другой стороны, отец не стал бы подвергать меня бессмысленному риску. Значит, дело важное. Мой взгляд упал на белеющий листок письма. Надо его сжечь. Я поступила как в прошлый раз: взяла с кухни фарфоровое блюдечко и устроила мини-костер в комнате, чуть не задохнувшись дымом (черт, и почему Лайтвудам понадобилось ставить шпингалет на мое окно? Теперь хрен проветришь!). Как только письмо с конвертом превратились в кучку золы, я пустила их в щель между створками окна, глядя, как осенний ветер подхватывает пепел и кружит его в воздухе вместе с прелыми ярко-желтыми листьями. Я чуть не забыла про смену повязки. Поняв, что прошло уже три часа с момента попадания лекарства в мой организм, я принялась разматывать бинт, путаясь в нем. Мне предстал глаз. То есть, все та же пустая глазница, однако веки срослись и не были порваны, следов от порезов на верхнем веке не было, и там даже начали расти крохотные реснички. Однако, если присмотреться, то над серебристым веком можно было видеть тонкую белую линию, совсем крохотную, идущую к брови, но обрывающуюся на полпути. Со стороны незаметно, если только не приблизиться вплотную. Вот и весь шрам, что остался. Глаз был еще пуст, однако веки выздоровели, что не могло не радовать. Я попыталась закрыть их, но мышцы еще плохо слушались и пришлось, вымыв руки, пальцами смежить веки, а затем вновь перевязать глаз. За ночь наверняка глаз восстановится. А пока я так устала, что не буду думать об этом. Ночью я спала спокойно - впервые нормально выспалась с самого Идриса. После тюрьмы моя скромная постель казалась просто царским ложем. Я нежилась под воздушным одеялом до воловины восьмого, пока не прозвенел будильник. После всех событий, которые произошли, было довольно странно собираться в школу: на мой взгляд, совершенно бесполезное заведение, но Валентин так не думал. Душ освежил меня, я выпила таблетку эссенции и замазала печать кремом, а потом осторожно размотала бинт. Под ним оказался глаз. Абсолютно целый, но слепой, и по цвету он немного отличался от здорового: был более светлым, что ли. Да и видно было, что он незрячий, потому как смотрел этот глаз куда-то в пустоту. Все лучше, чем пустая глазница. Придя к такому решению, я натянула свежие футболку, джинсы и свои старые сапоги, которые охотники, очевидно, нашли в Ренвике. Я положила тогда их в рюкзак, потому что надевала платье, и забыла. А вот свитер я взяла вчерашний. К сожалению, это - все, что у меня имеется из теплой одежды. Я сложила в сумку чистые тетради и дневник с расписанием, которые нашла в своем столе. Разумеется, никаких домашних заданий я не делала, но надеялась, что как-нибудь выкручусь. Скажем, буду делать задание на английской литературе. Все-таки хорошо, что в американских школах учебники можно хранить в школьном шкафчике. Если бы не это, я бы сейчас осталась без книг в результате пожара в моем доме. Сунув справку Ходжа в боковой кармашек, я повесила сумку на плечо. По условиям Инквизитора, меня должны были провожать в школу и из школы. Поэтому, войдя на кухню, я не удивилась, застав там сонного Алека, жующего тост с малиновым вареньем и запивающего все это жиденьким чаем. - Гоброе утго, - промычал он с набитым ртом, тщетно пытаясь разлепить заспанные глаза. Н-да, надеюсь, мы не попадем в ДТП, поскольку Алек буквально клюет носом. Я села рядом и взяла один тост с тарелки, надеясь утихомирить желудок. Хлеб противно захрустел под зубами. Окончив с тостом, я махом допила остатки чая из кружки Алека, на что тот возмущенно замычал, и принялась мыть посуду. Парень с интересом посмотрел на мой восстановившийся глаз и сказал: - Все равно видно, что он не такой, как здоровый. - Так и должно быть, - с раздражением ответила я. - Иначе мне не поверят, что у меня была операция на глазу. Алек помолчал, но через какое-то время спросил: - Ты твердо уверена, что хочешь быть охотницей? - Да, - кивнула я. - Для меня это лучшее решение. Тем