Завтра будет новый день

      – А знаешь, Кову совсем не против, чтобы я стал королём, – удивлённо заметил Ват, когда они вместе с Киангой заняли на закате излюбленный выступ, опередив Фуруфу с Бариди. Будущие молодожёны, посмеявшись, ушли на водопой, и принцесса с Самавати остались одни, любуясь розовым небом.       – А почему он должен быть против? – рассмеялась львица. – Я же говорила тебе, всё будет хорошо. И мама с папой, и дедушка с бабушкой очень рады за нас. Они обучат тебя...       – Да, Кову уже за это взялся, – хихикнул лев. – Сегодня я слушал про основателей вашей династии.       – Если хочешь, я могу тебе помочь учиться, – с улыбкой сказала Кианга.       – Ну конечно, хочу, – улыбнулся Ват. – Это будет самое лучшее обучение.       – Значит, ты уже не против стать королём? – лукаво покосилась на него львица.       – Я ещё подумаю, – рассмеялся лев. – Но раз уж Кову смог ради Киары, то и я смогу ради тебя.       Кианга ласково прижалась к нему.       – Я могу отказаться от престола, – шепнула она. – У моих родителей будет ещё один ребёнок. Наследником может стать он.       – Я думаю, не стоит, – тихо отозвался лев. – Быть королевой – твоё право. Ты должна стать ей.       – А если я не хочу? – озорно спросила она.       – Хочешь. Тебя ведь всю жизнь растили для этого.       Кианга вздохнула. Откуда ж ему знать, что она и сама сомневается...       – Ты уверен, что не передумаешь на половине пути? – с тревогой заглянула она ему в глаза.       – На половине пути? О, нет. Идти – так идти до конца. Я постараюсь не разочаровать тебя, – он ласково коснулся её носа своим. – У нас в запасе ещё много времени. Мы оба успеем подготовиться. Раз уж такова наша судьба...       – Значит, ты решил?       – У твоего отца дар убеждения, – усмехнулся лев и приобнял её лапой. – Будем считать, что я по крайней мере готов попробовать.       Кианга молча прижалась к нему. Они полюбовались уходящим за горизонт солнцем.       – Погляди, какой красивый закат, – восхищённо произнесла львица, поднимаясь и подходя к краю, чтобы лучше видеть залитую оранжевым светом саванну. За её спиной Ват тяжело вздохнул. Решение далось ему нелегко, но ради Кианги оно того стоило. Ведь она не просила его ни о чём сверхъестественном... – А ведь сегодня весь день было солнечно... Похоже, сезон дождей кончился.       Самавати невольно залюбовался ею. На фоне оранжевого неба её шерсть будто окружил ореол света, в зелёных глазах плескались солнечные искорки.       – С такой красотой грех не быть королевой, – потрясённо прошептал он. Кианга смущённо засмеялась и, снова подойдя к нему, прижалась к его гриве.       – А тебе – королём с твоим добрым сердцем.       Прижавшись друг к другу, они молча провожали солнце, пока оно окончательно не скрылось за горизонтом. На востоке уже загорались первые еле видные звёздочки.       – Я даже мечтать не смела о таком счастье, – прошептала Кианга. Ват ещё крепче прижал её к себе и с наслаждением уткнулся носом в мех на её голове.       – И я, – отозвался он.       Где-то позади них, на площадке перед пещерой, провожая уходящий сезон и день, львицы затянули песню. Однажды начав петь, они не забрасывали это занятие, и теперь на Скале частенько можно было услышать красивые напевы. Кианга и Самавати с наслаждением прислушивались.       – Пойдём к ним, – улыбнулась львица. – Я тоже хочу петь с ними.       Лев лишь ласково улыбнулся и поднялся, приглашая принцессу следовать за собой.       – Я хочу поговорить с вами. С тобой и Налой.       Симба нахмуренно взирал на стоящую перед ним Мбайю.       – О чём? – ничего умнее в голову ему не пришло, слишком он уж был удивлён.       – Обо мне и моём дальнейшем пребывании в прайде.       – На это у нас есть Король, – проворчал лев.       – Я хочу поговорить именно с вами двумя.       – Это срочно? Уже ночь.       – Желательно сейчас.       