Мы можем немного сойти с ума, просто так, Даже не пытайся сдерживать себя, Просто расслабься, Свяжи меня и возьми надо мной верх, Пока ты не закончишь, пока я не закончу, Я страстно желаю тебя и я готов взорваться
Simon Curtis — Flesh
Я ещё долго сомневался в том, насколько верным было моё решение. Химори общался со мной как обычно, но я был уверен, что он подавлен. Когда я отменил встречу, то не думал, что это так сильно расстроит его. Но Фушими был моим начальником, и отказывать ему был несколько некомпетентно. Для того, чтобы загладить вину, я предложил Акияме провести время вместе на следующей неделе, на что он охотно согласился. В субботу я не мог спокойно заниматься. Переживания из-за предстоящей встречи постоянно тревожили меня, и сконцентрироваться было невозможно. Я понимал, что беспокойство было напрасным, но прекратить нервничать не получалось. Пару раз я был вынужден зайти к Микото для того, чтобы он мне помог. Правда, на третий раз он хмуро свёл брови и ясно дал понять, что не намерен постоянно отвечать на мои глупые вопросы. Смс с адресом пришла мне только вечером. Она послужила напоминанием, хотя на почве моих переживаний была излишней. Я сразу же отвлёкся от учебника по высшей математике и решил проверить, где живёт мой начальник. Как оказалось, это было не так далеко: пешком мне в любом случае не добраться, но ехать на другой конец города необходимости не было. Меня переполнял интерес, но в то же время и страх, потому что мы будем находиться наедине. Утром следующего дня я чувствовал себя ещё тревожнее. Наверно, нервничать в такой ситуации — нормально, но чтобы не сделать никаких глупостей, мне следовало успокоиться. Я долго собирался, пытаясь оттянуть время встречи. — Куда-то уходишь сегодня? — Микото облокотился плечом о дверной косяк. Я не заметил, как он зашёл в комнату, и поэтому вздрогнул, не ожидая услышать его голос за своей спиной. — Да, встреча, — я повернулся к нему лицом. — Встреча? — Деловая, — уточнил я. — А собираешься, как девчонка на свидание, — он усмехнулся. Я лишь хмуро взглянул на него. Микото улыбнулся мне, потом развернулся, собравшись уйти, но приостановился. — Ну, удачи тебе. Я проводил его взглядом, и уголки моих губ слегка приподнялись. Всю поездку я переписывался с Тоцукой, который старался поддержать меня. Он считал, что нет никаких причин для беспокойств, и я излишне встревожен. «Он бы не стал этого делать, если бы ты не нравился ему как работник». Прочитав его последнее сообщение, я задумался. Наверное, Тоцука был прав. Но я сомневался, что Фушими вообще мог нравиться кто-то, в каком бы то ни было смысле. Иногда он выглядел так строго, что все его слова воспринимались как замечания. Ответив Тоцуке, я заблокировал телефон и откинулся на спинку сидения. Оставалась всего лишь одна остановка. В наушниках играла плавная успокаивающая мелодия, я смотрел в окно, и мне казалось, что всё живое поддавалось ритму музыки из моего крошечного динамика. Когда я вышел из автобуса, сразу прикинул, сколько оставалось идти. Я шёл по безлюдному кварталу с личными участками, на которых находились небольшие коттеджные дома. Местность была похожа на какой-нибудь малозаселённый пригород. Я вертел один наушник вокруг пальца, осматривая дома, и даже сначала подумал, что ошибся адресом. Вытащив телефон из кармана, я сверил данные, убедился, что ничего не перепутал, и продолжил идти. Я подошёл к участку с нужным номером и сразу обратил внимание на аккуратный забор из белого кирпича. Он был невысоким, но мне всё равно не хватало роста, чтобы посмотреть, что находилось по другую сторону. Тогда я подошёл к воротам, и они автоматически открылись. Я немного опешил, оглянулся, в надежде увидеть кого-то, но не обнаружив никого, медленно зашёл. Первое, что бросилось в глаза, — это большое, возвышавшееся над домом дерево. На массивном тёмно-сером стволе держалась широкая разветвлённая крона. Несмотря на время года, она всё ещё была зелёной. Скорее всего, это было камфорное дерево. Помимо него на участке