Остаться с тобой навсегда

- Как ты нашла меня? - задаю банальный вопрос Саманте, потому что, если положить руку на сердце, не представляю, с чего я могу начать разговор с этой девушкой. - Я помогала твоей матери грузить в такси вещи и слышала, как она назвала водителю твой новый адрес. Но... Кристина не знает о нем. - Понятно, - отвечаю я и, поскольку сокурсница не двигается с места, пристраиваюсь на лавке рядом с ней. - Только не подумай, что я здесь по собственной воле, - своим тоном Саманта тщательно пытается показать, насколько пренебрежительно ко мне относится. - Ситуация такова, что я вынуждена обратиться к тебе за помощью... Вернее мы... Я смотрю на сокурсницу, ожидая продолжения, но его не следует. - Кому ещё и какая именно помощь от меня требуется? - спрашиваю я, мысленно продолжая: "Да я сама сейчас не могу и шага ступить без посторонней помощи! Какое уж из меня подспорье?" - Вполне хорошо понимаю, насколько абсурдно звучит моя просьба, но мне необходимо, чтобы ты помогла уладить вопрос... с Кристиной. Долго ищу, но так и не нахожу слов, чтобы ответить. - Это касается недавно случившейся аварии, в которую ты попала, - продолжает девушка. - Кристина почти успокоилась и даже перестала упоминать о произошедшем, но с того момента, когда ты позавчера пришла к нам… то есть к Кристине, она словно... помешалась, - Саманта с огромной неохотой выговаривает последнее слово. - В общем, ей плохо, - взгляд, полный сожаления, сковывает меня, - очень плохо. - Но чего ты хочешь от меня? - Юна… Я никогда не допускала возможным, что Саманта хоть раз в жизни по своей инициативе захочет назвать меня по имени, а не одним из обидных прозвищ, которыми обычно она меня так щедро награждает. - …ты должна повлиять на нее. Успокой. Внуши, что все ее кошмары, о которых она говорит, это всего лишь бред на почве нервного перенапряжения. - Кошмары? - Да, - Саманта, не в состоянии усидеть на месте, вскакивает на ноги и начинает мерить шагами расстояние от скамьи до крыльца и обратно. - Она говорит о каких-то чудовищах, которые якобы напали на тебя в ту ночь. И... И если бы тогда она не заставила тебя выйти из машины, то ничего бы не случилось. Настороженно поглядываю на девушку и предпочитаю скрыть от нее настоящую причину, по которой я попала на операционный стол. - Я не уверена, что Кристина захочет меня видеть. И ещё больше я сомневаюсь, что хоть как-то смогу помочь ей справиться с этой ситуацией, - одна только мысль, что мне предстоит встретиться с той, которая столько времени находилась рядом лишь из жалости ко мне, для которой я, как показала жизнь, не значу ровным счетом ничего, заставляет меня ощетиниться. - Может, ты просто передашь Кристине мои слова? Саманта отрицательно качает головой. - Она меня не хочет слушать. Всё, что я говорю, вызывает у нее ещё большее раздражение, - девушка опускается на скамейку, и бессилие, словно громоздкое одеяние, заставляет ссутулиться хрупкую фигурку Саманты. – Помоги мне. Сделай что-нибудь, что угодно, лишь бы она стала прежней. Я смотрю на сокурсницу, на ее глаза, полные слез, и не знаю, что ответить, потому как уверена, изменившись однажды, уже ничто не сможет вернуться к первоначальному состоянию. Приходится подняться к себе на третий этаж, чтобы взять солнцезащитные очки и деньги на проезд. Всю дорогу мы с Самантой молчим, каждая отдаваясь собственным размышлениям. *** Шагая по ступенькам к квартире, которую мы когда-то делили с Кристиной, у меня возникает странное ощущение, но это не ненависть и не боль. Я чувствую внутреннюю силу в себе и почти спокойна. Но от чего-то мою кожу покрывают мурашки, когда Саманта открывает передо мной знакомую