***
— Шепард, что произошло между тобой и Джек на Корлусе? — сгорала Касуми от любопытства. — Почему ты решила, что там вообще что-то произошло? — Шепард был невозмутим. — Здесь много слухов ходит, а я все слышу. — Ты хотела сказать — подслушиваю, — поправил её капитан. Профессиональная воровка Касуми Гото сама вышла на Шепарда и попросила его о помощи, пообещав взамен присоединиться к его команде. Капитан с интересом изучил всю имеющуюся в базе данных информацию на Касуми, и, недолго думая, согласился: заманчиво иметь на борту вора, который регулярно обкрадывает самого Призрака. Причем в «Цербере» до сих пор голову ломают, как Касуми обошла их защитные системы. Шепарду ирония понравилась. Оставалось надеяться, Призрак тоже её оценит. Деловые отношения после убийства криминального авторитета Донована Хока плавно перетекли в приятельские отношения. Немало этому способствовало решение Касуми уничтожить данные из серого ящика Кейдзи Окуда, с которым они были близки. Помимо личных воспоминаний серый ящик хранил секретную информацию, которая, попади она не в те руки, могла нанести непоправимый вред репутации Альянса. Как солдат Шепард был настроен уничтожить опасные для человечества данные любой ценой. К счастью до крайних мер не дошло, Касуми прислушалась к нему и исполнила последнее желание Кейдзи. — Ну а чем еще заняться? Большой потребности в воровстве на борту нет, — она театрально вздохнула, а потом радостно добавила: — Миранда рвала и метала, когда ты и Джек отключили рации. А час назад она устроила Гаррусу и Заиду допрос с пристрастием. — Успешно? — усмехнулся Шепард. — Нет, — глаза Касуми под капюшоном внимательно следили за капитаном. — Джек тебя заинтересовала, да? — она загадочно улыбнулась. — Да, — ответил он, не задумываясь. Лгать Касуми смысла не было — она знает всё, что происходит на корабле. — Хм, интересный выбор. Почему именно она? — А что мне оставалось: ты предпочла Джейкоба, — Шепард дружески подмигнул воровке. Лёгкий нрав Касуми был по нраву капитану, в её поведении не было слащавого привкуса лести или желания затащить его в кровать. Шепард не верил в дружбу между мужчиной и женщиной в истинном смысле этого слова, однако признавал, что при определённых обстоятельствах между конкретными людьми разного пола могут возникнуть кратковременные приятельские отношения. Касуми нравилась ему, но как женщина она его не интересовала. Общаясь с ней, не надо было судорожно гадать, куда деть глаза, в отличие от Миранды Лоусон, которая умудрялась любой позе, даже самой невинной, придать сексуальный подтекст, чему немало способствовали её пышные формы. — Джейкоб... М-м-м. Интересно, нравятся ли ему японские девушки со склонностью к клептомании? — Я могу спросить его об этом прямо сейчас, — капитан ловко увернулся, когда воровка запустила в него подушкой. — Шепард, почему Джек, а не Миранда, Келли или Лиара? — не унималась Касуми. — Ну-ка, живо спать! Она запустила в капитана второй подушкой и на этот раз попала точно в цель. Касуми звонко рассмеялась и покинула каюту, оставив Шепарда наедине со своими мыслями. На Корлусе произошло именно то, чего он так боялся. Джек не желала работать в команде. Она постоянно оглядывалась назад, словно ждала удара в спину, хотя их надежно прикрывали Гаррус и Заид. Упорно использовала свои биотические способности в одиночку, игнорировала умения отряда, самостоятельно ломала щиты противников, затрачивая колоссальную энергию на убийство. Когда он делал ей замечания и давал советы, она злобно огрызалась. Джек — мощный биотик, но в командном бою она действовала хоть и эффектно, но не эффективно. Их противостояние плавно перешло в ссору, итогом которой стал отказ выполнять приказы капитана. Миссия была в самом разгаре, и он принял решение. Шепард спровоцировал открытое столкновение между ними, в ходе которого она должна была признать в нем лидера, либо убить его, выбросив в трубу четыре миллиарда кредитов. Многие бы сказали, что это — самоубийство, но капитан был уверен, что у Джек нет ядовитых зубов, хотя цапнуть она могла больно. Он оказался прав. Под его спокойным и уверенным взглядом она дрогнула и отступила. Знала ли она пятый закон сталкинга?* Вряд ли. Где можно обойти — Джек ломилась напролом, решая все проблемы «в лоб». И все же она отступила, вместо того, чтобы атаковать его. Но не сдалась. Шепард встал с дивана и подошел к огромному аквариуму. Еще недавно он был пуст, а сейчас в нем беспечно плавали рыбки. Они не замечали его, даже не знали о его существовании, а между тем они живы, пока он их кормит. Ему пришло в голову, что жители галактики ведут себя один в один, как эти рыбки: они игнорируют Шепарда и продолжают свое бестолковое существование, в то время как он отчаянно ищет способ их спасти. Келли уверяла, что аквариумные рыбки расслабляют и успокаивают, но он все больше раздражался. Капитан включил любимую музыку, вместе с мелодией пришли образы и воспоминания, но они вызвали лишь отчаяние и тоску. Он проверил личную почту — новых писем не было. Решил поработать, но не смог сосредоточиться на отчете. Шепард метался в полумраке каюты, как тигр в клетке, пока взгляд не зацепился за хомячка. Грызуну явно не нравилась клетка: периодически