находилось ещё несколько диких кустарников. Территория была маленькой, но всё равно возникало ощущение некой пустоты. На ней не было ничего лишнего: никаких декоративных прудов, сада или просто домашних растений. Я взглянул на здание. Оно состояло из двух этажей прямоугольной формы. Каждый из них был остеклён: огромные стёкла тянулись от пола до потолка. Второй этаж был чуть меньше, так как часть пространства занимал большой балкон с подсветкой. Я подумал о том, что вечерами там невероятно красиво. В отличие от других участков, этот выглядел хоть и восхитительно, но слишком скромно. Особенно для такого человека, как Фушими. Я подошёл к двери и не успел нажать на звонок, как мой начальник открыл дверь. — Здравствуйте, — по выработанной привычке произнёс я. Он кивнул мне и позволил зайти. Я осмотрел просторный коридор. В доме тоже казалось несколько пусто: не было никакой излишней мебели, никаких громоздких шкафов или тумб. Я прошёлся взглядом по светло-серому деревянному полу, а потом поднял взгляд на Фушими. Впервые я видел его не в официальной одежде, а в обычной футболке на несколько размеров больше и джинсах. — Хочешь чай? Я замер, немного задумался, а потом всё-таки кивнул. Мне было интересно узнать, какой чай предпочитал мой начальник. Он молча направился на кухню, я же разулся и последовал за ним. Стены у его дома в основном были бетонные: белые, ровные. Я бы даже сказал, ослепительно белые, потому что кроме белого и разных светлых оттенков серого я не видел других цветов. Зато когда мы зашли на кухню, часть стены у тумб и плиты была грифельная. Гладкая и чёрная — на ней можно было рисовать мелом. Чем и занимался мой начальник — каждый уголок стены был исписан в каких-то пометках. Я попробовал прочитать часть из них, но как оказалось, там не было написано ничего интересного. Только напоминания касательно работы и других бытовых дел, а ещё какие-то подсчёты. — У меня только с корицей, — предупредил он, открывая одну из полок. — Вы любите чай с корицей? — Я люблю кофе. Я немного расстроился. Он взглянул на меня и дополнил: — И чай с корицей тоже. Пронаблюдав за ним, я улыбнулся. В его доме казалось немного уютнее, чем в кабинете. Хотя и здесь я не чувствовал себя расслабленно, но тона и обстановка успокаивали меня. В его кабинете я сидел каждый раз как на иголках, а сейчас почти готов обращаться к нему на «ты». Скорее всего, это потому что сейчас он выглядел гораздо проще. И взгляд — не строгий и надменный, а вполне обычный, и даже несколько усталый. Когда Фушими заварил чай, он отдал мне кружку и попросил сразу же пойти за ним. Я не стал мешкаться, понимая, что отнимал его личное время. Когда мы зашли в одну из комнат, я заметил, что она, вероятнее всего, служила его кабинетом: огромное пространство, занятое рабочим столом, говорило об этом. Я поднял взгляд и обратил внимание на его компьютер. Обычно я видел такие только на картинках, это был один из самых популярных производителей. Я рассматривал каждую деталь: обтекаемый корпус из стали, синяя неоновая подсветка, как на клавиатуре, так и в самом корпусе, огромный экран. Я честно попытался сосчитать сколько он стоит, но понял, что таких цифр не знаю. Наверно, это было самое прекрасное, что я видел за всю свою жизнь. Я мог прикинуть его функциональность, и это был один из самых мощных игровых компьютеров. Если бы у меня был такой, то всё свободное время я бы проводил только за играми. — Он очень крутой, — честно признался я. — Я хотел научить тебя тому, на что у меня нет времени на работе. Поэтому ты будешь работать на нём. Я притормозил с ответом, потому что сначала подумал, что это такая шутка. Но по его серьёзному взгляду понял, что нет. — Садись. Я сел за стол в удобное кресло. Кружку решил отодвинуть чуть подальше: не хотелось задеть её и вылить на компьютер, стоящий больше, чем моя почка. Последующие несколько часов Фушими детально объяснял мне все тонкости, упущенные при общем обучении. Мне казалось, что за это время я прошёл все основы программирования. Он