дверь. Запах сигаретного дыма неприятно щекочет нос, и меня охватывает сильное желание немедленно покинуть этот дом. Смятение отчетливо отображается на моем лице, поэтому Саманта, угрюмо глядя на меня, прислоняется спиной к входной двери, тем самым предупреждая мое отступление, и я понимаю, что с поля этого боя просто так мне выбраться не суметь. Девушка рукой указывает, куда я должна пройти. Подчиняясь безоговорочно, я следую в одну из комнат, вынужденная однако остановиться на ее пороге – едва уворачиваясь от запущенной в меня пепельницы, я не отваживаюсь идти дальше. И это оказывается правильным решением, так как в следующий момент нам с Самантой лишь чудо помогает избежать столкновения с вазой, которая летит следом за пепельницей и, разбиваясь о косяк, осколками покрывает пол под ногами. В моей голове начинает беспокойно биться одна единственная мысль, но, боясь, что наказ Даны может немедленно сбыться, я стараюсь о ней не думать, пока не сделаю хоть что-нибудь для Кристины. Саманта подбегает к подруге, крепко обхватывает ее за плечи и начинает тараторить какие-то слова, пытаясь успокоить девушку, но та, не отрываясь, с напряжением смотрит на меня. - Зачем она здесь? Кто ее сюда впустил?! – теперь Кристина сжигает своим взглядом Саманту, которая подчинена испугу до такой степени, что, кажется, не отдает отчета в своем лепете. - Кристина, это я ее позвала. - Ты? Зачем?! - Кристина, я хочу, чтобы ты ее выслушала, раз не хочешь слушать меня. Она тебе скажет, что ничего страшного два месяца назад не произошло. Что это была самая обычная авария, и Юна на тебя не держит обиды, - девушка поднимает взгляд на меня, требуя подтверждения своих слов. – Ведь не держишь? Я машинально мотаю головой, искренне надеясь, что на этом моя роль, ради которой я нахожусь здесь, закончена. Кристина смотрит на меня так, словно видит первый раз. Мне становится страшно. Я представляю, как на мою голову обрушивается всё то негодование, вся та ненависть, которые, очень вероятно, Кристина испытывает ко мне. Мой мозг судорожно начинает прикидывать возможности появления Даны. Уж она-то точно способна спасти меня от грозящей опасности в лице бывшей подруги. Кристина медленно поднимается с кровати и направляется в мою сторону, а я сожалею, что не начала думать о Дане минут пять назад… или лучше сразу, как только согласилась на это злоключение – ну и какой после этого из меня психолог?! Чувствую боль в стопе, когда делаю шаг назад – осколок от вазы пропарывает тонкую подошву легкой летней туфли и вонзается в ногу. - Ты… - Кристина так близко от меня, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не поморщиться от ее смрадного дыхания. – Что ты хочешь мне сказать?.. Что ты можешь мне сказать?! В следующее мгновение я ожидаю чего угодно, только не того, что случается: Кристина мягко касается ладонью моей шеи и начинает скользить по ней вниз до ключиц, а затем я практически предугадываю, как девушка молниеносно возвращает руку мне на кадык и начинает сжимать горло. Глаза наполняются слезами, а всех моих сил недостаточно даже на то, чтобы ослабить хватку бывшей подруги. - Крис… Саманта подлетает и, хватая Кристину за руку, оттаскивает ее от меня. - Нужно вызвать «скорую», - содрогаясь в приступе спазматического кашля, хрипло произношу я. - Даже не думай! – Саманта выпихивает меня из комнаты. – Подожди на кухне. Я тебя позову, как только она успокоится. Она сейчас агрессивная, потому что долго была одна. - Она всегда была агрессивная, - я вовсе не желаю произносить эти слова, но они непроизвольно вырываются из моих уст. Саманта толкает меня так сильно, что я чуть не падаю, закрывает дверь в комнату, и