Клятва на крови,

В понедельник Кораджио в колледже не было, и я вздохнул с облегчением, не зная, как бы прошла наша встреча. Учитывая его дурной и вспыльчивый характер и привычки, ничего хорошего точно бы не произошло. Все выходные я провёл в постели, раздумывая над случившимся. Должны же были быть хоть какие-нибудь последствия, но ничего, кроме боли в заднице, меня не тревожило. Чёрт!!! Ведь жертвы насилия не испытывают после этого приступы пофигизма, а? Я ожидал, что мне будет так же больно, как после случая с Эдвардом, как будто внутри меня что-то разбилось вдребезги и теперь нечем дышать, что я снова буду плакать, но нет. Не знаю, может это потому, что Дэил мне нравился, а от Винсента ничего другого не ожидалось, и жгучему разочарованию просто неоткуда было взяться. В общем, я запутался в собственных чувствах, блин… Ну да ладно, ядро два раза, а в моём случае три, в одну воронку не бьёт. Думаю, когда эти извращенцы получили, что хотели, они от меня отстанут. День прошёл вполне нормально и я, как и в прошлый раз, погрузившись в раздумья, брёл домой. Черный Мерседес, резко ударивший по тормозам немного поодаль от меня, и вылезший огромный шкафоподобный амбал помогли осознать, что я опять допустил ошибку. Ничуть не церемонясь, детина закинул меня на заднее сиденье и, сев на место водителя, куда-то повёз. Ещё один!!! Наверное, это из-за испуга, но у меня практически начался приступ гомерического хохота. Нет, ну только подумайте, меня теперь каждый будний день будут запихивать в какую-нибудь машину и везти насиловать. Бааа, люди, да я пользуюсь популярностью! — Что происходит? – н-да, голос прозвучал как-то уж совсем спокойно, хотя внутренне я был на грани истерики. — Винсент хочет тебя видеть, — пробасил амбал со своего места. В неком замешательстве я уставился в окно. Кажется, я тихо схожу с ума, ну или это весь мир решил слететь с катушек – разобраться в происходящем вокруг меня не представлялось возможным. Пока я строил догадки насчёт того, что же Кораджио понадобилось, машина остановилась и детина открыл для меня дверцу. В это самое время стоило дать рысака, но меня распирало любопытство, а у инстинкта самосохранения, видимо, сели батарейки. Амбал довёл меня до одной из дверей на пятом этаже и пропихнул внутрь квартиры, но сам заходить не стал. Через секунду я понял, почему. На пороге меня ждал Винс: он был немного взъерошен, губа и правая бровь – разбиты, а общий вид напоминал быка перед красной тряпкой. И вот сейчас мне действительно хотелось дать стрекача, но было поздно. Кораджио рывком притянул к себе и начал вытягивать рубашку из брюк, в процессе грубо впиваясь поцелуем в губы. — Пусти, — я кое-как увернулся от его лица. — Пусти, я сказал!!! Да уж, Стефан, неужели ты надеялся на тёплое приветствие? Хотя я думал, что он скажет пару слов перед тем, как на меня наброситься. Его пальцы уже начали теребить ремень моих брюк, и я решительно был против этого. — Прекрати!!! Сволочь, отпусти же ты меня!!! Винсент только фыркнул и увернулся от следующего удара. — Урод! Козёл! Придурок! – каждое слово я сопровождал ударами, которые не наносили Кораджио никакого вреда, что меня очень злило. – Сука! Скотина! Ублюдок! Он вдруг отпрянул. — Уходи, — практически прошипел Винс. Я замер, пытаясь понять, что происходит. Такая резкая смена его настроений вводила меня в ступор. — Я сказал, убирайся!!! – рявкнул Кораджио, он был чертовски зол. Третий раз мне повторять нужды не было. Я, попятившись, подхватил сумку, которую уронил, когда Винсент на меня