Моя новая игра

      Джим Мориарти, стоя передо мной во всей своей зловещей красе, по-детски наклонил голову, продолжая изучать меня любопытным взглядом.       — Ну приве-е-ет, Лиззи, — присущая ему манера растягивать слова заставляет хмуриться, и это обращение «Лиззи» — он словно несносный подросток. — Мы, кажется, договорились, чтоб ты вела себя соответственно. Я здесь старший, так что отнесись уважительно, — на его лице всплывает фирменная едкая ухмылочка. Он смотрит на меня с издёвкой и азартом. Я продолжаю стоять, прикусив язык, чтоб не наорать на него еще раз, в то же время совершенно опешив. Злодей-консультант устало закатил глаза.       — Ну ла-а-адно, можешь обращаться ко мне, как угодно. Только не перебарщивай, моя маленькая Лиззи, — опять на передний план выезжает его задумчивость и коварная искра в темных глазах.       — Это ты убил его? — с губ слетает нелепый вопрос. Джеймс устало вздыхает и щелкает пальцами. По приказу, из-за угла выныривает светловолосый высокий мужчина, старательно протирающий пистолет с глушителем. На нем красуется новенький черный костюм. Конечно, такой криминальный авторитет не марает руки почем зря. Я узнаю в киллере Джима своего бывшего похитителя, иначе — «мужчину со жвачкой».       — Себастьян Моран, — я перехожу на шепот, но уши злодея-консультанта слышат всё.       — Браво, — Мориарти театрально хлопает в ладоши, а его верный пособник удивленно моргает, отрываясь от чистки оружия. — Неплохо, но недостаточно чтоб меня впечатлить, — лицо преступника на миг каменеет и все эмоции улетучиваются.       — Что надо? — сухо, непохоже на себя, я задаю вопрос.       — Ты, — мурлыкает в ответ Джим, протягивая мне руку. Я легонько отстраняюсь и непонятливо пялюсь на его ладонь.       — Зачем? — коротко, но предельно ясно.       — Ох, — Мориарти протяжно вздыхает, вновь засовывая руку в карман, — если ты не пойдешь сама, я тебя силой потащу.       Слово «силой» он высказывает величественно и приторно, наслаждаясь своим превосходством. Я растерянно киваю и подаю ему свою руку, мол, вот, держи. Джим ухмыляется и, схватив меня за запястье, вытаскивает из камеры. Я испуганно разглядываю тело Роланда, так же неаккуратно кинутое на полу. За нами следует Себастьян.       — Куда мы идем? — я снова обращаюсь к Джеймсу, который настойчиво петляет по незнакомым мне коридорам. Мужчина останавливается. Так резко, что я врезаюсь в него и едва не сваливаю на пол. В карих задумчивых глазах вспыхивает пламя. Он грубо хватает меня за плечи.       — Хочешь превратиться в горстку пепла вместе со всеми этими стенами — ВАЛЯЙ! — последняя фраза вырывается озлобленным рыком. Я охаю, отводя глаза в сторону. Довольный прошедшим воспитательным процессом, Мориарти снова начинает меня куда-то тащить.       Все же он пришел. А что будет дальше? Коли злодей явился лично — это либо для самоутешения и развлечения, либо дело настолько важное. До конца осмыслить его поступок мне не удалось. Раздумья не лезли в голову. По правде говоря, я даже чем-то благодарна этому психу. Если б не он, я бы проторчала здесь вечность. Теперь самое главное не закончить свои дни, попав под его горячую руку. А для того, чтоб выжить рядом с Наполеоном преступного мира нужно его заинтересовывать. Всякая вещь теряет свою ценность, когда у нее совсем нет ни изменений, ни чего-то нового.       Пока я думала, мы успели дойти до небольшой железной дверки. Джим одним единственным кивком подозвал Морана и тот начал взлом замка. На сей раз дверь закрывалась обычной железякой, а не сенсором.       — Мистер Мориарти, — начала я, замявшись и не зная, как обращаться к данной персоне, — как вы смогли взломать все видеокамеры «Андромеды». Джим прыснул в кулак, сдержавшись от смеха, и забавно поднимает брови.       — В этой дыре работают полнейшие идиоты. Такие тупые существа и таки-и-е предсказуемые. Это было легко.       Поймав на себе мой странно-восторженный взгляд, Джим растягивает уголок рта, удовлетворенно ухмыляясь. Он проявляет несвойственную заинтересованность и смешанное восхищение. По его прекрасной мимике можно вычислить приблизительное эмоциональное состояние злодея. Опять-таки лишь приблизительное, ведь он «Тако-о-ой непостоянный!». Моран щелкает взломанным замком и вежливо открывает дверь перед своим хозяином. За порогом выглядывают пересохшие стебли трав, смоченные дождем. Прохладный влажный воздух будоражит мои рецепторы, и я морально таю, выпуская наружу позитивные эмоции. На улице ночь, холод и слякоть, а я лишь в легких брюках, футболке и без обуви.       — Я бы сказал: «Дамы вперед», но не хочу. Себ, ты ведь у нас точно джентльмен. Помоги босому беспомощному ребенку добраться до машины, — Джим постоянно меняется в лице. Каждое новое предложение вылетает с другой интонацией. Но в том, что я беспомощна — гений прав. Себастьян, не обращая внимание на подколы нанимателя, подходит ко мне и отрывает от пола, удерживая в своих крепких руках. Интересно, а Джим тоже накачанный? Ой, о чем это я.       Моран осторожно, словно я — музейный экспонат, выносит меня на улицу. Впереди деревья, деревья, деревья… А над головой бездонное синее небо, усыпанное яркими звездами — бусинами. Я запрокидываю голову и, приоткрыв рот, продолжаю наслаждаться небесами и далёким космосом. Мориарти идет молча, погрузившись в определенно важные злодейские раздумья, изредка косясь в мою сторону. В форме охранника преступник выглядит, как обычный парень, в котором сложно узнать гениального паука, плетущего смертоносные сети для британского правительства и всего мира.       Вскоре мы доходим до шикарнейшей красной машины. Отполированная поверхность переливается в лунном свете. Даже влиятельный Майкрофт Холмс может позавидовать такой красотке.       — Неплохо, — скептически выношу я свой вердикт. Внутри восторг, снаружи — пусто. Так даже лучше, пусть он меня разгадывает.       Себастьян открывает двери салона и осторожно усаживает меня на сиденье. Обойдя авто с другой стороны, Мориарти умостился рядом, устало запрокинув голову. Моран берется за руль, и двигатель начинает работу.       Внезапно раздается оглушительный взрыв. Волна достигает машины и хорошенько встряхивает стекла. Густым черным облаком, над бывшей «Андромедой» возвышается скопление дыма. Я спиной чувствую, как Джим выжидающе уставился в мою сторону. Он желал посмотреть на страх, послушать крики и возмущения, но ничего из этого не произошло. Я просто уставилась на поднявшуюся в воздухе пыль и дымящийся огонь вдалеке. Губы непроизвольно вытягиваются в линию. Я осознаю, что не испытываю ровным счетом ничего. Это место так сильно измотало меня физически и, что еще хуже, морально, что мне все равно и даже… как-то легко. Я поворачиваюсь к изумленно разглядывающему меня Мориарти. Крошечный, едва заметный в его темных радужках проблеск, выдает искреннее недоумение. Он явно думал, что выпущенная на свободу девочка окажется тряпичной куклой, не способной контролировать чувства. Консультирующий злодей хмыкает, наигранно кривляясь. Видимо, его взбесило такое отличие от стандартных человеческих шаблонов. Преступный король отворачивается к окну, делая вид, что рассматривает мелькающие мимо пейзажи. На самом деле Наполеон занят мыслями и, возможно, у него есть собственные чертоги разума, так же, как у Шерлока Холмса.       