Легенда снежной пустыни

      Тим де Вард в очередной раз прожег его недовольным взглядом, но теперь промолчал, понимая, что Альфред и сам догнал всю ущербность и тупость своего поступка. Но сам факт того, что он посмел налететь с кулаками на короля другого государства просто терялся на фоне главной новости. Ничего важнее и быть не могло.       — Он… беременный?       Конечно, Джонс знал о том, что в этом мире рожают мужчины. Знать-то знал, но, как видно, не осознавал этого в полной мере. А между тем они с Иваном регулярно занимались любовью, и если это и правда было возможно, то немудрено, что король залетел. Просто… Слишком это невероятно. Когда Альфред слушал об этом от Меттью, оно не казалось настолько шокирующим. Оказывается, надо было столкнуться с этим лично, чтобы понять.       Но теперь он понял. Понял, почему Иван отказал ему в тот раз, почему его настроение так резко меняется, почему он так раздражен. У него сейчас перестраивается весь организм. Он уже не один, теперь у него под сердцем маленькая жизнь. Та самая жизнь, что зародилась от его, Джонса, семени. Их общий ребенок.       — Что за глупый вопрос? — сквозь зубы прошипел Тим. — Или вы по ночам в спальне в шахматы играли?       — Нет, просто…       — У тебя только один супруг, как ты мог не заметить всех изменений, что с ним происходят?       Ну, заметить-то Альфред, конечно, заметил. Просто не понял, и вряд ли его можно было в этом винить. Возможно, если бы он рос в этом мире всю жизнь, было бы легче.       — Я просто…       Он решительно не знал, как ему оправдываться. Де Вард имеет право злиться на него, и затрещина была вполне заслуженной.       — Разве твой отец не рассказывал тебе о том, как это бывает? — уже спокойнее спросил мужчина, явно стараясь не злиться на парня. Стоит отдать ему должное, он всегда был сторонником того, чтобы сперва установить все детали, и лишь потом сыпаться обвинениями. — Это входит в воспитание любого мальчика, а тебе уже девятнадцать зим. Как же могло так выйти, что ты столь не подкован в этом вопросе?       Джонс бросил на него виноватый взгляд.       — У меня… не было отца…       Тут он был честен. Эмили воспитывала его одна, даже родни никакой не было, разве что дядя Арти, степень родства с которым Эмили словно нарочно не желала уточнять. Но Арти появлялся очень редко и ненадолго, даже несмотря на то, что они жили недалеко друг от друга. Альфред никогда не вдавался в подробности, понимая, что матери эта тема крайне неприятна, а потому просто принял все, как данность.       — Не было отца? — удивился Тим. — Как такое может быть?       Как бы стыдно не было, а тут Джонсу пришлось солгать.       — Просто… Оба моих отца умерли, когда я был еще ребенком. Меня никто не воспитывал, я сам… жил…       Наверное, об этом стоило думать раньше — как лгать, если вдруг придется. Хотя прежде он лгал, что просто ничего не помнит. Альфред просто ненавидел сам себя; Тим столько сделал для него, а он продолжает обманывать этого человека, так же, как и Ивана с Александром. А ведь они семья. Даже нелюдимый монарший король-отец и тот относился к нему, как к родному сыну.       Джонс чувствовал себя куском дерьма. Никогда еще ему не было так стыдно, как в тот момент.       — И тебя никто не усыновил? — откровенно шокированным тоном спросил де Вард.       Альфред невольно хныкнул.       — Нет.       Король-отец глубоко задумался, и за эти несколько мгновений Джонс успел изрядно переволноваться. Мысль о том, что он чертов неблагодарный лжец переплелась с другой мыслью — он скоро станет отцом. У него будет ребенок, которого родит Иван. ЕГО Иван. Он будет вынашивать малыша. Этот ребенок будет похож на них обоих. Возможно, у него будут золотистые волосы Альфреда и сиреневые глаза Ивана. И это будет самый замечательный и самый красивый малыш в мире.       Невиданная доселе нежность охватила его целиком и полностью. Джонс уже просто обожал этого ребенка и мечтал скорее увидеть его и взять на руки. Вместе с тем хотелось заласкать Ивана, носить его на руках, сделать этого человека центром своей вселенной и всю жизнь крутиться вокруг него. А впрочем… Он ведь и так давно стал его вселенной. И совсем скоро их семья пополнится. Хотелось просто взять и зарыдать от невероятного потока самых различных эмоций. Но самое главное сейчас — быть рядом с Иваном. Альфред просто обязан сказать ему о том, что он любит его больше всего на свете, что никогда не даст его в обиду, будет с ним рядом, что бы ни случилось, и будет обожать их малыша.       