он подбегал к стенке, но вместо прутьев, по которым он мог бы ползать, животное натыкалось на стекло и его лапки проскальзывали по гладкой поверхности, после чего зверек обиженно прятался в убежище на некоторое время. — Кого я обманываю? — с горькой улыбкой спросил он хомяка. Черные бусины глаз уставились на мужчину. Смирившись с неизбежным, он закрыл глаза и впустил в свои мысли Джек. Она с самого начала вызвала у него целую гамму чувств и эмоций: восхищение, любопытство, недовольство, гнев, сочувствие, удивление. Своей силой, характером, внешностью преступница одновременно притягивала и пугала его — все в ней было противоречиво. Джек стала для него загадкой, головоломкой, ребусом, который он никак не мог разгадать. Чем больше он ломал над ней голову, тем отчаяннее хотелось найти решение. Но чем дольше он думал, тем запутаннее все становилось. И все же это был не замкнутый круг, который можно разорвать, а лабиринт. Лабиринт, который Джек намеренно или интуитивно воздвигла вокруг себя. Но не это тревожило его. Он был солдатом, у него было задание, он нес ответственность за жизнь членов экипажа и за судьбу целой галактики. После разговора с Касуми капитан начал опасаться, что Джек может стать его «ахиллесовой пятой». Шепард попробовал не думать о ней хотя бы вечер. Но она слишком глубоко проникла в его кожу и разум, любая попытка отгородиться от мыслей о ней причиняла почти физическую боль с примесью раздражения и досады. Оставалось лишь пройти этот путь до конца. — Ну, что, проведаем нашу бунтарку? Хомяк с писком скрылся из вида. Шепард решительно направился к двери, к нему вернулись самообладание и уверенность.***
— Что ты задумала? — Шепард всегда начинал разговор с вопроса. — Изучаю твой корабль. Нужно будет его испытать, когда тебя тут не будет По ее лицу было непонятно, шутит она или говорит правду. — Если я отнесусь к твоим словам серьезно, тебя придется наказать, — игриво пригрозил он. — Ну, попробуй! — произнесла она прежде, чем осознала всю двусмысленность фразы. «Он что, флиртует? Черт!» — догадалась Джек. — Впрочем, забей, — добавила она поспешно. — Угонять что-то ради развлечения уже не так прикольно. И потом, если мне что-то нужно — я это просто беру. — Прямо вот так? — он на шаг приблизился к ней, в его глазах играли бесы. — Я кое-что повидала, — она внимательно следила за ним. — Состояла в бандах, выносила банды, вступила в культ. Научилась выживать и не быть жертвой. — Трудно представить тебя адептом культа. Там же обычно куча правил, — он продолжал подтрунивать над ней. — Я искала ответы, — очень серьезно ответила Джек. — Наркотики, секс, обещания попасть в лучшее место. Лучшее место, мать его... Все там было замешано на деньгах. Они хотели захватить колонию, выпотрошить дочиста тамошних лохов. И угадай, кто был их козырной картой? Они ничем не отличались от других. Всем было на меня насрать, — с обидой закончила она. Джек не умела скрывать эмоции. — И что ты сделала, когда все поняла? — А ты как думаешь?! — Не похоже, что ты живешь в комфорте. — Тебе-то откуда знать, собачка церберовская?! Ты — боевая марионетка: для себя вообще не живешь! — как фурия, налетела она на него, но Шепард пропустил агрессивные выпады в свой адрес мимо ушей. Он добился своего на Корлусе, и Джек нужно время, чтобы примириться с этим. — Всем что-то от тебя нужно. А это значит, что все средства хороши. Убийства, наезды, похищения, наркотики, кража, поджоги. Все пробовала, скука смертная. А вот пиратство, захват военного корабля, уничтожение космической станции и вандализм — все это по мне. Джек не знала, зачем рассказывает ему все это. Но она говорила и говорила, а он все не уходил, задавая ей многочисленные вопросы. Джек старалась не смотреть ему в глаза и вести себя непринужденно, но внутренне она была сжата как пружина, после Корлуса все ее чувства обострились до предела. Она всеми силами пыталась запихать Шепарда в привычные для нее рамки, разглядеть в его поступках корысть и расчет, но безрезультатно. Изломанная психика сделала ее осторожной и подозрительной, она не верила в простое человеческое участие. Тревога нарастала. — Ты никогда не думала о других способах решения проблем? — вдруг спросил он. — Нет! — Может, стоит? — Знаешь, почему я до сих пор жива? Инстинкт. Я с ним так срослась, что меняться не хочется, — она почувствовала, что разоткровенничалась и резко добавила. — Меня раньше не спрашивали про всю эту хрень. Как-то непривычно говорить об этом. Так что иди в задницу. И... спасибо за вопрос. Она отвернулась и взяла в руки планшет с данными, давая понять, что разговор окончен. Капитан направился к лестнице. — Эй, Шепард? — окликнула она его. — Да? — Там, на Корлусе… ты отключил щиты… Зачем? — Я мог тебя ранить, — что-то в голосе капитана заставило ее насторожиться. — Я могла убить тебя! — Джек нахмурилась и посмотрела на Шепарда. Его глаза смотрели с лукавством и обволакивали теплом. В душном трюме сразу стало светло и уютно. Она испуганно отвела взгляд и вернулась к чтению. Когда его шаги затихли, Джек залезла под одеяло и свернулась в комочек. Засыпая, она подумала, что Шепард — первый, кто относится к ней по-хорошему, и единственный, кому хотелось ответить тем же.