Последовав примеру своего нестандартного спасителя, я удаляюсь в размышления. Еще утром я планировала остаток своего заключения, а сейчас мчусь в машине в неизвестном направлении. Но неведение меня ничуть не пугает. Да, мне было страшно, когда меня привезли в эту «тюрьму», но сейчас мне хорошо. Чертовски хорошо! Мне не придется терпеть вечные расспросы Роланда, и я снова смогу увидеть живые улицы Лондона. Надеюсь, что смогу, ведь лучше не забывать, кто меня выручил. Тем не менее даже Джим Мориарти, первый и единственный злодей-консультант, не вызывает у меня панику, страх, испуг. И он этим озадачен. А я словно и не переживаю, спокойно сижу с величайшим преступником мира и рассматриваю его лицо. Чувствую себя в безопасности, далеко от лап британского правительства. Я не вижу в Джеймсе присущей ему колкости и неприступности. Только не сейчас. В чертах Мориарти четко различается напряжение и вымотанность. Он устал, правда устал, под глазами проявляются темные круги, складка на лбу стала более выраженной, кожа бледная. Его даже немного жалко. Привычный мне отрицательный персонаж сериала стал еще более интересней вживую. Несмотря на все, он меня спас, может и в своих собственных целях, но это так. Я осторожно, словно боясь спугнуть, кладу руку на плечо Джима.       — Спасибо, — шепчу тихо, едва заметно. Мориарти резко поворачивает голову и машинально хватает меня за запястье. Крепко, сильно, даже немного больно. Брови удивленно подпрыгивают.       — Зря благодаришь, — так же шепчет он с какой-то насмешкой.       — Потому что ты все равно убьешь меня, когда добьешься того, что нужно? — говорю безразлично, отчего лицо злодея вытягивается еще сильнее.       — Моя маленькая девочка, ты догадливее, чем я думал. Этот масляный скользкий голос пробирает до дрожи. Я отдергиваю руку, прижимая к себе. Слышащий все Моран сдавленно хихикает.       — Не верится, что это реальность.       — О-о-о… — тянет Джеймс, — видимо реальность для тебя очень зыбкое понятие. Я перевернул все архивы Англии, но не нашел ровным счетом ничего о тебе. Тебя, выходит, вообще не существует. Так что, будь добра, расскажи мне сказочку о малышке Лиззи и ее приключениях.       — Эм… Элизабет Грейс. Подросток. 16 лет. Увлекаюсь плаванием и рисованием. Приятно познакомиться.       — Хм… — задумчиво тянет он, — полагаю, взаимно. Джеймс Мориарти. Консультирующий злодей. Дальше лень говорить. Так где моя сказочка-а-а?! Джим обиженно надувает губы.       — Так о ком: маленькая девочка или злой король?       — Не тяни-и-и. Надоешь, и я вышвырну тебя из машины на полном ходу. В голосе проявляется твердый металл. Он явно не шутит. Я нервно сглотнула и поежилась. От него веет тем самым холодом.       — Хорошо. Наполеон криминального мира — Джим Мориарти. Любишь яблоки, преимущественно красные сорта, а также мятные жвачки, носишь фирменные костюмы от Вивьен Вествуд, куришь, иногда выбираешься в люди, как обычный парень, примеряя разные образы, отличный актер, любишь выпить, но не всякую дрянь, а что-то стоящее, не выпускаешь из рук свой телефон. Он — кладезь, в котором спрятаны все твои тайны. Ты подсел на Шерлока Холмса, именно подсел, ведь уже слишком сильно втянулся в игру с ним. Он кажется тебе похожим, интересным, и ты жаждешь доказать свое превосходство. Редко выполняешь свои планы лично, разве что со скуки или по особой важности. Для этого существует Себастьян: верный, молчаливый, при случае способен поддержать. Как по мне — это твой собственный Джон Ватсон. Ты всячески