Симба вздохнул. Ему не хотелось, чтобы Нала снова расстраивалась. А она непременно расстроится...       – Хорошо, – решил он. – Подожди здесь. Я сейчас позову Налу.       Несколько минут спустя все трое уже спускались со Скалы. По своей привычке она избегала чужих ушей. Если Нала и Симба и тревожились, то не подавали виду. Всё-таки Мбайе нет резона вести их в ловушку. Хотела бы убить – сделала бы это ещё в день битвы, не рискуя собственной жизнью ради их с львятами спасения. Да и вести-то было, по сути, некуда...       Спустившись, они присели на траву недалеко от подножия. Мбайя молчала. Выжидая, молчали и Симба с Налой. Наконец львица вздохнула:       – Послушайте... Я позвала вас поговорить, потому что хочу остаться в вашем прайде. Точнее, пока. Потом я уйду вместе с Мхиту и моими детьми.       – Мхиту простил тебя? – удивилась Нала. Мбайя помолчала.       – Он сказал, что примет меня, если примете вы.       Повисла пауза.       – Мне очень жаль, – тихо проговорила Мбайя. – Я понимаю, что извинения тут бесполезны. Такое зло уже никак не поправить. И тем хуже мне от этого. Поверьте, мне правда жаль.       – Ты привела клан вместе с Амбой, – глядя в сторону, выговорил Симба. – Мы все могли погибнуть.       – Я не помогала ей в этом. Я просто была рядом с ней и шла рядом с ней, потому что мне больше некуда было податься. Она была единственным родным существом, что у меня осталось тогда. Я пыталась отговорить её от мести и упросить просто начать новую жизнь, но она даже не обращала на меня внимания. И я пошла с ней, надеясь, что что-нибудь смогу сделать... И я смогла.       – Почему ты спасла нас? – тихо спросил Симба. – Зачем ты вообще поднималась на Скалу?       – Я хотела... спасти своих детей.       – Но потом решила пожертвовать своими ради чужих?       Мбайя печально качнула головой.       – Я надеялась, что они сами смогут позаботиться о себе. А вы были в серьёзной опасности. Мне стало жалко этих львят. Они напомнили мне Чаку... Будто я снова стояла перед выбором. И мне захотелось спасти их. Не чтобы искупить вину, нет... Такое вряд ли искупишь... Но это был будто второй шанс. Я надеялась, что пока я помогаю чужим детям, кто-нибудь поможет моим...       Она опустила голову.       – Ты потеряла дочь, – тихо сказала Нала. – Мне жаль. Она была очень хорошей львицей.       – Простите меня, – шепнула Мбайя. – Простите, если сможете когда-нибудь это сделать.       Симба и Нала переглянулись.       – Я не думаю, что в глубине души когда-нибудь окончательно смогу простить тебя, – тихо сказала Нала. – Но ты спасла нас. Нас и львят нашего прайда. Ты доказала, что не такая, как Амба. И раз уж Мхиту готов принять тебя... Я тоже готова.       Мбайя благодарно склонила голову. Лев молчал.       – Симба? – позвала Нала. Он нахмурился.       – Ты уверена? – спросил он у жены. Нала кивнула.       – Ну что ж... Если, как ты говоришь, ты действовала по приказу Зиры...       Львица кивнула.       – Но ведь ты могла просто убежать. Ты же всё равно убежала...       – Это хлещет мою душу как острая трава каждый день. Я сожалею.       Симба вздохнул.       – Ты можешь остаться, – наконец сказал он. – Я передам Кову, что принял тебя на время. Надеюсь, ты оправдаешь оказанное тебе доверие.       – Спасибо, – поклонилась Мбайя. – Спасибо, что дали шанс снова жить мирной жизнью...       – Надеюсь, тебе это понравится, – невесело усмехнулся Симба. – Это, может быть, скучновато, зато хорошо и спокойно.       А через несколько дней Бариди и Фуруфу решились наконец-то провести церемонию соединения сердец. Мванга снова, как и на венчание Витани с Матлаем, принёс откуда-то небольшой белый цветок, который воткнул за ухо Бариди. Львица благодарно улыбнулась.       Радостный прайд толпился на площадке. Весело носились львята, в том числе и Бахари с Ашики, которых уже успела привести Витани, совсем как сами Бариди и Фур с остальными друзьями когда-то давно... Сами Витани и Матлай сидели тут же, с гордостью поглядывая друг на друга, вспоминая свою свадьбу.       