Тевинтер. Туда и обратно

Раньше бега не приносили ему особых неудобств. Более того, они значили для него так же много, как глотки воздуха — для тонущего. Хотя начиналось все с дерзкой мальчишечьей затеи. Первый раз он сбежал из ферелденского Круга, будучи сопливым ребенком. Уходил от погони, не рассчитал силы, чуть не захлебнулся, переплывая озеро. Храмовники вовремя его выловили. Когда проблемный ребенок стоял, запрокинув голову на тех, кто пришел его наказать, он улыбался. Так горделиво, вызывающе. Как маленький герой, только что в одиночку совершивший революцию. Храмовникам эта улыбка сразу не понравилась. Правда, тогда они даже не подозревали, что этот юнец еще долго будет досаждать им, как постельный клоп. Несколько раз он подбивал на побег целые группы учеников. Трижды сбегал вместе с дамой сердца. Причем во всех трех случаях его сопровождали разные «дамы». Служители Церкви подумывали о том, чтобы принять особо карательные методы, но Первый Чародей настаивал на снисхождении, уверяя, что из активного парнишки может получиться что-нибудь толковое. …Вряд ли то, что получилось из Андерса можно назвать «толковым». Говорят, что две головы лучше, чем одна. Наглая ложь. Только головной боли прибавится. Андерс, гонимый паразитирующим духом и последствиями их совместных решений, метался по миру, как опустошенный призрачный корабль, что не может прибиться ни к одному берегу. Куда бы он ни шел, повсюду видел одно и то же: свирепствующие, спущенные с цепи храмовники и обезумевшие от страха маги, протягивающие скрюченные руки к тем, кто сумел бы их защитить. Демоны охотно отзывались на мольбы о помощи. Вот только плату брали сторицей. События в Киркволле, одним из главных участников которых он и являлся, всколыхнули тедасские Круги. Маги, их населяющие, почувствовали силы: стали сражаться за свободу, вооруженные своим даром и окрыленной гордостью. Каждый чаровник был уверен в своей правоте и святости побуждений, пока… Пока Церковь не провозгласила право на уничтожение всех отступников, какого бы пола и возраста они ни были. Те, кто струсил, возвращались в Круг на коленях, кто не струсил — либо убиты, либо одержимы. Мало кому удавалось избежать этого утверждения, но были и такие. Они называли себя «скитальцами». Наивный способ уйти от клейма «отступники», но тем не менее… Один из скитальцев, совсем недавно сменивший место пребывания, отстраненно сидел за отдаленным столиком в таверне. Для ее посетителей Андерс был всего лишь очередным выпивохой или голодным путником. Хотя, скорее первое: весь предыдущий вечер задумчивый посетитель крепко пил. Один. В безмолвии. Причина была смешна и в то же время колка: вчера ему показалось, что в порту он видел Хоук. Жестокая женщина. Она оставила ему жизнь в наказание. Лучше бы она убила его тогда, лишь бы не знать, чем все обернется. Лишь бы не видеть все эти смерти… Женщины, дети. Маги, люди. Виновные, невинные… С какого момента все пошло не так? Где он совершил ошибку? Если само его существование за ошибку не считать… Андерс с громким стуком опустил лафитник на столешницу и весь сгорбился. Упертый дух, жаждущий отмщения, теребил его, бился, изо всех сил старался заставить «свой сосуд» действовать. Не только Справедливость. Изнутри его съедали еще десяток мыслей, чувств и предубеждений. Он так устал… Измотанный духом маг уже и не знал, чего хочет на самом деле. Вот он свободен. Жив. И несчастен. Шумно ввалившаяся в таверну компания храмовников только ухудшила ситуацию. Много. Человек десять. Видимо, зашли сюда отобедать в перерыве между облавами на магов или отметить удачную «охоту на ведьм». Напускное безразличие на лице единственного посетителя не вызвало у них подозрительности. Таверна была небольшая. Тесный зал для трапез и пара комнатенок для отдыха. Горделиво поблескивая доспехами, бравые