Машина Сновидений.

      Я следил за дорогой.       Курт решил развлечься с моим чтивом, припрятанным в бардачке вместе с другими бумагами.       Он вытаскивал книги, газеты, карты, буклеты с бонусными визитками кричащими о распродажах Брюссельских магазинов одежды, пока его ладонь не нырнула много глубже, являя свету маленький томик японских комиксов.       — Мисахо Кудзирадо? — С интересом спросил мужчина, заламывая прядь волос за ухо и начиняя пальцы новой сигаретой. — Тут написано Курту от Кортни…       Я обернулся на звук его хриплого голоса и сморщил нос.       — Да, Кортни Лав выпустила серию комиксов о вашей космической любви во благо человечества. Причем все 400 страниц не завуалированно пахнут подтекстом лютой ненависти ко всем живущим на этой планете.       — Забавно. — Холодно проговорил музыкант, открывая мангу на титульной странице. — А как их вообще читают?..       — Справа — налево. — Я ткнул пальцем в обратную сторону печатного издания. — На 15 — ой странице отыщешь фразочку про электрические глаза Кента. Посмотри в зеркало и почувствуй себя звездой комикса, — Уныло добавил я.       — Забавно, что она такого высокого мнения обо мне, — Тихо проговорил Курт, вглядываясь в изображение принцессы Аи. — Она сделала себя настоящей красоткой.       — Только не думай, что я купил эти комиксы для достоверного изучения. Однажды я забрел в книжный магазин, взяв с полки первое, что попалось под руку. Тем самым, я обнаружил еще одну неумелую попытку Кортни выгородиться в существующей ситуации. Заметь, сколь яро ее бахвалят, будто она не человек, а самый настоящий ангел, падший с небес…       — Я ненароком уличил ревность в твоем тоне, — Курт хмыкнул и углубился в чтение.       — Не ревность, а негодование, — Одними губами сказал я, увеличивая скорость до двухсот километров в час. — Фантазия у нее богатая, надо сказать. Только вот, я так и не смог понять, зачем ей вся эта ерунда? Неужели не хватает лавров на музыкальном Олимпе?..       — Из нее музыкант, как из меня стриптизерша. Поверь, так оно и есть. — Курт призадумался, — Кстати, я иногда наведываюсь к ней в дом.       — А смысл? — Я размял затекшую шею.       — Дабы оправдать свои домыслы. — Лаконично ответил мужчина, не вдаваясь в подробности тех самых.       Снаружи начал накрапывать дождь. Мне пришлось включить дворники, чтобы облегчить видимость средь, налипших на лобовое стекло, свинцовых капель влаги.       Дорога, петляя, постепенно привела нас в Абердин, — там погода не успела испортиться. На горизонте заалели зачатки первой линии восхода, где солнце воровато выглядывало из — за чернеющих макушек заповедника.       Я включил приемник, стараясь избавиться от хандры, поселившейся в моем усталом сознании.       — Интересные комиксы, рассчитанные на тринадцатилетних подростков, — Пробормотал Курт, шумно захлопывая томик. — А за теплые слова — отдельное спасибо. Приятная неожиданность от стервозной, пожилой особы.       — Ага, — Без особого энтузиазма ответил я, — Пляжное чтиво, не более того…       Подъехав к казино «Joy», я выключил музыку и кивнул другу. Тот немного помедлил с выходом из машины.       — Мне немного стремно, — Пробормотал Курт, тот самый Курт, который никогда не врал.       — Не бери в свою прозрачную голову, — Я отмахнулся и пригладил волосы, выбираясь тем временем из автомобиля.       Мы прошлись по парковке, блуждая рассеянным взглядом по захудалой вывеске притона, что, одиноким особняком, располагался вдали от частных построек. Тем самым он одновременно выделялся средь выше описанных и прятался, ровно с тем же успехом, чтобы полиция не сразу обратила свой взгляд на нелегальное казино в самом центре Абердина.       Снаружи оно оставляло вид застенчивого и неприметного сооружения, но, войдя внутрь, я тут же отчислил из своей головы мысли, возникшие при первом знакомстве с нехитрым клубом.       Иначе говоря, временные постояльцы встретили меня глумливыми возгласами; Попойка была в самом разгаре.       Я перевел взгляд на Курта и сдавленно выдохнул, будучи занятым поиском свободного места.       Спертый воздух тяжелым навесом скапливался над курильщиками, которые выкладывали на столы ровные стопки мятых купюр.       