***
Джек уже засыпала, когда сквозь монотонный шум ядра услышала его шаги. Он протопал в инженерный зал, чтобы поговорить с Гэбби и Кеном, а на обратном пути спустится к ней. Это был своего рода ритуал. Поначалу ее это раздражало, через несколько дней она привыкла, а в последнее время даже чувствовала жизненную необходимость в общении с ним. Шепард взбудоражил ее разум, с каждым визитом его влияние становилось все более ощутимым. При этом, чем яростнее она сопротивлялась, тем сильнее он становился. В конце концов, он взял ее измором. Со стороны казалось, что их отношения остались прежними, но он видел, что она стала огрызаться без злобы, скорее по привычке. А Джек чувствовала нарастающий с его стороны интерес к себе. И опять Джек свела все к инстинктам. Именно инстинкты помогли ей выжить и не сойти с ума, они управляли ею, а она цеплялась за них. Некоторые «мозгоправы» утверждают, что люди не имеют инстинктов, но ей плевать на все эти разговоры. Ей было проще убедить себя в том, что это сексуальный инстинкт, чем признаться, что она устала от одиночества. Джек задумалась, чего от нее хочет Шепард, и поняла, что не хочет знать ответ. — Уже внесла правки в сегодняшний доклад Призраку? СУЗИ находит это забавным, — раздался голос Шепарда. Джек смерила капитана гневным взглядом, но промолчала. — Расскажи мне о себе что-нибудь, — попросил он. — Чего я еще не знаю? — Нечего рассказывать. Да и зачем? — сонным голосом пробубнила она. — Правила на своем корабле устанавливаю я. — Я здесь, чтобы драться за тебя. Друзьями мы при этом быть не обязаны, — она мгновенно отреагировала на его провокацию. — Что ты хочешь узнать? Что-нибудь банальное? Например, что значат наколки? — Трудно с тобой поладить, Джек, — Шепард демонстративно вздохнул. — Правда? А то я не знала. Еще какие-нибудь озарения на тебя нашли? Просвети. — Ладно, сдаюсь. Так что означают твои татуировки? — он подчеркнуто внимательно оглядел ее с головы до ног. — Некоторые — из тюрем, в которых я была. Некоторые — за убийства. Ну, те, что красивее. Некоторые в память о потерях. Они тебя не касаются, никого не касаются. А некоторые… да просто так, мать твою, — она по-кошачьи сузила свои большие глаза. — Ты слишком уж бежишь от людей, — Шепард вдруг стал серьезным, и Джек поняла, что на самом деле он очень устал, и вспомнила Горизонт. — У меня много кто был. Но не в смысле друг или подружка. Все это напрасная трата времени, смысла нет. Чем ближе подпустишь к себе другого, тем короче нож ему понадобится. Предпочитаю безопасное одиночество, — последние слова были сказаны скорее самой себя, нежели Шепарду. — Ты храбришься, но одиночество тебе не по нраву, — раскусил он ее. — Если хочешь, придирайся к словам, но от этого ничего не изменится. Сам же понимаешь, — она пожала плечами. — Ты не могла все эти годы жить в одиночку, — капитан внимательно следил за ее реакцией. — В самом начале я сошлась с одной девчонкой и ее дружком. Они знали свое дело. Думала, они мне помогут, так и вышло, — она попятилась назад и скрестила руки на груди. — Сначала помогли мне, затащив к себе в постель. А когда мы сорвали куш, они помогли уже себе, стащив мою долю. Я поняла, к чему идет дело, и убила их первая. А потом уже никогда не заводила друзей. — Слушай, они, конечно, сволочи. Но это не значит, что они хотели тебя убить, — Шепард осуждающе покачал головой. — Тут и думать нечего. Я все сделала правильно. Возможно, тебе стоит поучиться, — Джек с вызовом изогнула брови. — Мне пора, но я надеюсь на новую встречу, — дерзко улыбнулся он и пошел прочь. — Подожди! Капитан резко развернулся. — Теперь моя очередь задавать вопросы. Так долго мной обычно не интересуются. А у тебя, что за интерес? Шепард молчал, и она вплотную приблизилась к нему: — Если все дело в сексе, так и скажи, черт возьми. — Было бы глупо это