отрицаешь дружеские связи, но давно вплетен в них. У тебя нет семьи и единственный человек, которому ты можешь доверять — Моран. Позволь угадать, за мной явился для того, чтоб выудить нужные сведения и проверить, а затем придется меня убрать. Пришел лично, а не подослал людей, значит было нужно, ведь я сомневаюсь в своей важности. Стоп… — что-то во мне переклинивает, я напряглась всем телом, а Джим ведет себя словно кот, нажравшийся сметаны. — Нет. Если ты узнаешь все, что нужно про дальнейшее развитие событий, тебе станет скучно. Ты не выдержишь этого. Тогда… Тогда зачем я тебе?!       В висках застучала кровь, и перехватывает дыхание. Я уже четко себе установила то, что от меня хотят, но я никак не ожидала такого поворота. Мориарти заливается нездоровым смехом, испугав меня еще сильнее.       — Ох, сладкая, ты меня забавляешь. Я уже говорил, что мы похожи? Особенно эти… — он задумчиво причмокнул, — эти эмоции. Зашкаливают, согласись? И это так заводит! Эй, Моран! — Джим пнул ногой водительское сиденье, — ну ты слышал? Похоже, мне нравится моя новая куколка! Правда ведь она не такая зануда, как индюк Шерли? Лиззи, мы с тобой подружимся-я-я.       В зрачках Мориарти танцуют чертики, он впивается в меня глазами и подобно энергетическому вампиру высасывает все силы. Ему нравится моя реакция, он наслаждается каждым изменением в моем лице.       Неужели он хочет сделать из меня очередную игрушку? Куклу? Он вынул меня из «Андромеды» словно из подарочной коробки и был таков. А теперь сидит, довольный как керогаз, полагая, что все и дальше пройдет спокойно. Обойдется, сволочь. Слепая злость затуманивает разум, и я заношу руку, а затем резким движением отпускаю Джиму Мориарти звенящую пощечину. Щека преступника постепенно алеет, словно раскрывающийся бутон розы. Очень-очень колючей розы. Он автоматически прикладывает ладонь к пылающему лицу. Я даже не охаю, не извиняюсь, а жду. В мгновение ока злодей кидается на меня, вжимая в сиденье и наклоняется, совсем близко, так что я ощущаю его рассвирепевшее дыхание. Я пытаюсь отвернуть голову, чтоб не смотреть в его дьявольские глаза, но Джеймс хватает мой подбородок, нагло возвращая зрительный контакт. Я начинаю дышать порывисто, шея выгнута неудобно и каждый вдох отдается хрипом.       — Отвали, — цежу сквозь зубы, как когда-то, будучи обвешенная взрывчаткой, ругалась на него по микрофону. Снова Мориарти ухмыляется, вводя меня в замешательство. Лучше бы он злился, кричал, но не был настолько невозмутим. В тихом омуте… В общем, ясно.       — Ну что, понравилось? — выдает он, все также находясь непозволительно близко, — во-о-от оно, — Джим щелкает меня пальцами по носу, от чего я начинаю нервно моргать, — где же твоя заурядность, Лиззи? Ох, какая жалость, ее нет! — Джеймс хмурит брови, выказывая фальшивое сожаление, — куколка моя, что же ты делаешь со злым дядей? Ай, ай, ай. Не заставляй меня играться дольше положенного, иначе я ненароком привяжусь к тебе.       Мориарти качает головой, немного щурясь, и снова отстраняется, скрещивая руки на груди. Щека продолжает краснеть, глаз еле заметно прикрыт — похоже удар был и впрямь сильным. Я, постепенно выпрямляя спину, начинаю глупо улыбаться. По сути, слова о незаурядности — самый большой комплимент, который Джим себе позволяет. Конечно, я замечала за собой неординарные вспышки, резкую смену настроения, я даже умудрялась подраться, но ссылала это на влияние сериалов и, собственно, поведение персонажа — Джима.       Я поджала под себя ноги и задумалась. А что, собственно нас отличает кроме возраста и рода занятий? Странно… Слишком странно…