Посреди залы светлела сцена, как круглое, завлекающее очко, вбирающая в себя женщину легкого поведения, пропитого гитариста со старым, видавшим виды инструментом и флегматичного посетителя, оставляющего банкноты в недрах трусиков какой — то пьяноватой девицы.       Заняв место посередке дубового стола, я безучастно уставился на широкоплечего, лысого мужчину. Как мне казалось, этот тип был самым матерым из тех, сидевших подле него.       — Тебе сразу навалять, или дать фору? — Осведомился лысый, покачивая кулаком у меня перед лицом.       Я безучастно придвинул к себе колоду карт и улыбнулся.       — Сыграем?       — Я что, непонятно выразился? — Гаркнул голос выше предыдущего. — Сестренка, у меня нет времени на объяснение правил игры.       Я не причислял себя к разряду дурачков, которые опешили бы перед этой тупой, никчемной махиной, но и не мнил себя необычайным героем. К тому же, ростом я тоже особым не отличался. Поэтому решил давить словом, а не напутствующими кулаками.       — А мне и не надо объяснять. Сам как — нибудь разберусь, — Сдержанно ответил я, кивая крупье. — Или ты боишься, что я тебя обыграю?       — Кишка тонка, — Самонадеянно ответил лысик, толкая меня и усаживаясь рядом. Видимо, таким образом он пытался поубавить мой пыл, но меня было не так — то просто напугать.       Я принял свои карты и поднял глаза над тузом. Курт присел на сцену, ковыряя пол башмаком.       — Брайан, — Крикнул он, перекрывая музыку своим сильным голосом. — А может, ну его на фиг это казино?       Я бы хотел ему ответить, но лысый еще раз ткнул меня в бок, истошно хохоча.       — Так, стоп, я не понял, — Тощий сосед слева поднялся со стула. — А на что мы ставим?       — Да, Брайан, на что? — Поинтересовался Курт, сев на край стола и вытягивая шею, чтобы разглядеть мои карты. — Это же не покер — рум, тут нет счастливого числа.       Я округлил глаза и пожал плечами.       — Сразу понял, что ты не умеешь играть, — Пробормотал Курт, разглядывая моих соперников.       После чего, Кобейн заложил руки за спину и начал прогуливаться около моего стула, назидательно водрузив очки на нос и размахивая руками в ход своим пламенным речам.       — Это Техасский холдем, да будет тебе известно…       — Я ставлю все! — Вскричал какой — то мужчина в синей, джинсовой куртке, кидая бумажник в середину стола.       — У меня нет ни копейки. — Пробормотал я, тыкая в сторону парковки (так мне казалось, ибо в помещении не было окон), — Но есть машина.       — Очуметь, Брайан. Ты рехнулся? — Шепотом ответил мой закадычный блондин, забывая о том, что мог бы орать в полную силу легких. — Там же гроб…       — Машина? — Лысый одобрительно потеребил меня за щеку. — Это очень смело.       — Я же ОЧЕНЬ хорошо играю в покер? — Громко спросил я, посмотрев на Курта испепеляющим взглядом.       — Я такого не говорил, — Курт сел обратно на стол и сложил руки на коленях.       — Откуда мне знать, насколько хорошо ты в него играешь… — Просипел мой сосед, загребая колоду и перемешивая ее.       Курт нагнулся ко мне очень близко, шепча прямо на ухо:       — Слушай меня внимательно. Это холдем. В холдеме руководствуются двумя ставками, которые называются Блайнд, что есть ставки вслепую. Та оранжевая фишка — Баттон. Она движется по часовой стрелке, и тебе нечего терять, если Баттон ненароком окажется у тебя…       Я почесал голову и скрючился. «Во дела»…       — Смотри, сейчас будет префлоп. — Курт посмотрел на мои карты и ухмыльнулся. — Две штуки на игрока. Флоп. Скидывай карты.       Я кинул две масти на стол и посмотрел на лысого. Тот что — то проворчал: «Райз, немудрено».       — А что такое райз? — Выпалил я, давая Курту подзатыльник.       Все посмотрели на меня, как на душевнобольного.       Здорово…       — Терн! — Возопил мужчина в синей куртке, принимая две моих карты. — Ох уж и не везет на третьем круге.       — Может, на Ривер повезет. — Задумчиво ответил старикан напротив меня. Я пожал плечами.       «может и повезет, откуда я знаю»?       — Давай, Молко. Не тупи, — Не унимался Курт, когда пошел четвертый круг, а в моей игре было аналогичное число крапленых бумажек. — Что тут у нас?..       Как дерьмово, что мы не можем говорить с Куртом…       — Брайан, тебе туза не хватает… — Азартно пробасил музыкант, обегая стол и разглядывая чужие карты.       