я могу только догадываться, что ей приходится сейчас предпринимать, чтобы вернуть Кристине самообладание. На кухне полно бутылок из-под алкоголя. Очевидно, Кристина снова в запое, да и табачный дым, который матовой пеленой заполняет квартиру, тоже ее рук дело. На память приходит время, когда мне приходилось использовать всё свое старание и смекалку, чтобы помочь подруге избавиться от этих привычек. В такие моменты девушка часто становилась ужасно нервной и срывалась по пустякам, но постепенно нам удалось преодолеть этот этап, и Кристина научилась контролировать себя сама. Периодически она впадала в состояние агрессии, но в данной ситуации я вела себя тише воды, прибегая к уже проверенным методам, которые успокаивающе действовали на подругу. Я даже думать не хочу, что если Кристина сейчас сорвется и снова уйдет с головой в бесконечные дегустации вин, то ее обучение, как и тогда, окажется под огромным вопросом. Я лелею надежду, но не имею убеждения, что Саманта сможет стать надежной опорой Кристине в этот момент. Ссадина на стопе снова и снова дает о себе знать, и я сажусь на стул, чтобы иметь возможность взглянуть на своё ранение. Кажется, стекла в мягких тканях нет, но наверняка я этого утверждать не могу. По когда-то выработанной привычке направляюсь в сторону аптечки, достаю пластырь и залепляю кровоточащий порез. Хочу поскорее покинуть этот дом, но, к сожалению, от моих желаний сейчас ничего не зависит. Сколько проходит времени, прежде чем появляется Саманта, я сказать не могу, потому что не ношу часов, а сотовый телефон забыт дома. Девушка жестом показывает следовать за ней и ведет в комнату, которую недавно заставила покинуть. Кристина курит, выпуская перед собой клубы едкого дыма, от которого у меня начинает першить в горле. - Твоё лечение закончилось? – голос бывшей подруги звучит как-то неестественно приглушенно, словно мы разговариваем через плотную преграду. - Некоторые таблетки я ещё принимаю, но основное лечение закончено. Сокрушаюсь над тем, что не сказала: «Полностью здорова», - но, что сказано, то сказано. - Где ты живешь? - взгляд Кристины спрятан в полумраке комнаты за белой табачной пеленой, но я чувствую, как она внимательно следит за мной. - Родители сняли небольшую квартирку для меня. Очень удобную и недалеко от университета. - Живешь одна? - Я... - и тут меня посещает мысль, которая словно яркое открытие осеняет меня: если бы не этот случай на дороге, то я, возможно, так никогда и не встретила Дану. - Знаешь, Кристина, я думаю, нужно просто принять то, что произошло. Кристина замирает, пепел с сигареты осыпается на колени, но девушка этого не замечает. - Кристина, - говорю я тихо, словно боясь кого-то разбудить или спугнуть, - я... я нисколько не жалею о случившемся. У меня есть очень весомый повод так считать, и, я надеюсь, что мне никогда не придется изменить своего мнения. Обе девушки непонимающе взирают из глубины комнаты, но меня это нисколько не беспокоит. Не считаю, что эти люди имеют основание претендовать на мою откровенность, касающуюся развития отношений между мной и Даной, хочу только одного, чтобы она сейчас очутилась рядом и увезла меня отсюда. - Хм… С кем-то познакомилась пока лежала в больнице? – предполагает Кристина. - Да, - глазом не моргнув, обманываю я. - Всё понятно, - Кристина поднимается с кровати, а я интуитивно пячусь назад. Девушка усмехается, видя это, тушит окурок об обложку одного из глянцевых журналов, разбросанных на чайном столике, и снова поворачивается ко мне. - Так зачем ты пришла сюда? - Наверное… Наверное, чтобы попрощаться с прошлым и попросить тебя тоже отпустить его. Взгляд Кристины замутнен от большой дозы