отрицать. — Поняла, поразвлечься все хотят. Ну что, значит, прямо сейчас? Она вдруг неуловимо изменилась. Перед ним стояла настоящая хищница, пробуждая в нем первобытные потаенные желания. Глаза Джек обещали наслаждение, она игриво улыбнулась. Он старался не думать о ее губах и о том удовольствии, что они могут доставить, но с каждой минутой это было все сложнее. Воображение разыгралось, рисуя в голове эротические образы, и Шепард совсем некстати подумал, что у него давно не было секса, даже если не брать в расчет последние два года. Часть его готова была поддаться искушению, другая часть отчаянно протестовала. Он провел взглядом по обнаженным плечам и стройному телу Джек, и вдруг заметил свежие ссадины и царапины. На расстоянии под узором из татуировок и в кровавом освещении трюма их было не различить, но вблизи они болезненно резали глаза. Во время боя Шепард старался принять основной удар на себя, но Джек невозможно было удержать на месте, она безрассудно лезла в самую гущу. Он неосознанно пытался уберечь ее от опасности, но она регулярно пополняла свою коллекцию шрамов. Капитан подумал, что раны с Горизонта незначительны и заживут без следа, но на душе у нее не меньше шрамов, чем на бледной коже. Эта мысль окончательно отрезвила его. Джек шла по пути саморазрушения, в то время как он хотел показать ей другую жизнь. Только показать — выбор ей предстоит сделать самой, иначе она никогда не сможет примириться с ним. Вот только секс здесь и сейчас не сделает их ближе, а только оттолкнет Джек от него. Шепард прокрутил в голове их недавний разговор и догадался, что именно этого она и добивается. Джек по-прежнему не доверяла ему, но он вспомнил ее улыбку перед высадкой на Горизонт: как бы она не сопротивлялась, она меняется. — Я никуда не спешу. Хочу сначала узнать, чем ты живёшь, — хриплым голосом произнес он. — Чтобы с кем-нибудь переспать, незачем его знать досконально. Нужно знать только одно: что и куда вставлять, — грубо ответила она и отвернулась. Джек должна была бы почувствовать себя отвергнутой, но вместо этого она испытала облегчение и радость. Но больше всего ей понравились ощущения от близости его тела. Секс для нее был всегда средством разрядки и самоутверждения, она сводила его к удовлетворению своих собственных потребностей. Но сегодня впервые желание доставить удовольствие было сильнее, чем получить. Она едва сдержалась, чтобы не дотронуться до его щеки, там, где алая сетка шрамов пульсирует ярче всего. На высадках он был закован в броню, и она никогда не прикасалась к нему. Ей было все равно… до сегодняшнего дня. Она попробовала представить стальные мышцы под его теплой кожей, его сила гипнотизировала и завораживала. От фантазий, как она ласкает его, ее охватило возбуждение, и Джек едва не вспыхнула искрой аквамарина. Это было странно, как и сам Шепард. Он пожелал ей спокойной ночи и ушел. Они даже не прикоснулись друг к другу, но она ни о чем не жалела.Глава III.
29 мая 2013 г. в 20:14
Это был долгий и тяжелый день, и Шепард был рад, что он подошел к концу. Капитан не был суеверным, но сегодня был понедельник, а дела не заладились с самого утра. В последние два часа он свел свою активность к минимуму, оккупировав вместе с Гаррусом барную стойку в каюте Касуми. Сама воровка участия в распитии спиртных напитков не принимала: она читала очередной захватывающий детектив, тихо шелестя страницами книги.
Началось все с Грюнта. Этот месячный малыш сломал капитану ребро и чуть не задушил в благодарность за спасение. «Выгулять» кроху на какой-нибудь необитаемой планете он не успел — Призрак сообщил, что Коллекционерами атакована очередная колония людей — «Горизонт». В довесок к этому, именно там сейчас находится капитан Аленко.
«Вряд ли это простое совпадение», — подумал Шепард и взял курс на Горизонт, сплавив новорожденного крогана Заиду.
