Завтра будет новый день

      Витани с улыбкой наблюдала, как Матлай весело играет с их сыном Ашики. Львёнок задорно хохотал, когда отец ласково щекотал лапой его животик. Не выдержав, Витани рассмеялась сама.       – Мама! – радостно воскликнул львёнок и, подбежав к ней, потёрся о её лапу. Витани ласково облизала его мордочку.       – Почему бы тебе не поиграть с другими львятами? – весело спросила она, с улыбкой заглядывая в сине-фиолетовые, точь-в-точь как у неё самой, глаза сынишки. – А мы пока с папой поговорим.       – Хорошо, мам! – радостно откликнулся львёнок и побежал было прочь, но остановился и обернулся.       – Я люблю вас! – крикнул он.       – И мы тебя! – хором отозвались родители и, переглянувшись, рассмеялись. Улыбаясь, они наблюдали, как убегает львёнок.       – Знаешь, Мвези вернулась, – помолчав, заметила Витани.       – Эта та сумасшедшая львица, которая постоянно уходит куда-то вместе с сыном?       – Она не сумасшедшая, – обиделась Вит. – Она просто очень замкнутая.       – Но с сыном всё равно куда-то уходит, – хмыкнул лев.       – Ну и пускай уходит. Мы же тоже много путешествовали.       – А куда она ходит?       – Понятия не имею, – пожала плечами львица. – Вроде бы у неё сестра где-то в одном из прайдов на севере...       – Но ближайший северный прайд ведь очень далеко, – удивился Матлай. – Она и львёнка с собой таскает?       – Ну и что в этом такого? Ей повезло, что её с сыном не было во время битвы...       – Да уж, – вздохнул Матлай. – Если бы ещё и Мара задержалась...       Они грустно помолчали.       – А между прочим, её сын совсем неплох, – заметила львица. – Ему скоро на первую охоту идти. Он на год постарше нашей Бахари. Кстати, где она?       – Ушла гулять с каким-то подростком, – буркнул лев и тут же изумлённо посмотрел на жену: – Так это и есть сын Мвези?!       – Скорее всего, – хихикнула Витани.       – Ну ещё не хватало!       – Да тихо ты, – засмеялась львица. – Послушай, Лай. А ведь это неплохая идея...       – Чтобы она вышла за него?!       – Лай, – упрямо повторила Витани. – А что в этом плохого? Неужели ты не хочешь, чтобы наша дочь была счастлива? Погляди на львиц прайда – возлюбленный достаётся далеко не каждой!       Матлай помолчал.       – Наверняка варианты есть и в нашем прайде, – буркнул он. Витани не ответила, задумчиво оглядывая горизонт.       – Тани?       – Я... Я не хочу уходить отсюда, Лай. Твоя мать поправилась, и наверняка они скоро захотят вернуться на восток... Но я не хочу возвращаться. Мне больше по душе здесь...       Они помолчали.       – Это надо хорошо обдумать, – наконец вздохнул лев. – Ты уверена?       Витани кивнула.       – Значит, будем думать...       – Надо и детей не забыть спросить, – вставила львица.       – Да я уже знаю, что они ответят, – хмыкнул Матлай. – Ладно... Ещё есть время. А пока полежи со мной.       Улыбнувшись, Витани прилегла рядом, нежно прижавшись к боку мужа. Молча они любовались уходящим за горизонт солнцем.       – Симба и Нала приняли меня, – тихо сказала Мбайя. Мхиту молчал, глядя вдаль.       – Что дальше, Мхиту? Как мне жить?       Лев молчал. Мбайя вздохнула.       – Знаешь, иногда я жалею, что нельзя вернуть всё, как было раньше...       – Как раньше уже не бывает никогда, – проскрипел лев.       – Поэтому я и жалею.       Снова воцарилась тишина.       – И чего ты хочешь? Чтобы я вновь принял тебя как жену? Снова жить одной семьёй?       – Семьёй – да. Всё остальное не обязательно.       – Неужели?       – Да. Я просто хочу быть рядом с детьми.       – Три года тебя не было, – скрипнул зубами Мхиту.       – Я вспоминала о них каждый день.       – А обо мне? Обо мне ты хоть один раз вспомнила?       – Почему один раз? – тихо отозвалась она. Лев молчал.       – Я... Я не знаю, Мбайя. Я не держу на тебя зла ни за что. Но пока я ничего не могу сказать. Давай просто поживём... Поживём – увидим.       Львица вздохнула и поднялась, чтобы уйти.       – Я рад, что ты поправилась, – негромко сказал он ей вслед. Мбайя замерла.       – Спасибо, – шепнула она. Мхиту молчал, глядя на пламенеющее небо.       – Когда ты уходишь? – грустно спросила Екунда. Аджуади разглядывал первые загорающиеся звёзды.       – Я не знаю, Ку... Бабушка вроде поправилась. Наверное, скоро они все вместе захотят вернуться в наш прайд...       Екунда вздохнула.       – И что тогда?..       Теперь вздохнул Адж.       – Мне... Мне не хотелось бы уходить... Во всяком случае, пока. Мне хорошо тут, с тобой, с Ватом. Мне нравится слушать Кову и учиться у него. Будь моя воля, я бы насовсем остался здесь... Но рано или поздно я должен буду вернуться, чтобы занять своё место короля.       Львица молчала, печально опустив голову. А вот она вряд ли уйдёт отсюда. Здесь её мать, друзья, здесь её дом... Увы, у каждого в этом прайде свой путь... И неясно, каким из них дано пересечься. Она бы подумала, если бы он позвал её за собой. Но он предлагал ей уйти уже давно, и непонятно, всерьёз ли...       