более, у меня нет иного выхода: либо я на стороне Конклава, либо Валентин меня приберет к рукам. В Ренвике ты видел, на что я способна, но также видел и он. Думаешь, теперь он оставит меня в покое? Кажется, вышло убедительно. Лгать я умела, и неплохо. От отца с братом научилась. Ложь помогала скрывать неприглядную правду, помогала избегать боли и наказания. Ложь - моя лучшая маска. Эту маску любят все окружающие, а под одной маской лжи - другая, на случай, если меня поймают. - Аргумент. Я об этом как-то не думал, - согласился Алек. - Ты права. Но все равно не следовало быть настолько резкой с Джейсом. Наверное, я лезу не в свое дело, но... - Ты прав, - отрезала я. - Это действительно не твое дело. В своих отношениях я как-нибудь разберусь сама. Обиженный Алек молчал до самой машины. Как выяснилось, его родители выделили нам крохотную машинку серебристого цвета, Фольксваген Нью-Битл. Или, как его называют в народе, жук. Маленькая изящная машинка, которая превратится в лепеху, если влетит в тот же столб, и из пассажиров получился отличный мясной салат. Н-да. Пока я скептически рассматривала машину, Алек залез на пассажирское сиденье и выглянул в окно: - Садись скорее, я не буду ждать. - А чего ты расселся? Перелезь на водительское, - возмутилась я, подойдя к машине. Парень фыркнул: - Нетушки. Из нас двоих только ты умеешь водить машину. Твою мать. Сказать по правде, нихрена я не умела. Я машину впервые увидела две недели назад, о чем вы, какое вождение? Права липовые, они не мои, а Клэр Рид. Единственное, что я знаю - это как заводить. Видела, как брат поворачивает ключи зажигания. На этом мои знания в области вождения заканчиваются. Валентин полагал, что мне не придется садиться за руль. О, папа, как ты ошибался! Лучше бы вместо румынского ты меня вождению учил. Я осторожно залезла на сиденье, кинула сумку назад. Первое, что сделала: пристегнулась. Алек, немного подумав, последовал моему примеру. Этот малый далеко пойдет и, возможно, даже выживет после сегодняшней поездки. Сказать, что я не умею водить, я не могла: это было бы равносильно признанию в подделке документов. Я даже не сразу сообразила, что можно отказаться, ссылаясь на слепоту глаза. - Поехали, - пробормотала я, заводя машину и нажимая на одну из педалей наугад. Машина дернулась вперед - газ. Я в панике нажала на вторую педальку, авто резко остановилось, впечатав Алека носом в приборную панель. Тормоз. - Бляха-муха, - взревел Алек, вынимая стило и принявшись чертить на себе Иратце. - Теперь я понимаю, почему кроме меня никто не хотел ехать с тобой в школу. Я бы ответила поганцу, но отвлекаться было нельзя. Скажем так: мне с первого раза кое-как удалось вырулить с безлюдного двора на такую же пустую дорожку для автомобилей, ведущую от Института. Да, мы еле плелись, зато вроде ровно и никого не сбили. Ад начался на большой трассе. Там было много полос, рядов, и я запаниковала. Черт, я не боюсь убивать вампиров, но боюсь ездить за рулем без навыков вождения. А эта чертова консервная банка не желала слушаться! Алек уже не ругался - он в открытую матерился. Когда мы в двух сантиметрах пролетели мимо грузовика, парень сорвался на вой, в котором прослеживалась цепочка ругани в адрес тех, кто выдал мне права. К концу поездки я немного разобралась с рычажками, рулевым управлением и даже втянулась в процесс. Повезло, что мы просто ехали по прямой, и сворачивать пришлось лишь к концу пути. С поворотом на улицу я справилась, правда, по пути чуть не проехалась по какой-то старушке. Интересно, чего это она выскочила на дорогу? И что за странные белые полосы? - Красный свет! Ты на красный свет проехала, - простонал парень. - А нельзя? - наивно поинтересовалась я, не врубаясь, о чем идет речь. - Без комментариев, - буркнул охотник. - Сворачивай там, мы на месте. Однако свернуть на полной скорости на узкий съезд не получилось. Я пролетела мимо дорожки и сходу забралась