гости заняли все столы разом. Двум пришлось подсесть к Андерсу. Тот осторожно подвинул кончик древка своего посоха носком сапога, чтобы храмовники не догадались о его вооружении. Длинные, в пол плащи с капюшоном очень неплохо скрывали магические приспособления, однако осторожность в таком деле никогда не помешает. Особенно сейчас. Особенно ему. — А эта, мелкая, лежит, орет. Царапаться начала, дрянь! После третьей чарки у всех представителей компании поразвязывались языки. У тех двоих, что делили стол с Андерсом, речь зашла о недавней облаве. Оказавшись невольным слушателем, маг стойко терпел корявое, но яркое повествование о том, как таких же, как он, загоняют в ловушки, точно зверей, и расправляются. — А мелкая тоже маг была? — лениво спросил один из «загонщиков». — Их разве разберешь? — отмахнулся второй, — Мамаша-то ведьма. Значит, и эта — демоново отродье. Таких еще в младенчестве топить надо, как котят. Я прав, а? Тут он хрипло засмеялся, обернувшись к Андерсу, и приятельски толкнул его локтем. Мудро было бы сейчас промолчать. Просто улыбнуться и вежливо промолчать. Но Андерс никогда не умел быть мудрым. У него накипело на душе. Это было его собственным решением — резко встать с места, заставив тяжелый стул грохнуться о стену, откинуть плащ и лихорадочно схватиться за посох. На этот раз неизбежное случилось слишком уж быстро: Андерс потерял контроль над собой, оставив десяток храмовников наедине с Местью во плоти. … Она шла точно по наводкам Варрика и напоролась на Пик Дракона, едва дневное светило успело скрыться. Если верить карте, где-то неподалеку находился Пик Солдата, а значит, одна из крепостей Серых Стражей. Хоук знала, что они неплохие ребята и в ночлеге даже отступнице не откажут. А еще кто-нибудь из Серых наверняка знает о Карвере и сможет рассказать о нем занятную историю. Может быть, и сам Карвер сейчас в крепости неподалеку? Подумав об этом, Хоук передумала взбираться на Пик Солдата. К тому же, до тайника с амулетами рукой подать (опять же, если довериться варриковым источникам). Защитница решила довольствоваться недолгим привалом и продолжить путь еще до рассвета. Даже палатку не стала разбивать, ограничилась костром и расстеленным мешком для сна. Ночью у подножия гор не так холодно, как на пиках: достаточно завернуться в плащ, протянуть ноги ближе к огню, чтобы почувствовать почти что домашний уют. Хоук спрятала нос за поднятым воротником мантии и закрыла глаза. Потрескивающий костер убаюкивал. Воспользовавшись ее покоем, кто-то бесшумно крался в темноте. Опустился возле нее на колени и покрепче сжал маленький кинжал дрожащими пальцами. Неслышно сглотнул, глядя на ее подрагивающие от беспокойного сна ресницы. Помедлил. Потом занес руку с оружием для удара, нацелившись на горло спящей, и крепко-крепко зажмурился. Он не видел, как резко открыла глаза его жертва, зато почувствовал, как решительной хваткой она вцепилась в его запястье, останавливая не успевший опуститься кинжал. Стремительный толчок он тоже почувствовал и очень удивился, когда, перестав жмуриться, обнаружил себя опрокинутым на лопатки. — А я уж думала, ты никогда не решишься, — не без иронического восхищения сказала Хоук, нависая над ним. Риан всем телом чувствовал под собой студеную землю. Отчаянно дернувшись, попытался вырваться из хоуковых тисков, но в итоге только напоролся локтем на острый камешек. — Так долго шел за мной, чтобы напасть, пока сплю? Как будто ты не в Тевинтере, а в Антиве родился, честное слово! — Вы… знали, что я вас преследую? — разочарованный мальчишка даже трепыхаться перестал. — Ты называешь это преследованием? Да я тебя, гаденыша, еще в торговом квартале Денерима заметила. Кто же так слежку ведет? Тебе не хватало только лоб светильным порошком натереть, чтоб в темноте сверкал. Риан нахмурился и отвернул голову. Прижался