"На острие"

На бегу выхватывая из рук следователя Юна папку с документами и конверт с фотографиями, Хенсын уселся за свой стол и начал шариться по нему в поисках папки с тем делом, что выдал ему прокурор Квон. Там была важная информация, которой Хенсыну не доставало. — Следователь Юн, а где папка по делу о наркотиках? – спросил он, отрывая голову от ящика в столе. — О, так вы же вчера домой его забирали, не припоминаете? – удивился Дуджун, перекладывая какие-то документы. — О… да? Но я его там не видел… — задумался Хенсын, но потом быстро добавил, — Наверное, не заметил, когда собирался. Хенсын резко встал из-за стола, и у него закружилась голова. «Все-таки это непереносимость», — Хенсын тряхнул головой и постарался привести себя в чувство, но от Дуджуна его состояние не ускользнуло. — Вчера было так плохо? – слегка усмехнулся следователь Юн. — О… Да, кстати, насчет вчерашнего. Спасибо, что отвезли меня домой и оставили лекарства, они очень помогли, — пропустив его фразу мимо ушей, Хенсын благодарно улыбнулся следователю, но встретил в ответ лишь пару изумленных глаз, все увеличивавшихся с каждой секундой нависшего в кабинете молчания. Первым решил прервать неуютную паузу Дуджун. — Эм… но я… не отвозил вас… — аккуратно подбирая слова, проговорил следователь, неотрывно следящий за Хенсыном со своего места. — Не отвозили меня?.. – тупо повторил Хенсын, пытаясь разобраться в нахлынувших в голову мыслях, — Тогда кто?.. — Ну… если честно, то я не уверен… — теперь во взгляде и голосе была явная вина. – Я вроде как покинул свой пост… — Так, все ясно! – собрался Хенсын, забирая со стола ключи от машины, которые перед этим туда бросил, — Я домой искать дело, — в дверях он повернулся, — А насчет вашего самовольного ухода – потом обсудим, как поступить. Дверь с грохотом захлопнулась. — Ну да, обсудим… опять заставит дежурить, — пробубнил Дуджун, — Сам младше меня, а так обращается. Строит из себя невесть что… Да и вчера, небось, не бабочек на иголку накалывал, раз не помнит, кто его вез. *** Попав в квартиру, из которой он только 2 часа назад спешно ушел, Хенсын пустился в поиски папки с делом. Странно, что он не нашел его сразу, все дела, что когда-либо попадали к нему в квартиру раньше, лежали на тумбочке перед кроватью. Но сейчас там ничего не было, а ему так нужна была эта папка. В бумагах точно должен была быть анкета этого неизвестного Сухёна. Нужно только найти их и понять, насколько опасен этот человек. В любом случае, вечером состоится гонка, так что у Хенсына будет время разобраться и спасти Чунхена… Спасти?.. А стоит ли? А если обозначенный гонщик тоже не ангел? Нет, нужно все продумать… Да и как Хенсын собирается это сделать? Его же так непременно раскроют, а это не самый лучший вариант. «Нет… не может быть… только не он…» — вот были его первые мысли, как только он услышал планы Дахе. И Хенсына в тот момент не особо волновало, что, может быть, это помешает работе. Но наступившее сейчас рассудительное спокойствие в мыслях тут же подкинуло десяток, если не два, причин, чтобы сложить руки и ничего не предпринимать. Конечно такого не будет. Хенсын не из тех, кто, зная о предстоящих ужасах, будет спокойно со стороны наблюдать за событиями, рассматривая их как необходимое условие расследования. Но держаться нужно, чтобы адекватно рассудить ситуацию и хотя бы составить подобие плана. Обыскав гостиную и спальню, Хенсын разочарованно прошел на кухню, уже не надеясь найти дело. Причем это очень смущало, ведь если кто-то, подвезший его, видел бумаги, значит, есть несколько вариантов: Во-первых, Хенсына уже раскрыли, и появляться на гонках опасно. Скорее всего, его точно убьют вместе с Чунхеном во время