на разбухший после ночного дождя газон. Вверх взметнулись грязные брызги, обдав бока серебряного Фольксвагена и заодно всех местных королев школы с чирлидершами. Алек скрючился и заржал, как конь. - Сегодня ты завела много новых могущественных врагов, - торжественно провозгласил он, вылезая наружу. - Иди, дитя, грызи гранит знаний, если тебя не загрызут раньше! А я пока по местным кафе пошляюсь, после занятий заберу и тебя, и жука. - Аминь, - пробормотала я, глядя на тех, кого я испачкала. Взяв сумку с заднего сиденья, я почесала к школе, чувствуя за спиной злостные взгляды. Ну и хрен с ними. Максимум, что сделают эти барби - опрокинут на меня поднос в кафетерии. А я им в ответ поставлю ножку и впечатаю их мордочки в салаты. **** Как ни странно, мне повезло. Все было не так уж и плохо. После того, как меня потребовали к директору из-за пропущенных занятий, девицы меня не трогали. Очевидно, решили, что мне и так устроили грандиозный разнос. Почти. Директор угрожал выставить меня из школы, пока я не продемонстрировала ему свою справку и покалеченный в результате якобы несчастного случая глаз. После он смягчился и велел мне идти на занятия. Взяв из шкафчика учебники по литературе, алгебре с геометрией и русскому, я почесала учиться. Как ни странно, задания у меня не спрашивали, учителя с понимаем отнесли к моему глазу. Круто: отец бы начхал на мои травмы и заставил бы учиться. А меня целый день спрашивали достаточно щадяще. Пришлось написать простенький тест по алгебре, вот и весь труд. В остальное время я просто конспектировала то, что и так знала. После четвертого урока я взяла учебники, по которым нужно было подготовить домашку на завтра и, направившись на парковку, сложила их там на заднем сиденье. Меня ожидал сюрприз: на серебристом капоте кто-то, обмакнув палец в грязь, вывел надпись: "Сучка". Отлично. Только в чем смысл? Хоть бы на ветровом стекле написали, а так - грязней не стало. Мне лично по боку, что написано на автомобиле Лайтвудов, но я слышала, что многим девушкам льстит, когда их называют bitch (сучка, стерва). Что же, примем сию добрую традицию. Назло завистникам будем гордо рассекать с этой надписью на самом видном месте. **** До дома отца я дошла пешком за три минуты. Это был многоквартирный элитный гигант, в котором отец снял пентхаус, на двадцать пятом этаже. Лифт домчал меня до самого верха, где я принялась трезвонить в квартиру отца. Открыл мне брат. Джонатан несколько секунд рассматривал меня и мой глаз. Он был очень красив, как всегда. Явно из душа: его волосы чуть завились от пара, а джинсы сидели низко, на самых косточках, демонстрируя такой вид, от которого любая чирлидерша с моей школы слюнями подавилась бы. Я спокойно смотрела в глаза парню, наблюдая за тем, как темнеют и расширяются его зрачки. В животе появилось щемящее чувство: брат передал мне свои эмоции. Он ухватил меня за пряжку ремня и затянул в квартиру. Я оказалась прижатой к его телу, чувствовала, как его руки крепко лежат на моей талии. В следующую секунду я услышала его шепот: - Девочка моя, - и за этим последовал поцелуй. Я была совершенно неготова к этому. Он приподнимал мой подбородок, вынуждая меня тянуться к нему, пародируя тем самым наши с Джейсом поцелуи. Его губы неистово двигались по моим, чуть покусывая их, и тут же, словно извиняясь за грубость, посасывая место, по которому до этого прошлись кончики его зубов. Его рука по-хозяйски ласкала мою спину, забравшись под одежду. Пальцы словно искали на моей спине несовершенства, знакомые шрамы. Искали и, не находя, Джонатан начинал раздражаться. Демоническая эссенция хорошо делала свое дело: на мне не осталось ни одного напоминания о том, что я принадлежу той же семье, что и брат. А он хотел этих меток, знаком того, что я принадлежу ему. Его ладонь так крепко сжала мое бедро, что я точно уверена: завтра будет синяк. Губы Джонатана спустились к моему уху, посасывая и лаская