Пола, мать Фуруфу, светилась от радости и гордости. Видя, что мать жениха хочет тоже участвовать в церемонии, заменить Сафи вызвалась Хила.       – Да ты так весь прайд переудочеришь, мам, – хихикнула Екунда, присаживаясь рядом.       – А что, разве плохо? – озорно улыбнулась львица. – У тебя будет куча родственников.       – Ма-а-ам, – захихикала Екунда и тут же ласково прижалась к ней. – Ты у меня самая добрая.       Вскинув руки вверх, шаман дождался тишины и начал церемонию. Сидящие перед ним Фур и Бариди касались вытянутыми передними лапами груди друг друга на уровне сердца. Позади сидели Пола и Хила, которые должны были запомнить и хранить клятву, которую венчающиеся давали друг другу.       Кианга смущённо поглядывала на Самавати, Екунда – на Аджа. Но юный лев был слишком увлечён ходом церемонии, чтобы обращать внимание на её взгляды.       – Никогда не видел ничего подобного... – пробормотал он. – А ты, Ват?       Двоюродные братья, познакомившиеся и подружившиеся ещё в детстве, прекрасно ладили и теперь. Всё не такое уж частое свободное время, когда они были не со своими львицами, они проводили вместе, то совместно охотясь, то прогуливаясь по Прайдленду, чаще всего в виде утренних обходов. Кову теперь всегда брал с собой Самавати и рассказывал ему всё, что тот должен был знать. Аджуади также внимательно слушал – ему было очень интересно узнать законы и историю соседнего прайда. Кроме того, он сам должен был когда-нибудь стать королём, и учиться считал совсем нелишним. Самавати теперь было веселее, и он всё меньше робел перед Кову. Обучение пошло куда лучше: теперь, бывало, собираясь вечером, братья обсуждали услышанное. Чаще всего присоединялась к ним и Кианга, кое-что помнившая из своего собственного обучения, а кое-что освежавшая в памяти благодаря пересказам братьев. Бывало, приходила послушать и Екунда. Так или иначе, все были довольны, и дело шло на лад.       – Ват?       – Ну-у... – лев сам с трудом оторвал взгляд от Фура, который всплыл в его памяти маленьким львёнком с забавным вечно топорщащимся хохолком чёрной гривы. – Видел. Когда дядя Матлай женился. Но я малым совсем был ещё.       – Круто, – восхищённо выдохнул Адж и тихо поинтересовался у Екунды: – А эту церемонию всегда мандрилы проводят?       – Вообще-то нет, – засмеялась та. – Эта церемония вообще уникальна. Её только у нас в прайде проводят шаманы.       – Обалдеть, – пробормотал лев и умолк, похоже, удовлетворив своё любопытство. Екунда лишь вздохнула, когда на её очередной лукавый взгляд он не обратил ни малейшего внимания.       – Мальчишки, – поймав её взгляд, едва слышно хихикнула Кианга и, кивнув на Вата, закатила глаза. Екунда хмыкнула. Похоже, у подруги была та же проблема.       А церемония между тем подошла к концу. Благословив молодожёнов, Мванга отошёл, и поздравлять юную пару бросился весь прайд. В первых рядах, конечно, следующими за Полой и Хилой оказались друзья. Кианга и Екунда обнимали Бариди, Самавати важно поздравлял светившегося счастьем, но чуть огорчённого Фура. Ему было жаль, что его лучший друг, хвастливый и синеглазый, не присутствует здесь.       – Ты самая счастливая, – с улыбкой шепнула Кианга на ухо счастливой не меньше молодого мужа подруге. – Побольше вам радости!       – И детей, – вставила Екунда. – Только когда беременная будешь ходить, за лапы не запинайся.       – Да ну вас! – счастливо рассмеялась Бариди и обняла подруг в ответ. – Спасибо вам, девочки. Вы даже не представляете, какое это счастье... И у вас оно обязательно будет, – она заговорщицки подмигнула, покосившись на окруживших Фуруфу Вата и Аджа.       – Ну да, если они хоть когда-нибудь заметят наши намекающие подмигивания, – проворчала Екунда. И три подруги детства весело рассмеялись.