выпивки и табака, но я прекрасно знаю, что даже в таком состоянии она способна достаточно ясно понимать происходящее. - А с чего ты взяла, что я цепляюсь за прошлое? - Если бы это было не так, то сейчас меня бы здесь не было, - внезапно откуда-то появившаяся абсолютно не свойственная мне решительность добавляет уверенности моему голосу. – Кристина, если есть за что, я прошу тебя простить меня, так же, как и я прощаю тебя. Забудь о том, что было, и пусть это больше тебя не беспокоит… - Ха-ха-ха-ха! – Кристина выуживает из недр столика бутылку какого-то вина и делает несколько глотков прямо из горлышка. – Так ты что, пришла меня прощать?! – и комнату снова наполняет ее смех, больше похожий на истерические вопли, которые через пару мгновений резко обрываются. – Жаль, что эти твари не сожрали тебя… - теперь девушка плотно, почти до побеления сжимает узкие губы, рука, в которой она держит бутылку, дрожит, а повисшая на некоторое время пауза понятна только нам двоим. - Забудь об этом, Кристина… - шепчу я. - Убирайся отсюда, - чеканит она каждое слово. - Ненавижу тебя… Ненавижу! Я не замечаю, как по моим щекам начинают бежать слезы, лишь опрометью бросаюсь в прихожую, каким-то чудом быстро справляюсь с замком и вылетаю из квартиры. Когда парадная дверь остается у меня за спиной, я вижу Дану. Руки девушки подхватывают меня, я зарываюсь в ее объятия и только теперь могу хоть сколько-нибудь успокоиться. - Забери меня отсюда, забери! *** В автобусе по пути домой я доверчиво жмусь к Дане. Словно прилипнув. Вижу, как одна женщина начинает коситься на нас, но девушка, в отличие от меня, либо не замечает ее осудительных взглядов, либо, что скорее всего, не хочет замечать, поэтому я просто закрываю глаза и стараюсь об этом не думать. Чувствую наши переплетенные пальцы и понимаю, как это ужасно, ужасно недальновидно со стороны Даны так сильно меня к себе приручать. Ведь я однозначно приручаюсь. Да я уже приручилась! Сколько мы знакомы? Три дня? А я боюсь отпустить ее руку, чтобы не позволить отдалиться от меня даже на шаг. Осторожное прикосновение пальцев к моей щеке. - Юна, нам выходить. Идем не спеша по небольшой парковой аллее. Дана придерживает меня под локоть, и я ощущаю ее силу. Мне кажется, что, если сейчас налетит ураган или смерч, она сможет удержать нас и защитить. Тихо вздыхаю, и это замечает моя спутница. - Волнуешься за подругу? Мотаю головой. - Не подругу. Получается, что мы никогда и не были подругами, а уж теперь и подавно не являемся ими. - То, что она заставила тебя той ночью выйти из машины, это… - осуждающе произносит Дана, но внезапно настроение ее голоса меняется. - Но, знаешь, я тут подумала… - Я тоже! – перебиваю девушку, не давая ей закончить предложение. - Я тоже об этом сегодня думала! Совсем недавно. - Единственное, о чем приходится сожалеть, что я не была достаточно ловкой и осторожной. - Даже не смей говорить об этом! – останавливаюсь и требовательно смотрю в серые глаза. – Я... я… - где, ну где сейчас та хваленая смелость, которая сегодня уже пару раз соблаговолила снизойти до меня?! – Я… очень рада, что ты оказалась рядом тогда. И не только потому, что спасла мне жизнь… Мой взгляд намертво приклеивается к носкам балеток, наотрез отказываясь встречаться со взглядом Даны. Девушка сгребает меня в охапку и утыкается носом в мои растрепавшиеся волосы. - Я тоже счастлива. *** Сидящий у моего подъезда Макс вскакивает, едва завидя нас, и быстрыми шагами направляется навстречу. Совершенно игнорирует Дану, хватает меня за руку и буквально оттаскивает в сторону. - Ты вряд ли это видела. Парень сует мне под нос какую-то газету и беспокойным взглядом отслеживает