Мордин разработал для отряда новую броню, которая должна была защитить их от ищеек Коллекционеров. Когда они уже были в челноке, профессор сообщил, что его экспериментальная технология пока работает только в теории и ему любопытно, выживут ли они. При этих словах лицевые пластины Гарруса нервно дернулись, а Джек громко выругалась. Капитан улыбнулся: несмотря на всю опасность операции, он был рад, что с ним сейчас именно эти двое — его лучший друг и эта ошалелая девчонка, которая стала для него такой близкой и понятной за последние две недели. Она перехватила его пристальный взгляд и осторожно улыбнулась в ответ.
Их опасения были напрасны — рой ищеек не обратил на них никакого внимания, чего не скажешь о самих Коллекционерах. Чем дальше они продвигались вглубь колонии, тем ожесточеннее были атаки противника. Но их немногочисленный отряд был хорошо вооружен, Джек после Корлуса бросила дурить, а ее биотика в связке с умениями отряда «расцвела» в полную силу. Так что серьезное сопротивление они встретили только на подступах к космопорту. В колонии было пусто и тихо, иногда им попадались живые люди, в полном сознании, но парализованные. Впрочем, замороженных колонистов было мало, остальные, вероятно, были уже на корабле Коллекционеров. При мысли, что он опоздал, Шепарда охватила бессильная злоба. Ему оставалось лишь надеяться, что Кайден еще жив и находится где-то на территории колонии.
Неприятным сюрпризом стали хаски. Шепард отметил, что они стали более совершенными и развитыми, хотя внешне мало чем отличаются от тех, что он впервые встретил на Иден Прайм. С другой стороны их присутствие на Горизонте доказывало связь Коллекционеров и Жнецов, так как хаски — технология последних.
В космопорте они столкнулись с Преторианцем. Шепард был не готов к встрече с таким противником. Было очевидно, что в ближнем бою тварь вскроет его своими клешнями, как консервную банку. Убежать от летающего гигантского жука было невозможно, так как он испепелит Шепарда раньше, чем тот достигнет очередного укрытия. Закрепиться на одном месте тоже не вариант, тяжелая броня Преторианца обещала затяжной бой, а значит, он доберется до них быстрее, чем они его убьют. Приказав отряду не высовываться, он выскочил прямо перед жуком и бросился к платформе слева от главного передатчика. Пять метров в ширину и шесть метров в длину, эта платформа, заваленная металлическими контейнерами и высокими ящиками, была самой подходящей конструкцией для игры в прятки. Добежав до укрытия, Шепард почувствовал, как панацелин растекается по спине и плечам. Щиты и броня не выдержали прямого попадания излучателей частиц.
«Система самовосстановления работает», — с облегчение подумал он, когда боль начала стихать, и капитан активировал техническую броню.
Выглянув из-за ящика, Шепард наблюдал, как тварь подлетела к платформе и зависла в воздухе. В голове стучала мысль, что Преторианец все-таки попробует перелететь через высокое укрытие, но через пару минут тот начал медленно обходить платформу по периметру. Расчет оказался верным, и все, что теперь требовалось от капитана — это держать дистанцию. Периодически жук менял направление, но упорно кружил вокруг платформы, и весь отряд начал обстреливать его броню. Вдруг Преторианца начало трясти, вспыхнуло биотическое пламя, и он рухнул на землю, мощным импульсом сметая все вокруг. Шепард тихо выругался, все были и без того измотаны, а тварь, похоже, может восстанавливать барьеры. Он старался не думать, сколько людей нужно для создания этой адской машины смерти. По рации СУЗИ сообщила, что готовность орудий «ПОИСКА» сто процентов, после чего раздался долгожданный звук атаки защитных турелей по кораблю Коллекционеров.
Это событие приободрило.