Теперь немало потрясенный Джонс начал понимать то, что испытывал Тим по отношению к Ивану, и что испытывал Александр по отношению к Николаю. Это было невероятное обожание и безграничная любовь к тому существу, которое носил в себе любимый мужчина. Роды мужчинам даются невероятно тяжело, это пытка. И осознание того, что тот, кого ты любишь, вытерпел столько всего и даровал тебе дитя, воистину дорогого стоит. Альфред понял, что он станет таким же любящим отцом, как и де Вард. Он будет оберегать покой своего малыша, никому не позволит его обидеть или хоть как-то задеть. Но что самое главное — он даст ему семью, всегда будет рядом и будет любить всем сердцем, настолько сильно, насколько только сможет.       — Прости, — сказал, наконец, Тим. — Отчего ты не рассказывал об этом раньше?       — Я… — Джонс еле перевел дух. — Мне было стыдно.       — Тут нечего стыдиться, — твердо сказал мужчина. — Успокойся, раз уж так сложилось, я буду твоим отцом. Еще не поздно заняться твоим воспитанием и образованием. Идем, а по пути я тебе подробно разъясню, как надо обращаться с беременным супругом.       Альфред тут же кивнул. Он был безумно благодарен де Варду за эти слова, хотя на душе просто кошки скребли. Собственный обман мучил все сильнее, равно как и чувство стыда.       Их путь располагался в сторону купальни, и Джонс сразу это понял. Он слушал все то, что говорил ему Тим, и старался усваивать все. Повезло еще, что у этого человека был опыт, и опыт очень даже полезный, потому как он сам женат на таком же представителе Льда, как и сам Альфред. Его советы будут как раз к месту.       Мужчина, будучи беременным, очень часто накручивает сам себя и устраивает истерики по малейшему поводу, так что надо уметь их успокоить. Нельзя давить, нельзя кричать ни в коем случае — только забота, ласковые слова и понимание. Мужчина в положении испытывает очень неприятный дискомфорт, потому как в его организме происходит множество различных изменений. Гормональный всплеск, тошнота, боли — это лишь половина реальных бед. Надо быть терпеливым, и надо стараться угодить беременному, дабы он не нервничал сильнее. От его эмоционального состояния так же зависит здоровье будущего ребенка, потому что малыш слишком хорошо чувствует настроение отца-родителя. Он переживает вместе с ним, так что все возможные переживания надо сводить на нет еще в зачатке.       В этом и заключается главная задача второго отца, отца-осеменителя. Он так даже играет свою, безусловно важную роль в формировании будущей жизни, и его присутствие рядом малыш так же ощущает. Чем больше плод, тем сильнее он испытывает совершенно человеческие эмоции.       — Ты ведь хочешь, чтобы твой сын родился живым и здоровым? — спросил де Вард, выложив разом все то, что должен знать Джонс.       Американец закивал.       — Конечно, хочу.       — Тогда будь рядом с Иваном. Пусть он будет окружен заботой, любовью и твоим вниманием. Ты себе даже не представляешь, как ему это важно сейчас. И помни о том, что его настроение формирует здоровье ребенка.       — Я все запомнил. Спасибо…       Они уже добрались до нужного места. Королевская стража стояла у дверей, а значит, король точно здесь.       — И помни о том, что отныне, я твой отец, — сказал Тим. — Что бы ни случилось, ты всегда должен без ненужных стеснений идти ко мне за советом.       У Альфреда никогда не было отца, но теперь парень знал, что если бы он и пожелал себе папу, то именно вот такого. Кивнув мужчине, он пересек порог купальни. Теперь уже он должен доказать, что вполне способен позаботиться о своем беременном супруге.       — Вода горячая! Что ты делаешь?!       Сперва Джонс даже испугался, решив, что кто-то посмел навредить королю, но все было куда прозаичнее. Иван просто снова был не в духе. Даже таким — озлобленным, недовольным и ворчливым, — он был просто прекрасен. Альфред невольно улыбнулся, охваченный искренней нежностью, а после уверенно двинулся к своему супругу.       Тот сидел на деревянной скамье, аналогичной тем, что были в бане, как-то неловко завернутый в полотенце, мокрый и очень озлобленный. Вокруг него то и дело носились перепуганные слуги, которые явно понятия не имели, что делать, чтобы правитель перестал на них сердиться.       — Оставьте нас!       Джонс не сомневался в том, что приказ будет исполнен. Он ведь тоже король, пусть и лишь второй по рангу. Только сейчас заметившие его слуги поспешили отвесить почтительный поклон, а после в спешке удалиться. Иван посмотрел на супруга с откровенным недоумением.       — Что ты тут делаешь? Зачем ты всех разогнал? Я не могу нормально помыться, у меня кружится голова…       Джонс улыбнулся. Его Иван был слишком милым.       — Все хорошо, — сказал он непонятно кому, то ли супругу, а то ли себе, а после сократил расстояние между ними.       — Ничего не хорошо, — откровенно капризным тоном сказал король. — Все просто ужасно. Мне так противно, еще и сводит все от боли…       Джонсу было откровенно жаль супруга. На самом деле то, что он испытывал — вещь не из приятных. Однако американец пришел сюда не для того, чтобы жалеть любимого. Уж что-что, а жалость ему точно не нужна. Когда его теплые руки коснулись обнаженных плеч, Иван удивленно вскинул голову.       — Успокойся, — нежно сказал Альфред, приблизив к нему свое лицо. — Все будет хорошо, я с тобой.       Король, однако, недоуменно замер.       — Что ты…       Договорить ему Джонс не позволил. Обхватив ладонями чужое лицо, парень поцеловал супруга в губы. Поцеловал не как обычно, а осторожно, мягко, даже целомудренно, ясно давая понять, что сейчас им движут не страсть и желание обладать, а нечто совсем иное.       — Я люблю тебя, — выдохнул Джонс ему в губы. — Ты ведь знаешь это? Я всегда буду с тобой, что бы ни случилось.       Иван так и замер. Он не был удивлен, эмоции на его лице были совершенно иные, и у Альфреда едва не перехватило дыхание. Страсть внутри него не исчезла, нет. Просто она несколько отступила, позволив заполнить все существо молодого американца самой настоящей нежностью, безграничной и невероятно искренней.       Поставив колени по обе стороны от мужчины, Джонс чуть присел на его ноги, оказавшись верхом. Вряд ли король в полной мере понимал, что он собираться сделать, впрочем, Альфред и сам действовал скорее по наитию, нежели по какому-то плану. Улыбнувшись супругу, он уткнулся лицом в его шею. Самая эрогенная зона, от прикосновения к которой Иван готов был просто сходить с ума.       Король полностью расслабился, отдавая себя ему. Он откинулся спиной о стену, уже хорошо нагретую и теплую, и это позволило Джонсу опереться о нее одной рукой. Вторая же его рука скользнула ниже. Избавив Ивана от ненужного, уже полностью мокрого полотенца, американец осторожно провел кончиками пальцев по его животу. Пока еще совершенно плоскому и крепкому животу. Там уже зародилась жизнь, и само осознание этого факта заставляло Альфреда блаженно жмуриться от невероятного удовлетворения. Его ребенок, он уже там. Совсем скоро там начнет биться маленькое сердечко.       Иван с шумом выдохнул. Он сразу возбудился, но на сей раз не попытался останавливать супруга, давая понять, что полностью ему доверяет. И Джонс понимал — он обязан оправдать это доверие.       — Я люблю тебя, — снова повторил он. — О боже, как же я тебя люблю. Ты все для меня… Мой…       Язык просто заплетался. В какой-то момент отчаянно захотелось посмотреть в глаза своему драгоценному супругу, увидеть его эмоции, понять, что он все делает правильно.       — Твой… — тихонько шепнул Иван. — Твой…       О большем Альфред и не мечтал. Он вновь принялся ласкать короля, практически невесомо, даря наслаждение и тем самым отвлекая от неприятных ощущений. Такие ласки — самое лучшее лекарство для беременного мужчины, которого мучает токсикоз. То, что подарит положительные эмоции и заставит хоть ненадолго забыть о неприятных моментах.       Джонс это знал. А еще он знал о том, что будет очень щедрым на эти ласки, дабы его Иван не переживал, дабы он был всегда весел. У них родится здоровый и крепкий малыш, и это будет прелестный ребенок. Их общий ребенок, самый любимый в мире. Альфред все сделает для того, чтобы беременность прошла хорошо.       Он осторожно обхватил уже возбужденную плоть супруга. Крупноватый член налился кровью. Такой горячий и удивительно твердый. Джонс невольно сглотнул, а потом облизался.       — Думай всегда обо мне, — сказал он. — Обо мне и том, как сильно я тебя люблю.       У короля был немного мутный взгляд. Он с шумом выдохнул, а после резко вцепился руками в светлые волосы Альфреда, не причиняя боли, просто делая так, чтобы между их лицами не оставалось расстояния. Поцелуй был неожиданным, но безусловно приятным. В отличие от своего супруга, Иван нисколько не осторожничал. Его страсть вполне могла передаться Джонсу, но он напомнил сам себе о том, что должен быть чутким и нежным. Никакого страстного траха, только потоки невыносимой нежности. Надо в первую очередь думать о ребенке.       