траекторию движения моего, держа его перемещение по газетному развороту под контролем. - Ну? И что ты скажешь? - глаза Макса мечут огонь. Нетерпение друга позволяет мне прочесть только три-четыре предложения, но и этого оказывается вполне достаточным, чтобы понять причину такого бурного волнения парня. - Макс, - кошусь на волчицу, которая дожидается в стороне, - это не Дана… - Ты-то откуда знаешь? И почему ты снова без телефона ушла?! И… где ты была? - Да успокойся ты, со мной всё хорошо. Я… я к Кристине ходила. Кажется, она снова начала пить, и у нее… у нее, могу предположить, нервный срыв. - Нервный срыв? - Да. - Хм… уж не потому ли, что она так с тобой обошлась? - Похоже, что так. - Ладно, ну ее, эту Кристину, - Макс угрюмо смотрит на Дану. – Ты говорила, что вчера она как-то подозрительно себя повела? Ты говорила, что она сорвалась, как ужаленная, и убежала? - Ну, во-первых, я сказала «странно», а не «подозрительно», а во-вторых, Макс, я уверена, что это сделала не Дана, - снова пробегаю глазами по маленьким строчкам. – Дана не убивает людей. - Ага, это она тебе сама призналась? Или ты ее заставила так сказать? - Макс, Дана спасла меня. - Юна, возможно, она по каким-то исключительным причинам имела на тот момент резон оставить тебе жизнь, но это не отменяет тот факт, что волчица верна своим инстинктам. Мы одновременно поворачиваемся в сторону объекта, являющегося главной фигурой нашего активного обсуждения. Дана сидит на корточках к нам спиной и прутиком заигрывает с каким-то взъерошенным маленьким котенком. Девушка тянется рукой к милой животинке, желая, видимо, взять на руки, но тот, ощетиниваясь, отпрыгивает в сторону и, выгибая спинку и топорща хвостик, смешно пятится боком от Даны. Макс упирается в меня взглядом и многозначительно кивает головой в сторону девушки. - Он чует ее!.. - Ма-а-акс, - умоляюще смотрю на друга, - пожалуйста, не иди на поводу у своих, между прочим необоснованных, предубеждений. Котята так часто делают. Подхожу к Дане, присаживаюсь рядом и отвечаю улыбкой на ее улыбку. Хочу попробовать дотянуться рукой до котенка, но Дана меня останавливает. - Осторожно, он сейчас немного ополчился - может поцарапать. - Ничего, - беру ерепенящегося котенка на руки, и он на удивление быстро успокаивается. – Интересно, чей он? - Ну, судя по тому, сколько на нем грязи, думаю, что ничей. - Подбросили, наверное, - подошедший Макс протягивает руку и двумя пальцами гладит котенка по голове между ушками. Приподнимаю котенка на уровень своего лица и тычусь носом в его носик. - Фу-у-у-у… ну как же ты воняешь! – смеюсь я и прижимаю малыша к себе. - Уж не надумала ли ты его усыновить? – Макс заглядывает под хвост и утвердительно кивает головой. – Мальчик. Черный пушистый комочек пристраивается у меня на руках и начинает тихо тарахтеть, а мне совершенно не хочется оставлять подкидыша на улице. - Мы ещё успеем в зоомагазин? - На машине, может, ещё успеем, - Макс выуживает из кармана ключи и направляется к авто. Я в курсе, что моя наглость сегодня не знает границ, но не могу ничего с этим поделать и продолжаю оставаться эгоисткой. - Дана, я буду выглядеть слишком назойливой, если попрошу тебя съездить со мной в магазин? Девушка широко улыбается, приобнимает меня за плечи, и через минуту Макс уже везет нас в нужном направлении. Во время пути котенок с легкостью завладевает вниманием окружающих его людей и создает всеобщее оживление: то он топчется у меня на коленях, то переползает к Дане, то пробует штурмовать спинку сидения, за что я получаю от Макса череду наставлений. Парень периодически оглядывается, переживая за чистоту салона автомобиля, Дана не устает высвобождать моё