мочку с крохотной сережкой, вдетой туда. Я ощущала мятный холод, распространяющийся от него. В другое время я смогла бы контролировать свои эмоции, отделить их от эмоций брата. Но мы долго не виделись, и моя печать вдаль от него жгла, а душа истосковалась помимо моей воли по знакомому запаху, по родным объятиям. И теперь я просто не отделяла, что в этом шторме эмоций от меня, а что - от него, все слилось. Да, он искалечил меня. Но мой глаз зажил, боль была забыта. Если бы я помнила каждый удар со стороны родственников, то мы давно были бы уже смертными врагами. Джонатан приник к нежной кожице за ухом, целуя ее так, будто он пытается втянуть ее в себя. Прежде чем я успела что-то осознать, с губ сорвался тихий хриплый выдох, вызванный пронзительными ощущениями в глубине живота. Джонатан улыбнулся и слегка лизнул холодным языком место, где теперь стоял его засос, обдав меня холодном дыхания. И тут его лицо исказило раздражение. Я выдохнула, когда он отстранился от меня. Эмоции брата были заглушены моими собственными: стыдом, ощущением неправильности. Я не сразу поняла, что стало причиной недовольства брата. В дверях прихожей стояла Тэмми. Она была рассержена, и в гневе походила на Изабель. Ее серые глаза с затаенным страхом и решимостью смотрели на Джонатана, а тонкие руки сжимали антикварную вазу. - Прошу прощения, что прерываю, - выплюнула она реплику в лицо Джонатану. Это мало походило на искренние извинения. - Но Ваш отец Вас ожидает. Брат бросил на меня прощальный взгляд и прошел мимо Тэмми, обдав ту холодом. Как только он скрылся, девушка отбросила ненавистную вазу на столик и кинулась ко мне. После холодных подчиняющих рук Джонатана мягкие нежные объятия лучшей подруги казались лучше любых, в том числе и материнских. Она порывисто прижала меня к себе и я положила голову на плечо подруги, прикрыв глаза. - Клэри, - прозвенел в отчаянном стоне голос Тэмми. - Прости меня, я сделала все что смогла, но этому мерзавцу все мало. В ее глазах было сочувствие, перемешанное с какой-то странной эмоцией... Такое впечатление, что до этого момента Тэмми что-то терпела и сдерживалась, но, увидев меня властно прижатой к телу брата, горничную прорвало. Я не знала на тот момент, что девушка прошла через насилие. Не знала, что она выдерживала это, чтобы на ее месте не оказалась я и, когда она увидела, как брат целует меня в губы столь открыто, то решила, что он уже сделал все что хотел и теперь ему нет нужды скрываться, сдерживаться. Я не знала, а потому резко скинула с себя утешающие руки Тэмми и оттолкнула от нее, только заслышав шаги отца. Валентин показался в коридоре. Несомненно, он видел, как мы стояли до этого, и ожидал, что я что-то скажу. Ему никогда не нравилось, что я обжимаюсь с прислугой, а потому я, скрепя сердце, холодно процедила: - Не понимаю, о чем ты. Только сочувствия грязной служанки не хватало. Твое дело туалеты драить. Тэмми в отчаянье уставилась вначале на меня, потом на Валентина, а потом... Потом в ее глазах застыло прежнее спокойное безразличие и она, пожав плечами, взяла вазу, продолжив свой путь через коридор к лестнице наверх. **** Он был связан и избит, но еще дышал. Каждый вдох давался ему с трудом, я отсюда чувствовала жар нефилима. - Ты позвал меня, чтобы продемонстрировать нового пленника? - спросила я, изучающе рассматривая парня. Он чуть старше меня, у него темные волосы и чуть кривоватый нос, но в чертах его присутствовало то же незримое благородство, что и у моих братьев. Он высокого рода - это понятно сразу. - Его зовут Себастьян Верлак, - неторопливо пересек комнаты Валентин, подходя к парню и садясь на корточки. Я последовала его примеру и теперь смогла разглядеть, что от его рук и ног тянутся цепи к огромной трубе в стене. - И сегодня вечером он должен был прибыть к Лайтвудам. По тону Валентина я поняла, что тот затеял интригу, и насторожилась. - К Лайтвудам? А зачем? - Это сын их дальней