щекой к земле. — Отпусти. — А ты оставишь свои детские попытки меня убить? — Не оставлю. Магесса мотнула головой и посильнее врыхлила в землю его руки. Магистр злобно зашипел. — Предположим, твоя месть удалась. Вот ты от меня избавился, и что дальше? Да тебя Советник даже поймать не успеет: закатишься в какую-нибудь канавку и там от страха помрешь. — Не помру! Я умею колдовать! — Да ну? Покажи. — И покажу! Только слезь с меня! Тевинтерец снова забарахтался, Хоук пришлось надавить коленом на его живот. — Паршивец мелкий! Ты ведь не колдуешь, потому что крови боишься, да? Риан вскинул на нее широко распахнутые глаза, на мгновение затих перед тем, как гневно рявкнуть: — Нет! Защитница наклонилась к его лицу и недоверчиво прищурилась. — Да не боюсь я! За кого ты меня держишь! — За лгунишку. Она перехватила оба узеньких мальчишечьих запястья одной рукой и рывком потянула на себя, заставив встрепенувшегося Риана оторваться от земли. Свободной ладонью полоснула по лезвию выроненного кинжала. По линии жизни засочилась кровь. — Смотри. Перед самым носом магистра растопырились ее окровавленные пальцы. Несостоявшийся убийца поспешил отвести взгляд. — Ну, смотри! Напряженно пыхтя, он обернулся через плечо, сделав вид, что заметил за своей спиной что-то, заслуживающее внимания. — Не отворачивайся, что же ты? — побуждающе дернула его за руки Хоук. — Прекратите! — сдался мальчишка и зажмурился. — Что и требовалось доказать. Маг крови, который ее до смерти боится. У Создателя определенно есть чувство юмора. Его мучительница вздохнула, взялась за заживление своей неглубокой царапины, без предупреждения отпустив его запястья. Риан стукнулся спиной о каменную твердь и суетно попятился ползком. — Куда это ты собрался? — пригрозила ему посохом Хоук. Мальчишка замер. — Мне тут один знакомый из Антивы поведал, как у него на родине поступают с убийцами, провалившими задания. Хочешь, расскажу? — Что, убьешь меня? — без лишней истерики спросил Риан. — То Антива. А мы сейчас где? — магесса лукаво усмехнулась, — Вот и не надо недооценивать ферелденскую изобретательность. … — Немедленно отпусти меня! — верещал Риан, еле поспевая за Защитницей, — Сейчас же! Это низко! — А сдавать меня работорговцам за три серебряка не низко? Хоук коротко обернулась через плечо и бросила на него невозмутимый взгляд. — Я вам не собака, чтобы на поводке ходить! — Правда? А огрызаешься ничуть не хуже. Защитница натянула «поводок», заставив возмущающегося в голос юнца прибавить ход. Он еще должен быть благодарен: прежде чем стянуть его руки веревкой, Хоук обмотала их своим тканевым ремешком, чтобы защитить от натирания его изнеженную кожу. — Знаешь, у меня есть мабари. Вот только это дышащее слюнявое чудовище слишком шумное, чтобы пускаться в бега вместе с ним. Пришлось оставить на попечение гномам. А я ведь скучаю. Ведомый Риан хотел выругаться, но споткнулся и, повалившись вниз, заскулил. — Ну совсем как мой пес! — умиленно подивилась сходству ферелденка. — Темно! — оправдал свое досадное падение гордый магистр, — Нельзя было дождаться рассвета? — Да не ной ты, — потянула за веревку Хоук, помогая ему подняться, — Мы почти пришли. — Пришли куда? — Вот сюда. И только сейчас Риану удалось разглядеть маленький, одинокий и, по ощущениям, совершенно не жилой домишко. Его крыша покосилась, а деревянная тяжелая дверь заросла плющом. Хоук не сразу сумела ее отыскать. Зато отворилась она без проблем. Изнутри потянуло затхлостью. «И никакой охраны?» — подозрительно нахмурилась магесса, ступая на порог хранилища амулетов. Осветила комнату посохом, все это время служившим факелом. Сделала несколько осторожных шагов вперед и резко остановилась, пораженная тем, что предстало ее взору. — Риан, закрой глаза. — Зачем это? — недовольно бросил только что вошедший внутрь мальчика. — Закрой