гонки, взорвав вместе с несчастной Хондой. Во-вторых, будь это недоброжелатель или враг, Хенсына могли уже убить, значит, тому человеку его смерть либо не на руку, либо ещё не пришло время. Ну, либо первый сценарий им ближе. В-третьих, если это доброжелатель, наверное, ничего плохого тогда нет, но эту версию проверить и, самое главное, в нее поверить трудно. В размышлениях шагнув на кухонный кафель и кинув мимолетный взгляд на стол, Хенсын замер. На столе перед ним лежала та самая нужная папка, однако сверху на ней аккуратно примостилось ещё что-то подозрительное. Подойдя ближе, Хенсын увидел свое удостоверение прокурора, распахнутое фотографией наружу. В смятении обыскав карманы, парень быстро понял, что лежащий перед ним документ точно его и точно подлинный. Значит, сегодняшний ночной «добродетель» знает, что Хенсын работает в прокуратуре. Это усложняет обстановку, но, с другой стороны, понять – враг это или друг сейчас будет сложно. Есть правда ещё возможность, что довез его Чунхен, тогда это ещё более пугающие последствия, ведь мотивация и поведение гонщика Хенсыну совершенно не ясны, во всяком случае, на данном этапе расследования. Вспоминая прошлую ночь, сообразить, почему Чунхен, так рьяно игнорирующий Дахе и остальную команду, все же находится с ними, сложновато. Однако вспоминая, как Чунхен отреагировал на малейшую попытку Хенсына выяснить что-нибудь о нем поподробнее, ещё большее семя сомнения укореняется в мозгу молодого прокурора. Плюс… Дахе… как она выразилась… «беспризорника»… Странное отношение к своему товарищу по делу и любовнику, да и избавиться от него она готова так легко. Просматривая сейчас бумаги и наткнувшись вновь на анкету Чунхена, Хенсын пробежался глазами по ней. «А ведь правда, у него ни одного постоянного места жительство, куча различных работ и совершенно неподходящие условия, чтобы быть наркодилером. Он явно был бы побогаче и одевался бы не в настолько потертые вещи… — Хенсын задумчиво пробегался глазами по строчкам, пытаясь выудить оттуда хоть на капельку больше; пытаясь понять, что же в этом безобразии забыл Чунхен, — У него явно есть причины, да и наверняка нехилые, раз связался с бандитами и триадой. Какие же?..» Дальше шла анкета Дахе. Она явно в деле и явно имеет власть, за ней нужно присматривать. И, наконец, Хенсын нашел информацию о Сухёне. На приложенной к анкете фотографии был изображен мужчина в возрасте от 25 до 35, тяжело определить точнее, но указанный возраст – 32 года. Внешне он немного отличался от того бугая, которого видел Хенсын, но, судя по данным, эта фотография была сделана в более молодом возрасте перед тем, как тот неожиданно пропал в принципе с поля зрения властей и закона, предположительно укатив в Таиланд. А Таиланд, как мы знаем, просто рассадник самых разнообразных бандитов и, самое главное, наркотиков. До вчерашнего дня его мало кто видел, но раз он появился в клубе, значит, вышел из подполья и имеет в этом деле свои интересы. Скорее всего, он не главарь и не подельник, а лишь прихвостень, но влиятельный. «И разбираться с Чунхеном будет тоже он. Черт…» — в голове Хенсына тут же возник образ горящих обломков машины Чунхена. Разглядывая фотографии и сопоставляя с увиденным в клубе, Хенсын содрогался, так как с первого взгляда было видно, что этот человек способен на все, вплоть до убийства. Хотя здесь все способны на многое, потому что с первого взгляда столь влюбленная в Чунхена, что не реагировала на его холодность и отстраненность, Дахе, оказалась совершенно продажной и мерзкой девицей, убирающей любое препятствие со своего пути. «Противно-то как», — Хенсына передернуло. Третий человек… кто же был третьим? Говорил он мало, но звук его