Я вопрошающе поднял взгляд.       — У мальца в синем стрит. Он тебе не соперник.       Вдруг мне на колени шлепнулся туз. Я в страхе оглядел пьяниц, но не выявил ничего подозрительного.       Оные, как ни в чем не бывало, пялились в свои карты, изредка попивая ром.       К нашему столику присоединилась танцовщица. Она прилегла мне на плечи, заглядывая меж сомкнутых моих пальцев.       — Как тебя зовут?       — Флеш Рояль! — Заорал я, от испуга переворачивая стол и выкидывая веер перед собой.       Лысый икнул и всадил сразу полбутылки виски.       — Как это понимать? — Огорченно забубнил он, глядя на меня, как на Иисуса. — По тебе и не скажешь, что разбираешься.       — Сам в шоке, — Откровенно ответил я, не побрезговав хлебнуть из стакана. — Ну, я пошел…       — А чего так сразу? — Лысый осадил меня ударом в плечо. — Давай еще партейку. Не думал, что когда — нибудь скажу такое женоподобному оборванцу, но мне с тобой понравилось играть.       — Как бы Вы не были учтивы, но нам пора домой, — Я осекся, вспомнив, что никто кроме меня не видит Курта. Стало быть, меня могли заподозрить.       И, как хорошо, что в современном мире можно было сказать Нам, подразумевая тем самым совершенно другое.       Я сгреб со стола пожитки, щелкнул бумажником и был таков.       Курт рассеянно поплелся вслед за мной.       — Я думал будет веселее, — Кисло ответил он. — А ты молодец, — Внезапно добавил он, — Выкрутился.       — Не в первой. — Лаконично парировал я, вспоминая номер парковочного места.       — Я как будто в грязи искупался, — Курта передернуло. Вероятней всего он вспомнил запах подвального смрада и бравые возгласы мужицких отрыжек. — Я не понимаю суть этого места.       — А чего там понимать, — Брезгливо ответил я, закуривая и выжимая футболку от пота, — Бестолковщина. Ты же не залезаешь в мусорный бак, чтобы осведомиться у вчерашнего йогурта о его испорченности. Он просто испортился, и не в том его вина. Такова природа кисломолочных продуктов.       — Странные у тебя аллегории. Курт вытаращил глаза. — Жаль, что я не попробовал вина. Я не чувствую вкус алкоголя, ровно как и сигарет, еды и запахов. Просто в определенные моменты я вспоминаю вкус из далекого прошлого, наделяя свои воспоминания нужными качествами. Вот так вот.       — Везунчик. — Бросил я, оглядываясь. — Куда запропастилась моя тачка?       — Тачка не могла запропаститься сама, но ее могли угнать, — Курт задумчиво проследил за отпечатками шин, мокрых шин на сухом асфальте.       — В ней гроб, ты это понимаешь? — Я нервно дернулся.       — Сделаешь еще один. Велика беда.       — Да пошел ты, — Угрюмо проворчал я, закладывая ладони за пояс, — Не идти же нам пешком?       — Я не против. — Музыкант кивнул мне.       Мы молча двинулись в сторону заброшенного парка с аттракционами.       Я сутулился и лихорадочно теребил ключи пока Курт мурлыкал под нос что — то из The Doors.       — Как думаешь, Брайан, а ты мог бы назвать себя последним здравомыслящим? — Спросил меня Курт.       — Не понял твоего вопроса. — Меня немного покоробило то самое слово.       — Нет, серьезно. Разве ты не судишь здраво согласно ситуации?       — Я просто принимаю ситуацию такой, какой она является на самом деле. Не приукрашивай. — Я сделал еще два шага и устало свалился на скамейку.       Курт сел рядом, на пенек.       Парк, в котором мы находились, отличался особенной тьмой. Не обычной, а пугающей, буквально распирающей сорваться с места и бежать на далекий свет, что теплился на расстоянии сотни метров от нас.       — Я тут про ценности подумал, — Курт открыл свой ежедневник. — Они оказались сущим мусором.       — Пожалуй, мой дорогой, Курт, ценности — ценностями, а мудрость по расписанию. Ибо не встречал я ни одной мнимо — важной ветоши, которая затмила бы мудрость своею якобы доподлинной лепниной. Сам посуди: Ночь, луна, я, ты…       — А любовь твоя — ветошь? — Внезапно спросил он.       — Моя любовь к тебе это целая религия. Это то самое чувство, когда ты принимаешь самые что ни на есть отвратительные факты о своем возлюбленном. Любовь — это терпение. И она не горит, если оба не замешаны в иступленном желании раздуть угли. Вот, знаешь… Мне так жаль…       — И о чем же ты жалеешь?       — О том, что современные технологии затмили истинные чувства: у тебя все есть — только руку протяни. Стало быть, какие проблемы? Ан, нет. Ты не заработаешь на долгую жизнь своих близких. Не воскресишь за деньги и любимых, не купишь настроение, не обманешь истину, ибо фальшью смердит за версту. Все, что нам дают, отнимают столь же быстро, как и время года. Перестать бороться — значит смириться.       И ты смирился? — Тихо спросил Курт.       — Нет. Я всего лишь заново родился. Я испытал искреннюю любовь. Ты скажешь: «кругом полно таких как я». Любой парень со стрижкой каре и мелированием будет похож на Курта Кобейна…       — Абсолютно любой. — Мужчина задумался. — Кортни так говорила…       — Никто не споет лучше тебя самого. Никто не улыбнется ярче, и голубых, еще одни таких, глаз нет на свете. Хочешь поспорить?       — Ладно. По — моему это бесполезно. Ты как будто заранее все просчитал, — Недовольно ответил мой собеседник. И вдруг насупился. — Что за хрень?       Я рассредоточено посмотрел на него, но сама ситуация заставила меня вскочить с места. Курт начинал исчезать.       До меня только дошло, что радиус магии гроба не мог действовать так далеко. Выходило так, похититель моей тачки выехал за пределы города, спасаясь от погони.       Внезапно пришло смс от Джека. Отнюдь, сейчас мне было явно не до него. Надо было придумывать, как вернуть гроб.       Понятное дело, Курт сейчас очутился на веранде, в своем доме… А машина?.. Машину стоило отыскать. Немедленно.       Вопреки всем ожиданиям, как потом мне рассказал сам Курт Кобейн, музыкант очутился не в доме, не в лимбо, и не во всех тех местах, о которых я мог только догадываться в силу своей фантазии, а в гробу, в кузове автомобиля.       За рулем сидел тот самый мужчина в джинсовой куртке. Рядом, на пассажирском кресле, мучаясь от передозняка, валялся тот самый лысый, из joy.       Блондин вылез из гроба и начал наблюдать за похитителем.       Видеть его, разумеется, не могли, но учинить бедлам Курту было явно по силам.       Внезапно неопознанный мужчина в куртке бухнулся в кювет, истошно заорав и тыча пальцем в зеркало заднего вида.       — Изыди!       Курт разулыбался и помахал рукой водителю.       — Странно. Весьма странно.       — Чего странного, страшилище! — Прокричал водила, кидая в пришельца газетами.       — Меня видят лишь некоторые люди, — Курт смутился и поймал газету. — Верни машину Брайану, сейчас же.       — Ты призрак? — Мужчина выпучил глаза, пялясь на музыканта.       — Я что, голый?       — Да при чем здесь это?! Ты возник на заднем сиденье из пустоты. Или, ты там спал…       — Нет, я из гроба вылез. — Задушевно ответил блондин, оглядываясь на свое прежнее пристанище. — А должен был выйти на веранде. Кажется что — то не так с местом смерти.       — Объясни. Сейчас же. — Потребовал мужчина.       — Для начала отвези меня в Абердин, к Брайану. И представься, ибо я не намерен отвечать на твои вопросы. Понравится — привяжешься еще.       — Меня зовут Чез. — Неохотно ответил парень. — Я не верну машину. Кажется, я начинаю понимать, как Брайан выиграл мои деньги. Это ты ему помог, да?       — Даже если и так, то что? Вези меня обратно, говорю.       — Отвезу, если расскажешь, чем вы там вдвоем занимаетесь. Почему вокалист группы Placebo разъезжает по Абердину с мертвым телом Курта Кобейна. Это настолько тупо, что в голове едва укладывается! — Чез намертво приклеился к креслу, не желая никуда ехать, пока не услышит достаточное количество объяснений.       — А я бы, в свою очередь, хотел бы узнать почему ты меня видишь, — Курт был явно озадачен этим вопросом.       — Ладно, — Наконец вздохнул угонщик, — Я отвезу тебя обратно, но обещай мне, что вы не смоетесь и доходчиво расскажете о том, чем вы занимаетесь. Эта ситуация не будет давать мне покоя, или же я слишком пьян, чтобы суметь отличить белочку от реальности…       — Странные у тебя следы на шее, — Покачал головой Курт, когда они двинулись в обратную сторону.       Лысый что — то невразумительно просипел во сне, и Курт недовольно отодвинулся от наркомана…       — Нет там никаких следов, — Глухо отозвался мужчина в синем, не поворачивая головы…