глаза, сказала. Он пожалел о своем решении пойти ей наперекор. Увидев то, на что смотрела Защитница, Риан пошатнулся, побелел и дернулся к выходу. Его остановила веревка. — Можно я уйду отсюда? Пожалуйста, можно я уйду?! — зашептал он, быстро обернувшись к Хоук спиной. — Просто не смотри сюда и все, — строго посоветовала та. Она прошла вперед, освещая огромные деревянные шкафы, как в библиотеке. Только вместо книг на стеллажах располагались сосуды разной формы, до разного уровня наполненные кровью. Около сотни вытянутых и толстых склянок пылились тут на протяжении десятков лет, а кровь внутри них таинственным образом не просыхала. — Это и есть амулеты? — неизвестно у кого спросила Хоук, размышляя, что ей дальше делать с этой кровавой коллекцией, — На слух они романтичнее, чем на вид. Решив подойти вплотную, она неожиданно натолкнулась на… на что? Перед ней не было никаких преград, но повторив попытку, магесса лишь ударилась плечом о невидимую стену. Применить заклинание тоже не удалось: молния искристо пробежалась по поверхности странного препятствия и вскоре растаяла в воздухе. — Классический барьер долгого действия. Хоук тут же обернулась и вскинула брови, отреагировав на голос, который меньше всего ожидала услышать. — Ну, а тебя-то каким демоном сюда занесло, Бевин? Я же сказала тебе Авелин охранять! Храмовник стоял в дверях и вид у него был сонный. Риан, узнав его, сел прямо на пол. Хотя Бевин был уверен, что видит этого мальчишку впервые. — А, поняла, — вскинула указательный палец Защитница, — Ты пришел за Усмирителем. Не пойму, почему вы все так крепко к арбалетам привязывайтесь? — Нет, — почесал нос бывший хозяин Усмирителя, — Генерал приказала мне присмотреть за вами. — Опять она за свое! Знает же, что я терпеть не могу, когда за мной следят! — Я и не следил. Просто обеспечивал вашу безопасность. Увидел, что вы на ночлег устроились, и уснул. Проснулся, а вас нет. Еле нашел. — А меня чуть не убили, пока ты спал, — широко улыбнулась отступница и подергала за веревочку, тормоша тевинтерца, — Видал, Риан? Вот он мастер преследования. Стоит, доспехами сверкает. Учись. — Пожалуй, я не буду ничего спрашивать, — покосился Бевин на связанного Риана. — Ты мне нравишься все больше и больше! — одобрила Защитница, — Заходи, раз пришел. Что ты там говорил насчет барьера? — Да то, что он классический. И долгого действия. Против магов. Он поравнялся с Хоук и протянул руку, беспрепятственно миновав преграду, о которую безуспешно билась магесса. — Может быть, я могу вам как-то помочь? — Усмиритель не отдам. Мотивы храмовника были разоблачены, и он погрустнел. — Зато могу замолвить за тебя пару слов генералу. Посодействовать, так сказать, твоему продвижению по службе… У молодого храмовника вновь загорелись глаза. Вот она. Великая. Сила. Убеждения. — Мне нужно отыскать амулет одного человека… Справишься? Бевин прошел сквозь барьер и запрокинул голову на стеллажи с краснеющими склянками. — У него имя есть? — Андерс. — Андерс?! — нахлыстом обернулся на нее храмовник, округлив и без того большие глаза, — Тот самый Андерс?! Защитница коротко вздохнула. — Если ты о «маге, осквернившем Святыню», «опасном преступнике и убийце» и «мужике с перьями на плечах», то да, это он. Тот самый Андерс. — Перья? — изогнул бровь Бевин, — Нет! Я об Андерсе! О Сером Страже, который ходил в боевые походы вместе с самой Королевой! О защитнике Амарантайна! Он настоящий герой! Хоть и маг… — …П-подожди, — Защитница Киркволла почувствовала, что ее славный титул дрогнул перед достижениями знакомого целителя, — мне… мне нужно переварить все это: столько хороших слов об Андерсе я еще никогда не слышала. А уж от храмовника… Расскажу — не поверит. — Вы с ним знакомы?! — Скажу больше, когда-то мы были друзьями. — Вы познакомите меня с ним? — воодушевленно залепетал Бевин. — Если