Легенда снежной пустыни

      Альфред постарался не паниковать, взять себя в руки и все хорошенько обдумать.       Так, он оказался черт знает где и черт знает зачем. Сейчас он в каменном дворце, довольно жутком и пугающем. Там, снаружи, куча опасных типов в черных одеждах и лютый холод. Его привели сюда под угрозой расправы, буквально ткнув лезвием ножа в бок. А теперь ему сообщили о том, что его определят в гарем. В гарем, черт возьми!       Возможно, он и не был знатоком всяких там восточных традиций, но хорошо помнил одно – в гаремах обычно бывают только женщины. Хозяин гарема спит с ними по очереди, а они терпеливо ждут, когда же он удостоит их своим вниманием. Но вот Альфред не женщина, и Меттью, в общем-то, тоже. Но Меттью в гареме. Он сам сказал, что он наложник, а значит, он спит с королем, как и остальные наложники. Это что? Получается, король — гей? Просто если он не гей, зачем ему аж шестнадцать молодых людей в гареме? Хотя нет, не так — зачем ему вообще парни в гареме?       Джонс знал наверняка одно — он совсем не горит желанием ложиться под какого-то мужика. Король это или не король — значения не имеет. Вот не видел себя американец совершенно в этой роли. Но если его сейчас затащат в этот гарем, мнения старины Альфреда точно никто не спросит. Приставят, наверное, нож к глотке, или еще чего хуже.       Стоило срочно делать ноги из этого странного места. Надо узнать, в какую сторону тут Штаты. В идеале бы найти американское посольство, но вряд ли оно тут есть. Надо бежать, но сперва надо понять, куда именно. Этот Меттью явно много знает, стоит поспрашивать у него.       Подойдя к окну, парень отодвинул плотную шторку и невольно поежился, увидев за стеклом настоящий снежный буран. Желание срочно бежать отпало само собой, еще не хватало замерзнуть там насмерть или окоченеть. Сразу за этим пришли мысли о том, что Меттью вроде как сказал ему переодеться. Наверняка у него есть теплая одежда. Кивнув собственным мыслям, Альфред бросился к шкафу и, открыв дубовые дверцы, принялся в нем рыться. Да, одежда и правда была теплая. Добротная такая, меховая. Джонс никогда прежде не носил подобное — он вырос там, где зимы как таковой не бывает. Помимо штанов и плотных рубах, что, как на подбор, были черного цвета, Альфред отыскал нечто, похожее на подштанники. Интересно, а это надевать надо? Учитывая то, что даже в помещении было холодно, Джонс решил не рисковать. Тем более, что была вероятность возможного внезапного побега, так что лучше сразу одеться потеплее.       В общем, когда Меттью вернулся, Джонс растеряно стоял у камина, где было теплее, и с отчаянием пытался понять, как же застегиваются эти штаны. Эти самые штаны плотно облегали его бедра и зад, но Альфред вполне справедливо полагал, что так и должно быть. Ведь у того же Меттью тоже штаны сидели, как вторая кожа. Вместо молнии и пуговиц, застежка этих штанов представляла собой причудливую шнуровку, слишком сложную для кого-то вроде Джонса. Он и шнурки на кедах еле завязывал, а эти веревки и вовсе могли заставить двинуться рассудком.       — Да чтоб тебя!       Меттью сперва застыл спиной к закрытой двери, а потом усмехнулся. У него в руках был поднос с едой, который юноша поспешил поставить на столешницу как раз рядом с дверью.       — Что такое? — спросил он с улыбкой.       — Я не могу застегнуться… — признался Альфред.       На его плечах висела рубашка, которую, как понял американец, не надо заправлять в штаны. Она должна свободно висеть на теле, совершенно ничего не выделяя. Кстати, рубашка была очень теплой.       — Какие-то сложности? — учтиво спросил Меттью, подойдя к нему. — Может, я могу помочь?       Да, Джонсу очень нужна была помощь, чтобы быстрее покончить с этим процессом. Не то, чтобы он был очень скромным. Просто стоять перед плохо знакомым человеком с расстегнутыми штанами… Как-то это совсем не приятно.       — Если не сложно.       Он постарался чуть виновато улыбнуться, чтобы не выдать свое напряжение. Еще не хватало, чтобы Меттью начал его в чем-то подозревать.       — Сейчас.       Странный наложник, как видно, только внешне казался таким скромным. Он спокойно дернул штаны Альфреда вниз, спустив параллельно еще и подштанники с трусами. Джонс и икнуть не успел.       — Что ты делаешь?!       Это было больше похоже на женский визг, но на это американцу было наплевать. Куда больше волновало то, что его начали раздевать вместо того, чтобы помочь одеться.       — Ты не поправил подштанники, — спокойно объяснил Меттью. — Они должны плотно прилегать к коже. Не волнуйся, я поправлю. — Он присел перед парнем на колени, совершенно не смущаясь того, что тот полуголый, а после принялся аккуратно поправлять эти самые подштанники. — О, такое белье носят в Королевстве Огня? — с любопытством спросил он, чуть дернув пальцем край трусов. — От холода не спасет, хотя этого и не нужно, но выглядит неплохо.       Альфред не знал, куда деваться. Хотелось осторожно оттолкнуть Меттью и разобраться со своими подштанниками самостоятельно, но Джонс полагал, что он вряд ли сможет сам. Он и так долго провозился и уже почти отморозил себе свою дорогую задницу.       — Слушай… может, я сам?       Джонс полагал, что более смущающей ситуации не могло и быть. Однако, он слишком рано так подумал. Поправлявший его одежду Меттью внезапно провел кончиками пальцев по его плоти, и без того сморщенной от холода, а потом вполне серьезно сказал:       — У тебя хороший член. Наверное, еще и большой.       Альфред вмиг покраснел до самых кончиков волос и попытался отскочить. Едва не угодив задом в камин, он подскочил на месте, совершенно не понимая, как на подобное надо реагировать.       — Зачем ты это сказал?!       Как вообще можно такое говорить? Да еще и с таким лицом, будто речь идет о погоде. Будто это в порядке вещей — говорить подобное про половой орган едва знакомого человека.       — Но это же правда, — улыбнулся Меттью. Он все так же спокойно приблизился вновь и поправил, наконец, чужие подштанники. — Этим надо гордиться. Действительно, нечасто встретишь на самом деле хороший член, уж ты мне поверь, я давно в гареме.       На сей раз Джонс застыл с открытым ртом. Он вроде и хотел что-то сказать, но это что-то застыло где-то в глотке, так и не сложившись в слова. Кажется, он хотел возмутиться, но упоминание о гареме заставило заткнуться и задуматься. Какие тут, однако, дикие нравы. Хотя, черт его знает, как и что должно быть в гареме вообще. Может, для местных это норма? Мужской гарем же.       Подтянув обратно брюки, Меттью невероятно ловко зашнуровал их и поднялся на ноги.       — Готово. Застегни рубашку и садись за стол. Уверен, тебе стоит поесть.       Тут он был прав. Альфред просто умирал от голода, но кидаться на еду он не спешил. Мало ли, что там за гадость будет.       — Эмм… Меттью?       Он так и не двинулся с места. Наложник улыбнулся шире, посмотрев в его глаза.       — Да?       — А ты это… местный?       Меттью чуть нахмурился, не поняв вопрос.       — Прости, что?       Альфред напрягся, пытаясь уточнить.       — Ну, ты дитя Льда?       Кажется так, если он ничего не путает.       — Да, — кивнул Меттью. — У меня все семья принадлежит Льду.       На сей раз Джонс не без радости осознал, что теперь ему понятны некоторые аспекты. Стоило все выяснить, чтобы владеть информацией, но для этого надо сделать так, чтобы Меттью ничего не заподозрил.       — Просто понимаешь, — заговорил Альфред. — Я тут совсем недавно сильно ударился головой и многого не помню. Ну, очень много не помню, и поэтому теряюсь. Ты можешь помочь мне?       Судя по лицу Меттью, он готов был сделать что угодно, лишь бы помочь Альфреду. Это было так мило, что американец невольно приосанился. Теперь он не верил в то, что этот милейший человечек способен будет зарубить его, заподозрив в чем-то.       — Конечно, я тебе помогу, — кивнул наложник. — Но ты сперва поешь и приляг, чтобы отдохнуть.       Разумеется, Джонс был вовсе не против того, чтобы набить желудок. Несмотря на то, что он все так же опасался всего, что его окружает, к Меттью толика доверия у него появилась. Он уже почти верил в то, что тот, наверняка, принес ему хорошую еду.       