Она вздохнула, с грустью глядя на закат.       – Ты станешь моей королевой, Екунда? – тихо спросил Адж. Львица вскинула на него непонимающий взгляд, боясь, что ослышалась. На её лице было написано такое изумление, что лев хихикнул.       – Ты станешь моей королевой? – уже громче повторил он. На лице Екунды медленно расплывалась счастливая улыбка.       – Ох, Адж... – еле слышно выдохнула она и резко припала к его гриве. Лев с улыбкой ласково опустил голову на её непослушную чёлку.       – Подумай над этим, – шепнул он. – А я пока пойду... Мама звала поговорить.       Лизнув её в щёку и ещё раз улыбнувшись, он начал спускаться с обломка скалы, на котором они сидели. Не веря своему счастью, Екунда с восхищением смотрела ему вслед.       Он знал, где искать её. Любимым местом Кианги по-прежнему оставалась вершина Прайдрока. Конечно, и сейчас она лежала там, растянувшись на тёплом камне и свесив кончики передних лап над пропастью внизу. Свежий тёплый ветер обдувал её, и она жмурилась от удовольствия.       Самавати не спеша подошёл к ней и прилёг рядом. Она с нежностью взглянула на него.       – Сделай так же, – с улыбкой кивнула она на свои лапы. – Нечасто удаётся ощутить подушечками ветер.       Лев осторожно вытянул лапы вперёд, и их немедленно обдало потоком воздуха снизу.       – Ух ты! – восторженно хихикнул он. – Класс!       Они полежали молча, наслаждаясь лаской тёплого ветра и обществом друг друга. На вечереющем небе загорались звёзды. Быстро падала ночь.       – Я всё пытаюсь представить, как выглядит море, – тихо сказала Кианга. – Но никак не получается. Представляется только наш водопой... Как думаешь, неужели и вправду может быть так много воды, чтобы она простиралась до самого горизонта?       – Ну, дядя Матлай ведь сказал, что может, – усмехнулся Ват. – А я верю ему. Но посмотреть на такое я бы не отказался...       – Я не успокоюсь, пока не увижу его, – вздохнула львица.       – Ну, так когда выступаем? – лукаво покосился на неё лев.       Кианга улыбнулась.       – Моя бы воля, так хоть завтра... Но я ещё не набралась решимости поговорить с родителями.       – Я сказал Кову, – обронил Ват. – Когда он впервые взял меня на урок.       – Правда? – удивилась львица. – И что он сказал?       – Сказал, разберёмся.       – Хорошенький ответ, – хихикнула Кианга. – Мда, отпроситься будет сложновато... Поэтому я и хочу дождаться рождения своего младшего братика или сестрички, чтобы родители отвлеклись...       – Но это же ещё полтора месяца, – простонал Ват и тут же заинтересованно спросил: – Думаешь, будет братик?       – С чего ты взял?       – Ну... Ты с большей уверенностью о нём говоришь, – хихикнул лев.       – Было бы неплохо, – вздохнула Кианга. – Он мог бы стать наследником...       – Как это? – Самавати покосился на неё с укоризной. – Мы же уже всё решили! Я учусь у Кову! Неужели ты хочешь передумать на полпути?       Львица помолчала.       – Ты прав, – еле слышно вздохнула она. – Прости. Что-то на меня опять не то нашло. Просто грустно сегодня... Поэтому я и ушла сюда, наверх... Тут ближе к звёздам.       Самавати вздохнул и с тоской перевёл взгляд на светящиеся точки. Кианга тоже задрала голову, любуясь мерцанием ясного неба.       – Как думаешь, она там? – тихо спросил лев. Кианга вздохнула.       – Думаю, да.       – Но она же не была королевой...       – Это неважно. Я верю, что они по-прежнему с нами... И Марариби... И Джуба... Все. Они будут помогать нам.       – Почему ты так думаешь?       – Потому что ничто не исчезает бесследно, – вспомнила она слова мудрого старого шамана. – Все, кого мы любили, продолжают жить в нас. Так говорил Рафики.       – А ты... любила Джубу?       Кианга резко поднялась и, отойдя на пару шагов, села, снова покосившись на звёздное небо. Самавати грустно смотрел на неё.       – Я всегда любила только тебя, – тихо ответила она, не поворачиваясь. – Но он был частью нашей жизни. Он... он хотел жениться на мне.       – Да я догадывался, – вздохнул Ват. – И мама говорила...       Повисло молчание.       – Если хочешь что-то сказать, скажи, – негромко сказала Кианга. – Не замалчивай. Это рождает недопонятость. Недосказанность – самое страшное, что может быть между любящими львами.       Ват вздохнул и, поднявшись, присел рядом с ней.       – Я не собираюсь ревновать к нашему так рано ушедшему другу, – тихо произнёс он. – Но мне очень стыдно, что я ушёл вот так... Ведь я мог потерять тебя...       – Значит, так тебе было нужно, – упрямо отозвалась львица. – Видишь, я дождалась тебя. Я всегда бы тебя ждала...       Он опустил свою голову на её.       – А я когда-нибудь всё равно вернулся бы к тебе... – шепнул он. Она ласково прижалась к его гриве.