не боишься быть сожженным заживо… — Спасибо! Спасибо! — И если мы его найдем. Так что ты постарайся. — Я постараюсь! Он хрустнул костяшками пальцев. Вытянул руки ладонями вперед. Сосредоточенно свел брови к переносице. Сосуды меленько задрожали. Стеклянный звон наполнил комнату. Риан вновь совершил попытку метнуться к двери. Веревка, натянувшись, обожгла ему запястья. Больше он не пытался. Через какое-то время Бевин опять обернулся к Хоук, теперь уже с озадаченным видом. — Вы уверены, что его амулет находится именно здесь? — Уверена, — кивнула магесса, хотя Варрик предупреждал, что информация эта может оказаться всего лишь слухами. — Тогда… Хм. Скажите, Андерс — это его настоящее имя? А вот этот вопрос поставил Хоук в тупик. Она и не задумывалась никогда о подлинности имен ее знакомых. Фенриса, например, на самом деле звали Лито. Вполне вероятно, что и Андерс может оказаться каким-нибудь Фэйраном или Мирейем. — Да нет, — протянула Защитница, мысленно примерив на целителя эти имена, и помотала головой, усмехнувшись. — Просто среди этих амулетов нет такого, в котором бы хранилась кровь мага по имени Андерс. — А по другим критериям нельзя отыскать? По цвету волос или возрасту? — Я никогда раньше не пробовал. Вряд ли у меня получится… — Ты же сумел обернуть процесс усмирения, насколько я помню… Молодой храмовник тут же почувствовал прилив гордости и веры в себя. Охваченный решимостью, начал все сначала. На этот раз пришлось ждать намного дольше. В конце концов, Бевин внезапно одернул руки, словно обжегся о раскаленное железо. Часто задышал. Медленно попятился к Хоук. — Они… Они все мертвые. — Что? — Все эти маги. Они мертвы. — Тут же больше сотни амулетов! Не может быть, чтобы все их хозяева… — Все мертвы, — с ужасом в глазах посмотрел на нее Бевин, — Кто-то состарился и умер, а кто-то… Вы, наверное, не знаете, что произошло в Башне Круга во время Мора? Зато знаете, что сейчас происходит… Все эти маги… Их больше нет. Взгляд Хоук отчаянно заметался по амулетам. — Значит, Андерс тоже… — Я только одного нашел. Того, кто еще жив. — Балда! — рявкнула магесса, в сердцах ударив барьер ногой, — С этого надо было начинать! — Я не знаю, ваш ли это друг, но… Бевин быстро зашагал к полкам, покопался там несколько секунд и, вернувшись к Хоук, протянул ей один из амулетов. Это была маленькая склянка, больше похожая на флакон для дамской ароматной воды. Амулет легко помещался в ладонь, и крови в нем было мало — несколько капель на самом донце. — Вот, — сказал Бевин, — Тот, в ком течет такая же кровь, еще жив. — Хорошо, давай-ка найдем этого счастливчика, — кивнула Защитница, а потом добавила себе под нос, — И, клянусь Создателем, Андерс, лучше бы тебе им оказаться. Больше всего их выходу из злополучного хранилища радовался Риан. Казалось, его уже и веревки на руках перестали беспокоить, и поводок, и вообще все на свете. Главное — не видеть больше крови. Никогда. Кто ее только придумал, такую гадкую? Хоук вертела амулет в руках. Уже начинало светать, на стекло падали мутновато-серые блики. — Бевин, как пользоваться этой штукой? — Теоретически, храмовник сжимает амулет в руке, и кровь сама ведет его к магу. — Ну так сжимай! — Я? — юноша безучастно отшатнулся от отступницы, — Я собирался вернуться в Денерим. — Ты хочешь познакомиться с Андерсом или нет? — А вы все надеетесь, что это именно его амулет? Один из сотни… Защитнице безудержно захотелось треснуть Бевина по блондинистой голове. В итоге пострадал Риан: она едва не вывернула ему плечо, с силой дернув за веревку. — Видишь, как мало тут крови, — продемонстрировала Хоук юнцу, — Я знаю только одного мага, который бы так пожадничал для добрых дядей-храмовников. — Это может быть амулет ребенка, — пожал плечами уроженец Редклифа, и ферелденке снова захотелось его треснуть. На этот раз никто не