знакомой, для большей безопасности он должен был ехать в Идрис через неделю с ними, - пояснил отец. - Они с твоим братом одинакового возраста и телосложения. Перед тем, как отключиться, парень рассказал нам, что Лайтвуды никогда не видели ни его, ни фотографии с его изображением. Они видели только его малышовые фотографии в семейном альбоме. Твой брат займет место этого мальчика. Я с изумлением взглянула на отца, словно он только что объявил о решении сделать операцию по смене пола. - Но отец... Это опасно, - беспомощно пролепетала я, но наткнулась на твердый взгляд отца. - Не опасней, чем ситуация с Клэр Рид, - кончиками губ улыбнулся отец. - Раз ты справляешься на ура, значит, твой брат тоже сумеет. И потом, мне неспокойно. Я хочу, чтобы он присмотрел за тобой. Понятно. Мои предыдущие ляпы не могли не аукнуться. Теперь Джонатан будет присутствовать бок-о-бок со мной двадцать четыре часа в сутки. В целом, это было бы не так плохо, если бы не ситуация с Джейсом. Если я резко перестану обращать на него внимание, это будет заметно, да и я не выдержу. Стоит Джейсу твердо обнять меня - и я растаю, сраженная его теплом и лаской. Но в таком случае будет беситься мой брат, что чревато для всего дела. - Хорошо, - отец хлопнул в ладоши, поднимаясь на ноги, и прошел в дальнюю часть комнаты, начал искать в секретере что-то. - Сейчас я выдам тебе новый набор лекарств: твой, насколько я помню, сгорел вместе с квартирой. Вопрос не требовал ответа и я промолчала, рука на автомате убирала взмокшую прядь со лба темноволосого мальчика. Его губы растрескались, через них со тяжело входил и выходил поток воздуха. Он чуть приоткрыл поблескивающие от жара темно-карие глаза цвета кофе и посмотрел на меня. Просто посмотрел, без боли, без страха, вручая мне в руки свою жизнь, а через меня будто электрический ток прошел, как только я увидела эти глаза. Совсем как у моего друга детства, Саймона. На мгновение мне показалось, что в этом мальчике воплотился мой друг и, хотя это было невозможно, я поняла, что не хочу его смерти. Себастьян Верлак не умрет. - Отец, он должен жить, - холодно произнесла я. Валентин удивленно взглянул на меня и нахмурился: - Дочь моя, у тебя вроде уже есть целых два брата, которые вскоре будут в открытую грызться из-за тебя. Зачем тебе еще один мужчина? Я скривилась в презрении: - Он нужен мне не за этим. Помнишь, ты обещал мне домашнюю зверушку? Так вот, я хочу в качестве питомца его, - мой палец бесцеременно ткнулся в смуглое твердое предплечье парня. - С ним будет интереснее, чем с безмозглыми рыбками. Отец моргнул. Я встретила его взгляд, понимая, что он пребывает в замешательстве, и напустила на себя равнодушие вперемешку с небрежностью. Валентин расхохотался приятным глубоким смехом: - Интересно. Хорошо, это обойдется мне не слишком затратно, так что даю согласие. Но, - он прервал смех. - Твой питомец должен быть на привязи. И следи за состоянием его цепи, чтобы не разгрыз, не сбежал и не привел за собой стаю в наш дом. Я кивнула: - Разумеется. Я понимаю риск. Убирать за ним мне тоже самостоятельно? Валентин покачал головой: - Вряд ли у тебя найдется время. Для таких дел у нас есть служанка. - Тэмми, - позвала я, как только отец вновь отвернулся к секретеру. - Тэмми, у меня для тебя работа. Служанка появилась сразу же, словно и не уходила на второй этаж: - Слушаю. - Видишь его? - я указала на Верлака. - Будешь выносить за ним туалетное ведро и давать ему пищу с водой, а также помогать ему обмываться. И не вздумай спускать его с цепи. Увижу - пристрелю на месте. Слава Богу, отец стоял спиной и не видел, как Тэмми подошла к парню, села перед ним на колени и протянула бледную руку, коснувшись его щеки. Он открыл глаза и подался в сторону холодного прикосновения, не сводя глаз с доброго лица Тэмми. Я с изумлением наблюдала за их зрительным контактом и, опомнившись, поспешно загородила их с Верлаком от отца, подсознательно чувствуя, что ему это не понравится. Они смотрела друг на друга, как Джослин и Люк. В глазах Верлака было что-то, схожее с выражением Джейса, когда тот смотрел на меня. Благоговение и нежность. Это длилось всего полминуты. Тэмми погладила его по щеке, стерла с кожи кровь и опустила взгляд, ища свое простое стило. Затем она принялась неловко вырисовывать на его коже руну, при этом ее пальцы чуть дрожали. - Иратце, - прошептала она. - Ты скоро поправишься... - ...