набросился, и кинулся вон из квартиры. Пока я ехал в Мерседесе, подметил – Винс живёт неподалеку от меня, так что теперь бежал сквозь дворы домой. Закрывшись у себя в комнате, я засел за уроки. Нет, на ботана не тяну, но какие-то осмысленные действия всё же отвлекали от того, что бушевало у меня внутри. — Стефан, иди ужинать! – голос Кейт раздался, как раз тогда, когда я как раз закончил с домашней работой. Есть особо не хотелось, и я просто размазывал еду по тарелке, прокручивая в голове сегодняшние события. С тем амбалом мне уже доводилось встречаться как-то у колледжа, ещё в парке, куда я недавно ходил гулять, и у моего дома… а чёрный Мерседес часто паркуется в дальнем конце нашего двора. Так что, за мой следили?! Волосы на затылке встали дыбом от такой мысли. То есть у меня не было паранойи? — Ты в порядке? – озабочено поинтересовалась блондинка. — Не совсем, — качнув головой, я снова погрузился в свои мысли. Винсент…. Я уже думал, почему он вдруг выгнал меня, хотя несколько секунд до этого был готов изнасиловать на полу в прихожей. Он был так зол, но вспылил практически мгновенно… как тогда в лифте. Меня посетила догадка. — Кейт? — М? – сразу же отозвалась девушка. — Ты вроде как языковед, может, знаешь, что значит слово «ублюдок»? – я оторвался от созерцания своей тарелки и взглянул на девушку отца. Та склонила голову набок в задумчивости. — Вообще, оно означает «нахлебник», но в старину так называли незаконных детей, а что? – Кейт заинтересованно посмотрела на меня. — Да так, просто интересно было, – я поднялся из-за стола. – Спасибо за ужин. Переодевание и сбор учебников к завтрашним парам не заняли много времени, и я, закинув их в сумку, направился в прихожую обуваться. — Ты куда? – блондинка выглянула из зала. — Эммм, я сегодня дома не ночую. — Отец скоро вернётся, что мне ему сказать? — Что я ночую у друга, — кинул я, уже выходя из квартиры. — Удачи, — голос девушки раздался, когда я уже на лестничной площадке. Я адреналиновый маньяк потому, что добровольно иду к Кораджио, зная, что меня там ожидает. Похоже, мне не хватает острых ощущений, а Винс может предоставить их в полном объёме, и не только острые, но и очень приятные. Всё-таки я сошёл с ума, совершенно не сердясь на Винсента за то, что он сделал и собирался сделать. Скорее он напоминает мне ребёнка: большое, но дитя. Именно поэтому я не сопротивлялся ему в первый раз и не убежал сразу во второй, именно поэтому я шёл к чёрному Мерседесу, стоящему у обочины. Когда я плюхнулся на пассажирское сиденье рядом, у детины округлились глаза. — Э, ты чё? – пробубнил он, глядя на меня как на сумасшедшего. Да, наверное, я такой и есть. — Что у Винсента с родителями? – вопрос был задан прямо в лоб. Ооо, не думал, что у этого амбала глаза могут стать ещё круглее. — Он не любит на эту тему разговаривать, — он, наконец, пришёл в себя. — Я не у него спрашиваю, а у тебя, — честно говоря, сам поразился своей наглости. Видимо, то же произошло и с детиной, так как он помялся немного, но всё же недовольно пробурчал: — Ну, его отец уже был женат, когда завёл роман с его матерью. — Понятно, — мозаика медленно начала складываться в цельную картинку, — Тогда поехали к нему. В этот раз меня опять довели до двери, но в холле я остался в гордом одиночестве. Постояв немного у порога, я разулся, оставил сумку и пошёл по коридору. В огромной гостиной, которая оказалась за первым арочным проёмом, стоял сизый сигаретный дым. Кораджио сидел в одном из огромных кожаных кресел и курил. Увидев меня, он раздавил