обращал моё внимание на то, что было необходимым больше всего. Например, на виды различных движков или платформ. Почти всю информацию, которую он мне давал, я, к удивлению, не знал, хотя мне казалось, что за последний месяц я приобрёл достаточно много знаний. Иногда я смотрел на своего начальника и не понимал, как у него в голове могло храниться столько информации. Я думал, что чисто физически нельзя запомнить всё, что он мне рассказывал. Иногда я слишком сильно засматривался на него и даже пропускал некоторую информацию мимо ушей. Практика мне понравилась больше. Проходили часы, я занимался моделированием, писал движки и просто смотрел примеры. Пока я был увлечён этим, Фушими время от времени давал мне советы, но по большинству просто наблюдал. После того, как мои руки привыкли писать часто применяемые коды и составлять односложные алгоритмы, мне было не так сложно справляться с некоторыми задачами. Совсем скоро я начал сам задавать ему вопросы на разные темы. — Какие жанры популярны сейчас? — Сам как думаешь? — он взглянул на меня, намекая, что ответ на этот вопрос был очевиден. — РПГ?* — немного неуверенно спросил я. Он слабо кивнул. — Тогда мне стоит выбрать этот жанр? — Не лучший выбор, если рассматривать твои способности. Я взглянул на него, немного не понимая, что он имел в виду. Фушими закатил глаза: — Если выберешь этот жанр, тебе будет необходимо сделать акцент на сюжетную линию. Придётся поднапрячь свои мозги так, чтобы привлекательной была не только концепция, но и весь ход игры. — Хотите сказать, я недостаточно умный, чтобы проработать сложный сюжет? — Хочу. Я поджал губы, чтобы не нагрубить. Даже когда он начинал первым, мне стоило держать себя в руках. — Я выберу этот жанр. — Тебе же будет тяжелее. Я посмотрел на него, начиная немного злиться. — Почему Вы меня отговариваете? Если мы хотим повысить рейтинг — нужно смотреть на то, что востребовано для большинства аудитории. — Я говорю тебе как есть. — Вам это не выгодно. Я заметил, как уголки его губ чуть приподнялись: — Но ты же всё равно не передумал. Я фыркнул и отвернулся к монитору. Он знал, что я всё равно выберу этот жанр ему назло. Я постарался вновь вернуть своё внимание к тому, чем занимался прежде. Но не успел снова втянуться в процесс, как Фушими подошёл ко мне со спины и накрыл мою ладонь, которая лежала на мышке, своей. — Ты наделал массу ошибок. Он медленно водил моей рукой, указывая на каждую. Я чувствовал его дыхание, обжигающее мой висок. Мне приходилось прикладывать усилия, чтобы всё ещё следить за курсором на мониторе, потому что его присутствие настолько близко заставляло меня напрячься. Я закусил губу, но даже это не спасло меня от желания задать ему один вопрос: — Если Вы считаете меня не очень умным, то зачем взяли на работу? — Ум можно натренировать, человеческие качества — нет. Я долго молчал, вдумываясь в сказанное им. Неужели такой человек, как Фушими, ценил не только работоспособность и ум? Я замер, когда почувствовал невесомое касание. Он провёл кончиком носа по моей щеке. Я затаил дыхание, наслаждаясь его движением и осознавая, что от этой близости больше не хотелось его ударить. — Хотите сказать, что Вы видите меня насквозь? — я усмехнулся, стараясь не двигаться, потому что он находился всё ещё в опасной близости от меня. — Да. Наглость Фушими возмутила меня, но я быстро забыл об этом, когда его нос коснулся моей скулы. Почему-то этих действий было мало; хотелось больше. — Тогда Вы наверняка знаете, о чём я сейчас думаю? — с вызовом спросил я. Он резко дёрнул подлокотник кресла, разворачивая меня к себе лицом. От неожиданности я вжался в мягкую обивку. Фушими снова наклонился ко мне, заставив вновь затаить дыхание то ли от страха, то ли от непривычного чувства трепета. Я хотел, чтобы он меня поцеловал. — Ты думаешь о том, чтобы я поцеловал тебя. Его словам уже не нужно было моё подтверждение. Я не до конца понял, кто стал инициатором нашего первого поцелуя, потому что мы абсолютно синхронно поддались вперед. Он целовал