голоса был до боли знаком Хенсыну, создавая впечатление, что это кто-то очень близкий, но в то же время лишь по одному голосу не сказать даже примерно, кто он. Тем более прокурор сильно сомневался, так ли это. Но теперь под подозрением все, вплоть до следователя Юна, хотя его удивление не выглядело поддельно. Нужно собирать информацию с одной стороны, но пора и приступать к решительным действиям, с другой, ведь иначе Чунхен может пострадать, да и соревнования гонщиков уже на подходе к концу. Всего-то две гонки осталось. Но тут уже в борьбу вступали не только долг и закон, но и чувство, так старательно отодвигаемое рассудком на задний план. Сидя на диване в кухне и сложив руки на груди, Хенсын уже не мог сдержать бушующую бурю страха и отчаяния за любимого человека. Нужно приложить все силы, чтобы спасти его. Если в итоге Чунхена посадят – ничего страшного, но смерть гонщика Хенсын не перенесет. Но если он постарается спасти Чунхена, его непременно раскроют, это даже без вариантов. Стоит ли спасение жизни гонщика, хоть и любимого, таких жертв и срыва операции? Сердце кричит: «Стоит!», а разум холодно и твердо подсказывает, что нет. Все надежды Хенсына рухнут вместе с этим треклятым делом, ради которого он даже переспал с Чунхеном. Делом, которого так долго ждал Хенсын. Мечты стать прокурором рассыплется в прах… «А были вообще мечты?..» Вот в этом Хенсын был уверен не до конца. Вот какой сложный вопрос лег теперь на плечи молодого прокурора. Находясь сейчас дома, Хенсын чувствовал себя невероятно беспомощным, но все что он сейчас мог – искать решения и строить догадки, желательно верные, иначе ошибка будет стоить жизней им обоим. Просидев над документами ещё полтора часа, Хенсын быстро переоделся из костюма в джинсы и футболку, благо на улице лето и тепло. Собрав со стола документы и припрятав их подальше в шкаф на случай повторного визита таинственного помощника, он надел кроссовки и вышел из дома, жадно вдыхая вечерний воздух и собираясь с мыслями. Сегодня ему предстоял сложный выбор. *** — Привет! – Хенсын поздоровался с каким-то знакомым в толпе, пока проходил ближе к машине Чунхена, которая как всегда была самой дальней. До гонки было ещё около часа, многие машины уже были проверены и подготовлены. Чунхен обычно заканчивает последний, а потом не отходит от машины после осмотра, а значит его уведут насильно или выманят хитростью. Все-таки насильно вряд ли, он просто не поедет потом и все. А поехать он должен, это Хенсын чувствовал нутром. Чунхен не может не принять участие в гонке. Сегодняшнее состязание – спринт, как понял Хенсын, да и ещё по центру города, раз старт назначен недалеко от рынка Намдэмун. Пока прокурор ехал сюда, видел, как помощники организаторов расставляют указатели в некоторых местах, чтобы никто не запутался. В принципе парень не был уверен, нужен ли Чунхену сегодня штурман, но вчера ему никто ничего не сказал, а значит, может и пригодится. Главное успеть предотвратить возможную катастрофу. Заметив Чунхена у машины, Хенсын решил не подходить близко и остался стоять рядом с небольшим зданием двадцатичетырехчасового магазинчика. Спрятавшись за углом, Хенсын ждал. Он не был уверен, что машина уже испорчена, но и не был уверен, что ее сейчас могут испортить. Прошло 15 минут, а Чунхен все так же один стоял и слушал тот самый плеер, с которым Хенсын увидел его в день первой гонки. Поблизости не было ни Дахе, ни тем более Сухёна, только стритрейсеры и их поддержка, косо смотрящая на одинокого Чунхена. Но он был не одинок, как казалось с первого взгляда. Ему хватало его самого и его любимой машины, а для Хенсына, будь он даже не прокурором, будь он даже хотя бы более близким