платье из коготков животного, когда оно взбирается ко мне на плечи, а я чувствую себя безмерно счастливой. Опускающиеся жалюзи на окнах витрин, которые демонстрацией ярких и разнообразных товаров призывают владельцев домашней живности побаловать своих любимцев очередной покупкой, красноречиво свидетельствуют о том, что наш приезд все-таки оказывается запоздалым. Однако к нашей радости уговорить продавщицу, милую девушку, чуть задержаться с закрытием магазина и обслужить нас не составляет никакого труда, и она достаточно быстро и с определенной заботой подбирает нам весь необходимый товар. - Только не начинайте кормить его в моей машине, пусть потерпит ещё немного. По глазам Макса я вижу, что он считает это все ужасной авантюрой с моей стороны, но в то же время не могу не отметить, что его вовсе не напрягает эта поездка, и пусть он по-прежнему не доволен, что Дана находится рядом со мной, его переполняет удовлетворение от осознания того, что его помощь оказалась такой своевременной и необходимой для меня. *** Приблизительно через час после того, как лапки котенка перешагивают порог моей квартиры, мы с Даной, слегка поцарапанные, пахнущие шампунем для кошек и отдающим рыбой кормом для котят, сидим на кухне. Мы смотрим, как маленький питомец справляется со своей порцией ужина, а затем, лениво потягиваясь, с гордо поднятым хвостом вышагивает по кухне. Дана наклоняется к малышу и проводит пальцами по животику. - О, вот теперь, похоже, он сыт. Мне очень сложно, но я стараюсь вести себя так, как будто никому никуда не нужно уходить. - Я приготовлю нам что-нибудь поесть, - поднимаюсь с табурета и направляюсь к холодильнику. – Ты… не очень спешишь? Я пытаюсь себя взбодрить, но последние слова звучат тихо и неуверенно, слишком хорошо отображая мое внутреннее состояние. Дана подходит ко мне. - Юна, мне непозволительно бесконечно пользоваться твоим гостеприимством… - Ты не должна так думать! Я сейчас что-нибудь… Девушка приобнимает меня, и нас начинают захватывать эмоции, которые мы будим друг в друге. Шепот Даны у самого моего уха заставляет меня тянуться к ней, тесно прижиматься, позволяя волчице ощущать под чувствительными ладонями моё тело. Дыхание становится тяжелым и сбивается, когда ее нежные пальцы начинают мягко массировать особо отзывчивые на ласки зоны. И я совершенно теряюсь во времени и в пространстве, когда губы девушки касаются в поцелуе моих губ. - Есть что-нибудь, что заставит тебя сейчас остаться со мной? - произношу на одном дыхании. - Я сейчас пытаюсь найти то, что все-таки заставит оторваться от тебя. - Не ищи... Помогая мне опуститься на диван, Дана старается быть очень предупредительной, а волнение придает ее сильной натуре неповторимый шарм. Я вижу, как ей приходится сдерживать себя, чтобы не быть чересчур требовательной, снимая с меня платье, а я испытываю невероятное наслаждение, запуская пальцы в копну ее жестковатых волос и ощущая их запах: чуть терпкий, но от этого не менее притягательный. Понимаю, что Дана не собирается особо растягивать момент прелюдии, когда тут же вслед за платьем меня покидают оставшиеся атрибуты моей одежды. Волчица кладет ладони на колени моих стиснутых бедер, гипнотический взгляд девушки делает свое дело, и я уступаю, позволяя ей максимально приблизиться ко мне, размещаясь у меня между ног. Дана целует нежно, но с определенной долей напористости, так, что, если бы я захотела прекратить поцелуй, это вряд ли у меня получилось. Я ощущаю себя полностью в ее власти… или это я сама отдаюсь ей целиком и без остатка? Когда пальцы Даны касаются моей груди, ее поцелуи становятся более страстными: она то осторожно покусывает мои губы, то