Скоординировав свои действия, они наловчились ломать щиты противника. Основной урон наносили Джек и Гаррус, но машина упорно пыталась добраться только до Шепарда, капитан действовал на нее, как красная тряпка на быка. В конце концов, они добили его практически в упор, но спасти захваченных колонистов не смогли. Корабль взмыл ввысь, и Шепард почувствовал, как его разум погружается в ледяную воду. Кайден…
Из ступора его вывели крики выживших колонистов и собственно сам капитан Аленко, живой и здоровый. После боя Шепард чувствовал дикую усталость, все тело ныло и болело, требуя отдых, обезболивающее прекращало действовать, а глаза слезились от пота и крови. Во рту чувствовался привкус железа, мысли путались, в воздухе стоял неприятный запах гнили и расплавленного металла. И вместо того, чтобы дипломатично ввести друга в курс дела, Шепард выпалил:
«Меня воскресил «Цербер».
А дальше все и вовсе пошло наперекосяк. Его друг, бывший член его команды, вместе с которым они прошли через смерть Эшли, обвинил его в предательстве. Он знал, что Кайден будет не в восторге от сотрудничества с «Цербером», но такой реакции все-таки не ожидал. За прошедший месяц Шепард адаптировался к новым условиям жизни, примирился со своей смертью и восстановлением, но привыкнуть к клейму предателя так и не смог. Ему зачастую было все равно, что о нем думают. Его называли отступником и возразить против этого было нечего. Но только не в том случае, когда дело касалось друзей. Шепард родился в семье военных и провел большую часть жизни в космосе. В полном составе семья собиралась редко, а после гибели отца он и вовсе был предоставлен сам себе. Это было главной причиной, по которой у него никогда не было тоски по дому или семье. Другое дело — друзья. Самый важный критерий дружбы — доверие, а за годы службы в Альянсе Шепард познал его высшую степень — доверить другому свою жизнь. Он и Кайден не раз вверяли свои жизни друг другу, но сейчас между ними была пропасть недоверия, и от этого на душе у Шепарда было погано. Он не чувствовал себя так скверно с тех пор, как погибла Эш.
— Джокер, отправь за нами челнок. Я устал от этой колонии, — произнес Шепард по рации, когда Кайден скрылся из виду.
На «Нормандии» ему стало лучше, но ровно до того момента, как он вошел в каюту и взглянул на аквариум. Все рыбки всплыли к верху брюхом. СУЗИ подтвердила его худшие опасения, и Шепард в ужасе бросился к клетке с грызуном. К счастью, хомяк был жив.
После разговора с Призраком настроение испортилось окончательно, но последней каплей было сообщение от Стивена Хакета. Адмирал был как всегда краток. Он попросил Шепарда спасти его друга Аманду Кенсон из батарианской тюрьмы. Само по себе мероприятие уже было сомнительным, а когда Хакет добавил, что на задание предстоит идти без напарников, Шепард едва сдержался, чтобы не нагрубить.
«Если доктор Кенсон действительно нашла доказательство скорого вторжения Жнецов, — подумал он, — то ее надо спасти».
Но мысль, что он теперь двойной агент, была противна.
— Черт побери, Шепард! Ты спас колонию! — голос Гарруса выдернул капитана из раздумий.
— Горизонт был наживкой, Гаррус. «Цербер» заманил туда Коллекционеров, чтобы собрать о них информацию, — устало произнес он и вкратце передал недавний разговор с Призраком. — Кайден был прав. «Церберу» нельзя доверять.
— Кайден не замечает истинной угрозы. Он должен был поверить тебе…
— Он всегда был идеалистом, — резко оборвал его Шепард.
— Но он твой друг! — не выдержал Гаррус.
— А еще он солдат Альянса! — они перешли на повышенный тон.
— Лучше поверить врагу, чем не поверить другу!
Шепард вспомнил, что именно эти слова он однажды сказал Эшли. Она так и не научилась доверять инопланетянам, особенно Гаррусу, между ними нередко возникали ожесточенные споры. Но жизнь — интересная штука! Несмотря на межвидовые различия и натянутые межрасовые отношения после Войны Первого контакта, между мужчинами возникла крепкая дружба. И сейчас тот друг, который понимает и поддерживает его — это Гаррус. Не Кайден.
— Нам предстоит прыгнуть в пекло, и я рад, что ты рядом, — капитан благодарно улыбнулся другу.
— Как в старые добрые времена, Шепард, — одобрительно щелкнул Гаррус.