Чунхену, места бы не нашлось. Чунхен один, не потому что его никто не желает и не обращает внимания, а потому что он так сам хочет, ограждаясь от внешнего мира. Что тогда он здесь забыл? Ну, помимо драйва и острых ощущений, от которых он превращался в совершенно другого человека, как легко заметил Хенсын, находясь во время гонки с ним рядом. Какая-то заразительная жажда скорости и блеск в карих глазах, что Хенсын внутренне был согласен даже упасть вниз с виадука, лишь бы разбиться рядом с Чунхеном на огромной скорости летя вниз. Почему же он замешан в этом деле?.. Пока Хенсын предавался воспоминаниям и наблюдал за Чунхеном, откуда ни возьмись выбежал невысокий темноволосый парень из техподдержки, схватил Чунхена за руку и быстро поволок от машины. Что именно Чунхену говорили, Хенсын не мог расслышать, но гонщик, округлив глаза, безоговорочно последовал за техником, однако бросив настороженный взгляд назад. «Ну же…» — подумал Хенсын и переместился ближе к Хонде, скрывшись за машиной кого-то из приехавших посмотреть гонку. Через минуту к машине быстрым шагом подошел человек, причем сложно было понять, мужчина или женщина – худощавое телосложение, невысокого роста и одет в темный костюм, но единственное, что зацепило взгляд Хенсына – белокурые волосы, выбивающиеся из-под надвинутой на глаза кепки. Девушка? Или… Вот оно – время выбора. Выбор, выбор… мечты, мечты, Чунхен, отец, прокуратура, Чунхен… «Что же делать?» — и он выбрал. Думать у Хенсына времени не было, потому что сейчас счет на секунды. Не успеет прокурор сделать что-то со взломщиком – конец и ему, и Чунхену, отговорить участвовать в гонке этого парня все равно нереально. Нужно успеть. Стремительно покидая укрытие и пересекая расстояние до Хонды, Хенсын, на ходу схватив какую-то палку, с размаха обрушил ее на голову злоумышленника. Парень, а это оказался парень, да и ещё тот самый, что в ночном клубе отвлекал от задания следователя Юна, упал на асфальт. Но Хенсын опоздал, потому что все это происходит очень быстро – нажимаешь кнопку, и закись азота впрыскивается в двигатель. И тот парень успел, а Хенсын – нет. Теперь эта машина представляет собой потенциальную взрывоопасность. Схватившись за голову, Хенсын пытался сообразить, что делать дальше… «Так! Первым делом убрать отсюда этого парня. Сдавать в прокуратуру его сразу не обязательно, да и времени нет, потому что до гонки около 15 минут. Нужно хотя бы спрятать», – и Хенсын отволок парня за тот самый магазинчик, рядом с которым все это время прятался. Аккуратно прислонив злоумышленника к стене и осмотрев его ранение, прокурор пришел к выводу, что с ним все в порядке. Накинув кепку ему на голову, Хенсын отметил про себя, что следователю Юну нужно сообщить о новом открытии при первой встрече, чтобы тот был осторожнее. Внезапно за спиной послушался хруст веток, на звук которого Хенсын резко обернулся. Всматриваясь в ночной сумрак, освещаемый лишь фонарями с главной улицы, парень, ничего не обнаружив, осторожно направился прочь от бесчувственного взломщика. Возвращаясь назад и спешно поправляя на себе одежду, Хенсын остановился как вкопанный, с ужасом обнаруживая рядом с машиной Дахе и Чунхена, подозрительно обходящего Хонду. Пока парень отходил от шока, Чунхен уже готовился сесть на водительское место. «Всем машинам на старт! До гонки ровно 5 минут!» — голос ведущего в микрофон пронесся над шумным столпотворением зрителей и команд поддержки. — Чунхен! – самопроизвольно вырвалось у Хенсына. Гонщик поднял глаза, останавливая попытку сесть за руль, но увидев всего лишь не самого любимого штурмана, хмыкнул. Но все-таки не сел. Дахе коварно улыбнулась Хенсыну, но что-то в его взгляде заставило ее надеть