с жаром набрасывается, увлекая в глубокий поцелуй. Сама не замечаю, как начинаю прижиматься бедрами к телу девушки. Она улавливает первое подобное движение, и вот уже ее руки скользят по моим ногам, мягко стискивая их и все больше приближаясь к чувствительным округлостям. Обвиваю тело Даны ногами и сцепляю их у нее за спиной. Девушка запускает руку под меня и, притягивая к себе, помогает максимально приблизиться к ней. Мой несколько недовольный стон обращает на себя внимание и Дана понимает, что прикосновение к жесткой ткани джинсов доставляет мне дискомфорт. Я даю девушке временное освобождение и, пока она расстегивает ремень на джинсах, встаю перед ней на колени, начиная покрывать поцелуями ее шею, щеки, целую губы, одновременно стаскивая с девушки футболку. Тело Даны очень горячее. Своей грудью я чувствую ее и, мягко подаваясь навстречу, усиливаю ощущения. Рука Даны перемещается ко мне на живот и, нежно прогуливаясь по нему, постепенно опускается все ниже и ниже. Девушка слегка покусывает мою шею, что доставляет мне необычайное удовольствие. Я поглаживаю ее плечи, провожу кончиками пальцев по ключицам, ласково массирую кожу возле ушек, когда одно такое желанное, но одновременно с тем смутительное движение руки Даны заставляет меня замереть на вдохе: едва касаясь возбужденной плоти, пальцы девушки начинают медленно скользить между моими бедрами. Сквозь сладкий стон шепчу что-то неразборчивое. Приоткрываю веки и встречаюсь с затуманенным взглядом Даны. Почти вся радужка глаз девушки окрашена в золотистый цвет, и лишь по краю ее тонкий черный ободок резко контрастирует с белым. Меня это не пугает, нет. Это меня завораживает. И я, удерживая лицо Даны в своих ладонях, тянусь к ее губам своими губами. Тонко чувствуя меня, не оставляя без внимания ни единого моего жеста, Дана обстоятельно исследует каждый участочек моего тела. В какой-то момент уверенные действия волчицы вынуждают меня вести себя более раскрепощенно и решительно: более открыто реагировать на ее ласки и смелее подсказывать верное направление. Сейчас, когда мое сознание полностью подчинено происходящему, когда все мои рецепторы жаждут прикосновений лишь Даны, и присутствие рядом лишь этого человека для меня является обязательным условием, чтобы забыть обо всём и обо всех, я испытываю странное ощущение, будто мы с Даной знаем друг друга очень давно и настолько хорошо, словно вылеплены из одного куска теста. Слышу, как сбивается, звучно вырываясь наружу, горячее дыхание волчицы, чувствую ее подвижное, дрожащее от возбуждения тело и тону в удовольствии, рассыпаясь на тысячи мелких частичек. Экстаз, невероятный, настолько мощный, что я полностью теряю контроль над собой, оглушает меня. Мои пальцы скользят по влажной коже волчицы, и я, судорожно вздрагивая, припадаю губами к плечам Даны, собирая с них соленые капли. Мне хочется громко стонать или даже кричать, а, может, я и кричу, чувствуя, как с силой сокращаются мышцы где-то глубоко внутри меня, выплескивая наслаждение огненными потоками разливаться по телу, накалять меня до предела, а затем, мягко, медленно отпуская, оставлять в ещё отзывающихся недрах сладкое послевкусие. Дана в очередной раз быстро меняет положение, широко разводя бедра и усаживаясь сверху, сильно прижимается к моему лону своим и после нескольких интенсивных движений позволяет себе догнать меня, взлетая бурлящей, клокочущей пучиной ко мне под самые небеса. Остывая и приходя в себя, мы лежим под пледом. Я догадываюсь, что Дана хочет, но никак не может отважиться мне что-то сказать, в каждой попытке в последний момент передумывая и вместо этого вновь и вновь даря нежные поцелуи. Я не хочу этого