Благословение Луны

7 Вернулся Сумерки пришли вместе с молодняком. Стая приветствовала вернувшихся из похода дружным воем. Смертозубая выслушала отчет и распорядилась насчет проводов погибших. Где-то заскулили. Мрачные отцы молча обращались в волков и начинали стремительный бег вокруг деревни – Лунный Круг (круг почета) по невернувшимся. Рыжая обнималась с женихом – она наконец-то пришла в себя. Сын Сумерек передал в руки матери вышитую бисером ленту, которой брат повязывал длинные волосы – Ристер в отличии от Ритгера в отчий дом не вернулся. Старушка дрожащими руками прижимала ленту к груди и плакала, уткнувшись теперь уже единственному сыну в плечо. Рысар повидался с родителями и, сделав Лунный Круг по деревне, рванул в лес. Алевия и Ритгер только переглянулись и ничего не сказали. Лапы несли его сами. Это было выше сил – не идти. В грудь бил ветер – опять начиналась пурга – и он спешил. Взглянуть. Одним глазком. Понять, что у него все хорошо, удостовериться, что он с сестрой, а не с этим хмырем из деревни, и все. Только посмотреть. Волк отнюдь не собирался нарушать покой лекаря своим видом, чего-то просить – он просто истосковался по юноше за прошедшие почти шесть месяцев. Просто увидеть любимое лицо. Серые яркие глаза, тонкую фигуру… Вдали замаячил огонь окна. Волк из последних сил добежал до калитки и перемахнул ее со второго раза. Во дворе стояла тишина. В доме тоже. Где же Рык? Почему не встречает чужака грозным оскалом? Почему неслышно голосов? Тронк с сестрой всегда любили говорить по вечерам за кружкой чая. Рысар обошел дом кругом, но замороженные окна не давали что-либо увидеть. В груди поселилось беспокойство. Все ли в порядке? Будка за домом была пуста. Но там еще осталась солома. Рыс залез в тесную для него конуру и свернулся клубочком. Идти обратно сил не было да и смысла он в этом не видел. Со всеми вопросами он разберется завтра. Как гласит человеческая пословица: «Утро вечера медрее.» Утро было не таким приятным как хотелось бы. Все тело болело от тесноты и холода и снег замел выход из конуры более чем на половину и пришлось усердно поработать лапами чтобы вылезти. Мороз пробежал по спине и волк нарезал несколько кругов вокруг дома, чтобы размяться и согреться. Дверь скрипнула, открываясь. Оборотень поспешно юркнул за сарай. Кто? Вечером опять бушевала метель и на утро позамело все, что можно. Лай аккуратно сполз с печки и, закутавшись потеплее в одеяло, поставил чайник. По окну скользнула тень… Лайел испуганно всмотрелся в заледеневшую поверхность, но больше никаких теней не было. Показалось? Или он уже с ума сходит? Парень бросил еще один испуганный взгляд на ледяное окно и пододвинул к себе дедов посох. Так, на всякий случай. Чай был душистым и горячим, и сразу как-то захотелось жить. Лай посмотрел на остывшую печку. Дрова кончились. Надо притащить еще из сарая. А там осталось только две вязанки… Лайел вздохнул и решительно закутался в широкий старый плащ. Он обязательно сходит в лес. Вот только… Свет от белого снега резанул по глазам. Вышедшее на мгновение Солнце то ли ухмылялось, толи улыбалось ему. Лекарь обиженно посмотрел на небо. «Луна посмеялась надо мной. Ты тоже?» Солнце не ответило. Мороз пробежал по коже, быстро пробираясь под одежду. Лай поспешил к сараю. Успевшие замерзнуть руки долго провозились с замком, и вязанку он вытаскивал на улицу уже из последних сил. В какой-то момент под ногу что-то попало, и оступившийся парень повалился на землю. Тяжело дыша, Лай попытался встать, но с первого раза не получилось. Рука привычным движением успокаивающе погладила живот. Не бойся, малыш. Хотя бы ты не бойся. Рыс с ужасом смотрел на осунувшееся лицо, странно неуклюжие движения и замерзшие руки любимого. Где же женщина? Где кто-нибудь??? Когда парень упал, оборотень не выдержал и, перевоплотившись в прыжке, рванулся к человеку. Сильные руки в мгновение ока поставили юношу на ноги. Лекарь неверяще уставился на полуголого оборотня, тот в ответ рассматривал изменившегося за полгода человека. Что с ними стало за эти месяцы? Они оба стали немного другими. Лай не верил своим глазам. Этот… это… эта шавка пришла! Спустя полгода! Вспомнил? Поебаться не с кем? Что это животное вообще здесь забыло? - Как… как ты посмел придти? Парень не говорил – шипел. - Я… - волк смутился, - я решил проверить, как ты. Ты… один? «Один». Почему-то это слово резануло слух. Да, один. И что с того? Рука сама дернулась вперед, отвешивая оглушительную пощечину. А ведь тогда, я почти… Полы плаща распахнулись. Глаза оборотня расширились от удивления. - Беременный… Лая обидело это удивление. А то оборотни не знают, что в Полнолуние их организм на 99% предрасположен к зачатию. Чем думал, когда приходил? Хотя, о чем это мы? Уж явно не головой – тем, что пониже. И от этого в груди дернулась успокоившаяся было боль. - Не твое дело. Пошел вон. Рыс словно не слышал резкой отповеди. Рука потянулась к выпирающему небольшому, но все-таки внушающему трепет, животику. - Мой? Вопрос слетел с губ сам собой. Лай неверяще уставился на парня. Радуйся, родной, твой первый и единственный любовник только что назвал тебя шлюхой! - Нет! И не смей сюда больше заявляться! Ты к моей жизни не имеешь никакого отношения! Быстрые шаги. Хлопнувшая дверь. Вязанка так и осталась валяться на снегу. Стоящий рядом с ней черный волк разочарованно и отчаянно завыл. Дров нет. Холод жуткий. Лай выпил пятую кружку чая (благо от деда досталось одно приспособление, работающее на масле, на котором можно было греть маленькие емкости) и тоскливо посмотрел на выбеленную печь. Вздохнув, он все-таки встал из-за стола и вышел на крыльцо. У самой двери лежала та самая вязанка. Лай усмехнулся, затащил дрова в дом и громко хлопнул дверью. Пусть даже не мечтает подлизаться! Не получится! Вечером был произведен пересчет продуктов и трав. Перед тем, как лечь спать, лекарь прислушался к тому, что происходит за окном. Ничем не нарушаемая тишина успокоила парня, и он заснул. Утром у крыльца стояла другая вязанка. И как только, паршивец, пробрался в сарай? Лай опять затащил дрова в дом и презрительно хлопнул дверью. Подсматривающий из-за угла сарая волк вздрогнул от громкого стука и понуро опустил голову, виновато прижимая уши к оной. День прошел скучно. Все книги были прочитаны, травы перебраны, дом выметен и убран. Печка прожорливо съедала последние дрова. Спать Лай ложился с мыслью, что завтра зима уже не будет стучаться снегопадом в окна, а полноправной хозяйкой войдет в дом.