сигарету в пепельнице, и без того полной бычков, и резко поднялся на ноги. — Зачем пришёл? – парень в несколько шагов оказался рядом со мной, нависая. – Хотя, так даже лучше. Меня вновь начали грубо лапать. — Стой! Да погоди ты!!! – я пытался увернуться от его ручищ, раздевающих меня. – Тебе обязательно каждый раз брать меня силой или я тоже могу поучаствовать? Меня наконец-то отпустили и я сразу же отполз в сторону, вглубь комнаты, чтобы между нами было расстояние. Винсент повернулся, удивлённо глянул, но через секунду взял всё под свой контроль. — Я буду делать всё, что захочу, как захочу и когда захочу, — Винс опять наступал на меня. Вот уж эти самцы, вечно им надо самоутверждаться. Отходить назад я больше не мог, уперевшись в кресло, и это дало Кораджио отличный шанс заключить меня в кольцо своих рук. Хмыкнув, я обхватил его за шею. Как же он целуется! Несмотря на то, что поцелуй был грубым, он заставлял задыхаться, отправляя волны удовольствия по телу. Винсент потихоньку начал заваливать меня в кресло. — Подожди, — я оторвался от его губ. — Секс на кресле меня не прельщает, тем более меня смущает твоя бровь. — Тебя мои брови смущают? – Винс язвительно улыбнулся, глядя в глаза. — Ты понял, о чем я. Нужно её обработать, воспалится ведь, и губу тоже, — я смотрел на запёкшуюся кровь, уже прикидывая, как наклеить пластырь. — Так срастётся, — отмахнулся Кораджио. — Брось. Это займёт максимум десять минут, — я упёр руки в бока. Винсент несколько минут разглядывал моё лицо, а потом рассмеялся: — Ладно, пойдём. Он, не морщась, терпел, пока я обрабатывал ранки, но пластырем пользоваться не разрешил. Недовольно смерив его взглядом, пришлось всё же уступить. — Знаешь, раз уж мы всё равно в ванной, то, может, ты и душ примешь, — я поморщил нос, принюхиваясь к нему. Вздохнув и посмотрев так, будто перед ним страдающий самой сложной формой идиотизма больной, Винс кивнул. — Заодно и зубы почисти, а то куревом несёт, — кинул я вдогонку, на что он снова рассмеялся. Я вышел в спальню и, сев на кровать, откинулся назад. М-да, у него потолок чёрный, с зеркальной поверхностью. Хотя если так приглядеться, то все комнаты в квартире, что я видел, явно обставлены каким-то дизайнером. Эх, людям некуда девать деньги. Хотя кое-что в планировке мне нравится: кровать по размерам подходила для групповухи человек эдак на семь, а то и больше, с пологом из прозрачно-воздушных тканей, высокая, из дерева, окованного металлом. В общем, высший класс! Кораджио вышел из душа босиком, в лёгких хлопковых штанах, распахнутой рубашке, вытирая ещё мокрые волосы. — Не против, если я тоже воспользуюсь? – кивок головы обозначил направление к ванной. — Да, иди. Всё-таки, если я снизу, то стоит принять водные процедуры и немного подготовиться, а ещё успокоиться. Только сейчас я понял, как волнуюсь, даже не знаю почему. В спальню я вошёл в одних плавках, держа стопку своей сложенной одежды в руках. Раз уж мы решили переспать, то зачем лишний раз раздеваться. Стоило подойти ближе, как Винсент обернулся и притянул меня к себе, заваливая на кровать. Он целовал мою шею, перемещаясь от одного участка кожи к другому и это было приятно какое-то время. — Винс, это всё, конечно, неплохо, но у меня на шее скоро живого места не останется, — не хватало ещё жертвой вампиризма стать. Он резко отстранился и сел, уставившись в сторону. — Я не знаю, что делать, — наконец тихо произнёс он. — Что? – теперь уже и я сел. — Ты первый парень, с которым я переспал. — Это у тебя для галочки или комплимент? – и