знать. Я не хочу этого слышать, поэтому делаю вид, что не замечаю ее смятения и лишь закрываю глаза, ещё крепче прижимаясь к ней. - Юна... мне нужно идти… Тихо вздыхаю в ответ, но руки не расцепляю. Дана пробует высвободиться из моих объятий, но удается ей это лишь после того, как она проявляет достаточную настойчивость. Девушка смотрит на меня, больше ничего не говоря, а я любуюсь ее чуть темноватыми серыми глазами, в которых я, кажется, способна запросто затеряться. - Юна, я знаю, зачем приходил тот парень. В словах девушки я улавливаю тревогу, отчего по всему телу пробегает волна неприятных ощущений. - …и он снова придет. - Ну конечно, он придет… это же Макс, - в предчувствии чего-то нехорошего мой голос слабеет и предательски срывается на каждом звуке. – Он каждый день заходит или звонит… - Нет, он придет… за мной… Кажется, сейчас я в первый раз за все время нашего знакомства с девушкой, что находится передо мной, узнаю в ней нечто звериное. Дана выбирается из-под пледа и начинает торопливо одеваться, а мне лишь остается безмолвно следить за ней взглядом. - Почему ты думаешь, что он придет за тобой? И… что это значит? Зачем ему приходить за тобой? - Я не знаю, - действия Даны с каждым мгновением становятся более спешными и порывистыми, будто она чувствует уже начавшуюся погоню. Девушка быстро выходит в коридор, а я соскакиваю с дивана и семеню за ней, завернувшись в пушистую ткань пледа. - Дана, я не понимаю… - Я увидела это в его глазах. Некоторое время мы молча стоим друг перед другом. Затем девушка мягко притягивает меня к себе, легко целует в губы и отпускает. - Юна, если мне будут приписывать всякие зверства - не верь. И береги себя. - Ты… ты говоришь так, будто мы не увидимся больше… - мое тело словно пронзает огромная стальная игла. Дана отпирает дверь. - Юна, мы увидимся, обещаю тебе, но сейчас мне нужно уходить. - Куда ты? Что ты будешь делать? Я выскакиваю на лестничную площадку вслед за волчицей, не обращая внимания на проходящую мимо соседку с верхнего этажа, взгляд которой приклеивается к моему неординарному одеянию, изящно оголяющему тело сзади от плеч до самых бедер. Дана, успевая сбежать на несколько ступеней вниз, останавливается в полуразвороте ко мне, меряет неодобрительным взглядом соседку и поднимается обратно. Девушка тщательно укутывает меня в плед, заталкивает в квартиру и крепко целует в губы. - Ты ведь не хочешь уходить, - веду я борьбу до последнего. - Я вернусь к тебе, обещаю. - Если ты этого не сделаешь, я знаю, как тебя найти. Дана чуть прищуривается. - Даже не думай об этом. - Буду думать. Если не вернешься. Пальцы девушки касаются моей щеке. - Ты – моя добыча. Я тебя никому не отдам. Сжимаю дрогнувшие губы, но влага, заскользившая из уголков глаз, выдавая мою печаль, стремительно сбегает вниз, задерживаясь на пальцах волчицы. - Когда ты вернешься, расскажи мне о себе... Волчица быстро отстраняет от меня руку и так же быстро исчезает. *** Ночью я никак не могу заснуть. Моё тело расслабленно лежит поверх одеяла и, несмотря на то, что Дана ушла пару часов назад, всё ещё помнит ее прикосновения. Ни о чем постороннем сейчас не хочу думать: ни о Кристине, с ее вновь воспрявшей проблемой, ни о Максе, с его подозрениями и опасениями за мою жизнь... Хочу думать только о Дане и о том, что между нами произошло. Рука, рассеянно следуя от груди к животу, немного задерживается на нем и, поспешно минуя спрятанную под кружевом белья томящуюся желанием плоть, замирает, стиснутая горячими бедрами. Поджимаю ноги и поворачиваюсь на бок. Интересно, когда ты вернешься, я сумею почувствовать тебя прежде, чем твоя рука коснется кнопки электрического звонка?