Они оторвались друг от друга, когда в легких закончился воздух. Иван тут же нетерпеливо заерзал на месте, явно желая разрядки, а Альфред широко улыбнулся. Его так умилял вот такой вот король.       Он отстранился от супруга, а после ловко оказался на коленях перед ним. Мужчина вновь не сразу понял, что вообще происходит, а Джонс уже припал нежными поцелуями к его подрагивающему животу. Впору было сходить с ума от переизбытка эмоций, он держался на удивление стойко, поражаясь сам себе.       Иван выдохнул и снова откинулся назад, когда Альфред провел языком по всей длине члена, медленно, словно смакуя вкус. Так хотелось вылизать короля, всего полностью, зацеловать повсюду, но у Ивана уже сдавало терпение.       — Пожалуйста…       Ему нужна была разрядка, а Джонс не был намерен хоть в чем-то ему отказывать. Он тут же погрузил член в свой рот, взял сразу так глубоко, как только мог, и активно задвигал языком, лаская чувствительную кожу. Король так невероятно громко и пошло простонал, что Альфред решительно расслабил глотку и начал делать поступательные движение, то засасывая член, то выпуская его изо рта, обхватывая губами головку и проводя острым кончиком языка по уретре.       Он старался, и стоны Ивана, такие невероятно сладкие и желанные, были явным показателем того, что он все делает правильно.       — Альфред… — шептал король. — Альфред…       Он задрал голову и теперь отчаянно ловил ртом воздух. Было очевидно, что долго он не продержится, а потому Джонс ускорился. Он сосал быстро, явственно ощущая на языке привкус смазки и просто сходя с ума от восторга. Все было так идеально…       Когда Иван снова вцепился в его волосы, Альфред все понял, но отстраняться не стал. Он лишь чуть освободил рот, и сразу после почувствовал на языке семя своего супруга. Следуя порыву, он все проглотил, даже не заметив того, что белесые капли потекли по его подбородку.       Король громко дышал, и его дыхание убаюкивало. Однако расслабляться сейчас Альфред не мог. Он утерся и поднялся на ноги. Вода в чане была теплой, в самый раз. Взяв в руки ковш и натертую ароматными маслами мочалку, Джонс взялся за дело. Иван как-то лениво двинул головой, почувствовав, как на него полилась вода. Его глаза были прикрыты, дыхание тихонько приходило в норму.       Когда Альфред принялся осторожно проводить мочалкой по все напряженному телу, Иван, наконец, открыл глаза и посмотрел на него. Джонс тут же заулыбался ему, продолжая его купать. Это было даже слишком по-домашнему мило, и парня не смущало то, что его супруг, за которым он сейчас ухаживал, как за маленьким ребенком, был старше него и куда крупнее физически. Это было таким пустяком, а сам Альфред казался себе куда старше, сильнее и опытнее. И ему это нравилось.       — Альфред?       — Подожди, сейчас.       Вода скоро остынет, так что надо скорее искупать любимого и одеть его, чтобы не замерз. Именно это сейчас было самым главным для Джонса. Остальное — потом. Они вполне смогут поговорить в спальне, например, или где-нибудь, где тепло. Он лично распорядится о том, чтобы Ивану принесли теплый суп. Джонс даже с удовольствием сам его накормит. Будет шутить, чтобы супруг улыбался, а потом оденет его теплее, и они вместе пойдут гулять на свежем воздухе. Беременным полезен свежий воздух. А еще им нужны только положительные эмоции, забота и внимание. И все это Альфред готов предоставить любимому.       Иван все так же смотрел на него, словно узрев впервые в жизни. Это немного напрягало, но Джонс продолжал улыбаться. Закончив с купанием, он потянул супруга на себя, заставив встать на ноги, и повел в сторону предбанника, где совершенно точно должны были быть сухие полотенца и одежда короля. На счастье Альфреда, они там нашлись.       Вытерев не сопротивляющегося и немного вялого Ивана, а после самолично натянув на него одежду, Джонс уже хотел было повести его прочь из купальни, но король внезапно бросился на него с объятиями. На сей раз растерялся Альфред, но он быстро взял себя в руки и поспешил обхватить руками плечи любимого.       — Что такое?       — Я люблю тебя, — отрывисто выдохнул Иван. — Люблю… люблю…       Он принялся тереться о него головой, словно большой ласковый кот, а губы Джонса расплылись в совершенно счастливой улыбке.       — Хороший мой…       Возможно, именно такой вот заботы и ждал от него король все эти дни. Он нуждался в ней и теперь получил ее. Похожий на маленького, такого невероятно трогательного ребенка, он был прекраснее ангела.       Альфред прижал его к себе, ясно понимая, что в кои-то веки он все сделал правильно.