маску безразличия, но с немного пробивающимся наружу удивлением в глазах. — Ч-Чунхен!.. – уже бегом Хенсын преодолел небольшое расстояние между ними и, подбежав к Чунхену, вызывая тем нехилое удивление гонщика, захлопнул дверь машины. — Что ты… — Чунхен попытался оттолкнуть Хенсына от машины, но тот вновь преградил ему путь, влезая между гонщиком и Хондой. — Чунхен, ты не можешь ехать на этой машине, — быстро протараторил Хенсын и, не сдержавшись, кинул короткий взгляд на перекосившееся от ненависти к штурману лицо Дахе, что не ускользнуло от Чунхена. Видимо, Чунхен быстро соображал. И, видимо, были сомнения. — Дахе, что это значит? – настойчиво произнес Чунхен, поворачиваясь к девушке. — В каком смысле? – она попыталась изобразить удивление, но актерская игра у нее явно не шла, выдавая, во всяком случае, Хенсыну, ее взволнованность, – Хенсын, ты вообще о чем? Сдурел никак? Чунхен, не слушай этого идиота! Я сама не понимаю, о чем он… «Гонщики, займите свои позиции на старте! До старта 3 минуты!» — снова голос ведущего, а Дахе быстро последовал на позывные жесты Сынги. — Отвали, наконец… — Чунхен резко откинул Хенсына в сторону, но тот, с прокурорской проворностью, развернулся и одной рукой заломил Чунхену руки за спину, наваливаясь сзади. Пока другая рука нащупывала в карманах куртки, а потом и штанов ключи от автомобиля, Хенсыну в голову вернулись некоторые воспоминания прошлой ночи… Рука непроизвольно остановилась. Чунхен, почувствовав слабину штурмана, постарался скинуть его с себя, но это не понадобилось. Хенсын уже нашел ключи и сам отпустил гонщика. — Сука, лучше отдай их по-хорошему, — раздраженно процедил Чунхен, подаваясь вперед. — Ну уж нет, ты мне потом спасибо скажешь! – Хенсын непроизвольно сделал шаг от Чунхена, пугавшего его своим разозленным видом, которого в полную силу молодому прокурору ещё не доводилось увидеть. — Если ты сейчас же… — на полуслове Чунхен замер, провожая обалдевшим взглядом летящий над ним предмет, потому что Хенсын, размахнувшись, выкинул ключи в сторону зеленой зоны деревьев и кустарников, где их уже будет не найти, во всяком случае, в ближайшее время. — Ты охренел?! – Чунхен сжал кулаки, его почти трясло от злости на такую наглость, — Ну, тварь… — Жди здесь! – решительно приказал Хенсын и убежал, оставив Чунхена одного с раскрытым от неожиданной наглости ртом. Гонщик вообще на своей памяти первый раз столкнулся с подобным, поэтому даже злоба прошла, тем более до гонки считаные минуты остались. Обернувшись к Дахе, Чунхен ее на привычном месте не обнаружил, даже к линии страта направилась другая девушка. Спустя минуту к Чунхену подъехала машина, а с места водителя вышел Хенсын. — Держи, — и штурман кинул ключи Чунхену, ловко поймавшему их в воздухе. — Зачем? Верни мне ключи от МОЕЙ машины! — У нас нет времени на разговоры, это раз. Повторяю – ты мне ещё спасибо скажешь, это два. Машина, конечно, не айс, но лучше, чем взлететь на воздух, пусть и с такой отличной Хондой, — Хенсын пожал плечами, открывая дверь со стороны пассажирского кресла, и залез в машину. — Что это все значит? Объясни мне немедленно! – Чунхен все-таки сел в машину, но даже вставлять ключи не спешил. — Вот-вот дадут страт! Заводись лучше! — Хенсын прикрикнул на Чунхена, за что был резко схвачен за грудки. Притянув штурмана вплотную к себе, так близко, что Хенсын почувствовал его горячее дыхание, Чунхен вкрадчиво прошептал: — Не указывай мне, шлюшка, — а потом просто откинул его от себя обратно в кресло, вставляя и поворачивая ключ зажигания, и заводя машину как раз в тот момент, когда был дан сигнал к старту, на удивление толпы и, самое главное, Хенсына обгоняя по счету «раз» сразу трех из