пострадал. Даже Риан. — Может, и ребенка. Андерс говорил, что был заточен в Круг чуть ли не с пеленок! Бевин покусал нижнюю губу и наконец решился. — Ладно, будем считать, что вы меня убедили. — Сжимай! — ликующе скомандовала Защитница. Бевин сжал в руке амулет и вздрогнул. — Вот, значит, как это делается… — Что? Нашел?! — Да, — ошеломленно шепнул храмовник, — То есть, я просто знаю, где он. Недалеко. Всего в дне пути отсюда! — Вот и отлично. Идем. — Есть еще кое-что… Бевин посильнее прижал пальцы к амулету, зрачки его бегали, как будто перед собой он видел разветвления дорог и прокладывал путь на карте. — Он… Он движется. … Целых три дня хозяин амулета оставался «в дне пути» от них. Получалось так, словно он убегал, а они его догоняли. Как будто он знал, что его ищут и не хотел, чтобы нашли. На четвертый день он остановился. Догнали. … Кап. Кап. Андерс наконец нашел источник раздражающего звука. С потолка капало. Он сидел на сухой траве, прислонившись спиной к стене. Место казалось ему знакомым. Кап. Кап. Во-первых, это был подвал, иначе откуда взяться воде? Во-вторых, здесь была решетка. И она, что удивительно, была открыта. Вообще-то, Андерс очнулся лежа на скамье в комнате за решеткой. Подумал и сам пересел в клетку. А сейчас, когда вокруг него ничего не происходило вот уже полдня, он замерз, поднялся и вернулся на скамью. Кап. Кап. К тому же, за решеткой капало, и от этого становилось неуютно. Сидя, он наклонился вперед, уперев локти в колени, потер пальцами виски. Размышления о том, как ему удалось выжить после той перепалки с храмовниками, не приносили радости. Андерс не помнил, как оказался здесь, но прекрасно понимал причину: последние несколько дней им полностью владел Справедливость. И это ужасно… и прекрасно, потому что Справедливость помог ему выжить. Кап. Кап. Он пришел к выводу, что храмовники его все-таки поймали. И не убили только пока. Потому что смерть такого опасного преступника и бунтаря должна быть публичной. Чтобы другим было неповадно. Лучше бы Хоук убила его тогда. Сама. Своей решительной и милосердной рукой. Он был готов… Он был бы благодарен… Стук. Стук. Капающий звук был заглушен приближающимися шагами. Андерс отвернулся от двери, не желая видеть лицо палача, который совсем скоро ее откроет. Он сплел пальцы и прислонил их к губам. Те, кто плохо знают Андерса, подумали бы, что он молится сейчас. Или он и правда молился? Скрип двери был похож на скрежет гильотины. Палач без лишнего шума вошел внутрь. Дверь опять скрипнула и закрылась за спиной палача. — Вот мы и встретились. Андерс… Справедливость… И обе сущности вздрогнули, откликнулись, потянулись на зов, точно к свету. — Командор. Он качнул головой и обернулся. Долго смотрел через плечо, на женщину, что так сильно изменила его жизнь, на женщину, которая их познакомила, на женщину, которую он когда-то назвал своим спасением. — Надо же, — маг как можно веселее перекинул ноги через скамью, оказавшись к ней лицом, снова наклонился, уронил голову на ладонь и подарил ей ухмылку до самых ушей. Ухмылку, к которой она привыкла, — Героиня Ферелдена и Ее Величество Королева лично пришла ко мне, чтобы вынести приговор. Я польщен. — Я в этой комнате Натаниэлю Хоу приговор выносила. Лет эдак восемь назад. И чем все закончилось? — Командор Серых прислонилась плечом к стене, скрестила руки и ноги и стала похожа на ту бойкую девчушку, которую Андерс когда-то знал, — Он у нас теперь Командор, а не я. — Неужто решила удариться в правительственные дела? — Вот еще! Я просто снова отправляюсь в путь. Мне нужно найти одну ведьму… — Что, и ты туда же? — Если ты о том, что «мир против магов — маги против мира», то нет. У нас с ней личные счеты. Андерс хмыкнул. — Из Хоу выйдет ужасный Командор. — Из него выйдет превосходный Командор! — широко улыбнулась Королева, — Я поспорила