меня настойчиво, но не грубо. Губы Фушими немного шершавые и жёсткие, но это не мешало мне получать удовольствие. Я неосознанно поднял руку, зарываясь в его волосы и притягивая его ближе к себе настолько, насколько это было возможно. Чувства, которые я испытывал, мне вряд ли удастся описать, но я определённо знал, что этого поцелуя мне тоже мало. Меньше чем через минуту он взял меня за кисть и потянул на себя, вынуждая подняться. Но даже это не позволило ему выпрямиться полностью из-за нашей разницы в росте. Я переместил руку на его плечо, сжимая её так, будто бы боялся, что он может отстраниться. Мне хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не кончался. Но спустя некоторое время Фушими всё равно разорвал его. Едва я успел сделать глубокий вдох, как вновь потянулся к его губам. — Ты наглеешь. От его тихого голоса прямо над моим ухом разум чуть прояснился. Я осёкся. Буквально за пару минут я успел забыть о том, что Фушими Сарухико — мой начальник. Чертовски сексуальный, но всё ещё начальник. Будто машинально, я захотел оправдаться. Мои щёки горели, и я уже открыл рот, чтобы извиниться или сказать что-то ещё, но он накрыл мой рот ладонью, не позволяя сказать ни слова. А потом вышел из комнаты, утянув меня за собой. В момент, когда дверь в его спальню с шумом хлопнула, меня уже вжали в стенку. Я болезненно ударился спиной, но это было последнее, о чём мне пришлось подумать. Фушими вновь накрыл мои губы своими, и в этот раз поцелуй вышел более страстный. Мы целовались яростно, почти кусаясь и не жалея друг друга. Он вдавливал меня в стену так сильно, что я чувствовал каждую клеточку его тела, каждое незначительное движение, и мне становилось жарко. Настолько жарко, что ноги уже не держали, и иногда я цеплялся за его предплечья, чтобы окончательно не потерять равновесие. Его руки блуждали по всему телу. Впервые я позволял кому-то настолько своевольно лапать меня и впервые мне так сильно нравилось это. Когда меня потянули к постели, я действительно почувствовал, что стоять на ногах было тяжело. Жар волнами расходился по всему телу. Фушими толкнул меня на кровать, и в этот раз столкновение оказалось куда мягче, чем со стеной. Как только он наклонился ко мне, то не успел даже протянуть руки к моей рубашке, как я сделал это раньше него, уцепившись в края его футболки. — Я первый, — тихо прошептал я. — Паршивец. Он опустил свои руки, позволяя мне снять с него футболку. Я уже хотел сделать это, но внезапно остановился, и осторожно потянулся к его очкам. — Их же снять? — неуверенно спросил я. — Да. Я заметил на его лице едва заметную улыбку. Он чуть прикрыл глаза, а я осторожно взял очки за дужки и аккуратно снял, а уже после торопливо стянул футболку. Я успел лишь мельком оглядеть его тело: несмотря на худое телосложение, у него было очень много мышц. Убедиться в том, что он не слабак, я мог и раньше, но сейчас видел собственными глазами. Как только я поднял взгляд — заметил его ожоги. Несколько небольших в районе ключиц. Они были странной, округлой формы. Почему-то я невольно захотел их коснуться. Но стоило Фушими отследить взгляд, он сразу же перехватил мои руки и занёс их над головой. Все протесты утонули, как только он поцеловал меня. Воспользовавшись моей растерянностью, он скользнул языком в рот, и мне оставалось лишь расслабиться и позволить ему сделать это. В районе живота всё больше и больше разгорался жар, а терпения почти не оставалось. Я ёрзал по постели и пытался высвободить свои руки. Через несколько минут Фушими надоели мои попытки, и ему пришлось отпустить их. Вскоре он припал к моей шее, оставляя яркие алые засосы. От каждого моё тело невольно содрогалось. Чувства боли и наслаждения давно смешались, возбуждая ещё больше. Словно обладая телепатией, он знал самые чувствительные точки, кусал и целовал именно эти места и делал это слишком неторопливо, будто испытывая меня. Я выгибался и чуть ли не скулил от каждого его касания. Когда барьер в виде одежды был преодолён, я рефлекторно захотел свести