восьми гонщиков. Хенсын, едва сдерживая слезы обиды, готовящиеся политься из глаз бурным потоком, отвернулся к окну. Боль от сказанных Чунхеном слов распространялась по организму очень быстро, а глаза предательски пощипывало. Но Хенсын взял себя в руки, он знал, что так будет. Знал. Нельзя сейчас давать слабину и показывать чувства. Нужно было быстро успокоиться и следить за дорогой по карте, которую парень удачно свистнул из бардачка Хонды. Переживать Хенсын будет потом, а сейчас время гонки. — Каково расстояние трассы? – кинул Чунхен, входя в резкий поворот вслед за первыми четырьмя машинами лишь больше увеличивая скорость. Рискуя вылететь в кювет, если бы не уверенное управление и точные движения, позволившие ювелирно войти на новую дорогу. — 25 километров. Улицы можно выбирать свободно, но маршрутные точки лежат в основном в районе Йонсангу по нынешнему шоссе мимо парка Намсан, затем Мендонского собора и колокольни Посингак, а заканчивается перед воротами Кванхвамун… — скороговоркой проговорил Хенсын, с ужасом вжимаясь в кресло. — Не самый лучший маршрут… — протянул Чунхен. — Почему? – поинтересовался немного расслабившийся Хенсын. — Там несколько полицейских отделений, вообще-то, раз мы едем по центру города и мимо исторических достопримечательностей, — голос Чунхена звучал предостерегающе и где-то даже слегка нервно, что немало удивило Хенсына, – И наверняка будет засада, я это нутром чувствую. Он переключил скорость и нажал на газ, успешно обгоняя ещё одну машину. — А… точно… — Хенсын сглотнул. — Что-то не так, Хенсын? — Да… нет… все так… — Что за машина у тебя такая?! Почему так медленно? – вдруг Чунхен начал громко ругаться, — Откуда вообще такие идиотские тачки берутся?! — Медленно?! – в ужасе аж подпрыгнул на своем сидении Хенсын, вспоминая, как легко стритрейсер обогнал все те машины, которые теперь старательно, но без особого успеха, пытаются сократить разрыв. — Может, не будешь, а? – парень принялся оправдываться, — Знаешь ли, зарплата пр… — и Хенсын испуганно осекся, догадываясь по кривой улыбке Чунхена, что тот спровоцировал его специально. — Зарплата кого? – с нажимом спросил Чунхен, очередной раз сворачивая, но на более мелкую улочку. — Продавца! Я работаю продавцом в супермаркете, доволен?! – мгновенная блестящая ложь, и Хенсын отвернулся. Но судя по реакции Чунхена, он Хенсыну не поверил. Что это может значить?.. До колокольни Посингак они доехали молча и быстро, обогнав ещё две машины и занимая в гонке по расчетам Хенсына второе место. Времени осталось очень мало, а Чунхен так спокойно ехал, словно они в отпуске, а не на гонках стритрейсеров. Все так размерено, так аккуратно и точно, что Хенсын мог лишь восхищаться навыками гонщика. В различных фильмах, когда показывают погоню или гонки, водитель все время сыпет проклятия, ругается, потеет и нервничает, постоянно оглядываясь в зеркало заднего вида, и с трудом обгоняет все впередиидущие автомобили, на последних секундах (или с минимальным отрывом) пересекая финиш. К Чунхену это не относится ни в коем разе. Его невероятно точные, выверенные действия и движения, как в том случае в первой их гонке, когда он заставил машину встать на ребро, заставляли Хенсына думать, что Чунхен будто дышит в унисон с двигателем. И тут даже не играло роли, какая это машина, пусть и не Хонда, но все равно они были как одно целое. Удивляло и то, что никто не мог догнать Чунхена, а ведь они ехали на старенькой Мазде Хенсына, пусть и на огромной скорости, но какой именно Хенсын предпочитал не знать, искренне переживая за «жизнь» своей машины. — Чунхен, осторожно! – внезапно из-за рекламного щита появилась полицейская машина, стараясь на полной скорости