Верлак, - продолжила я за нее. - Зови парня только так. Его имя теперь принадлежит моему брату: не дай бог, запутаешься еще. Не знаю, ненавидел ли он меня за пренебрежительный тон, за то, что, что мой отец - Валентин и за то, что я отняла у него право на имя. А может, он в полубреду все же понял, что я сделала это, спасла его в память о своем друге Саймоне, которого убил мой отец. **** Моя сумка потяжелела от наполнивших ее колбочек и флаконов с лекарствами. Я осторожно придерживала ее, опасаясь разбить, ведь в них, возможно, мои шансы на выживание в случае серьезных ран. Я успела как раз вовремя, ко звонку. Алека у машины еще не было. Отдышавшись, я залезла внутрь, и ради предосторожности вынула мешочек с красным крестиком, внутри которого были лекарства. Время еще было, поэтому я, задрав чехол своего сиденья, аккуратно распорола его и сунула мешок внутрь разреза, предварительно вынув наполнитель сиденья. Затем, достав из автомобильной аптечки иголку с ниткой, я кое-как скрепила свое художество и опустила чехол. Все. Вечерком посижу в машине, достану аптечку и пронесу к себе. А то мало ли, захочет он сейчас глянуть, какого хрена у меня так распухла сумка, если все книги раскиданы сзади. Алек втиснулся на сиденье с весьма довольным видом: - Ну как все прошло? - Шоколадно, - пожала я плечами, заводя мотор. - В Институт? Алек, увидев, что я готова тронуться и уже пристегнута, набросился на собственный ремень безопасности, судорожно суя его в крепление. Парень уже понял, что ездить в моей машине без страховки - самоубийство. Нам повезло и назад мы доехали относительно спокойно. Относительно... Если учесть, что Мариза чуть дуба не дала, когда наш серебристый автомобиль, гордо сверкая надписью "Сучка", проломил ограду Института и вкатился во двор, пока она полола грядки. Она обругивала нас с Алеком, мы покорно потрусили ставить ограду на место. Вышедший на крыльцо Джейс поинтересовался, как мы собираемся вывозить машину с территории Институтского сада, или так и оставим ее на газоне в качестве декора. Пришлось разбирать ограду, вывозить машину, потом снова собирать. После Алек вспомнил, что хотел свозить меня к Магнусу Бейну, и сел обратно в жука. Я стояла прямо напротив Джейса. Тот с равнодушием и насмешкой взирал на меня с высоты крыльца. Я поняла, что это последний раз, когда я могу искренне продемонстрировать свои чувства, не боясь брата, и пошла к нему. При виде решительности на моем лице выражение Джейса сменилось на заинтересованность, но он не пошевелился, наблюдая за моими действиями. Его руки были заложены в карманы кожаной куртки, что выглядело в целом по-раздолбайски. Но я могла улавливать, что ему не все равно. За оболочкой наплевательского равнодушия скрываются эмоции, которых я не могла понять. Но я знала, что они есть, потому как сама частенько пряталась под такой же маской. Я подошла к нему вплотную и осторожно коснулась ладонями его лица, провела пальцами по гладкой коже. Он удивленно выдохнул, когда я легкими касаниями очертила линию его губ. Я действовала скорее инстинктивно, не думая о последствиях. И плевать, что за спиной находится слегка прифигевшая и выпавшая в осадок Мариза, а в машине распахнул зенки Алек. Любуйтесь, не жалко. Я люблю Джейса Вейланда, и мне не стыдно. Можно подумать, вы этого не знали. Я прижалась к Джейсу и, обхватив его шею руками, чуть приподнялась на цыпочки и приникла к нему иссушающим поцелуем. Вначале он упрямо