кто меня, спрашивается, за язык тянул язвить? Я думал, выражение в литературе «от взгляда в жилах кровь стынет» для пущей драматичности момента, но что так и в жизни бывает, убедился на себе. Когда Кораджио резко перевёл на меня взгляд, я чуть не подпрыгнул. Его бездонные глаза порой действительно бывают страшными. — Я знаю, что нужно делать с девушкой, но с парнем… – он снова отвернулся. — Ладно, понятно, — я подсел ближе. – Парни не такие, как девушки, особенно в некоторых местах. Они более угловатые, кожа грубее, не всегда настолько чувствительные, но это не означает, что достаточно одного чмока в лобик, — про свою несчастную шею я тактично промолчал, — а потом их можно завалить и безбожно трахать. У нас много чувствительных мест. Я уселся между его ног, чтобы удобнее было показывать. Мы оба были чертовски смущены, но старались это скрыть, поэтому не смотрели друг другу в глаза. — Вот, например, уши, — я прикусил его мочку, — потом шея, — коснулся губами местечка над бьющейся жилкой, — потом ключицы и впадинка между ними, плечи, — я скинул с него рубашку, повторяя весь названный мною путь губами. – Соски, — на что раздалось насмешливое фырканье. Уперевшись рукой в широкую грудь, я уложил его на постель. Ну, сейчас ты у меня пофыркаешь. Один сосок я перекатывал между пальцами, а вот второго коснулся губами, лизнул языком, пробуя на вкус, а потом втянул его в рот, лаская и иногда покусывая зубами. Раздался сначала удивлённый вздох, а потом довольный стон. — Потом пупок, — я начал спускаться вниз по животу, не обращая внимания на недовольное сопение из-за прерванных ласк. Будет знать, как фыркать. Покусывая кожу на животе, я стянул с него штаны, Винс лишь приподнял бёдра. Я усмехнулся и сел, поглаживая его от бёдер до колен. — Ну, а потом внутренняя сторона бёдер, ягодицы, пах и ступни ног, – лекция завершилась с самым умным выражением лица. — Ты ничего не упустил, — Винсент недовольно посмотрел на меня, видимо, раздосадованный тем, что мы прошли нижнюю часть тела только в теории. Не обращая внимания на его уже явно видное возбуждение, я пожал плечами и хлопнул Кораджио по бедру: — Обойдёшься. Я полностью оглядел лежащее передо мною тело и начал захлёбываться слюной: широкие плечи, развитая грудь, сильные руки, очерченные кубики пресса на животе, узкие бёдра, крепкие ягодицы, длинные ноги, мускулы, что не выпирали как у качка, а перекатывались под кожей при движениях. Добавьте к этому золотисто-смуглую кожу, без лишней растительности на груди и без зарослей подмышками, но здесь, наверное, надо сказать спасибо бритве, тёмные, ничего не отражающие томные глаза, пухлые губы, хорошо очерченные скулы и вьющиеся чёрные, как смоль, волосы. Ребята, не с того вы лепили Аполлона Бельведерского, скажу я вам. Правда, долго любоваться всеми этими ландшафтами мне не дали, завалив на кровать и подмяв под себя. — Сейчас проверим, всё ли я запомнил, — Винсент лизнул мою нижнюю губу, у него явно сейчас было игривое настроение. Не знаю, то ли он всё схватывает с лёту, то ли сказался его многолетний опыт секса с девушками, то ли я уже давно отвык от ласк, но то, что Винс вытворял своими губами и языком, доводило меня до исступления. Всхлипывая, пока он играл губами с моими сосками, я запустил пальцыв его волосы. Ох, какие же они мягкие. Как завороженный, я перебирал мягкие прядки завитков, в которые так и хотелось зарыться носом. А Кораджио спускался всё ниже и ниже, и я довольно захныкал, когда он, сжав мои ягодицы, приподнял бёдра вверх, покусывая кожу внизу живота. — Оох...