Что ж, прожаренный кусок мяса, ржаной хлеб и стакан вина – не самый худший вариант ужина. Альфред был так голоден, что съел все, почти не пережевывая. Он не любил вино, не любил его кисловатый вкус, но этот напиток в деревянном стакане был каким-то другим. Едва лишь опустошив стакан, Альфред почувствовал небывалое удовлетворение. Поразительно, но даже все тревоги ушли куда-то на второй план, точно их и не было никогда. Насытившись, Джонс, как и велел Меттью, лег рядом, забрался на кровать и прикрылся одеялом. Стало еще лучше. Было так мягко, удобно и тепло. Он даже на время забыл о том, что оказался в этом чертовом месте и не может вернуться домой.       Когда Меттью прилег рядом, не накрываясь одеялом, Альфред посмотрел на него.       — А сколько тут всего королевств?       Наложник также выглядел умиротворенным. Словно они просто друзья, которые мирно проводят время.       — Королевств шесть, а помимо них есть еще графства и лордства. Неужели ты забыл все это?       Джонс лишь кивнул. Да уж, обычно человек забывает информацию о себе, но такие вещи, как названия стран, помнит. А у него, вроде как, все с точностью до наоборот.       — Ну, тогда я все расскажу, — улыбнулся Меттью. — Мы сейчас находимся в Королевстве Льда. Ближе к нам Королевство Воды, с ними мы уже десять лет как в военном положении. Чуть дальше — Королевство Ветров и Королевство Гроз. Они тоже не ладят между собой, и это продолжается очень много лет подряд. Говорят, что они оспаривают главенство в небесных городах, и никто не намерен признавать чужое первенство. Они уже три раза воевали и все никак не успокоятся.       — В небесных городах? — уточнил Альфред.       Отчего-то от этой фразы ему на ум пришли створки ворот рая и прочая лабуда, которые часто рассказывала мама. Не то, чтобы она была сильно верующей, просто был такой момент в ее жизни, когда она вдруг решила стать примерной христианкой. Это прошло уже через месяц.       — Ну, да, — кивнул Меттью. — Они ведь живут на облаках.       Джонс нахмурился, но решил ничего не уточнять.       — А Королевство Огня с кем воюет? — спросил он.       Наложник улыбнулся шире.       — Ни с кем. Они последние пятьдесят лет живут со всеми в мире. У них очень бурно развиты отношения с Королевством Земли, хотя они тоже раньше не очень хорошо ладили.       В голове Альфреда выстроилось нечто вроде своеобразной схемы. Он постарался запомнить, кто с кем дружит и не дружит. Интуиция подсказывала, что это еще пригодится.       — А почему Вода и Лед на военном положении?       Вот, что и правда не укладывалось в голове. Вроде как это почти одно и то же – и там вода, и тут вода, только твердая. Было бы логичнее, будь они друзьями.       — О, — выдал Меттью. — Это очень сложный вопрос, и истоки его уходят в глубины времени. Правящие династии Воды и Льда очень близки, но вражда между ними ужасная.       Очевидно, речь шла о долгой и утомительной истории. Джонс уже было хотел попросить рассказать ему, но в дверь постучали. Вот, дверь открылась, и на пороге показался некто. Поскольку было не особо светло, Альфред с огромным трудом разглядел его. Кажется, мальчишка лет четырнадцати.       — Меттью?       Его голос был таким тонким и нежным, словно у девочки. Значит, и правда, мальчик еще.       — Что такое, Райвис?       Наложник мило улыбнулся ему.       — Тебя зовут…       Казалось, мальчик дрожит от страха и еле держится от того, чтобы не упасть в обморок. Хотя… Казалось ли?       — Кто?       Райвис громко сглотнул.       — Его светлость зовет.       Едва прозвучали эти слова, Меттью стал невероятно серьезным. Он подскочил с места и принялся в спешке поправлять свою одежду.       — Альфред, не выходи из комнаты, — сказал он. — Я скоро вернусь, а ты постарайся не высовываться. Если милорд здесь, риск слишком велик.       Джонс аж сам испугался, до того серьезно звучали эти слова.       — Милорд?       Но Меттью уже спешил к порогу.       — Я скоро вернусь.       Дверь за ним закрылась, и вот Джонс остался один в этой комнате. Мысли о том, что стоило бы попытаться сбежать, он отогнал прочь. Меттью явно не зря его предупредил. Впрочем, тревога его была какой-то уж очень слабой. Тело все так же было расслаблено, и он подозревал, что это спокойствие пришло после стакана вина. Стакана очень странного вина.