стоял на месте, не желая поддаваться. Его глаза чуть сузились, но он не отталкивал меня. Нежно обхватив его верхнюю губу, я слегка оттянула ее и повторила то же самое и с нижней губой, потом прошлась язычком по линии его губ. Он приглушенно зарычал и в тот же момент его руки взметнулись, обнимая меня. Его рука запуталась в моих распущенных волосах, чуть оттягивая их назад. Наконец мы оторвались друг от друга. Мы оба задыхались, его губы алели, слегка припухли от поцелуев, делая его еще сексуальней. В сочетании с тяжелым дыханием он был похож на опасного хищника, которого только что выдернули с брачного ложа. Его угрожающий взгляд, направленный куда-то мне за спину, говорил о том, что сейчас тому, кто помешал ему, не поздоровится. Я думала, он смотрит на Маризу или на Алека, но ошиблась. Джейс будто окаменел, не верящим взглядом глядя на... меня? Он быстрым движением убрал мешающую мне прядку, обнажая ухо и тут же в отвращении отшатнулся. Его лицо выражало негодование в крайней степени, гнев и ощущение предательства. Я запоздало поняла, что он увидел засосы на моей коже. Кажется, брат умудрился поставить метки даже на шее. Джейс резко разжал объятия, отталкивая меня. В его глазах читалось презрение высшей степени. - От тебя пахнет его сигаретами, - бросил он. - Так, к сведению. - Джейс... - прошептала я, не зная, что и сказать. А что тут скажешь? Он прав. Просить прощения? Я оскорбила его вчера, а сегодня целовала другого. На месте Джейса мое сердце давно было бы разбито. - На будущее, Клэр, - небрежно произнес Джейс, отступая на шаг. - После близости с любовником стоит побрызгаться духами, хотя бы для приличия. Я стояла, не в силах пошевелиться, и смотрела на Джейса, боясь увидеть в его глазах боль, ненависть. Однако было лишь равнодушие и презрение. - Ты хотела куда-то ехать, - напомнил парень, кивнув на заведенного жука, прежде чем скрыться в Институте. **** Дорога до Магнуса была в молчании. Алек, вне сомнения, слышал нас, и видел засосы на моей шее. Также он понимал, что оставил их не Джейс. Теперь его лицо выражало крайнюю степень задумчивости и обиды. Я его понимаю. Если бы с моим братом какая-нибудь девчонка так обходилась, я бы тоже была в шоке. Дорога была хороша тем, что мне приходилось сосредотачиваться на ней в полной мере, чтобы вести. Начинался дождь. Крупные капли накрапывали по стеклу, так что мне пришлось разобраться с принципом действия дворников. Однако все равно стекло очень скоро оказалось покрыто водой и обзор был не очень. Я забеспокоилась: если дождь пойдет сильной стеной, я не смогу вести. Я врежусь! - Ты потеряешь его, - наконец сказал Алек. Я не стала спрашивать, кого. И без того понятно, что Джейса. - Знаю, - стискиваю зубы. Алек вспыхнул: - Не веди себя как он. Поговори со мной! - О чем? - закричала я. Машина вильнула, Алек молниеносно схватился за руль и помог мне выровняться. Дальше мы вели вместе. Я почувствовала, что плачу вместе с дождем, однако утереть слезы не могла: боялась отпустить руль. Так мы и ехали, оба делали вид, что не замечаем мокрых дорожек на моих щеках. - В нем есть странное сочетание ранимости с несгибаемостью и решительностью, - хрипло говорил Алек, срываясь от волнения. - Он не будет унижаться и просто уйдет: поверь, боли и унижения ему хватило, больше не надо. И соперник ему тоже не нужен. Ты для него одна. Вполне естественно, что он тоже хочет быть для тебя единственным. Я прерывисто выдохнула. Самое гадкое в этой истории - что я действительно чувствую себя той еще тварью. И я сплошь неправа. - Клэри, разве это слишком много? Разве он многого просит? - Алек пристально смотрел на меня широко раскрытыми шокированными глазами. - Я не понимаю, что тебе еще нужно? Он рядом, он с тобой. Вопрос в другом: а ты с ним? О ком ты думаешь ночами, Клэр? - О Джейсе, - выдохнула я, а в синих глазах парабатая Джейса вспыхнула ярость. - Но ты не с ним. Ты не даешь себе быть с ним. И