въехать им в правый бок. Чунхен, вовремя заметив нападение, резко крутанул руль и ушел ещё сильнее влево, тормозя и пропуская бешенную полицейскую тачку мимо. — Твою мать! – сдавленно выругался Чунхен, снова вдавливая газ и бросая взгляд в зеркало заднего вида, в котором отражались наверстывающие отрыв стритрейсеры. — Чунхен?.. – осторожно позвал Хенсын, когда парень так вцепился в руль, что у него побелели костяшки пальцев. — ЧТО?! – заорал Чунхен, заставляя Хенсына резко замолкнуть и содрогнуться от такой перемены поведения. — Что-то… не так?.. – все-таки рискнул спросить недоштурман. — Я до смерти ненавижу полицейских, вот что! – огрызнулся Чунхен, зло оглядываясь на Хенсына. Теперь ещё настораживало отношение Чунхена к полиции, заставляя Хенсына задуматься и с сомнением смотреть на Чунхена, пока тот выбирался из расставленной ловушки. Неужели полиция так сильно повлияла на его жизнь, что вызывает такие острые чувства? В плохом смысле, естественно. Откуда такая лютая ненависть в обжигающем болью взгляде гонщика? И неужели, узнав о Хенсыне, он навсегда прекратит какие-либо с ним отношения? «Черт, он же не… — Хенсын обессиленно осел в кресло, тупо наблюдая за отчего-то совершенно беспорядочными попытками Чунхена вырулить на прямую. Молодой прокурор задумался, но состояние Чунхена все больше беспокоило его, — Черт, что с ним?!» Заметив, как Чунхена трясет то ли от злости, то ли от нервного напряжения, Хенсын не удержался и, совершенно не понимая, зачем так поступает, ведь все равно это вызовет у Чунхена лишь большее раздражение, положил свою руку поверх руки гонщика, которую тот держал на рукояти коробки передач. Рука дрожала. Хенсын не был уверен, чем это было вызвано: внутренним состоянием или всего лишь работой автомобиля. — Хен… — Чунхен резко дернулся от неожиданности и обернулся, но Хенсын уже убрал руку и отвернулся, глядя куда-то сквозь пейзаж за окном и мысленно коря себя за необдуманный поступок. Гонщик хотел сначала что-то сказать, но замолчал на полуслове. На удивление прокурора, Чунхен внезапно взял себя в руки и переключил скорость. Мазда дала назад, а потом быстро выехала на дорогу. Полицейская тачка, развернувшись, устремилась вслед за Чунхеном, даже не пытаясь, к примеру, остановить машину впереди, которая, кстати, судя по затылку водителя, вполне рассматриваемого с расстояния в 10 метров, что их разделяли, принадлежала не кому-нибудь, а девушке с длинными волосами. Ехала незнакомка тоже на Мазде, но гораздо более новой модели и естественно, как и все нормальные гонщики, с закисью азота в салоне. Чунхен, вдавив педаль в пол до упора, старался разогнать машину как можно сильнее, что ему вполне удалось. Хенсын же совершенно не ожидал от своей «старушки» такой уступчивости и силы одновременно. Абсолютно не беспокоясь, что за рулем девушка, гонщик толкнул новенькую Мазду в бок. Девица за рулем, видимо, даже и вспомнить об турбоускорителе не успела, лишь отлетела в сторону, врезавшись в столб и по пути зацепив полицейскую машину, давая возможность старенькой Мазде немного оторваться от преследователя. — Нет!.. – протянул Хенсын, припадая к окну и стараясь рассмотреть поврежденное крыло своей машины. Узрев там огромную вмятину, Хенсын, не обратив внимания, что они на полном ходу въехали на финиш, бросил злой взгляд на Чунхена. — Что? – равнодушно пожал плечами Чунхен, не сбавляя скорости, ведь погоня ещё не окончена, хоть сама гонка уже позади, — Ты сам пожертвовал ей, я не просил. Понимая, что Чунхен прав, Хенсын решил утешиться мыслью, что ценой разбитого крыла была задница этого чертова гонщика. Вдруг в салоне раздался звонок мобильника Чунхена. — Да? – резко ответил Чунхен, даже