ноги. Он схватился за мои колени и сел так, чтобы я не смог сдвинуть их. Чёрт. Я чувствовал, как горит не только низ живота, но и всё лицо. — Смазка под подушкой, достань, — чуть хрипло приказал он. Я пошарил рукой под подушкой, достал тюбик и отдал ему. Когда Сарухико протолкнул два смазанных пальца внутрь, я сжал простынь в руках. Сначала мне не удавалось привыкнуть к его действиям. Чувство чего-то вязкого внутри вызывало отвращение. Однако как только я свыкся, эти чувства сменились. Каждый раз, когда он толкал их глубже, я выгибался, закусывая губу, чтобы не застонать. Но когда мне удалось привыкнуть окончательно, он резко убрал их, вызвав тем самым разочарованный стон. Сарухико медленно открыл ящик тумбочки и неторопливо достал презерватив. — Ты можешь делать это быстрее? — злостно отозвался я, когда терпение лопнуло. Я услышал звук рвущийся фольги. — Когда мы перешли на «ты»? — совершенно спокойно спросил он. Как только я собрался возмутиться, он вошёл в меня одним толчком. Захотелось закричать в голос, но вместо этого получился невнятный скулёж. Я дрожал от наступивший боли. Сарухико наклонился ко мне и едва ощутимо коснулся моих губ. Так нежно и аккуратно; так нехарактерно для него. Однако его руки крепко сжимали мои бёдра. — Так и должно быть… больно? — едва слышно прошептал я. Сарухико едва заметно кивнул. — Потерпи немного, — он коснулся губами моего уха. Стало заметно, что дыхание Сарухико тоже сбилось. Я переместил руки на его грудь, чтобы чувствовать, как он дышит. Мне нравилось наблюдать за тем, как он медленно терял контроль. Я закрыл глаза. В комнате витал приятный запах корицы от лубриканта. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы сквозь боль насадиться глубже. Но оно того стоило: я услышал глухой стон, а ладони на моих бёдрах сжались сильнее. Скорее всего, останутся синяки, но мне было плевать. Я медленно насаживался, сам задавая нужный темп, а Сарухико позволял мне это. Но едва я привык наполовину, он вдавил меня в постель, начиная двигаться в такт. После первого же толчка в глазах всё поплыло от кайфа. Мне не удалось сдержать ни одного стона, они произвольно срывались с моих губ, и я предпочитал представлять, что они не мои. Я цеплялся за его плечи, почти царапая их, когда он начинал толкаться глубже. Я почти не ощущал внешний мир, будто был погружён глубоко под воду. И даже не сразу заметил, когда конкретно его рука переместилась на мой член, но я точно это почувствовал. Каждый новый толчок приносил всё больше и больше удовольствия, и я не смущаясь двигался навстречу. Вскоре эти движения становились более резкими и грубыми, а хриплые стоны Сарухико превращались в полурычание. Он уже практически не сдерживал себя, из-за чего я всё ещё испытывал болезненные ощущения, но они уже давно ушли на второй план. Я выгибался, всё ещё предпочитая думать, что не я сейчас звал его по имени и просил ещё. Я не знал, сколько времени прошло, когда я кончил, но в этот момент мои силы были уже на пределе. После волны эйфории внезапно наступила усталость. Спустя несколько толчков Сарухико вжался в меня и замер. Меньше чем через минуту я наблюдал за тем, как он лениво одевался. Всё моё тело ужасно болело, и я не представлял возможным хотя бы подняться. Но несмотря на это, мне было хорошо. Когда я смог присесть, игнорируя боль, то сразу же нашёл свой телефон и взглянул на время. Было почти за полночь. Вопрос о том, оставаться ли мне у него на ночь, отпал сам собой. — Ты расцарапал мне плечи. Сарухико рассматривал их через широкое зеркало, наклонив голову в бок и хмуро сведя брови. — А ты мне оставил синяки, — не менее недовольно отозвался я. — Вы, — я недоумённо посмотрел на него, и он добавил. — Вы мне оставили синяки. Меня раздражал тот факт, что даже сейчас я не мог называть его на «ты». Тем не менее возмущаться я не стал, сил на это уже не было. — Если захочешь принять душ — вторая комната слева, — сказал он, наблюдая за тем, как я медленно одевался. Проигнорировав его взгляд, я молча ушёл в ванную.