с ним на золотой, что крепость рухнет под его руководством уже на второй день. Этот дуралей в лепешку расшибется, но ни за что не проиграет «вздорному отпрыску Кусландов». — Надеюсь, он как следует заботится о моем котенке? — Котенке? Ха! Этот зверь занимает третью часть королевской кровати! У Натаниэля выявилась непереносимость кошек, так что можешь позавидовать Сэру Ланселапу: он живет во дворце. — Чему я действительно завидую, так это тому, что он спит с Королевой. Ему удалось то, о чем его хозяин даже не мечтал. Никогда не прощу. — Эй, хватит. Ты все о кошках, а я вообще-то отчитывать тебя пришла. — Совсем как раньше, — горько усмехнулся Андерс, — Хорошие были времена. Лучшие в моей жизни. Она поймала его взгляд, полный неописуемой тоски, неоправданных надежд и невыносимой вымученности. От Андерса, которого она знала, осталось лишь желание видеть улыбку Командора. Он хотел остаться для нее неизменным, привычным и близким. Но не мог даже как следует притвориться. И от этого еще больше себя ненавидел. — Ну и кашу ты заварил. Героиня Ферелдена, грамотностью чьих решений он всегда восхищался, тихо обошла скамью и присела на ее край, облокотившись на проблемного друга. Спина к спине. Как раньше. — Я знаю. Андерс смотрел себе под ноги и некоторое время молчал, слушая ее спокойное дыхание. — Я виноват. Нет, этого недостаточно. Я… жалок. Я подвел тебя. Я подвел Справедливость. Подвел…своего друга. Обрек стольких невинных людей на смерть. Я отвратителен. Та, что спасла его однажды, опустила голову на его спину, почувствовав затылком первый позвонок. — Помнишь, когда Алистер со своей свитой покинул Башню Бдения, мы провожали погибших, и я смотрела на огонь, в котором горели мои люди… Ты подошел ко мне с полуистлевшим желтым листком в руках, положил его мне в ладони и накрыл их своими. А когда убрал — на моих пальцах уже сидела маленькая бабочка. Она вспорхнула и вскоре была далеко-далеко от погребальных костров. И тогда я подумала: «Какая красивая магия»… Маг, который умеет создавать такую красоту, не может быть отвратительным. Она не видела сейчас его лица. Не знала, хочет ли он показать свои эмоции. Только чувствуя спиной его дрожь, она могла догадаться… — Человек, который не разучился плакать, не может быть жалким. Как же это было ему необходимо. Все это время он отчаянно нуждался в том, кто будет вот так сидеть за его спиной. Просто сидеть за спиной. Рядом. — Я так часто ошибался, — говорил он вполголоса, — Больше всего на свете мне хочется поступить не так, как хочу я, не так, как хочет Справедливость… а правильно. Поступить правильно хотя бы раз… — Хочешь, предоставлю такую возможность? — его спасительница встала, нависла над ним сзади и покрутила перед самым его носом маленьким флакончиком, — Смотри, что у меня есть. — Это… мой амулет? — Андерс, не веря, потер влажные глаза, когда вожделенный годами предмет оказался в его руках. — Именно. Представляешь, только прибыла в крепость, а мне тут же в одно ухо сказали «мы задержали беглого Серого Стража» и «за этим Серым Стражем пришли» — в другое. Знаешь, тебе повезло, что в той таверне отдыхали мои ребята из рекрутов, и еще — что у тебя такие настырные друзья. — За мной пришли? Настырные друзья? Кто? — Я не видела. Но говорят, одна из них очень хорошенькая. Королева подошла к двери и, подначивая, мотнула головой. — Пойдем. Посмотрим на этих твоих друзей. Должна же я знать, под чью опеку тебя отдаю. — Подожди, — непонимающе забегал глазами маг, — Так ты не собиралась меня казнить? — Андерс, я тебя казню за то, что серьгу мою носить перестал! Думал, не замечу? — сощурилась Королева, но сразу смягчилась, — Видишь ли, Создателю угодно, чтобы ты жил. Видимо, есть еще дела, которые ты должен вытворить. Так иди и твори. Потом подумала и добавила: — Только подальше от Ферелдена, ладно?