не взглянув на дисплей. Хенсын насторожился. — Да. Да. Нет. Куда? Ты уверена? Хорошо, я еду, — и гонщик повесил трубку, откидывая телефон куда-то назад под сидение водителя. — Это была Дахе? – осторожно поинтересовался Хенсын. — А что? – ухмыльнулся Чунхен, резко сворачивая на разветвленном перекрестке по дороге, почти параллельной той, по которой они ехали до этого, только в обратную сторону, окончательно теряясь из вида полицейской машины. На заносе Хенсын вынужден был временно замолчать. — Эм… что ей было нужно? — Она с командой ждет в нашем укрытии, чтобы поздравить с победой, — Чунхен странно нахмурился и сбросил скорость. — И ты поедешь? – настороженно уточнил Хенсын. — Естественно. — Ммм… — протянул прокурор, лихорадочно придумывая, как остановить гонщика, — Может, не надо? Чунхен посмотрел на Хенсына как на сумасшедшего, покачал головой и резко остановился на светофоре. — Итак, где тебя высадить? – сухо вопросил гонщик. — Что?! – теперь уже Хенсын нахмурился, — Почему это высадить? Я с тобой хочу. Тоже буду праздновать нашу победу. — Нашу? – Чунхен изогнул бровь, склонив голову в сторону Хенсына. — А на чьей машине ты сейчас едешь? – Хенсын посмотрел прямо в глаза гонщика и сложил руки на груди. — А ничего, что ты выкинул… — Чунхен внезапно поджал губы и одарил Хенсына каким-то странным взглядом, слегка напомнившим тот, которым он смотрел на прокурора, очередной раз подливая горячительное ему в рюмку, — Допустим, твоя взяла. Чунхен вдавил педаль газа, едва загорелся зеленый сигнал, и они направились в пугающую неизвестность. Хенсыну нельзя было оставлять Чунхена одного, потому что ещё ничего не кончилось. Конечно, идеальным и самым удобным вариантом было бы запереть гонщика у себя дома, наблюдая за ним 24 часа в сутки, но это вариант не имел права жить из-за стопроцентной вероятности раскрытия прикрытия прокурора. Так что оставалось на свой страх и риск последовать в логово врага. *** Захлопывая дверцу машины, Хенсын настороженно уставился в дверь одного из торговых хранилищ в порту, куда привез его Чунхен, назвав это место «их обычным укрытием». Стояла подозрительная тишина, но, возможно, есть шанс, что они готовят сюрприз для Чунхена, поэтому попрятались по углам. Но по вчерашнему разговору это навряд ли… Стритрейсер, посвистывая и поигрывая ключами, подошел к приоткрытой двери и обернулся в сторону Хенсына. — Чего встал? Боишься снова напиться? – Хенсын в первый раз увидел, как Чунхен улыбнулся, а потом отвернулся ко входу, целенаправленно берясь за ручку. — Чунхен… — прокурор негромко позвал гонщика, в душе оставляя надежду помешать ему. Но Чунхен все же повернулся, вопросительно глядя на парня. Незаметно и слишком внезапно, чтобы Хенсын успел что-то сделать, из-за спины гонщика показался Сухён с битой в руках. Хенсын с ужасом уставился за плечо Чунхена, пытаясь предупредить его хотя бы взмахами рук. Поймав предостерегающий взгляд, парень быстро обернулся, стараясь отшатнуться назад, но не успел и, спустя пару секунд, с глухим стоном упал на асфальт. — Чунхен!.. – Хенсын сорвался на крик и стремительно метнулся в сторону Сухёна, но был перехвачен его помощниками, внезапно появившимися словно из-под земли. — Заносите его, парни, — Сухен кивнул в сторону двери, осматриваясь по сторонам и давая возможность другим прихвостням поднять Чунхена и отконвоировать его безвольное тело внутрь амбара. — А с этим что делать? – спросил мужчина справа от Хенсына. — О, на этого у нас особые планы… — хищно протянул громила, — Но пока его тоже можно вырубить. Последнее, что Хенсын почувствовал, – это резкая боль в затылке от удара чем-то тяжелым, а потом опять столь привычная в последнее время темнота.