Какая бывает любовь.

— Майк, я знаю, что ты переспал с Богданом. — Я думал, шоу на сегодня закончилось. — Ах, вон оно что? Для тебя это шоу? — Юль, я ни с кем не спал. Мне неловко даже говорить об этом! Может, хватит на сегодня абсурда? — Но я всё видела, я выучила язык жестов и знаю… — Язык жестов? Чёрт, любовь моя, да что с тобой не так? — Со мной? Ты изменил мне, а теперь отшучиваешься! Я знаю этот приём, сама так делала. Когда в чём-то виноват и люди начинают обвинять тебя, выстави их сумасшедшими, обрати все их слова в бред. Так делаешь и ты! Я видела ваши заигрывания на улице и как скрываетесь в дверях дома. Я видела! — Поздравляю, окулист определённо выдаст тебе диплом почётной зрячей. — Вот! Вот! Ты отшучиваешься. — Да, я отшучиваюсь. А теперь я убираю руки с твоей спины. А сейчас я ухожу. — Нет! Ты не можешь так поступить. — Я ухожу не от тебя! — Нет, если ты сейчас уйдёшь, больше можешь не возвращаться! Понятно? — Я повторяю: я ухожу не от тебя. — Хорошо. Значит, я ухожу от тебя. — Серьёзно? Да куда ты от меня денешься, Самойлова? Мы вместе прошли огромный путь, и хоть ты кудахчешь каждые пять минут и пищишь, как больная дура, я всё равно тебя люблю, ясно? Ну не могу я не любить тебя, вот и всё. — На этих словах Майк подпрыгнул на месте и ударил руками по воздуху, как будто перед ним встала досадная проблема, которую никто не сможет решить. — Что мне сделать? Показать свои трусы, чтобы ты посмотрела, нет ли там следов спермы? Юля не ответила. Только посмотрела на него долго и серьёзно, не смея шевельнуться. Майк выпучил глаза: — Серьёзно? Ты этого хочешь? — Это помогло бы мне… — Как хочешь. — Вздохнул Майк. — Пойдём в комнату, покажу. — Спасибо. — Кивнула Юля. — Я приду через минуту, мне надо смыть землю. Юля пошла в сторону кухни до ближайшей раковины, а Майк поднялся по лестнице и ушёл в мужское крыло. Проходя по коридору, он думал о предстоящем унижении и не сразу заметил, что у двери его комнаты кто-то стоит. Майк не знал, нуждался ли сейчас в компании. А потом спокойные глаза Лизы наградили его пониманием. — Даша всё мне рассказала. — Тихо шепнула она. — Где Юля? — Лиз, ты не вовремя… — Майк открыл дверь и вошёл в спальню. — Но я хочу помочь. — Лиза шагнула следом. — Юля не сделала бы этого, если б не любила тебя, а любовь — это уже немало. Зацепись за эту мысль, а о плохом забудь. — Когда я думаю о её прыжке с дерева, в голову лезут только синяки и царапины, которые она получила. Больше я ни о чём не переживаю. Юля не сделала ничего удивительного, она была собой, вот и всё. Мне не за что её судить. — Тогда я спокойна за вас. — Доброжелательно улыбнулась Лиза и повернулась к выходу. — А что бы ты сделала, если б решила, что парень изменяет тебе? — спросил Майк. — Не знаю… — вопрос загнал её в тупик. — Вряд ли я выберу парня, в котором придётся сомневаться. — Во всех рано или поздно приходится сомневаться. — Хорошо. — Согласилась Лиза и снова посмотрела ему в глаза. — Тогда я спрошу, действительно ли он изменяет мне. По глазам сразу будет видно. — А если не будет? — не унимался Майк. — Вряд ли мне попадётся искусный врун, который умеет обманывать глазами лучше, чем словами. Такие встречаются редко. — А если встретится? — снова спросил Майк, наморщив лоб в смятении. — Тогда я ему поверю. — Ответила Лиза, погрустнев. — Что ещё остаётся, когда любишь? — Вот. Именно это я и хотел услышать. — Майк улыбнулся ей далёкой, задумчивой улыбкой. — И почему ты не моя девушка? — усмехнулся он. — Когда-то я чуть ею не стала. Но оказалось, что ты просто заключил пари с Олей Никитиной. — Напомнила ему Лиза, строго улыбнувшись. — Да, тогда ты была… — Майк стал разглядывать её. — Ты была ниже ростом и волосы… ты что, покрасила волосы? — Нет. — Помотала головой Лиза. — И рост мой остался прежним. — Не может быть. — Майк тронул её руками за плечи и снова осмотрел. — Но ты какая-то другая. Ты стала… — МАЙК! — в комнату ревущим ураганом внеслась Юля. — Я не успеваю за твоими увлечениями. — И едко улыбнулась Лизе: — Привет, Виноградова. В чём дело? — Я подумала, что вам нужна моя… — Помощь нам не нужна! — Юля испытующе смотрела на неё глазами, отмеченными багрово-красными синяками. По грозному лицу стекала вода. — Мы разговаривали. — Вступился за Лизу Майк. — Напомни, с кем я могу общаться законно. — С ЖЕНОЙ! — гаркнула ему в лицо Юля. — А я думала, что мы подруги… — Лиза огорчённо уставилась на неё побледневшим от обиды лицом. — Прости, если чем-то оскорбила тебя. Лицо Юли словно уменьшилось в размерах. Синяки перестали казаться устрашающими, теперь они выглядели несуразно и жалко. Злоба оставила разбитое лицо, и слёзы смешались с каплями воды, а пальцы рук сомкнулись на спине Лизы. — Ну прости меня, Виноградова. Хоть ты меня прости. Я не понимаю, что творю. Иногда мне кажется, что стены сводят меня с ума… всё, что было во мне плохого, «Логос» увеличил втрое. — Перестань. Ты не так плоха, как кажешься. Вспомни Распутина. — Да, или Гитлера. — Добавил Майк, усмехнувшись. — Они были гораздо хуже тебя. — Вот сволочи! — сердито крикнула Юля, но всё равно рассмеялась. Они и не помнили, как все дружно начали смеяться. — Рассчитывай на меня во всём. — Наконец пообещала Лиза. — Я вас оставлю. — Спасибо. — Сказала ей вслед Юля, продолжая хохотать. Но Лиза ушла. И вместе с ней стал исчезать и смех. Он уходил медленно, как воздух из закрытого гроба. Юля помнила про обещание Майка. И мужчина её вернулся в реальность и тоже вспомнил. Вместе с Лизой ушли минуты беззаботного смеха. Теперь он проснулся. Юля ждала. Впервые, раздеваясь перед ней, Майк чувствовал неловкий стыд, словно старая медсестра сейчас начнёт ощупывать его член. Он сбросил на пол серую футболку, снял с чёрных брюк ремень и спустил их. Через минуту Майк протянул ей свои трусы и голым сел на кровать. Юля внимательно осмотрела нижнее белье, через несколько секунд она разрешила Майку одеться. Неизвестно, понимала ли она, что любой другой на его месте послал бы её к чёрту? Как бы то ни было, Юля вынесла вердикт: — Никаких следов я не нашла. — Хорошо. — Облегчённо выдохнул Майк. — Но почему ты не кончил, Майк? Неужели ты позволил ему взять тебя сзади? Майк замолчал. Сегодня он не сказал ей более ни слова. Конец.