ааа, Винс!!! – воздух встал поперек горла, когда его губы коснулись паха. К чёту, коснулись. Он взял в рот! Что он, его мать, делает?!! Правда, всё моё сопротивление практически сразу сошло на нет. Пусть это и было из рук вон как плохо, но это было лучше, чем то ничего, что было у меня на протяжении нескольких лет. Хотя, Винсент не давал мне расслабиться надолго: — Ох, бл**ь!!! Винс, зубы!!!! – я чуть не подскочил в кровати, это всё же оказалось больно. Он всё-таки учится на лету: ещё пара секунд, и я снова поплыл на волнах удовольствия. Способность связно думать очень быстро улетучивалась. Остались лишь жаркий жадный рот, быстрый, но слегка неумелый язык и желание двигаться им навстречу. И всё же рациональное не ушло далеко за пределы сознания. Почувствовав, что до кульминации осталось совсем немного, я запустил пальцы в волосы Кораджио, оттягивая назад. — Хватит, я уже почти! – чёрт, он не останавливается. – Прекрати, я сейчас ко…ааааааа! Меня накрыло волной оргазма, а Винсент так и не отстранился. Я приоткрыл глаза, постепенно приходя в себя. Винс сидел рядом с плотно сжатыми губами. Секунда и я закричал на него: — Придурок, немедленно выплюни в ванной, быстро!!! Втянув воздух через нос, он сглотнул, дёрнулся, но проглотил. — Чтоб тебя!!! Кораджио, ты идиот!!! Тебя же могло стошнить, кто такое глотает!! Винс лишь хмыкнул и прижал меня к кровати всем телом. — Ну, и? – он потёрся носом о моё плечо. Вот, блин, засранец. К чёрту всё, не буду я тешить его мужское самолюбие – скажу правду. — Честно, для первого раза ещё ничего, но в общем – хреново. Доволен? — Нет, ты ничего не упустил из виду? – Винсент потёрся о моё бедро пахом. Ох, да он же возбуждён до предела. Глубокий поцелуй, не дающий думать, в котором я ощущал свой собственный вкус, руки, скользящие по коже, снова начали затуманивать сознание, но вот когда мне резко раздвинули ноги, протест вырвался сам собой. — Стой! Может, это ты кое-что упустил из виду? Я только что кончил, не думаешь, что мне больше пока не хочется? Он утробно зарычал, и меня посетила мысль – этому парню пошла бы полосатая шкура. Моё счастье, что взглядом нельзя убить. — Не рычи, ты сам в этом виноват – это во-первых, во-вторых, после первого раза я все выходные не вставал с постели, а нам завтра на занятия идти. Так сразу никто этого не делает, ну, не в гей-парах, уж точно, – я аккуратно выполз из-под него. — А как тогда? – вот сейчас он точно напоминал мне огромного хищного кота, особенно когда склонил голову набок. Хотя я слышал, некоторые в разговоре ботома так называют, потому что его можно жмякать и нежить, как котёнка. Ха, этот котяра мне и руку отцапать может – только дай. — Партнёр, что сверху, готовит второго, перед тем как войти, хотя бы первые несколько раз, – я опять начал объяснять, вот ведь насильник хренов, хоть бы поинтересовался до этого, как всё происходит. – И ещё нужна смазка. У тебя есть? Секунда, и мне в руки сунули флакончик с лубрикантом. — Хорошо, а теперь перекантуйся минут пять, пока я подготовлюсь, — я открыл крышечку и принюхался – клубника, вроде. — Ты же сказал, это делает тот, кто сверху, – Винс отобрал у меня баночку. — А ещё я при этом добавил, что так делают в гей-парах, – ну, вот нам сейчас осталось только смазку начать делить, прям детский сад какой-то. — Я разберусь, — упрямо заявил Кораджио. — Винсент, я же не девушка, подумай, куда пальцы совать придётся, — я протянул руку за флаконом. — Объясни, что делать, – Винс стоял на своём. Вздохнув, я сел так, чтобы