знаешь что? Ты никогда не сможешь назвать его полностью, стопроцентно твоим, принадлежащим тебе. Тот, с кем ты изменяешь, может, и такой. Но не Джейс. Ты уже теряешь его. Ты недостойна его. Если хочешь сохранить Джейса, стань достойной. Алек помог мне вырулить с дороги и припарковаться. К моменту, когда я покинула машину, то могла точно сказать: у меня появился друг, который может помочь мне добрым советом. **** - Добро пожаловать в мою скромную обитель! - возвестил Магнус Бейн. Я тихо скрипнула зубами. Если бы не проклятый дождь, скрывший от меня дорогу к магу, если бы не мое состояние, я бы поняла, куда меня ведет Алек и нашла бы повод ему отказать, попросила бы привести меня к другому магу. - Привет, - тепло улыбнулся ему Алек. - Магнус, познакомьтесь: это Клэр Рид. - Та самая, из-за которой Джейс с катушек слетает? - фыркнул Магнус, пристально рассматривая меня. - Она действительно ничего. Еще бы. Демоническая кровь наделила меня красотой, однако люди чувствуют, что за красотой этой ничего нет. Вот и Магнус вроде нахваливает, а взгляд его при виде меня похолодел. Алек набычился: - Нравится? - в его голосе звучала ревность. - Не в моем вкусе, - театрально закатил глаза маг. - Не переживай, милый. Мне все равно, с кем встречается Алек. Теперь все равно, не до этих глупостей. В своих бы отношениях разобраться. На моем месте отец с братом с огнем в глазах начали бы обзывать этих двоих извращенцами в один голос. - У Клэр проблема с глазом, - сказал нефилим. - Валентин выколол ей его. Мы восстановили внешнюю оболочку, однако для возврата зрения нужны чары самого сильного мага мира - тебя. В последних словах была неприкрытая лесть, однако Магнус проглотил как миленький. Засияв аки золотая монета, он провел нас к себе в спальню и принялся колдовать над какими-то порошками, мурлыча детскую песенку под нос. Я тем временем осмотрелась. На туалетном столике мага было больше косметики, чем у меня, а из приоткрытого шкафа выглядывал пестрый кавардак нарядов. - Готово, - гордо заключил маг, высыпая на исписанную бумажку немного желтого порошка. Он сложил бумагу в трубочку и сказал: - Иди в туалет и затянись по полной, как кокаином. Любо ноздрей. А потом проглоти это, - Магнус вложил в мою ладонь что-то, похожее на темную жемчужинку. - Когда голова перестанет кружиться - возвращайся. Я сняла сумку, посудив, что с ней будет неудобно, и положила на кровать Магнуса. Взяв в одну руку ампулу, а в другую - порошок, я прошла в заставленную кремами ванную комнату мага. Вдохнуть порошок удалось не сразу. Я все-таки не наркоманка и лишь с третьей попытки, изгваздавшись в желтом порошке и просыпав немного, я начала втягивать в себя сладковатую смесь. Закашлялась. Просыпала еще немного. Начала втягивать заново. После почувствовала неясность сознание и небольшое головокружение. Решив, что хватит, я положила на язык скользкую темную капсулу "жемчужины" и проглотила. По ощущениям можно сравнить с рыбьим жиром в масляной капсуле: безвкусная жемчужинка с легкостью скользнула по горлу в желудок. Спустя несколько минут голова начала проходить, а перед больным глазом словно выстроили стену тумана. Он все еще не видел, но теперь темнота не была кромешной: как будто в темной воде всколыхнули серый песок. Я вышла из ванной комнаты и, нарочно топая - кто знает, чем в мое отсутствие занимались эти двое - вошла в спальню. При моем появлении Алек резко вскочил со стула и быстро сказал: - Пошли, Клэр. Нам пора домой. Мама будет волноваться, особенно после сегодняшнего происшествия с оградой. - Ладно, пока, - пожала я плечами. - Спасибо Вам, Магнус. - Без проблем, - белоснежно улыбнулся маг, глядя нам вслед. Лишь в машине, ища ключи, я заметила, что мои вещи лежат совсем в другом порядке, нежели я раскладывала до этого. А косметичка с демонической эссенцией и кремом для печати почему-то была на самом верху, хотя я помнила, что поместила ее на дно сумочки.