откинуться на изголовье кровати, и раздвинул ноги. — Смазка, — Кораджио послушно выдавил лубрикант себе на ладонь и растёр на пальцах. Загнув все пальцы, кроме среднего, я поднёс его ладонь к своему входу. Чёрт, скажите мне на милость, как в таком положении можно расслабиться? Кивнув, я разрешил Винсенту действовать, и он медленно ввёл в меня палец. «Главное, не напрягаться», — единственное, о чём я пытался думать, ну и, соответственно, делать. Винс шевельнул пальцем, и я всхлипнул, заработав удивленный взгляд. — Это простата, так у всех парней, — пояснил я. Усмехнувшись, Кораджио пальцем начал массировать ту самую, заветную точку внутри. Постепенно он добавил и второй палец. Пришёл в себя я, уже обнимающим его за плечи и насаживающимся на его пальцы, при этом прерывисто дыша и постанывая. Пи***ц, что со мной творится, я же как кошка в течке. Кошмар!!! — Мне нравится наблюдать за твоей реакцией, — его бархатистый голос, охрипший от желания, промурлыкал возле самого моего уха. — Х-хватит, уже можно и так, — едва выговорил я. Меня сразу же стащили на постель. — Винс, — я взял его лицо в ладони, — сначала медленно, хорошо? Он лишь кивнул. Обняв его ногами за талию, я настроился хотя бы в этот раз быть вменяемым во время процесса, насколько это будет вообще возможно. Кораджио медленно вошёл внутрь, сдавленно дыша сквозь зубы, я же вцепился руками в покрывала, прогибаясь навстречу. Первый толчок, потом ещё, а затем всё закружилось. Это было похоже на лихорадку: все тело горело и чувствовало, как он горит изнутри, мы двигались в бешеном темпе, и я сам просил его не останавливаться. Прижимаясь к его груди, цепляясь за плечи, крича до хрипоты, я вжимался в него бёдрами, а он двигался навстречу. То, что его язык и губы творили с моей разгорячённой кожей, нельзя передать словами, но ощущения были просто феерические. Винсент жадно сцеловывал стоны с моих губ, входя ещё глубже, вновь заставляя кричать. С каждым толчком всё ярче, всё сильнее, я оттягивал момент удовольствия. Винс сжал зубами моё плечо, как будто ставя своё клеймо, в это время скользнув рукой к паху и сжимая там. Я забился в его объятьях, пронзительно крича, ныряя в море удовольствия. Он зарычал, вжимая меня в кровать бёдрами, прогибаясь в спине, и я почувствовал, как внутри становится ещё горячее. Винсент лежал сверху, уткнувшись носом мне в ключицу, и тяжело дышал, приходя в себя. Я теребил пальцами цепочку на его шее, всё ещё пытаясь восстановить дыхание и прийти в себя. — Душ, — голос наконец-то подчинился, да и то был охрипшим. – Ты первый. Буркнув что-то нечленораздельное, Кораджио сполз с меня и поплёлся в ванную. Я, дождавшись, пока он вернётся, тоже пошёл принимать водные процедуры. Повертевшись перед зеркалом, определил намечающиеся синяки, хотя ничуть не был этим расстроен, по крайней мере, сейчас. Вернувшись в спальню, я нашёл Винсента лежащим уже в расстеленной постели. Радуясь тому, что ходить хоть пока и неприятно, но не больно, я завалился в кровать. Винс произнёс что-то вроде: «Buona notte1» и, отвернувшись от меня, обнял подушку. Через минуту он уже спал. Нда, сразу видно, что в этой огромной кровати он спит один. Повозившись немного, укладываясь поудобнее, я выключил свет лампы и прикрыл глаза, засыпая. Сегодня был ещё один сумасшедший денёк, всё вышло как-то по-детски и нелогично, но это того стоило. Ещё я подумал о том, что от Кораджио приятно пахнет. Но это была бредовая мысль, потому что разум уже отчаливал в царство Морфея. 1. Buona notte – Спокойной ночи (ит.)